***
Когда я вошел в приемную, сидевший за столом адъютант бодро вскочил, звякнув аксельбантом и, не произнеся ни слова, открыл дубовую дверь, ведущую в кабинет начальника управления.
Когда я вошел, действительный статский советник фон Дидерикс встал и шагнул мне на встречу, как бы подчеркивая тем самым особое ко мне отношение.
- Присаживайтесь, Павел Юрьевич! - Он указал рукой на кресло, стоявшее возле небольшого ломберного столика.
Придерживая рукой шашку я присел на самый краешек и пристроил фуражку на коленях.
Фон Дидерикс уселся напротив меня, давая понять, что разговор будет не совсем официальным.
- Павел Юрьевич! Со мной связался мой коллега, начальник жандармского управления Северо-Западного края, полковник Метельский. Мы с ним давние приятели, еще по кадетскому корпусу. - Генерал сделал паузу и закурил папиросу.
- Можете курить! - Кивнул он мне, выпуская колечко дыма.
- Так вот. Большая часть их подведомственной территории непроходимая глушь и люди живущие там не очень лояльны к власти. Народ забитый, живет среди болот. До сих пор верит в нечистую силу. Даже вера у них не наша. Униаты, правда какая- то часть перешла в православие , но большинство придерживается старой веры, навязанной еще поляками.
Я внимательно слушал не совсем понимая этнографические пассажи начальника.
- В последнее время в Могилевской губернии совершено несколько убийств. Довольно странных. Даже не понятных, насколько этот термин можно отнести к убийству. Есть мнение, что эти преступления каким -то образом связаны с древними языческими культами, довольно прочно укоренившимися в тех краях. Несколько веков тому - на этих землях жили ятвяги. Но потом пришли кривичи, а за ними литовцы. Ятвяги долго сопротивлялись но, в конце- концов, попали под власть захватчиков. Частично ассимилировались, но верования свои поганские не забыли. Полиция тыкалась носом как слепой котенок, но так ничего не выяснила. Не хотят местные сотрудничать! Как будто боятся чего- то! Так, вот , просит полковник Метельский помощи. В тех глухих и отдаленных местах большим влиянием пользуется род князей Завадских. Старая белорусская шляхта. Правда, после последнего мятежа им крылья подрезали, но в тех местах к ним прислушиваются. Сейчас во главе рода пан Волат Завадский. У него есть дочь, Софья, восемнадцати лет. Понятно, что девица на выданье.- Генерал посмотрел на меня. - Нужен жених, да не абы какой, а из столиц, красивый и молодой! Похожий на вас , штабс- ротмистр!
Фон Дидериц по отечески посмотрел на меня.
- Мужчина вы холостой, что вам стоит окрутить провинциальную барышню, хоть и когда- то знатного рода.
Я уже понимал куда ведет дело мой начальник.
- Там! - фон Дидериц поднял глаза. - Очень довольны последним вашим делом. Производство в следующий чин не за горами. Если все сложится хорошо меня переведут в столицу. Я вас не забуду и заберу с собой. Но прежде нужно съездить к Метельскому и оказать ему посильную помощь. Постараться очаровать Софью Завадскую, втереться в доверие к ее отцу и посмотреть, что там творится на самом деле.
- Ну, что согласны? - Генерал встал.
Как будто у меня есть выбор!
- Так точно, ваше превосходительство! - Я вскочил с кресла.
- Ну, ну! Не надо официоза! - Генерал поморщился. - Пройдите в приемную, мой адъютант введет вас в курс дела и передаст необходимые документы. И еще. Действовать будете тайно. О вашей миссии не должны знать даже в губернском жандармском управлении. Вы будете работать только с полковником Метельским. Он подозревает, что в управлении есть предатель.
***
Я шел по узкой грязной улочке, настолько кривой, словно те кто строил на ней дома ненавидели прямые линии. Когда то улица была мощеной гранитными булыжниками, но со временем камни расшатались, образуя глубокие провалы на мостовой. В которых стояла рыжая мутная вода. Но уже отчетливо чувствовалось приближение лета, хотя весна еще судорожно цеплялось за ветки деревьев, несмотря на распустившиеся зеленые листья.
