Тайный фотограф Москвы

Чем уникальны прогулки по Москве, так это тем, что всегда можно с главных, известных улиц свернуть во дворы, подворотни и закоулки – и увидеть совершенно другую, потаенную, почти секретную Москву. И речь не о том, как в некоторых городах, где вдоль улиц красуются отреставрированные фасады, а во дворах царит разруха. А о том, что мы порой не представляем, сколько всего интересного скрывается за массивами давно знакомых архитектурных шедевров. Например, можно найти такой вот любопытный бывший флигель в глубине двора позади реконструированного в наши дни дома купцов Соболевых на Покровке (5 фото). Впрочем, сегодня речь не о нем. Буквально в октябре я посвятил больше двух недель прогулкам близ Бульварного кольца, между улицами Покровкой и Мясницкой. Очень долго блуждал, кружась по этим же прекрасным переулкам полгода и год назад. И вот, наконец, снова прошелся по дворикам тех же самых улиц в компании одной дорогой подписчицы моей дзеновской страницы, жительницы этих мест. И неожиданно откр

Улица Радио, носившая до революции название по имени храма Вознесения Господня на Гороховом поле, что виден издалека и до сего дня украшает собой перспективу, известна не только городскими усадьбами восемнадцатого-девятнадцатого веков. Промышленность здесь процветала и до того, как на углу с Немецкой улицей благодаря Николаю Егоровичу Жуковскому начали появляться корпуса ЦАГИ. Сегодня завод «Компрессор» располагается на шоссе Энтузиастов (тоже улица с любопытным происхождением названия, но об этом позднее), хотя начиналась его история здесь… Это было в 1869 году, когда временный московский купец и прусский подданный Генрих Карл (или, как его звали в России, Андрей Карлович) Дангауэр и его партнер, германский фабрикант Христиан Вильгельм (Василий Васильевич) Кайзер открыли близ реки Яузы небольшую мастерскую. В 1880-е годы предприниматели получили разрешение выстроить собственный механический завод, на котором наладили производство котлов и оборудования для пищевой промышленности. Попер

Как же я люблю этот дом в 1-м Казачьем переулке! Самый настоящий филиал НИИ ЧАВО. Самая настоящая Изнакурнож. Деревянный домик в стиле модерн, построенный в 1925 году. Он прекрасен и летом, и зимой, и в такую странную весеннюю зиму, как в нынешнем году. И декор его замечательной ограды меняется постоянно. (12 фото) Как много времени мне понадобилось на то, чтобы узнать, что построен этот удивительный домик на месте особняка Владимира Павловича Рябушинского. Совсем недолго, всего четверть века стоял тот дом, пока на его месте не появился этот загадочный и непонятный, но восхитительный деревянный модерн! (7 фото) Совсем неудивительно, что здесь сравнительно недавно располагались литературный салон и книжный магазин. И здесь, как бы это удивительно ни звучало, живут люди. На златой цепи, что увивает сказочный дуб, больше нет кота с русалкой, но есть почтовый ящик, предназначенный для детей и исполнения их добрых желаний. Большая и искренняя благодарность каждому, кто дочитал статью до к

Очень я люблю на фасадах московских улиц находить такие вот небольшие барельефы с изображением парочки забавных персонажей – бурятского мальчика Бато и зубастого монстрика по имени Тома (он же Зеленый). Люблю ничуть не меньше, чем отыскивать интересные муралы и прочие граффити. Это... Да а и само это загадочное «БАТО» расшифровывается как Бурятский Андеграунд Творческое Объединение. Барельефы производят и укрепляют на стенах домов фактически нелегально. Когда-то их снимали, но они появлялись снова. Теперь уже, похоже, городские власти решили относиться к такому стрит-арту благосклоннее, и парочка героев поселилась на улицах более свободно. Что не может не радовать. Собственно, а помогите мне собрать максимально возможно полную коллекцию! Если кто знает адреса, где еще есть такие картинки, поделитесь? Эти я нашел в своем любимом районе возле станции метро Красные Ворота. Впрочем, в последнее время все чаще задумываюсь: а есть ли у меня в Москве нелюбимые районы? Пока таковых не нашел. Б

Уже о многих домах, которые известные архитекторы прошлого строили для самих себя, я рассказывал на своей Дзеновской странице. Большинство из них яркие и запоминающиеся, а иные так и вовсе могут показаться вызывающими – как будто авторы, никем и ничем не ограничиваемые, кроме собственных кошелька и фантазии, решают превзойти самих себя. Но бывают и довольно скромные жилища, про которые все равно, взглянув на них, скажешь, что автор явно постарался. Не поселился «просто в каком-то доме». Мне кажется, с усадьбой Петра Александровича Дриттенпрейса на нынешней улице Радио, а тогда Вознесенской улице, случилось именно так. Впрочем, ее зодчий не строил с нуля, а только… В 1830 году, когда Москва активно отстраивалась после нашествия французов и большого пожара, здесь появилась усадьба неких Поляковых, а в 1867 году ее выкупил генерал-майор Семен Александрович Волков, герой Отечественной войны и участник подавления восстания поляков в 1831-м. Наследники Волкова жили здесь до 1886 года, пока у

