Ясный день

Клара Ефимовна захлопнула дверь перед самым носом Тамары. Но Тома успела крикнуть ей: - Сплетница! Доберусь я до тебя! Двери у них напротив друг друга, живут на одной площадке… как кошка с собакой живут. Клара Ефимовна, услышав, как открывается дверь напротив, снова высунулась и язвительно сказала: - Не порядочная! Тома кинулась к ее двери, но снова не успела и пришлось с досады стукнуть по ней ладонью. – Карга старая, завидуешь! Клара что-то там ворчала за дверью, зная, что она в безопасности и можно досадить ненавистной Томке словами. Но Тамара знала, что ответить: - А кто на прошлой неделе из соседнего подъезда в гости приходил? Ага, приходил… тихушница и седины не постеснялась… Клара Ефимовна снова приоткрыла дверь и на лице изумление и негодование. - Да как ты смеешь? Николай Васильевич кран чинить приходил.. у нас… у нас высокие отношения… - Ага, высокие, смотри не упади… сплетница! Тома захлопнула свою дверь, чтобы скрыться от глаз вездесущей Клары Ефимовны. Говорят, соседей не

Поднимаясь, Вера вспомнила, как пять лет назад устроился к ним в газету новый водитель. Она не узнала его, видела всего один раз, да и то мельком. А он первый заговорил: - Вера Николаевна, вы меня не помните? Я на бульдозере работал, Саня Ерохин меня зовут, вы еще к нам на участок приезжали и статью про нас написали. - Статью помню, кажется, припоминаю. - Ну вот, это я и есть. Леспромхоз наш, когда «накрылся», я в город подался. А теперь к вам устроился, у меня ведь все категории, уж лучше легковую водить, чем на бульдозере. Первая глава здесь: Ерохин не знал ничего о мастере Городецком, не знал, что он женился на Вере, потому что сам Городецкий, как только получил ее согласие, уволился и перебрался в город. - Я даже помню, как вы с Потаповым у нашей сосны стояли, я даже думал, поженитесь, он как чумной ходил, влюбленный был. - Саша, он ведь женат, и ты об этом знаешь, - ответила Вера. - Да что вы, Вера Николаевна, у него только штамп, Арсений никак не мог вырваться, чтобы развестись.

Глава 2. - Подождите, Вера! Да не бегите вы так, будто кросс сдаёте, послушайте! – Городецкий догнал её у самого автобуса. – Ну подождите! Раз уж приехали, почему бы не заглянуть в контору? - Зачем? – спросила она, пряча взгляд. - Затем, что всю дорогу будете сомневаться. Здесь недалеко, можно даже не заходить, я найду причину, и кадровик даст личное дело… - Не хочу, это противно… - Ну, по крайней мере, точно будете знать. - Городецкий и сам почувствовал неприятное ощущение в груди, ему тоже это всё не нравилось, но отступать не хотел. Он взял ее за руку. – Пойдемте, это недолго. А автобус… еще один автобус будет. Первая глава здесь: Она последовала за ним, и, поймав проходившие мимо Жигули, доехали до конторы. Вера осталась на улице, присев на скамейке напротив здания. Городецкий вскоре вышел, держа в руках скоросшиватель, с надписью «Личное дело». - Вот, - он развернул и показал на фотографию Потапова, на которой тот был гораздо моложе, но Вера сразу узнала его и сердце ёкнуло. – Во

Глава 1. - Поберегись! Куда прёшь? Ноги лишние? – бородатый мужик в замасленной каске готов был взглядом уничтожить Веру. И она остановилась, оглядываясь и испугавшись, что не туда зашла. - Глянь, какая барышня, какие ножки стройные! - Мужики на делянке поглядывали на Веру, а она, осторожно ступая и выбирая тропинку между пней, шла к вагончику. В сотне метрах стоял УАЗик, а рядом с ним крутился немолодой водитель. Вера, корреспондент областной газеты, впервые оказалась на делянке леспромхоза. Хозяйство большое – от заготовки до переработки. Редактор дал задание взять интервью у передовика производства. И таким передовиком оказался молодой бригадир, которого она пыталась найти. Начальник участка был в это время в конторе, что находилась в райцентре, и дал чёткое указание воителю УАЗика, как найти делянку. - Девушка, вы не меня ищете? – крикнул молодой чумазый бульдозе

«Красивая девка будет», - сделала вывод опытная повитуха, увидев появившееся на свет дитя. А ещё напророчила, что травницей станет и хромота не помешает помогать людям. Хотя жизнь у новорожденной будет нелёгкой: не в карете барыней проедет, а пешочком пройдет свою длинную жизнь. Такой вот глаз у повитухи: только взглянула и будто путь указала младенцу. И самое удивительное, что девочка, которую нарекли Анной, тоже станет повитухой для своего родного села. Дорогие мои читатели! Сегодня хочу познакомить вас с историческим романом писательницы Марины Макеровой, автора канала «За околицей». Марина много времени потратила на изучение архивов и вот в 2023 году появилось произведение под названием «Аннушка». Это роман о жизни обычной сельчанки, ставшей повитухой для всех детей села Елошное, что на Урале в Курганской области. Много испытаний выпадет на ее жизнь. Родилась Аннушка в конце 19-го века и была свидетельницей больших потрясений, выпавших на нашу страну. Были в её жизни любовь, разоча