До осенних промозглых дождей было еще очень далеко и уездный город еще не скоро превратится в море непролазной грязи.
Я прошел немного, когда за очередным поворотом показался двухэтажный каменный дом с вывеской на фасаде. " Отель У Круля ". Ни больше ни меньше!
За роскошной, писанной золотом вывеской, скрывалась затрапезная гостиница и пахнущий вчерашними щами трактир.
Я неспеша поднялся по ступеням и вошел во внутрь. Посетителей в трактире было мало , поэтому я свободно занял столик у окна, поставил у ножки стула саквояж и стал поджидать официанта.
Буфетчик, как и все буфетчики на свете, меланхолично протирал стаканы и с любопытством косился на меня. Я даже немного занервничал, не зная есть ли для этого какие- либо причины.
В этот момент к моему столику подплыл сонный официант в застиранной белой рубахе.
- Прикажете обед?- Он вытащил из кармана брюк засаленный блокнот и карандаш.
Я заказал полновесный обед, полистав меню.
- Водочки? - Поинтересовался официант.
- Можно, грамм триста! - Я закрыл меню и положил на край стола.



Посмотрел в окно. По кривой улице по своим делам брели горожане. Иногда скрипя колесами проезжали крестьянские телеги, сопровождаемые хмурыми мужиками.
Снова появился официант. и стал расставлять тарелки, судки и рюмки. Затем разложил столовые приборы и поставил на стол запотевший графин с водкой.
Я с охотой выпил и взял вилку. Закуска была неплохая для захолустного трактира: маринованные маслята, копченый осетр и подсоленный твердый сыр.
Я махнул еще одну рюмку и задумался. На встрече с полковником Метельским я получил необходимые инструкции и сейчас находился в "автономном плавании". Первым делом мне , с документами землеустроителя, необходимо было приехать к месту так называемой работы. Дело в том, что спадар Завадский обратился в губернский земельный комитет с просьбой прислать специалиста для составления почвенной карты его владений. У меня было рекомендательное письмо для пана Завадского от начальника земельного управления, в котором говорилось , что я сотрудник земельного комитета и направляюсь для съемки местности и составления черновой карты. Ну и заодно посмотреть качество земельных угодий в тех краях. Я уже нанял экипаж и должен был отправиться в путь через два с небольшим часа. Дальше предстояло действовать, сообразуясь с обстановкой. Перед отъездом я решил подкрепиться и скоротать время.
- Вы позволите? - К моему столику подкрался сутуловатый старичок с кипой газет и неразрезанных журналов под мышкой. - День добрый, пан! Не желаете газету? "Нива", "Московские ведомости". Журнал "Вокруг света"?
Я кивнул на свободный стул.
- Дзенькую, пан! - Прокряхтел старик устраивая костлявую задницу на обитое тканью сидение. - Наверно будет дождь, кости ломит.
- Пан приехал по делам?- Как бы невзначай поинтересовался он.
- Да, я землемер, еду к господину Завадскому. - Я налил рюмку водки и подвинул к незваному гостю.
- Хорошее дело, пан! - Старик одним движением вылил водку в рот и даже не поморщился. - Спадар Завадский очень важный пан!
Старик на несколько секунд закрыл глаза наслаждаясь водкой.
- Но я хочу сказать пану, места там небеспечные! Молодой пан должен быть осторожным!
Я сбирался уточнить, что за опасность может меня подстерегать, но старик медленно поднялся, держась за поясницу и взяв охапку свою макулатуру пошаркал к выходу...
***
...Я уже давно не пытался определить, едим мы прямиком к цели или просто кружим по лесу. Я посмотрел на возницу. Невысокий, крепко сбитый мужчина средних лет сидел на козлах старой открытой брыки и время от времени погонял обреченно бредущую рябую кобылу. Она не реагировала на хлопанье вожжей и продолжала свой путь в прежнем скоростном режиме.