А вот еще одна современная постройка, наносящая удар по мнению о том, что строить-де нынче не умеют, что все прекрасные архитекторы давно умерли, а что строят сейчас – или скучные коробки, или безвкусица и китч. Вот такой трехэтажный особняк в стиле, я бы его назвал (в полушутку, конечно) ультра-неоклассицизмом, стоит около улицы Радио, во дворе офисного комплекса «Туполев Плаза». (9 фото) Когда-то здесь располагался Невский стеариновый и мыловаренный завод, открытый в 1860-е годы, а прямо на месте, где теперь вырос этот красавец, раньше стоял домик охранника. Теперь же это место заняли бизнес-центры. Жизнь меняется, производственные предприятия стараются вывозить за пределы города. И вот я никак не могу сказать, что этот дом некрасив или груб. Как минимум – на мой скромный вкус, где существует всего три оценки: или «нравится», или «не нравится», или «хм, может быть, но я не понял». Не «новодел», не подделка под что-то, не имитация. А дом, выдержанный в заданной стилистике, но с соврем

В Москве есть храмы яркие и богатые, входишь в которые и забываешь себя. Есть скромные, но уютные, где чувствуешь себя как дома. А где-то еще остаются такие, что нуждаются в твердой руке для их возрождения – такие, о которых пелось: «Стоят церквушки по Руси забытые, забитые. Стоят церквушки по Руси ничем не знаменитые». Но есть и такие, мимо которых пройдешь и не догадаешься, что здесь такое. Одну из таковых я и хочу показать сегодня. Несколько раз в своих заметках я упоминал единоверческие православные церкви и часто писал о старообрядцах, которые, к слову сказать, неизмеримо многое в конце позапрошлого – начале прошлого веков сделали и для Москвы, и для всей России. Вспомнить хотя бы знаменитые семьи купцов-староверов, строивших за собственный кошт больницы, школы, профессиональные училища, богадельни, открывавших музеи и библиотеки. По некоторым сведениям, в руках староверов было сконцентрировано около шестидесяти процентов всех фабрик России, а то и вообще всего купеческого капитал

Совсем недавно я упоминал музей основоположника современной гидроаэродинамики Николая Егоровича Жуковского и делал небольшую фотоэкскурсию по особняку, где он располагается. Теперь пришла пора рассказать о самом доме, в котором отец русского самолетостроения прожил с 1915 по 1920 год, последние годы жизни посвятив Аэрогидродинамическому институту. Тогда эта улица называлась Вознесенской, по имени храма Вознесения Господня на Гороховом поле, свое современное название получив в 1929 году в честь открывшейся неподалеку Радиостанции имени Коминтерна. А этот особняк в глубине двора, который станет сегодняшним моим архитектурным героем, выстроили на основе старинного дома еще екатерининских времен. В 1840-1860-е годы им владела купчиха Феодосия Гавриловна Шухова (неизвестно, была ли она родственницей знаменитого изобретателя, архитектора и инженера, но скорее всего вряд ли). У нее в 1860-х дом приобрел купец из Воронежа… Был он не только купцом, но и благотворителем. Заботился о своих рабочи

Про Немецкую слободу в Москве знают все. Ее облюбовал для частых посещений Петр Первый, здесь родился Александр Сергеевич Пушкин. Здесь жили «немцы» или «немые» – те иностранцы, которых москвичи прозвали так за снисходительно-высокомерную молчаливость и нежелание учить русский язык. Но было у этого района на правом берегу Яузы еще одно название – Кукуй, данное местности по имени ручья Кукуя, притока реки Чечёры. Ручей совсем короткий, около километра. Он пересекал Елоховскую улицу, Лефортовский и Аптекарский переулки. Кукуй давно ушел под землю, а над коллектором водостока, где он теперь журчит… Причем в буквальном смысле слова. Труба, в которую спрятался Кукуй, лежит ровно под правой частью здания. Его построили на углу Аптекарского и Плетешковского переулков в 1903 году для Федора Андреевича Демина по проекту архитектора Владимира Мечеславовича Пиотровича. Это был сын Мечеслава Пиотровича, выпускник Императорского Московского технического университета, того самого, что разместился в

У этого дворца было несколько владельцев и множество названий: Петровский дворец на Яузе, Лефортовский дворец, Старый Слободской, Меншиковский, Императорская резиденция Петра Второго… И все это – за несколько первых десятилетий его существования. Более того, дворец строили дважды, сначала на одном берегу Яузы, затем на другом. Рассказывают, что юношей Петр Алексеевич, будущий царь и император, большую часть времени был предоставлен самому себе. Играл в кораблики на Плещеевом озере, строил потешные полки и к власти особо не стремился, больше увлекаясь военным делом и ремёслами. А тут еще у него появился друг и помощник, старше молодого царя на шестнадцать лет – уроженец Вольного города Женевы… Для этого друга Петр Алексеевич решил построить за свой (ну как за свой? – за казенный) счет дворец взамен деревянного дома на берегу Яузы, где тот проживал. Шел 1692 год, когда военачальник написал об этом своим родным: «Так угодно Богу, что я будущим летом стану строить прекрасное каменное здани