Они дружили со школы и мечтали о большом деле, о подвигах. Оба честные, даже слишком честные, с горящими глазами, доказывали друг другу свою правду. Они могли спорить или мечтать о будущем, и, казалось, Володя и Варя будут всю жизнь вместе. Так начинался фильм режиссера Юрия Хейфица «Дорогой мой человек». Какое название! Как много в нём смысла, нежности, преданности и любви. Хотя фильм, далеко, нелёгкий. Время сложное, хоть и мирное – тридцатые годы. А потом и вовсе – Великая Отечественная. А далее послевоенные годы восстановления. С подножки трамвая Нет, ну в молодости разное бывает, тем более оба принципиальные, горят идеей помочь человечеству, поэтому спорят. Эта сцена до сих пор перед глазами: стоят на подножке трамвая и продолжают спорить. Даже не спорить, а донести друг другу свои истины. И Володя вдруг обиделся, просто спрыгнул… на долгие годы сошел с дороги, по которой с Варей шли в одном направлении. В этот момент Варя показалась ему легкомысленной, и сказанное девушкой не впи

Поругались. Из-за пенсии. Хотя нет, всё началось с кухонного гарнитура. Старый уже давно надоел Фае. Стоит обшарпанный, напиханный всякой посудой, и не вмещает в себя часть того, что надо спрятать с глаз. - У Сорокиных гарнитур новый, купили на днях, - сообщила Фая, когда ничего ещё не предвещало ссоры, - в город ездили за ним, а то в нашем райцентре продают такие, будто из-под топора сделаны. - А тебе, чтобы прямо как иголочкой сшит был, - насмешливо упрекает Фёдор. - Да не иголочкой, но приличный хотелось бы… этот у нас послужил. - Так он ещё послужит, я же дверцы сделал… закрывается. - «Закрывается», - передразнила Фая, - а посуда не входит, это значит тебя не касается. Ну, конечно, ты у плиты не стоишь, заготовки осенью не делаешь… - Ну давай, буду делать, - взбрыкнул Фёдор, - могу грибы солить… Фая махнула рукой на мужа-пенсионера, с которым прожила больше сорока лет. – Не надо мне твои грибы, кухню хочу, настроилась уже… обновить надо, хоть на старости лет с новой пожить… - А то

Заключительная глава. - Что же ты, Корнев, разбойника проглядел? Разве не говорил тебе воевода про беглого Тимошку Борякина? Чего молчал? Кабы сразу сказал, может и повязали его. Казачий атаман Маркел Сафьянов хмурился и выговаривал старосте его упущение. Они уже вернулись в деревню, и Корнев не выпускал из виду Василису, перепуганную происходящим. Хоть и привычная она уже к диким местам, но до такого еще не доходило, чтобы среди бела дня девку, как мешок, на коня закинуть. Алешка Горбатов тем временем поднял на ноги всех мужиков, и теперь они столпились у избы старосты Андрея Ивановича. Радость была на лицах, что староста вернулся и стыд был - так легко отпустили и быстро нашли ему замену в лице Тимофея Борякина. - Уж прости нас, Андрей Иваныч, - кланялись мужики, - замутилось в головах, поверили Тимошке, да и сами пожалели. Пока тебя не было Марфу схоронили, а про Василису и вовсе не ведали. Кабы знать, чего задумал разбойник, так оградили бы вовремя. А теперича нет Тимошки, двух лош

Глава 5. - Негоже девке с чужим мужиком в одной избе ночевать, - сказал Тимофей, переступив порог дома. Он смотрел на Ермила исподлобья и видел в нём преграду, которую наметил легко преодолеть. Тимофей-то теперь староста, прав больше, да и силой не обижен. - Побойся Бога, Тимофей, девка нынче мать схоронила, как же её одну оставить… - Так не одна она, забираю к себе… - Чай, не сундук, чтобы забирать, саму бы её спросить. Первая глава здесь: Василиса вошла в избу, после того, как оставила могилку Марфы и вволю наплакавшись, застала Ермила и Тимофея. - Хватит тебе, Василиса, глаза портить и слёзы лить, собирайся, у меня будешь жить… такое мое слово. - Да что ты, Тимофей, куда ей? Только сёдни мать схоронили, а ты девку к себе тянешь… не позволю. - А я тебя и спрашивать не стану. Ты кто? Ермошка – рот гармошка… твое дело – с сохой в обнимку спать, а не девок караулить.