Марина Цветаева
(26 сентября [8 октября] 1892 — 31 августа 1941)
Дай Бог - всего хорошего, чего нету,
и сохрани Бог - то хорошее, что есть...
—————————————— • • ———
Марина Цветаева
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.
1916г.
Из интервью Иосифа Бродского Свену Биркерсту (1979):
- И есть ещё одно имя - Цветаева. Благодаря Цветаевой изменилось
не только моё представление о поэзии - изменился весь мой взгляд
на мир, а это ведь и есть самое главное, да? С Цветаевой я чувствую
особое родство: мне очень близка её поэтика, её стихотворная техника.
Конечно, до её виртуозности я никогда не мог подняться.
Прошу прощения за нескромность, но я иногда задавался целью написать
что-нибудь «под Мандельштама» - и несколько раз получалось нечто
похожее. Но Цветаева - совсем другое дело. Её голосу подражать
невозможно. Профессиональный литератор всегда невольно себя
с кем-то сравнивает. Так вот, Цветаева - единственный поэт, с которым
я заранее отказался соперничать.
- Она была способна выдерживать сверхнапряжение?
- Да. Ахматова говорила: «Марина часто начинает стихотворение
с верхнего «до»». Если начать с самой высокой ноты в октаве,
невероятно трудно выдержать целое стихотворение на пределе верхнего
регистра. А Цветаева это умела. Цветаева - явление совершенно
уникальное. То, как она всю жизнь переживала - и передавала, трагизм
человеческого существования, её безутешный голос, её поэтическая
техника - всё это просто поразительно. По-моему, лучше её не писал
никто, во всяком случае по-русски. Впервые в русской поэзии прозвучало
такое трагическое вибрато, такое страстное тремоло.
- Вы пришли к Цветаевой постепенно - или она покорила вас сразу, вдруг?
- Сразу, вдруг. Мне кто-то дал прочесть её стихи - и этого оказалось
достаточно.
————————————————————————————————
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я - поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
- Нечитанным стихам!
Разбросанным в пыли по магазинам,
Где их никто не брал и не берёт,
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черёд . . . . .
1913 г.
Борис Пастернак:
"..Я не мог, разумеется, знать, в какого несравненного поэта разовьётся
она в будущем. Но не зная и тогдашних замечательных её "Верст",
я инстинктивно выделил её из присутствовавших за её бросавшуюся
в глаза простоту. В ней угадывалась родная мне готовность в любую
минуту расстаться со всеми привычками и привилегиями, если бы
что-нибудь высокое зажгло её и привело в восхищенье. Мы обратили
тогда друг к другу несколько открытых товарищеских слов. На вечере
она была мне живым палладиумом против толпившихся в комнате
людей двух движений, символистов и футуристов."
————————————————————————————————
Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не Вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной —
Распущенной — и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что Вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не Вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем ни ночью — всуе…
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо Вам и сердцем и рукой
За то, что Вы меня — не зная сами! —
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце не у нас над головами,
За то, что Вы больны — увы! — не мной,
За то, что я больна — увы! — не Вами.
1915 г.
Нет комментариев