На скамеечке

— Господи, за что мне такое наказание, — внезапно взвыла Ольга. — Где я так нагрешила? Хоть бери да зашивай тебе между ног. Начало рассказа: Не выкрутилась. Паша, узнав, что родилась дочка, даже не приехал на выписку. Пока Ольга металась по квартире, разбирая пакеты, параллельно занимаясь внучками, ее дочь удрала. Куда? Оксана, бросив младенца на мать, бросилась искать любимого. Какие дети, когда сердце рвется от тоски? Нашла она мужчину в гараже у друзей. Паша жарил мясо, громко играла музыка. Заметив, что в их компании кроме парней, есть еще и девушки, Оксана вспыхнула, как спичка. — Паша. Ты что? Забыл, что меня сегодня выписали из роддома? Не встретил даже. — Слышишь, ты не переигрываешь? Сама виновата. Думала меня удержать детьми? Не вышло, — засмеялся муж. Он усиленно делал вид, что вот эта женщина в растянутом свитере, с грязными волосами и мешками под глазами к нему не имеет никакого отношения. Оксана поежилась под оценивающими взглядами двух девушек, которые вели себя в гараже

— Головой надо было думать, а не одним местом, — причитала Ольга Степановна, протирая на кухне столы и глядя на опустившую голову дочь. — Зачем столько? Тут одного люди не знают, как прокормить, а ты? Что молчишь? — Мама, дети — это счастье, — привычно затянула песню Оксана. Казалось, она совершенно не слышит свою маму, витая в облаках. — Паше нужен наследник. У нас будет мальчик. Ольга с удовольствием бы после работы поехала домой. Выпила бы кофе, прогулялась по городу, да просто полежала на диване, косясь краем глаза в телевизор. Нет же, она была вынуждена ехать к дочери и помогать той в домашних хлопотах. Нет, она могла бы этого не делать, но каждый раз, видя своих внучек, сердце щемило от жалости к ним. — Наследник чего, — в сердцах всплеснула она руками. — Продранного дивана? Дети друг за другом вещи донашивают. Хорошо, если чужие люди свои обноски с барского плеча отдадут. Вечно голодные, сопливые. Господи, почему твой отец так рано умер? Встряхнул бы тебя, может быть, мозг назад

— Понимаете, вашему мужу нужна сейчас реабилитация, — внимательно глядя на нее, сказала пожилой врач. Она видела, что Ирина до конца не понимает, что происходит и сочувствовала ей. — Регулярные занятия ЛФК, массаж, обязательно логопед. Не переживайте, прогноз хороший. Ирина мама умерла тогда, когда девочка была подростком. Отец быстро женился снова. Не то чтобы мачеха ее не любила, просто сделала все, чтобы выжить ее из дома. Девочку отправили учиться в другой город, хорошо, что хоть не забывали обеспечивать. После учебы она устроилась работать в аптеку. Именно там она познакомилась с Димой. Парень пришел купить лекарство для мамы. Слово за слово и он пригласил симпатичную девушку на свидание. Высокий, с ярко-голубыми глазами и ослепительной улыбкой — мечта. Завязался бурный роман. Дима сделал Ире предложение и познакомил со своей мамой. Та настолько тепло ее встретила, что девушка неожиданно для самой себя расплакалась. Женщина обняла ее и прижала к себе: — Можешь называть меня мамо

— Не в нашу породу Ваня, — осматривая младенца, с какой-то брезгливостью произнесла Мария Викторовна. Вид у нее был задумчивый, будто бы она пыталась определить на глаз, чей это ребенок. — Не в нашу породу. У нас все светленькие, а этот — темный. Глаза, как буркалы, так и гляди, всю душу вынут. — Мама, — практически за руку оттянул женщину от кроватки Максим. Он совершенно не ожидал, что она так скажет. И теперь не понимал, что ему делать. — Может быть, ты вспомнишь, что Карина у меня с карими глазами? И брюнетка? В честь чего сын будет светлым? — Не в нашу порода, — снова завела шарманку его мама. Она даже не заметила, что невестка зашла в комнату и стоит за ее спиной. Почувствовав недобрый взгляд, подняла голову и, ничуть не смутившись, заявила: — Ваня абсолютно не похож на Максима! — Мама! — Мария Викторовна! Простите, у меня между ног не ксерокс! — Карина! Карина закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание. Потом пристально посмотрела на покрасневшую свекровь и перевела взгляд на муж

— Так бывает, — развел руками врач. — Многие задаются вопросом, почему абсолютно здоровая женщина не может забеременеть. У вас у двоих все в норме, судя по результатам анализов. Можно попробовать искусственную инсеминацию или ЭКО. Или подумайте об усыновлении. — Мы подумаем, — тихо ответила Лера и сжала в руках сумочку. Потом обвела взглядом кабинет, в котором знала всю обстановку наизусть и каким-то обречённым тоном сказала: — Я поговорю с мужем. — Ваше право, — что-то начав быстро писать, даже не поднимая головы, сказал врач. — Могу порекомендовать Панкратьеву, хороший репродуктолог. Лера вышла из клиники с трудом передвигая ноги. Ей очень тяжело давались эти разговоры, ложные надежды и постоянные неудачи. Взяла в руки телефон, чтобы позвонить мужу, а потом опустила руку. Села на лавочку, и, не чувствуя холода, бездумно уставилась на тротуарную плитку. Хотелось выть от ощущения несправедливости и тоски. Почему она не может забеременеть? Почему? Все же хорошо, а толку? Уже практически

