Житейские истории

Весной, едва дочери исполнилось три года, Алёна и Сергей решили поехать на заработки в Москву. — Мама, папа, нам с вами очень хорошо живётся, но надо о будущем думать. Мы с Серёжей хотим собственный дом купить или построить. Здесь в деревне по соседству с вами, на соседней улице участок под строительство дают, — с улыбкой сказала Алёна. — Правильно, доченька, — как всегда поддержала мать. — Вы молодые, что вам с нами, стариками, надо строиться. Только вот за какие деньги? Может быть, Павел одолжит? — вспомнила о сыне нерадивая мать. — Нет, — категорически ответил зять. — Долги-то отдавать нужно, а где деньги взять? Мы решили сначала заработать, а потом строиться. — Где ж заработать? — спросил Юрий Петрович. — У нас в деревне денег на строительство дома и за несколько лет не заработать, даже при условии, что ни есть, ни пить. — Вот и я об этом, — зять поднял вверх указательный палец. — Мы в Москву поедем и заработаем. Только вот в чём дело, в общем... — зять почесал затылок. — В общем,

Мать перекрестилась и побежала встречать дочку. Из коридора послышался смех, а затем в комнату, пошатываясь, вошла младшая сестра Паши, которую тот тут же заметил с открытым ртом. — Алена, что с тобой? — опешил брат. Отец сплюнул и ушел в свою комнату, а мать принялась разувать дочку, затем умыла ее, переодел а и уложила спать. Обедали без нее. За столом надолго затянулось напряженное молчание, которое первым прервал Павел. — Если бы моя дочь-подросток пришла в таком состоянии домой, я бы с ума сошел, а вы сидите спокойно кушаете борщ. — А мы уже и сошли с ума, — с тоской в голосе произнес отец. — Давно уже сошли. Не знаем мы, что с ней делать и как повлиять. Пробовал ремнем воспитывать. Из дома ушла, еле вернули. И по-хорошему пробовали, и по-плохому. — Я уже не знаю, сыночек, как с ней быть, — взволнованно произнесла мать. — Может быть, её в заведение закрытого типа отправить? Школы такие есть для подростков или в реабилитационный центр. Только там дорого. Вот если бы ты помог деньга

А вот детство младшей сестры мальчика очень отличалось от его собственного. Аленка родилась, когда Паше было 10 лет. Когда мама впервые показала Павлику младшую сестренку, в душе мальчишки проснулась невероятная нежность перед этим ангельским маленьким личиком. Паше очень захотелось коснуться пальцем носа и щечек, но мать так ударила его по руке, что в носу моментально защипало и брызнули слезы. — Отойди от кроватки, вытри сопли и слезы , – взволнованно произнесла Зинаида, – а то ещё на Алёнушку попадут микробы твои. Мама совсем не пожалела сына и осталась безучастна к его слезам. В душе поселилась обида, но хуже относиться к младшей сестрёнке Паша не стал. Просто он теперь аккуратно гладил её по голове или брал за руку, когда мать не видит. После рождения Алены Зинаида полностью изменилась. Она фанатично любила свою дочь и ревностно следила, чтобы к ней никто не подходил, не трогал, не обидел. Павлик после школы теперь шёл к бабе Нюре. Мать, видите ли, боялась, что сын может из школ

44-летняя Вера Сергеевна Синеокова тащила семилетнюю дочь Лизу за капюшон по сугробам. Возле дома, где сейчас жили свекровь со свекром, снова не расчистили снег, а обходить было очень далеко. На улице совсем стемнело, пока Вера ждала окончания урока танцев в школе искусств, где Лиза занималась вот уже несколько лет. Фонари кое-где не горели, но зайти к родителям мужа требовалось обязательно. Супруг Веры, 48-летний Павел, работал дальнобойщиком и в последнее время дома практически не бывал. Старший сын Синеоковых, Максим, женился два года назад, купил квартиру в ипотеку и теперь родители помогали выплачивать кредит. Старший женился, младшая подрастает, еще и родители Павла свалились на голову как снег. У отца Павла, Юрия Петровича, случился инсульт год назад, поэтому они переехали в город и живут сейчас в квартире невестки, которая досталась ей по наследству. Невестке же и приходится им помогать. Вера тяжело вздохнула и потянула на себя дверь подъезда. Дверь открыла своим ключом, и как

Теперь свою стратегию на кухне разрабатывали не зять с тёщей, а две женщины, мать и дочь. У Елены этот день был свободный, на работу было не надо, потому она, в исполнении своего плана, решила посвятить всё время себе. Первым делом отправилась в салон красоты, где прошла все необходимые процедуры, на которые давно махнула рукой. Сделала стрижку, укладку, маникюр, педикюр, массаж лица, наложила красивый макияж. Когда она пришла домой, мать ахнула. Дочь выглядела просто великолепно. Борис оценил это не сразу. Он уже был дома, но по своему обыкновению плескался в ванной, видимо, тоже готовясь к какому-нибудь вечернему мероприятию. Елена решила бороться с мужем его же оружием, то есть сыграть роль женщины, востребованной мужским полом. В довершении своего преображения она отправилась в спальню, чтобы там принарядиться. Когда она вышла из комнаты, Мария Петровна полюбопытствовала: — И куда же это ты собралась сегодня такая красивая? Елена ответила погромче, чтобы услышал притихший в ванной

