Тайный фотограф Москвы

Гуляя по столичным улицам, каждый замечает в них то, что ему ближе. При этом не обязательно то, что больше нравится. Я же люблю находить в своих прогулках как яркие и запоминающиеся дома, так и неприметные, но чем-то неуловимо привлекательные. Люблю теплую, ламповую Москву прошлого в обрамлении Москвы сегодняшней. Моим прогулкам между улицами Покровкой и Мясницкой я посвятил уже больше шестидесяти заметок и не устаю возвращаться в этот потаенный уголок Старой Москвы, по нынешним меркам расположенный почти что в её центре. Удивительно, но в хитросплетениях этих переулков, сколько по ним ни гуляй, каждый раз будешь находить что-то новое. Сегодня я покажу дом с виду неприметный, если бежать мимо и не смотреть по сторонам, но очаровательный, если к нему приглядеться. И предложу совсем ненадолго возле него остановиться, а если будет время, то и свернуть во дворик позади него. Все самое интересное всегда находится не на виду. Архитектура времен НЭПа – очень интересное явление. Закончилась Гр

Такой стиль архитектуры – с обнаженной кирпичной кладкой или с отделкой фасада высококачественным кирпичом, иногда полихромным, порой с изразцами, не мудрствуя лукаво так и назвали – кирпичным стилем. Он интересен тем, что одинаково прекрасно подходит и фабричным цехам, и больничным зданиям, и учебным заведениям, и железнодорожным постройкам. Не раз я такие дома описывал, и каждый раз на них задерживается взгляд. Это не причудливый, прихотливый модерн, не вычурное барокко, напоминающее тортик со взбитыми сливками, хотя порой в таких фасадах замечаешь нечто от узорочья и неорусского стиля. Это не величественный и пафосный ампир. Но ты всегда отличишь обычное кирпичное здание от того, что выстроено в кирпичном стиле. Таков и этот… Знаменитые купцы, благотворители и меценаты Третьяковы были не только страстными коллекционерами и поклонниками искусств. Не только покупали картины, тем самым поддерживая русских художников. Не только подарили Москве замечательный музей. Здесь, в Лаврушинском

Одной из крупнейших и, как считается, богатейших слобод Замоскворечья была Кадашевская слобода, достигшая своего расцвета при Алексее Михайловиче Романове. Изначально известная как село Кадашево, впервые помянутое в духовной грамоте Ивана Третьего в 1504 году, она пролегла от Кадашевский набережной, между Якиманкой и Большой Ордынкой, вплоть до Большого Толмачевского переулка. Вначале здесь жили великокняжеские бондари, они же кадаши – мастера по изготовлению кадей, то есть всевозможных бадей, кадушек и бочек. Позднее слобода превратилась в хамовную, сиречь ткацкую, полотняную, а еще позднее обернулась Государевым монетным двором. Церквей в этой слободе было много. Храм Григория Неокесарийского, про который я рассказывал когда-то, тоже принадлежал Кадашам. А еще тот самый Якиманский храм, который я долго искал во время своей прогулки по одноименной улице, но найти который мне было уже не суждено, Никольская церковь в Толмачах… Даже Третьяковская галерея – и та расположилась в пределах

Все знают о Третьяковской галерее, но было время, и совсем недавно, когда спроси у проходящего мимо, где находится Лаврушинский переулок, и не каждый второй бы ответил. Сейчас, слава Богу, большинство этот адрес запомнило накрепко, но многие ли знают еще об одном музее, что расположен от Третьяковки буквально через дорогу? Вчера я обещал продолжить рассказ о доме №17 по Лаврушинскому переулку. Но речь на сей раз пойдет не о Писательском доме (17, строение 2), а о древнерусских палатах, что спрятались в его внутреннем дворе, на современной карте Москвы отмеченные как строение 1. Их выстроили в 1660-х годах, правда, размером чуть ли не вдвое меньше, чем мы их видим ныне. Первоначально появилась юго-западная часть – пока еще только подклет и первый этаж. Землю под них государь Алексей Михайлович пожаловал в награду за верную службу дворянину, дьяку сначала Разрядного приказа, а затем Приказа Большого дворца Семену Степановичу Титову… Семен Степанович вообще являлся особой, приближенной к

Об этом доме в Лаврушинском переулке, напротив Третьяковской галереи, иногда шутят: открой любой советский учебник литературы, любую хрестоматию на любой странице, ткни пальцем – и попадешь в произведение, написанное одним из его жильцов. В семнадцатом веке этот обширный участок принадлежал дворянину Семену Степановичу Титову, побывавшему и дьяком Разрядного приказа, и дьяком Приказа Большого дворца. О нем я расскажу подробнее в следующей заметке, личностью тот был примечательной. А сегодняшний рассказ будет… Когда звучит фраза «сталинская архитектура», мы привычно представляем себе семь высоток-«Сестер» или ампирные фасады Кутузовского проспекта. Однако относятся к ней и вот такие гиганты, с виду не пафосные и кому-то даже могущие показаться простецкими. И точно так же, как кто-то сегодня ругает современные жилые здания, называя их коробками и человейниками, даже если сами благополучно проживают в таких же, возможно, наши предшественники-москвичи не жаловали и эти дома. Но каждой эпох

