Internetwar. Исторический журнал

Только-только летом 1425 года заключили между собой мир князья Василий Васильевич и Юрий Дмитриевич, как Русь накрыла моровая язва: «Тое же осени бысть мор велик во Пьскове, и в Новгороде в Великом, и в Торжку, и во Твери, и на Волоце, и в Дмитрове, и на Москве, и во всех градех Русьских и во властех и селех». (Софийская вторая летопись) «А с Троицына дни почат быти мор на Москве; а пришёл от немец в Псков, а оттоле в Новъгород, такоже доиде и до Москвы...» (Воскресенская летопись) По признакам, упомянутым у Татищева, это была эпидемия чёрной оспы. И прошлась она косой не только по крестьянским или посадским семьям, но и по княжеским родам. В частности, в 1425 году от эпидемии скончалось сразу несколько князей тверского рода. И утвердился на Твери правнук врага Дмитрия Донского Михаила Александровича Тверского князь Борис Александрович. Он нам еще пригодится, потому и упомянут. В этот же мор погибли все сыновья Владимира Серпуховского (в течение 1426-1427 годов). Во всём ранее обширном

День 137-й 23 марта красным удалось окружить Добровольческую армию. Та пошла на прорыв. Эти события известны как бой под Филипповскими хуторами. Добровольцам удалось прорваться. А куда они шли? На соединение с Кубанской армией. Где же она была в это время? Относительно недалеко, близ аула Шенджий. Между кубанцами и добровольцами также стояли красные отряды, но 24 марта кубанцы смогли опрокинуть их в бою у станицы Калужской. Эти два боя (у Филипповских и у Калужской) открыли путь к грядущему соединению двух армий. Впрочем, слово «армия» тут уместно брать в кавычки. Тысячи по три штыков и сабель в каждой – вот вам и «армии». День 138-й 25 марта 1918 года Белорусская Рада приняла 3-ю уставную грамоту. Она провозглашала независимость Республики. Слова грамоты однако ярко эмоциональные: «Теперь мы, Рада Белорусской Народной Республики, сбрасываем с родного края последнее ярмо государственной зависимости, которое насильно набросили российские цари на нашу свободную и независимую страну». Что

Некоторые книги достойны лучшего издания, нежели им досталось. Это утверждение относится к книге Ричарда Данна «Эпоха религиозных войн. 1559-1689 гг». Она и сама по себе не лишена недостатков, но то, как с ней обошлось издательство «Центрполиграф», во многом ухудшило ситуацию. Начать хотя бы с обложки. Точнее, с картинок. На них явно изображена эпоха Крестовых походов, противостояние западных рыцарей и мусульман. И как это соотносится с названием книги? Конкретно с указанными годами 1559-1689? Девочки-дизайнеры. Конечно, автор книги к этому творчеству отношения не имеет. Хотя бы потому, что он американец. И потому, что профессор Пенсильванского университета. Ричард Данн (1928-2022) родился и вырос в профессорской семье. Учился в Гарварде. И далее преподавал в университетах американскую историю. Собственно, эта американская история, точнее история колонизации Америки пуританами и привела его к изучению европейской истории XVI-XVII веков. Эпохи, которую он назвал эпохой религиозных войн.

Основной задачей Первой армии Румянцева было прикрытие действий Второй армии Панина, направленных на осаду Бендер. В Молдавии уже вовсю грохотали сражения у Рябой Могилы (17 (28) июня) и при Ларге (7 (18) июля), а Петр Панин еще не приступил к осаде. Лишь 30 июня (11 июля) Вторая армия переправилась через Днестр у Ягорлыка. Это селение существует и сегодня в 60 км к северу от Бендер. По дорогам расстояние, конечно, больше. На его преодоление у Панина ушло две недели. 15 (26) июля генерал приступил к осаде Бендер. Можно видеть, что между переправой Второй армии через Днестр и началом осады Бендер аккуратно укладывается сражение при Ларге. Таким образом, Румянцев исправно действовал, прикрывая действия соседа. Между тем, великий визирь в день сражения при Ларге переправлял армию через Дунай у Исакчи (190 км по прямо на юго-запад от Бендер). Разумеется, его главной задачей было не сражение с Румянцевым, а помощь Бендерам. Однако первым действием визиря стало движение на соединение с крым

Спустя сотню лет на Москве ходили слухи о другом завещании Василия Дмитриевича. Дескать великий князь перед смертью передал великий стол брату Юрию, но коварные бояре и Софья Витовтовна подменили духовную. Об этом поведал императорский посол при Василии III Сигизмунд Герберштейн: «Василий Дмитриевич не любил своего единственного сына Василия, так как подозревал в прелюбодеянии свою жену, от которой тот родился, поэтому, умирая, оставил великое княжение Московское не сыну, а брату своему, Юрию, но большинство бояр примкнуло все же к сыну». Что тут скажешь? Других данных у нас нет. Версию, изложенную Герберштейном, могут развивать романисты. Я же буду придерживать завещания, о котором мы говорили в предыдущей главе. На мой взгляд, история Герберштейна говорит о многом. Только не о делах 1425 года. Тут интересно, что и спустя сто лет люди говорили о тех давних событиях. Прямо как мы сегодня о событиях столетней давности. Значит, интересовались историей. Ну и конечно украшали ее легендами