— Мама, куда тебе столько? В гроб кошелек не положишь, — расстроенно произнесла Алена. Эти разговоры ее выматывали. — Такими темпами тебе недолго осталось. Может быть, ты себя хоть немного пожалеешь? — Раскудахталась. Ты меня жизни тут не учи, — поджала губы пожилая женщина. Потом поправила шаль на худеньких плечах и брезгливо поморщилась. — Лучше так жить, а не так, как ты. Транжира. То кофточка, то юбка. Чего опять приперла? Творог? Рыба? Тьфу, баловство одно. — Мама, я нормально живу. А ты? Да разве это жизнь? Ты уже совсем рехнулась со своей экономией. Знаешь, я умываю руки. Ложись и умирай, раз так решила. Я тебе покупать лекарство не собираюсь! Алена встала и стала собираться домой. Посмотрела на пузатый чайник, в котором ее мать заваривала различные листья и сглотнула горькую слюну. Экономия всегда и во всем. И неважно, что пить это зелье было невозможно. Зато бесплатно. В глубине души даже пожалела, что привезла матери продукты. Все равно пальцем до них не дотронется, пока не и

— Тебе плевать на моего сына. Почему режим экономии только в его сторону работает? Он и грузчик, и плиточник, и сантехник. А ты? Кристина застыла на месте. На кухне повисла гнетущая тишина, только слышен был шум дождя за окном. Стас замер как истукан, глядя жене прямо в глаза. Он просил ее потерпеть присутствие матери пару дней, но видел, что любимая вот-вот сорвется. — Мама, что ты пристала? Я мужик, в конце концов. Да и дорого же за все платить. — Дорого? Твоя краля устроилась бы работать, может быть, и полегче стало. — Мама! Кристина демонстративно повернулась и вышла из комнаты, поставив чашку на стол. Стас провел жену взглядом и убрал грязную посуду в посудомоечную машину. Его мать хмыкнула и подперла кулаком подбородок: — Не для того я столько сил в тебя вкладывала, чтобы на старости лет смотреть, как ты погибаешь. Нашел себе, тьфу, — зло сплюнула она, — даже мерзко говорить кого. Не работает, за домом не смотрит. Я в гости приехала, а вы на стол покупную пиццу подали. Она что, с

— Любимая, только моя, я так вас люблю, родная моя, — повторяла она про себя нежные слова, сжимая голову руками. Только не плакать, только не плакать. Все нормально. Оля сидела и невидящим взглядом смотрела на накрытый стол. Она так старалась, так готовилась, а толку? Женщина встала и поправила складки на платье, потом неторопливо подошла к балконной двери. Открыла ее и вышла. Город горел яркими огнями, гудели машины, и остро пахло пылью. Вздохнув, взязала в руки телефон и снова прочитала сообщение: Буду поздно. Снова совещание. Опять и опять… Опять и опять… За последнее время она так привыкла к таким сообщениям, что уже не нервничала, как раньше. Хотела написать, что обиделась, но потом не стала этого делать. Зазвонил телефон. Дочь. — Привет, мамик. — Привет. — Поздравляю с днем рождения! Желаю счастья, здоровья и всего-всего! Празднуете? Оля секунду помедлила, не зная, что ответить. Потом мотнула головой, будто бы дочь могла ее увидеть. Спохватившись, произнесла: — Да нет. Папа опять

— Все твои оставшиеся вещи я собрала. Отдай ключи и до свидания. Больше в этом доме я не хочу тебя видеть, — сложив руки на груди, сказала Наташа. Нина Степановна во все глаза смотрела на свою единственную дочь, машинально обводя глазами коридор своей квартиры. В углу сиротливо валялась спортивная сумка и пакет. Вот и благодарность. Нина Степановна доехала до квартиры, шатаясь как пьяная. С трудом разделась и села на диван. Обвела взглядом комнату и поежилась. Все чужое, неродное. Взяла пульт от телевизора, пощелкала каналы. Концерты, сериалы, новости. В груди, казалось, ворочалась слизкая жаба, не давая дышать и хоть о чем-то подумать другом. Все началось давно, больше 15 лет назад. Ее дочь, Наташа, встретила хорошего парня. Они начали встречаться, потом он ушел в армию. Она его ждала и дождалась. Спустя время молодые собрались пожениться. И остро встал вопрос жилья. Тут-то она и допустила огромную ошибку. Ее муж в свое время каким-то чудом получил трехкомнатную квартиру. Зачем им так

— Не дело тебе на своей кухне со свекровью воевать, — грустно протянула Нина Павловна дочери. — Паша твой тоже не прав. Ладно, не ты первая эту войну затеяла. Посмотрю, как взвоет зять. Открывая дверь, Алина чуть не потеряла сознание от тошнотворного запаха. Желудок скрутило, и она согнулась в три погибели, с трудом пытаясь отдышаться. На уютной кухне за столом сидел муж, жуя бутерброд и поглядывая в сторону плиты. Там стояли многочисленные кастрюли, что-то шипело, стреляло и булькало. Свекровь, Ольга Викторовна, металась как ошпаренная, что-то помешивая и бесконечно пробуя. Паша взглянул на жену и участливо спросил: — Как ты, солнышко? Алина ничего не ответила, только бросилась вон. Пару минут проведя в обнимку с унитазом, с трудом поднялась и, держась за стенку, пошла в спальню. Паша пришел следом, виновато улыбаясь: — Я маму попросил помочь. Раз тебе постоянно плохо. — Я не давала разрешения хозяйничать на моей кухне. Это моя кухня, — чуть не расплакалась она от обиды. Кроме того, е