Мы ехали уже часа три, не встретив за это время ни единой живой души. Действительно, беспросветная глушь!
Время отсчитывало последние дни весны. Она уже почти закончилось, а лето еще не наступило. Но было рядом. Все вокруг было наполнено ароматом цветущих трав и деревьев. Лес звенел от соловьиных трелей. Брыка медленно двигалась по узкому гостинцу, то и дело задевая бортами нежно- зеленую листву и яркие цветы на изумрудной траве. Вдоль дороги раскинули свои ветки цветущие кусты. Они переплелись в густую сеть и белые цветы висели на этой сетке словно нерукотворные кружева, созданные фантазией уходящей весны!
Повозка была устлана прошлогодней соломой, покрытой цветным домотканым покрывалом и подпрыгивала на корнях, перебегавших через лесной гостинец. Пушистые еловые лапы образовали над ним своеобразный полог, солнечные лучи с трудом пробивались сквозь густую хвою и вскоре все вокруг окутал сумрак. На какое то время мне показалось, что наступил вечер.
Я лежал на соломе, положив под голову саквояж, и смотрел на медленно проплывающие мимо разлапистые ели. Поскрипывали деревянные колеса, повозка тряслась на дорожных ухабах и я, согревшись, незаметно для себя задремал…
…Брыка резко подпрыгнула, наехав на перебегавший через дорогу корень ели и я проснулся. Показалось, что сон был недолгим, но на часах было уже далеко за полдень. Я сел и осмотрелся. Лесная дорога заметно сузилась. Лапы елей цеплялись за борта повозки, как руки вурдалаков. Возница курил вонючую самокрутку и, услышав сзади движение, обернулся.
— Трошки паспали, пан? — Осипшим от курения голосом спросил он.
— Да жуть какая-то приснилась, — я зябко повел плечами. — Нечисть всякая… Раньше никогда таких снов не видел.
Мужичек затянулся и пыхнул дымом.
— Места здесь такие, всякое водится… - Неожиданно на чистом русском языке проговорил он.
Я непроизвольно оглянулся. Казалось, лесная нежить никуда не делась, так и живёт себе среди топких болот и в густых, непроходимых чащобах…
— Здесь многое можно повстречать! — Как будто прочитав мои мысли, произнес возница. — Крестик-то носишь?
- Да! - Я нащупал висящий под одеждой серебряный нательный крестик.
— Добра, — буркнул мужичек.
Брыка, раскачиваясь из стороны в сторону, дребезжала на кочках и подпрыгивала на выступающих из земли корнях.
Из-за поворота, показались несколько всадников. Приблизившись к нам молодой подпоручик поднял руку, приказывая остановится. Следующие с ним казаки, взяли нас в круг.
- Кто такие? - Голос офицера был по мальчишески звонким.
- Павел Юрьевич Кольцов, землеустроитель, следую в поместье господина Завадского! - Я протянул подпоручику подорожную и свои бумаги.
Бегло просмотрев документы офицер вернул их мне.
- Что в саквояже?
- Смена белья, бритвенный прибор и так, кое -что по мелочи!- Спокойно ответил я. - Показать?
- Не надо! Будьте осторожны, опять инсургенты объявились! - Подпоручик лихо козырнул, разворачивая коня, и отряд рысью поскакал прочь.
...Через полчаса мы переехали по строму мосту через небольшую речку. Возчик щелкнул кнутом и брыка покатила быстрее. Он то и дело привставал и крутил головой в разные стороны.
- Там дрыгва! - Ответил он на мой немой вопрос.- Топи до самого Быхова! Сколько там людей загинуло!
Повеяло сыростью и в ноздри ударил резкий запах чабора.
- Дурное место, всякая нечисть водится!- Возчик покачал головой
И словно услыхав его со стороны болот раздался вой. Не волчий, а какой -то незнакомый, но от этого не менее жуткий!
