Предыдущая публикация
Скоро будет три года с начала Специальной Военной Операции
▪ Три года. Всё это время читаю в украинских пабликах о том, как Россия напала на бедную невинную страну.
Ну, это наш враг. Чего ждать от него? Но ведь и у нас часто пишут, цитируя Путина: «Если драка неизбежна, нужно бить первым».
Может, оно и так. В теории. Когда-нибудь, возможно, мы так и поступим.
Но с Украиной было иначе. Это наши либералы сначала ноют о юриспруденции, о законе, а потом, когда их по закону берут за задницу, начинают кричать о бесчинствах, о том, что закон — это формальность.
Так вот. Нам всем необходимо помнить, что на Украине мы действуем строго в рамках международного права. Того самого, на которое все давно начихали, но не мы.
Ни на кого мы первыми не нападали.
Итак. Вначале мы признали две республики. Донецкую Народную и Луганскую Народную. После этого мы заключили с ними обязывающий союзный договор. Включающий в себя и военную компоненту. Поскольку Украина на тот момент уже вела боевые действия против республик, мы, выполняя свои обязательства по договору, выступили на стороне наших союзников.
Хоть укричитесь о формальностях, но юриспруденция — это и есть целый свод взаимосвязанных формальностей.
Наш президент — юрист, все действия России на международной арене безупречны с точки зрения права. Включая и операцию на Украине.
Однако не об этом я хотела сказать. Помимо юридических прав есть ещё и права моральные. Ни в каких кодексах они не прописаны, однако же для нашего общества, простите, это железобетон.
Как только в стране сносят памятники советским воинам, у нас появляется моральное право раскатать эту страну в блин. Залить гипсом. Написать сверху: здесь жили уроды. И забыть.
Это касается не только Украины, конечно. И трех стран Прибалтики касается, и Польши, и Чехии.
Как только канцлер некой страны произносит фразу «геноцид русских — это смешно», у нас появляется моральное право уничтожить канцлера вместе со всеми его избирателями.
Как только в стране возводят памятник Бандере, называют улицу именем Шухевича, у нас есть абсолютное моральное право проехать по этой стране на танках. Раз сорок туда и обратно. Потому что жители этот памятник приняли. Это название улицы приняли. Не сделали ничего. Братский народ? Ну, был братский, стал бл🔞дский. Дело такое.
Зиганули? Постмодерн? Ну, у нас сразу появляется право отстрелить вам репу. Маск вы или ноунейм. Юмора не понимаем. Салюта Беллами знать не хотим. Учитывайте наши двадцать семь миллионов, иначе всё может закончится плачевно.
После всех ваших походов «на восток» у нас появилось право реагировать так, как мы пожелаем.
Сразу подчеркну: право. Не обязанность. Право нам дали (хотя мы и не просили об этом). Об этом господа, сносившие наши памятники, говорившие о нас всякое, делавшие всякое, должны помнить каждый день. И думать: воспользуемся ли мы своим правом или нет. А если воспользуемся, то когда. Их постельки должны быть мокрыми каждую ночь.
Как и когда мы воспользуемся нашим моральным правом, решает наше военно-политическое руководство. Это понятно.
Однако право-то есть. Уже. Повторю: не мы его выпрашивали. Нам они сами дали. И каждый, кто после этого на наш многострадальный народ пытается повесить какое-то чувство вины, должен моментально уходить в пешее. С ускорением.
Спотыкаясь о свой поганый язык.
Следующая публикация
Нет комментариев