Анна Григорьевна | Авторские рассказы

– Смотри, куда прешь! – гаркнул в ухо развязный нетрезвый голос. Аня вздрогнула, и одна из коробок упала прямо в грязь. Напугавший ее мужчина грубо рассмеялся и, дохнув в лицо луком, заявил: – Из зарплаты вычту. Считай, сегодня была на субботнике. Заканчивай тут, иди мыть полы. Так и быть, обедом накормлю. Аня сжалась в комочек, занесла в магазин коробки с товаром, сходила в подсобку, взяла ведро с тряпкой и отправилась мыть полы. Она снова и снова пыталась вспомнить: кто она, как оказалась здесь. И понять, как жить дальше. *** Опять давление поднялось. Нина Петровна заглянула к Арамчику в лавку. У него всегда свежие овощи, а еще всегда делает скидку. Нина Петровна знала, что нравится Арамчику – не просто же так он каждый свой рабочий день начинал в ее кафе за чашечкой кофе! Но сегодня ей было не до его знаков внимания. Голова болит безумно: давление. – Ниночка Петровна, дорогая, я уже все приготовил! – Арамчик обычно сам собирал заказы для хозяйки кафе. – Спасибо, Арамчик. Послушай, п

– Раиса Павловна, это же ваша Марина украла деньги, которые вы откладывали на реабилитацию! Я точно знаю! Я видела, как ваша дочь покупала в ювелирном отделе роскошный набор! – слова Ларисы прозвучали как приговор. Гости, сидевшие за праздничным столом, разом посмотрели на Марину, дочку виновницы торжества. Раиса Павловна несколько минут назад поделилась с ними о том, что потеряла крупную сумму. При этом она никого не обвиняла в краже. Даже посетовала: – Может, и сама, куда положила! Убей, не помню! Память стала подводить! Что теперь делать, ума не приложу! Надо же, год копила, думала, съезжу в центр, оправлюсь до конца после травмы. Теперь придется отменять визит к специалистам. Марина под пристальным вниманием гостей покраснела. Она была готова провалиться сквозь землю. Никаких денег у матери она, конечно, не брала. Но почему-то ей стало стыдно и неловко. Женщина с надеждой посмотрела на мужа. Он сидел рядом и тоже пребывал в смятении. Его жену при всех обвинили не просто в краже. Ей

– Да, что вы на меня смотрите, как на врага народа? Что я такого сделал? Ну, погулял чуток, обычное дело для мужчины! Ладно мать! А ты-то, Артем, мужик взрослый! Должен бы меня понять! – с отчаянием в голосе говорил видный мужчина столпившемуся у порога семейству. – Уходи, папа, по-хорошему! У нас другая жизнь, и в ней уже нет места для тебя. Если хочешь, мы будем общаться, но к матери близко не подходи, – отвечал сын отцу, который застыл на пороге с букетом цветом и какими-то пакетами. Видимо, в них лежали подарки детям. – И ты, Лера, папкина дочка, не встанешь на мою защиту? – с надеждой в голосе обратился незваный визитер к молоденькой девушке. Та зажмурила глаза и уверенно покивала. Нет, она слишком хорошо помнит слезы матери, ее безразличие ко всему на свете, чтобы допустить ситуацию, которая могла бы вновь вызвать это состояние. – Аня, ну, а ты-то, что молчишь? Это ведь, прежде всего, наши дела! Скажи им, пусть не вмешиваются! Мы сами разберемся, – вдруг предложил гость женщине,

— А ты… ты мышь серая! Плывешь по течению, приспособленка! Даже амеба живет интереснее, чем ты! Еще и поучать меня вздумала? — Инна, сестра, зачем ты такие вещи говоришь? — Какие — такие? — Ты сама все понимаешь. — Вот именно: я-то все понимаю. А ты? Почему я должна прислушиваться к твоему мнению? Ты всю жизнь среди своих книжек провела. Что ты кроме этих формуляров видела-то? Зачем тебе это все? Давай-ка лучше по-хорошему все дела решим да разойдемся миром. — Нет, Инна, я против продажи дома. — Так тебя никто и не спрашивает. Я старшая, мне и решать. Валентина смотрела на свою сестру, Инну, и с каждой минутой все отчетливее понимала: если она и в этот раз уступит, то потом до конца дней уважать себя будет не за что. *** Инне было пять лет, когда родилась сестренка. Девочка очень ждала этого дня, представляла, как они будут вместе играть, рисовать, помогать маме. Фантазия рисовала их с сестрой отношения как картинки из книжки: вот Инна помогает Валюшке застегивать сандалики, вот — помо

— Ты узнала, что я продаю квартиру, и решила урвать денег? Так знай: ничего не получится! Елена замерла с подносом в руках. На веранде, скрытой виноградными лозами, муж разговаривал по телефону. Она хотела позвать его ужинать, но теперь медленно отступила назад. — Лариска, не переживай, — продолжал Николай вполголоса. — Елена как всегда витает в облаках. Наивная училка, думает, что сад с её флоксами важнее нормальной жизни. Родительский дом, видите ли, память... А нам с тобой на что жить? Поднос в руках Елены дрогнул. Трёхдневный холодец, который Николай обожал, качнулся в тарелках. Лариса? Её лучшая подруга с института? — Через неделю приедут покупатели, — убеждал кого-то Николай. — Мать поддерживает. Она сама будет давить на Елену... Что? Да, тебе обязательно что-то перепадёт, не волнуйся. Елена беззвучно вернулась на кухню. Осторожно поставила поднос на стол, хотя хотелось швырнуть его о стену. Тридцать лет брака. Тридцать лет она готовила этот холодец и вечно выслушивала: "У моей м