Возчик щелкнул кнутом. Лошадь, напуганная воем, сама побежала быстрее.
Честно говоря, у меня мурашки пробежали по спине. Я вытащил из саквояжа заряженный револьвер и засунул в карман пиджака. Кинжал решил пока не трогать.
Над самой головой прокричала сова и раздалось хлопанье крыльев.
Дело стремительно катилось к ночи. С минуты на минуту должен был взойти месяц. Редкие звезды слабыми искорками уже вспыхивали на темнеющем небе. Майский закат млел, догорая, раскинувшись неяркой багровой полоской вдоль верхушек елей. Ночь обещала быть теплой и даже душной. Окружающий нас лес понемногу тонул в темноте и только самые макушки деревьев еще влажно мерцали, отражая последний дневной свет с запада. Кусты гортензии и цветущей сирени полностью растворились в черноте весенней ночи.
Внезапно деревья расступились и мы выехали на край большой поляны. Ближе к лесу, на противоположной ее стороне огромным динозавром возвышался большой двухэтажный палац, за которым угадывался старинный парк. Стрельчатые окна дворца уже светились. Не знаю почему, но этот старый палац вызвал у меня страх. Он был построен в псевдоготическом стиле более уместном где-нибудь на юге Австрии, чем здесь в Белорусской глуши. Сложенный из дикого камня, двухэтажный с островерхими башенками и крышей, он мрачно возвышался над мансардой с круглым окном, больше похожим на бойницу, красивой, обитой стальными полосами дубовой дверью и горящими старинными коваными фонарями, висящими по обеим сторонам от входа.
Над самим входом нависал портик, поддерживаемый четырьмя мраморными колоннами в романском стиле, что придавало строению основательность и некоторую мрачность. Не знаю почему, но в моем желудке зашевелились тоска и ужас.
Мы проехали невысокую браму и подкатили к парадному крыльцу. Нас встречал дородный мужчина, держа в поднятой руке зажженный свечной фонарь.
Я спрыгнул на землю и подхватив саквояж поднялся по стертым каменным ступеням.
- Кольцов Павел Юрьевич, землеустроитель, прибыл по просьбе господина Завадского. - Представился я.
- Проходите, спадар Кольцов, их сиятельство ждут вас! - Кутаясь в волчий жупан учтиво сказал лакей и открыл тяжелую дверь...
***
…Я родился в небогатой семье. Мои родители в свое время были крепостными у князей Вяземских. Моя мама была взята на воспитание к барину и была воспитана в лучших дворянских традициях. Со временем сам барин положил на нее глаз. Но его жена была бдительна и как только увидела его симпатию, тут же продала мою будущую мать соседу, а тот выдал ее замуж за своего кучера Георгия. Так моя мама стала Верой Кольцовой. Будучи женщиной целеустремленной и твердого характера, она сумела «перевоспитать» своего мужа, моего отца. Научила его грамоте и заставила учиться. После освобождения мой отец занялся продажей пеньки и сосновой смолы. На приданое жены и свои накопления взял в аренду большой участок леса, принадлежавший в свое время тем же князьям Вяземским. Постепенно торговля стала приносить свои плоды. Мой отец стал миллионщиком и владел несколькими грузовыми пароходами на Днепре. У нас был большой дом за городом и большая квартира в Санкт-Петербурге. Я был единственный ребенок в семье и моя матушка, даром что бывшая крепостная, подготовила меня к поступлению в университет. Но я хотел быть военным. К тому времени правила поступления в военные училища были либерализированы и туда стали принимать и не дворян. Мой отец заплатил кому следовало и на два с половиной года я стал юнкером Виленского кавалерийского училища. После окончания учебы я, в чине подпоручика, был направлен в Григорьевский гусарский полк, который следовал на Кавказ. Ну, в самом деле, не отправишь же на войну отпрыска знатной фамилии. Такие служили только в гвардии!