Почему я взялся смотреть «Жил-был обманщик» и почему готов его порекомендовать любителям жанра? Прежде всего, из-за актеров, играющих главные роли. Кирк Дуглас и Генри Фонда. Дальше можно не писать, качайте и смотрите. Но я продолжу. Здесь довольно длинное вступление. Представление кучи героев. Но главных всё-таки два. Итак, первый Пэрис Питман (Кирк Дуглас) обаятельный грабитель в очках. Красноречивый, остроумный, прирожденный лидер, умный и расчетливый. Но он же крайне циничный человек. Только постепенно ты поймешь: в Питмане фальшиво всё. Его нутро, изнанка покажут себя к концу фильма. Но, если задуматься, первые звоночки видны уже в стартовой сцене ограбления. Кроме Питмана, в первые двадцать минут нам покажут еще ряд бандитов разного калибра. Но все они – только наполнение окружения Питмана. И его, и их посадят в одну тюрьму. Они – питательная среда для «обманщика». Но в эти же двадцать минут на экране промелькнет Вудворд Лоупман (Генри Фонда). Предельно честный шериф. Не пьет, не

День 133-й В Кореновской Корнилов узнал о занятии Екатеринодара большевиками. Дальнейший поход к намеченной цели терял смысл. Требовалось решить: что делать дальше? Руководство Добровольческой армии принимает решение: уходить за Кубань на соединение с антибольшевистскими силами. 19 марта добровольцы захватили станицу Усть-Лабинскую и мост через Кубань. Со стороны Екатеринодара их атаковали красные под командой Сорокина. Офицерский полк Маркова отразил атаку. 20 марта армия перешла через Кубань. Рассчитывали отдохнуть в станице Некрасовской. Но она оказалась занятой красными. Станицу взял Корниловский полк. Добровольцы шли в атаку как на парад, без выстрела с развернутыми знаменами. Видимо, красных было немного. Или это была неустойчивая часть. Большевики не приняли боя и отступили. День 134-й Не секрет, что многие отряды в Красной армии состояли из представителей зарубежных наций. Этому способствовала декларируемая большевиками интернациональная политика. 21 марта в «Петроградской прав

Между сражениями у Рябой Могилы и при Ларге прошло 20 дней. Надо признать, что обе стороны если и спешили, то как-то не очень заметно. С крымским ханом проще. Он после Рябой Могилы отошел за Ларгу, соединился с корпусом турок (порядка 10 тысяч), окопался на высотах за рекой и принялся ждать армию визиря. А вот визирь не торопился. Он со своей армией так и оставался на правом берегу Дуная. Если в начале июня переправа не состоялась по причине полноводности реки, то сейчас вовсю шел июль, и пора уже что-то сделать. Как раз и опасаясь того, что визирь что-то сделает, Румянцев наконец двинулся к Ларге. Почему он дал врагу передышку в 20 дней? Почему не преследовал его по пятам и не атаковал немедленно? Возможно, русский генерал обустраивал тылы, магазины, подвозил снабжение. Теперь к силам сторон. С русскими опять всё проще. Тут есть надежные источники. При рябой Могиле у Румянцева было до 38 тысяч. К Ларге он привел поменьше, тысяч 35. Остальные расставлены на прикрытие коммуникации, обор

Как тонко подметил дядя Митя из «Любовь и голуби», «День взятия Бастилии впустую прошёл». И чтобы также не прошел впустую день Парижской коммуны, дам-ка я публично обещание. Но сначала напомню: 18 марта 1871 года считается первым днем событий, получивших название «Парижская коммуна». Два года назад я (как всегда случайно) углубился в эту историю и разродился серией статей о военной хронике Парижской коммуны: Серия не такая уж и большая. 12 глав хроники событий с 18 марта по 28 мая 1871 года плюс пара сопутствующих материалов. В принципе хватает на брошюрку. Чего добру пропадать? Надо бы сделать, раз начал. И вот тут место для обещания. До конца Парижской коммуны, то есть до 28 мая, обязуюсь выпустить этот материал отдельной книжкой. Что для этого мне потребуется? Силы и время – это само собой, это найдем. Перечитать, поправить и дополнить написанный два года назад текст – это раз. Это моя задача. Нарисовать карты – это два. Без карт про военную историю читать трудно. Это задача моего

Раз уж мы так часто говорим о завещаниях, никак не обойти темы последней духовной грамоты великого князя Василия Дмитриевича. Писана она в 1423 (или в 1424) году. Из каких частей она состоит? Во-первых, вступление «во имя Отца и Сына и Святаго Духа». И здесь же ссылка на то, что грамота пишется в присутствии митрополита Фотия. То есть церковь одобрила и освятила последнюю волю князя. Далее сына своего князь «приказывает» матери. Это можно счесть как назначение Софьи Витовны регентшей при малолетнем князе. Ну или, по крайней мере, управляющей его имением. Не факт, что в то время отделяли личное имущество и дела князя от государственных. Следом идет распределение волостей и имущества между Василием Васильевичем и Софьей Витовтовной. Учитывая, что княгине было за пятьдесят лет, а сын у нее единственный – это почти общее их имущество. По крайней мере, вскоре, как можно ожидать, таковым станет. Теперь о самом важном. «А благословляю своего сына, князя Василья, своею вотчиною, чем мя благосл