– Вера, голубушка, я неважно себя чувствую. Приезжай ко мне. У меня дурные предчувствия. Поторопись, прошу тебя, – Вера получила такое сообщение от свекрови ближе к обеду. Она тут же отпросилась с работы и помчалась к ней. Зинаида Петровна проживала за городом, в большом, обустроенном доме. Она обитала одна. И Вера всполошилась. Мало ли? Все-таки возраст. А в этой глуши даже медпункта нет. Примчавшись к свекрови, Вера начала действовать так, как ее учили: замерила давление, посчитала количество ударов сердца и даже поставила градусник. Но серьезных нарушений не выявила. Однако свекровь лежала на диване с таким видом, как будто прямо сейчас отдаст Богу душу. Вера, рано потерявшая мать, а потому не знавшая женской ласки, участливо спросила: – Что случилось, Зинаида Петровна? Я не вижу никаких отклонений. Я думаю, нужно обратиться к специалистам. Они назначат анализы и поймут, в чем дело. Давайте, поедем в город! – Нет-нет, Верочка. Не нужно мне никаких специалистов! Это все от того, что

– Да у вас талант, девушка! Так мастерски стянули кошелек, что я почти не заметила! Случайно увидела! Да не вырывайся ты! Выходи вместе со мной. Предложение есть! – неожиданно приказала пожилая женщина интеллигентного вида молоденькой девице. Вере было некуда деваться. Разборок с полицией ей только сегодня и не хватало! Ладно, выйдет на следующей остановке с этой бабулей. Так решила бывшая детдомовка и пошла за Галиной Петровной. Вера Соколова росла в неблагополучной семье. Родителям было все равно, чем занимается их дочь. А та, видя на столе только объедки да пустую стеклянную тару, рано поняла: полагаться нужно только на себя. Еще 5 лет от роду она стащила свою первую буханку хлеба. Продавщица даже не заметила. А на следующий день ей удалось добыть целую палку колбасы. Так она кормила себя еще целых 5 лет и ни разу не попалась. А потом Вера оказалась в детдоме. Нерадивых родителей все-таки лишили прав. Девочка стала жить на государственном попечении. На новом месте ей пришлось трудно

– Алина, немедленно приезжай домой! Отец скончался! Мама почти в бессознательном состоянии! Я не знаю, что делать, – молодая девушка остолбенела от неожиданного известия. Звонил ее муж. Голос Максима дрожал и срывался. Это понятно. Отец был его кумиром. Несмотря на любовь и привязанность к родителю, сын в юности нашел в себе силы противостоять его натиску. Вопреки желанию отца-генерала он выбрал для себя вполне мирную профессию и стал врачом. Алина сейчас с тревогой думала о свекрови. Она очень любила своего мужа и хотела ему помочь. Елизавета Петровна буквально боготворила супруга. Они поженились в юности, когда Николай Иванович был еще курсантом танкового училища. Елизавета Петровна вместе с мужем выдержала все тяготы военной службы. Она моталась с ним по гарнизонам, жила в суровых условиях, практически все праздники встречала одна. Муж по долгу службы оставался в своей казарме. Но ее терпение было вознаграждено. Когда Николай Иванович пошел на повышение, его перестали переправлять с

— Чья бы корова мычала, а твоя бы — молчала! — Елена смотрела на Иру исподлобья, словно собиралась нанести удар. — Я не позволю так обращаться со мной и моей семьей. Какое ты право имеешь оскорблять моего мужа? — Ира была настроена решительно. — Какое — не важно, главное, что имею, — с ухмылкой заявила Елена. — А тебя, приживалка, никто и спрашивать не собирается. Я тебя выдавлю из нашей семьи как гнойный прыщ. Даю неделю, чтобы ты угомонилась. Иначе лишишься всего — в том числе и сыночка. Елена посмотрела на Ирину, словно уже победила в этом непростом деле. Ее острые каблучки зацокали по длинному коридору, а потом громко хлопнула дверь с надписью «Генеральный директор». *** «Он был старше ее, она была хороша» — помните такую песню? Так вот, Олег Климов был старше своей жены на семь лет. Ирине только-только исполнилось 23 года, когда они познакомились. Оба оказались в караоке: Олег праздновал свое 30-летие, а подруга Ирины отмечала развод. Две компании устроили битву на главный приз в

– А я вот зашел проверить, не распродала ли ты вещи моего братца? Заодно дрель возьму. Тебе она без надобности. А мне пригодится! – Михаил подвинул в сторону Галину и прошел в кладовку. Он долго там шуршал, чем-то бренчал, а потом вышел с полным мешком в руках. Галина только вздохнула. Такие визиты приобрели постоянный характер с тех пор, как Павла не стало. Женщина овдовела 5 месяцев назад. Ее гражданский супруг покинул этот свет неожиданно. Вот он был еще утром, пил с ней чай, шутил, просил приготовить на обед любимый борщ. Но Галине уже не пришлось кормить его борщом. После ухода супруга из дома, всего через 2 часа, ей позвонили и сообщили трагическую весть. Галина смутно помнила прощальные мероприятия. Все события были словно в тумане. Но вот перепалку родственников она запомнила ясно. Брат, его жена, сестра, племянник покойного прямо за поминальным столом стали подсчитывать, сколько и в каком количестве нажил добра ее Павел. На нее никто и не смотрел. О ней забыли. Она сидела серо