В первом же бою при штурме укрепленного аула Азатык меня ранило. Я долгое время пролежал в госпитале, пока меня не уволили из армии. Но не успел я вернуться домой, как меня вызвали в отдельный корпус жандармов и предложили службу в прежнем чине. На то момент я уже был поручиком, поручиком и остался в жандармах.
Жениться я пока не собирался, хотя обладал приятной внешностью и был богатым наследником. С помощью отца я выправил себе личное дворянство и через два года получил чин штабс-ротмистра.
Параллельно службе я закончил юридический факультет Московского университета и надеялся сделать карьеру на новом поприще...
***
- Праходьте, калi ласка!
Из-за большого письменного стола встал и шагнул мне на встречу невысокий в возрасте мужчина в старинном кунтуше, подпоясанном Слуцким поясом и протянул мне руку. Я осторожно пожал его теплую, но сильную ладонь.
На мизинце в свете горящих свечей хищно блеснул черным камнем серебряный перстень. Лицо хозяина сначала жесткое и мрачное при виде меня растянулось в фальшивой улыбке, больше похожей на оскал. Но я успел увидеть на его лице ум, какую- то сумасшедшинку, властность и спесь. Длинные с сединой волосы, густые брови, свисающие до подбородка усы, добавляли красок в его образ, делая его еще более харизматичным.
Слабый аромат хорошего табака соперничал с березовыми поленьями пылающими в огромном каменном камине. Свет и тени танцевали на мягких кожаных креслах стоящих напротив него.
- Присаживайтесь! - Князь кивнул на одно из них.
- Хотя не дворе уже конец мая, но ночи еще сырые и холодные. К тому же вокруг болота, трясина! - Словно отвечая на мой немой вопрос проговорил хозяин.
Я окинул взглядом кабинет. По стенам массивные книжные полки из красного дерева, заполненные редкими старинными книгами. В углу, демонстрирующий свою древность, большой глобус, с неизведанными частями света и забытыми странами. На большом дубовом столе, стоящим в центре кабинета, горели канделябры, освещая массивный бронзовый письменный прибор, небольшой глобус на латунной подставке и несколько лежащих друг на друге старинных книг. Сразу за письменным прибором белел человеческий череп. Ну это для меня не новинка. Держать на столе подобную гадость повсеместно становилось модным в Империи, особенно в европейской ее части. Человеческий череп на столе скорее всего должен создавать соответствующую атмосферу для хозяина и его гостей. Особенно если гости впечатлительные паненки!
На стенах висели несколько ритуальных африканских масок, между которыми были размещены большие планшеты с бабочками, жуками и другими насекомыми. Что также добавляло атмосферности в интерьер помещения. На каминной полке стояли несколько деревянных африканских скульптур, а в углу довольно большая раскрашенная деревянная фигура индийского туга.
Действительно, жутковато, тем более если знать, что туги это секта душителей, которую по сей день не могут полностью истребить упертые англичане.
И, наконец, за спиной хозяина кабинета висела большая ритуальная хаба людей-леопардов, из не менее ужасной секты убийц из Южной Африки.
Да, кабинет, вернее его содержимое, впечатляло! Особенно коллекция бабочек. С этими, безобидными на первый взгляд, козявками у меня были связано не совсем приятные воспоминания! ( см. рассказ "Бабочки из Ада")
Ну, что сказать, я проникся! Похоже, хозяин видел мир. Все эти предметы в антикварной лавке не купишь!
Князь, терпеливо ждавший окончания моего визуального знакомства с его кабинетом, изволил позвонить в колокольчик. Мгновенно отворилась дверь и в комнату вошла молодая девушка в длинном платье и накинутой на плечи безрукавке. Она аккуратно поставила поднос с чашками, кофейником и открытой бутылкой коньяка на маленький столик, и, кивнув князю, направилась к двери.
- Софьюшка, погоди! Позволь представить тебе нашего гостя. Господин Кольцов Павел Юрьевич! Он какое то время будет исследовать наши владения...- Князь не договорил и выжидающе посмотрел на меня.