Иногда бывает забавно читать информационные таблички на старинных зданиях. Например, как на соседе моего вчерашнего архитектурного персонажа, где на несомненно деревянном доме висит уточнение: «дом деревянный». Порой хотелось бы побольше знать о постройках, об их истории, а заодно и об историях людей, что с ними связаны. Собственно, для этого я и завел страницу на Дзене. Интересно узнавать, кто и как жил там или здесь. Как будто вдруг с высоты нынешних дней замечаешь доселе незнакомое тебе имя, что затерялось где-то вдали, в глубине прошлого. Как будто на минуту оживают те, кто ходил по этим улицам столетия назад. Как будто делятся с тобой чем-то своим, для нас давно ушедшим. Как, к примеру… Задолго до Грозы двенадцатого года здесь располагалась безымянная усадьба с главным домом, построенным глаголем, то есть буквой «Г». В 1812-м усадьба та сгорела дотла, как и большинство деревянных построек Замоскворечья. В 1820 году участок, а по сути пепелище досталось греческому дворянину Констан

Сегодня хочу показать доходный дом, что стоит в Голиковском переулке – том самом, который в своем основании остался точно таким, каким был в восемнадцатом веке. Сам Голиковский переулок получил свое название благодаря урочищу Голищ – голому, пустому безлесному месту. Переулок тихий и незаметный, но в нем не только сохранилась ширина, как в старину, но и архитектурные памятники сразу нескольких ушедших эпох: от старинного деревянного дома, в котором родился Колумб Замоскворечья Александр Николаевич Островский, до дореволюционных доходников и построек раннего СССР. Сегодняшний мой архитектурный герой… Его автор – архитектор Владимир Мечеславович Пиотрович, представитель известной династии. К сожалению, практически никто и ничего не рассказывает об этой его работе для Николая Матвеевича Черных и его супруги Анны Алексеевны. Неизвестно даже, кем был заказчик постройки: купцом, мещанином, офицером или чиновником. Но этот дом – один из тех, которым хочется поделиться даже несмотря на его без

Историки рассказывают, что улица Полянка получила свое название от слова «всполье», то есть от местности между поселением и краями полей. Посему и храм Святой Великомученицы Екатерины на углу Большой Ордынки и Погорельского переулка, который я упоминал во вчерашней заметке, получил уточняющее определение «на Всполье». И уже по тому деревянному храму нарекли Екатерининской простершуюся здесь слободу белильщиков тканей. Ту слободу основали приказом государыни Анастасии Романовны Захарьиной-Юрьевой, первой жены Ивана Грозного. Долгое время слобода числилась дворцовой, но позднее перешла в разряд черных – то есть, в число поселений обычных, рядовых ремесленников. Храм же построили в дереве еще в шестнадцатом веке, освятив в честь Екатерины. Такое посвящение не являлось для Москвы обычным делом, однако великомученицу высоко почитал Иван Васильевич Четвертый по прозвищу Грозный. Посещал и поддерживал монастырь Святой Екатерины на Синае. Вдобавок ко всему, Екатериной звали его прабабку, мать

О переулке со странным названием Погорельский я уже писал недавно, рассказывая о доме – почти что копии Наугольного дворца Шереметевых на Воздвиженке. И вот, погуляв по Большой Полянке, я возвращаюсь через него, чтобы показать то, что прячется в переулках и тихих двориках Замоскворечья. И эти архитектурные и исторические шедевры, незримые для тех, кто привык гулять лишь по центральным улицам, ничуть не менее интересны и привлекательны. Этот переулок до 1922 года назывался Большим Екатерининским по храму Святой Великомученицы Екатерины, построенному в честь восшествия на трон Екатерины Второй. Об этом храме будет моя следующая зарисовка. А вот нынешнее наименование он получил по ошибке. Новые власти, взявшиеся переименовывать улицы городов на новый лад, решили дать ему «историческое» название. Мол, Погорельским он был в семнадцатом веке, пусть будет таким и сегодня. Не надо нам упоминаний ни императриц, ни великомучениц. Однако в планы закралась ошибка. Погорельским, в память об очередн

Этот массивный двухцветный дом, по которому сразу видно, что его этажи строились в разное время, на первый взгляд можно было бы назвать мрачным или унылым, но только лишь на первый взгляд. Если к нему присмотреться, то увидишь его суровую, брутальную элегантность. Да, я знаю, что мы в основном используем слово «брутальный» неверно, и что в действительности оно означает «грубый, жестокий», а не, фигурально выражаясь, «слегка небритый». Но все равно тянет применить этот привычный эпитет к дому №41 на Большой Полянке, да простят меня филологи и лингвисты. Когда-то он, имея всего два этажа… В начале девятнадцатого столетия на этом месте располагалась городская усадьба полковницы Елизаветы Михайловны Федюшиной – главный дом с флигелем вдоль красной линии улицы и несколько служебных построек в глубине двора. Позднее владельцы усадьбы сменились, а в самом конце 1890-х годов имение перешло в руки купца, торговца шелковыми и бумажными товарами Ивана Захаровича Смирнова. Он и его наследники влад