Мама поставила перед ней тарелку с блинчиками, пододвинула вазочку с вареньем, и Елена решила, что сейчас самое время выпытать у неё свежие новости. Только делать это надо было осторожно, не показывая своей заинтересованности. Ни к чему маме знать, что она обеспокоена поведением мужа. Потому она, обсуждая какие-то бытовые вопросы, как бы, между прочим, вполне равнодушно спросила: — Ну, а зять твой что рассказывал? Как вечер провёл? — Да ничего особенного. Сказал, что спектакль понравился. И вообще, вечер провёл хорошо, — ответила Мария Петровна. — Надо же, какой ценитель театра! — не удержавшись, съязвила Лена. — Да, сказал, что теперь будет чаще ходить. — Только вот у него вся куртка с женскими духами пропахла после этого культурного мероприятия. — Так не один же он ходил. Боря — мужчина видный. Один долго не проживёт. Что ему теряться, если вы всё равно разводитесь? — Так не развелись же ещё, а он уже загулял. Я себе такого не позволяю. Елену всё больше раздражал этот разговор. Мать

Жена и дочь были уже дома. Елена, увидев вошедшую мать, остолбенела. Потом всё же подошла, поцеловала её, спросила: — Ты что это, мама? Вот уж не ожидала сегодня. Почему не предупредила? — Да я и сама не ожидала, что придётся вот так вот приехать. Но пришлось. Должна же я узнать, какая шлея тебе под хвост попала, что ты решила семью свою разрушить! Елена недобрым взглядом посмотрела на мужа. Тут из своей комнаты выбежала Анечка. — Бабулечка, ты приехала! — кинулась она на шею Марии Петровне, уткнулась носом в её плечо. — Ну что ты, моя красавица! — обняла её бабушка. — Наговоримся с тобой ещё, наобнимаемся. Бери вот эту сумочку. Там всё для тебя. А это вот вам гостинцы, — указала она на остальные сумки. — За гостинцы, мамочка, конечно, спасибо, а только приехала ты совершенно зря. Лучше бы уж сидела дома. Мы как-нибудь без тебя разберёмся. Взрослые люди всё-таки. — А меня не ты, а зять мой пригласил, Боренька, — осадила её мать. — Ты-то, взрослая моя, я гляжу, уже так наразбиралась, чт

— Ну что, Боря, какие планы на выходные? — спросил Бориса один из сотрудников автомастерской, собираясь домой. — Неоднозначное. Тёща сегодня приезжает, вот сейчас встречать еду, — отвечал мрачно. — Ну да, план невесёлый... Но Борис в последнее время что-то вообще был не в духе, стал неразговорчивым, не принимал участия в обычных мужских разговорах, ведущихся в свободное время. Вот теперь стало всё понятно. Большинство сотрудников знали, что встреча с тёщей — это особая радость. — Ну, ясно. Соболезную. К нам мчится тёща в балахоне верхом на огненном драконе. Надолго хоть? — посочувствовал один из товарищей. — А ты, главное, Боря, бутылочкой запасись. Перед торжественной встречей хлопни рюмочку, всё легче будет. Ну и потом уже за встречу. Там можно и поосновательней. А после этого уже не так муторно будет. Ну и она, глядишь, побыстрее уберётся восвояси. В гостях хорошо, а дома лучше, — делился, видимо, личным опытом давний приятель Николай. — Да ладно тебе, Колян, не сыпь мне соль на

Марина застыла у двери своей квартиры, до боли сжимая ключи в ладони. Странное ощущение стоять на пороге дома, который вдруг стал чужим. Семь лет вместе с Сергеем, а теперь она не решается войти без стука. Воздух вокруг, казалось, пропитался предательством, горьким, как пережжённый кофе. — Да чёрт с ним! — пробормотала она себе под нос. — Это всё ещё мой дом, пока ещё мой! Дверь открылась беззвучно. В коридоре горел свет, с кухни доносились голоса: хрипловатый баритон Сергея и резкий, с металлическими нотками голос его матери — Надежды Викторовны. — Ты обязан настоять на своем, — говорила свекровь. — Эта квартира досталась нам от твоей бабушки. Семейное наследство как-никак. После развода она должна остаться в семье. Марина прислонилась. К стене чувствуя, как сердце колотится о ребра. Казалось, его стук могут услышать на кухне. — Мам, ты же понимаешь, в документах она числится как совместно нажитое имущество, — отвечал Сергей. — Глупости. Ваш брак был ошибкой с самого начала. Я ведь пр