Я встал и наклонил голову в легком поклоне. Девушка посмотрела на меня и слегка покраснела. Я вспомнил слова генерала. " Очаровать и влюбить в себя". С этого момента я собирался выполнить задание, как можно старательнее.
- Ступай! - Обратился князь к дочери. - Распорядись накрывать на стол, мы с господином Кольцовым будем через полчаса.
Какое -то время мы обговорили с хозяином, как я буду выполнять свою работу, не забывая потягивать коньяк из серебряных чарок и запивать его неплохим кофе. В ходе беседы князь посмотрел рекомендательные письма и документы, между прочим справился о моем дворянстве и, по всей видимости, остался доволен ответом. Но все время я чувствовал на себе его пронизывающий взгляд, холодный, как лед и острый, как кончик кинжала. Когда я поднимал голову читающие мою душу глаза князя холодно смотрели мне в лицо.
Затем лакей проводил меня в просторный холл, своими размерами больше похожий на зал для танцев, чем на трапезную, в котором был накрыт стол. Огромная люстра из оленьих рогов с десятком горящих свечей свисала на цепи с потолка, своим дребезжащим светом отбрасывая на стены причудливые пляшущие тени.
В углу весело потрескивая топился камин. Стены залы показались мне обитыми дубовыми панелями, но потом я разглядел, что это были не панели, а идеально подогнанные вручную бревна. Дерево было щедро пропитано воском и тщательно натерто. Это придавало стенам матовый, благородно отсвечивающий, темно медовый оттенок. Потолок был набран из таких-же широких натертых воском досок. Было видно, что все это строилось на века. Помещение было обставлено самодельной мебелью, громоздкой но надежной.
По стенам висели охотничьи трофеи пана Волата. Головы кабана, оленя, лося, медведя. Под ними на ярких восточных коврах была развешана обширнейшая коллекция оружия. Кавказские, персидские, индийские кремневые ружья. Различные виды холодного оружия: кинжалы, мечи, какие-то диковинные ножи и сабли. Отдельно висело несколько арбалетов, судя по виду вполне пригодных для стрельбы. Мягкий ворс ковров подчеркивал изящество форм и скрытую силу затаившейся до поры стали.
За столом нас было трое. Я, хозяин и его дочь.
- Княгиня и моя старшая дочь сейчас в отъезде, вернутся завтра к вечеру.- Пояснил князь.
Старшая дочь?!! Сюрприз! Об этом меня не предупреждали!
...Стол ломился от всяческой снеди. На большом серебряном блюде лежал огромный лебедь с брусничным вареньем, несколько уток с яблоками, соленые грибы, пампушки с чесноком. Порезанный на почти прозрачные ломти окорок дикого кабана, наперченный и хорошо прокопчённый. Были и совсем экзотические блюда, которые я никогда раньше не видел. На деревянной тарелке были поданы маринованные лосиные губы. Если князь хотел удивить меня у него получилось!
Лакей принес на подносе разгонную чарку. В большой оловянной рюмке была какая -то желтая прозрачная жидкость.
- Попробуйте, пан Кольцов! Могу поспорить, что такого вы еще не пили! - Хозяин перехватил из рук слуги поднос и поставил его передо мной.
Напиток обжег мое нутро, перехватило дыхание и из глаз брызнули слезы. Но я сдержался и не сморщился.
- Ну как? - Князь с любопытством смотрел на меня.
- Это эль? - Я выдохнул и вытер слезы.
- Эль! На березовом соке и тридцати травах! - гордо воскликнул князь и кивнул. Через мгновенье на столе стояли еще несколько бутылок такого эля.
А блюд все прибывало. Появились большая миска капусты с солеными огурцами. Лакей поставил на стол плоскую фарфоровую тарелку на которой аккуратной горкой лежали нарезанные куски пирога с говяжьими мозгами и налимьей печенкой.
Я смотрел на это великолепие и понимал, что нам троим все это не съесть. Похоже, хозяин ждал еще гостей.
И точно! Под окнами застучала колесами карета. Через минуту лакей торжественно доложил:
- Михал и Врона Брыльские!
В залу вошли двое мужчин. Один по- старше, другой, похожий на него, по- моложе. Скорее всего отец и сын.
- Прошу, прошу! - Князь поднялся из-за стола и подошел к гостям.-
- Садитесь за стол, как раз вовремя!
- Позвольте представить: пан Колесников из самой Москвы! Будет описывать мои земли!
Я встал и наклонил голову в знак приветствия.
Старший Брыльский равнодушно скользнул по мне взглядом, а вот молодой! Его взгляд обдал меня презрением и отвращением, словно вылил на голову ведро помоев! Мне часто приходилось защищать свое достоинство перед такими ублюдками и теперь моя плебейская гордость восстала на дыбы.
Но я был в гостях, на чужой территории и, в конце концов, мне было наплевать на этих самодовольных уродов. Я присел на стул и продолжил есть.
Демарш Брыльских не ускользнул от внимания хозяина. Мне показалось, что он даже доволен происходящим.
Князь во время ужина общался с соседями не обращая на меня внимания. Наконец, у меня стали слипаться глаза и я, поблагодарив хозяина за ужин, попросил провести меня в отведенную комнату.
Надо сказать, что княжна Софья за все это время не удостоила меня даже взглядом.
***
Я вошел в комнату, которая когда-то, без сомнения, служила кабинетом. Стол, кресло, диван у стены. Над диваном портрет красивой женщины в старинном платье с буфами. Может хозяйка?
В углу камин. Над камином почти под самым потолком ветвистые лосиные рога , а под ними капсюльное охотничье ружье.
Пока я осматривался вернулся лакей и постелил мне на диване. Затем растопил камин и поклонившись, бесшумно закрыл за собой дверь.
Я осторожно снял со стены ружье и убедился, что оно вполне готово для стрельбы. Стволы вычищены до зеркального блеска, ударный механизм смазан.
Устроившись на диване я задул свечу. Сквозь окно в комнату проникал лунный свет, оставляя световую дорожку на полу и стене. Я закрыл глаза но события прошедшего дня не давали мне уснуть. Но постепенно усталость взяла свое и я погрузился в сон.
Внезапно до меня донесся характерный звук хлопнувшей двери. Не зажигая свечи я сел и вытащил из саквояжа "Смит-Вессон".
Посмотрел на часы. Половина второго ночи. Что это? Кто хлопал дверью? Я прислушался. Кто- то медленно шел по коридору поскрипывая половицами так, что я слышал их за закрытой дверью.
Скрип и звук шагов приближался. Я замер, вслушиваясь. Стараясь не шуметь, взвел курок револьвера.
Внезапно снаружи до меня донесся лай собаки. Я подкрался к окну, но ничего рассмотреть не смог. По моей спине пробежали мурашки. Даже сейчас, спустя много лет после этих событий, мне трудно сказать почему я так отреагировал на лай собаки. Но тогда я только крепче сжал ладонью рукоять револьвера и положил указательный палец на спусковой крючок.
Шаги стихли. И я вдруг понял - за дверью кто -то стоит! Я сел на диван и стал ждать дальнейшего развития событий. Честно говоря, я не знал, как мне поступить. Открыть дверь? И что? В этот момент совсем близко раздался ужасный вой неизвестного зверя. Я даже вздрогнул от неожиданности. Создавалось впечатление, что это чудовище воет прямо под моим окном. Через какое- то время раздался ружейный выстрел и наступила тишина...
***
Дорога долго петляла по лесу пока наконец не выскочила на опушку. Геральт тряхнул вожжами и наша повозка, переехав речку через почерневший от времени мост подпрыгивая на кочках покатила по пыльной грунтовке.
Вот уже почти месяц я гощу в маентке князя Завадского. За это время я объехал все его земли и по чти закончил составлять карту его владений. Но главное не это. Я влюбился, господа! Влюбился по самые уши! И моя любимая отвечала мне взаимностью! Мы с Софьей решили поженится и я попросил князя руки его дочери. Не скрою, подсознательно я боялся отказа. Но князь принял наше с Софьей решение благосклонно. Я отписал родителям и мы стали готовится к помолвке. Я специально ездил к ювелиру в Быхов и заказал золотое кольцо с бриллиантом для моей Софьюшки. В Быхове я встретился с полковником Метельским.
Он с пониманием отнесся к моей предстоящей помолвке, только посоветовал не горячится и не терять голову. Я собирался открыться моей невесте и даже приготовил мундир, чтобы предстать перед ней и ее родней в более выгодном свете. Вы же знаете, как провинциальные барышни падки на столичных офицеров! Я познакомился с матерью Софьи - властной княгиней Марией и сестрой Ольгой. Побывал в гостях у соседей и родственников Завадских. Узнал, что к Софье сватался Врона Брыльский, но получил отказ. Мне стала понятна ревнивая ненависть ко мне этого мелкого шляхтича.
Сегодня мы с моим помощником егерем Геральтом завершали объезд земель пана Завадского и завтрашним утром должны были вернуться в маентак. А вечером должен был состояться бал, на котором я намеревался преподнести Софье помолвочное кольцо. Был специально приглашен священник, чтобы освятить нашу помолвку.
Софья, как и ее семья были униатами, но была готова перейти в православие.
...Еле тащившая повозку каурая кобыла побежала резвее. Через пару верст дорога уперлась в ворота над которыми возвышалась квадратная брама, а за ней большой добротный дом. Брыка заехала во двор и остановилась напротив крыльца. Тянуло дымком, мычала корова, где- то за домом лениво лаяла собака.
- Родовое гнездо Пацеев! - Невесело сказал Геральт, подхватил мой саквояж и стал подниматься на крыльцо. - Кали ласка, пан Кольцов! Повечерим, чем Бог послал!
Я стал рассматривать дом. Стены сложены из ошкуренных сосновых бревен. Крыша покрыта дранкой, что явно указывало на достаток хозяина. Небольшое крыльцо, массивная, обитая железными полосами дверь.
Под навесом из толстых бревен, приютились широкие охотничьи лыжи. Над ними, на деревянном костыле, железные зубастые капканы на разную лесную живность.
Рядом с входной дверью прислонился ольховый потдорожек - палка с которой ходят по лесу бывалые охотники...
Мы направились к двери, но она сама отворилась и на пороге появился невысокий, крепкий мужчина в безрукавке из волчьей шкуры и сапогах.
- Это мой отец, Михал Пацей! - Геральт обнял мужчину и представил меня. - Пан Кольцов!
Мы перешагнули порог и очутились в просторных сенях затем зашли во внутрь избы. Я перекрестился на стоящие на покути иконы. Широкая, рубленая из добротного леса комната, дышала теплом. В левом углу, на столе горела свеча. Рядом на большом табурете пыхтел начищенный самовар. Пахло хлебом и самоварным угольком.
Хозяин налил воду в медный рукомойник и повесил на вешалку полотенце. Пока мы с Геральтом умывались, пан Михал достал из большого куфара льняную белую скатерть.
Пока хозяин накрывал стол я осмотрелся. По стенам висели рога и шкуры. Напротив входа тикали старинные настенные часы. В специальных деревянных креплениях стояли охотничьи ружья.
В дальнем углу притаились самодельный шкаф и большой , обитый зеленым плотным сукном диван, над которым висел портрет пожилого мужчины в старинной одежде, опирающегося на саблю.
- Прошу к столу! - Пригласил хозяин и мы с Геральтом уселись друг напротив друга.
Ухватом из печи отец вытащил чугунок с вкусно пахнувшим мясом. Словно по волшебству рядом возник запотевший штоф из зеленого стекла и три серебряных чарки. Следом появилась миска с квашеной капустой и солеными огурцами. Наконец хозяин поставил на стол глиняный горшочек с сырыми яйцами, осмотрел разносолы и остался доволен. Он уселся во главе стола и разлил по первой...

Продолжение будет...