Предыдущая публикация
6 декабря 1942 года на территории Брожского сельского Совета появилась первая братская могила.
В ней были захоронены жители д. Слободка.
В 1973 году на месте захоронения был установлен памятник, из гранитной крошки 0,6х0,35 высотой 1,8м, инвентарный номер № 6733.
По воспоминаниям местных жителей: Олейчик Марии Иосифовны, Ануфриенко Александры Иосифовны и Михлюк Марии Леонтьевны- очевидцев, была восстановлена хронология событий.
В ноябре 1942 года в немецкие войска поступило «Боевое наставление по борьбе с партизанским движением на Востоке». 1-го декабря 1942 в восемь часов вечера к Болбасам постучался сосед Максим Михлюк. Вошел, сел на скамью. В доме был один Максим Болбас, именно ему и посетовал на свою судьбу сосед, рассказав о том, что начальник Бобруйской полиции Чирей хочет организовать в Слободке полицейский участок, а возглавить его предлагает Михлюку Максиму, а как отказаться тот не знает.
Максим Болбас с младшей сестрой Аней, как только закрылась дверь за соседом, приступили к составлению листовки с призывом саботировать намерение немецких властей создать в Слободке полицейский участок. Внезапно в окно кто-то тихо постучал. Максим вышел. Оказалось, пришла сестра Мария да не одна, а с группой партизан, возглавляемых Василием Щербичем (это подпольщики, действовавшие в д. Брожа с начала войны, а теперь ушедшие к партизанам). Здесь же решили захватить Чирея в плен.
В темноте группа Щербича подошла к дому Михлюка. Четверо стали у окон, а Шербич с Гузовым и Пелагейко бесшумно вошли в сени. Прислушались… Чирей пьяным голосом тянул песню... Дверь в избу распахнулась, и к Чирею быстрыми шагами подошли Щербич, Гузов и Пелагейко. Чирей бросился к автомату, что лежал рядом, на лавке. Пелагейко тут же дважды выстрелил в полицая из пистолета, и тот рухнул на пол. Щербич, сердито взглянув на Пелагейко, посетовал, что не взяли его живым.
Максиму Михлюку было предложено уйти в лес к партизанам, потому что оставаться в доме, где убит начальник Бобруйской полиции было нельзя. Максим Болбасс сестрой Анной тоже собирались оставить родительский дом, дети просили и мать уйти с ними в партизаны. Но Марфа Максимовна категорически отказалась уходить из родного дома.
Группа Шербича, муж и жена Михлюки, Мария и Максим Болбасы пошли в темень ночи, а Аня Болбас решила всё же остаться с матерью, правда на одну-две ночи ушла ночевать к родственникам в Вишнёвку. Свирепый, декабрьский ветер валил с ног, забивал дыхание.
Утром, 2-го декабря, полицаи обнаружили труп Чирея, сообщили в Бобруйск, и оттуда нагрянул взвод карателей. Слободку окружили. Искали Марию Михлюк, хозяйку дома, где был убит Чирей. Не нашли. Тогда схватили Марфу Максимовну Болбас. Требовали сказать, кто был в доме Михлюка, когда убили Чирея. К допросу подключился и начальник Брожской полиции . Но женщина ничего не сказала. Её били, пока не потеряла сознание. Вылили на лицо ведро холодной воды… И снова били…
Не добившись признания от Марфы Максимовны, каратели согнали жителей Слободки на колхозный ток. Стали строчить поверх голов из автоматов. Старики, женщины и дети бросались в разные стороны, падали, поднимались, плакали, кричали. А каратели строчили и хохотали. Застрелили пятнадцатилетнего паренька Аркадия Юношева, брат которого, Александр, как было известно полиции, был партизаном отряда Шваякова. После этих издевательств над жителями Слободки офицер приказал арестовать родственников Марфы Максимовны Болбас: Марию Максимовну Апанкевич, Филиппа и Федору Михлюков, Акима Пасько с женой и дочерью, Николая Ивановича Болбаса с женой и малолетними детьми.
Их привели в дом Михлюка, где был убит Чирей, и там три дня садистски издевались над ними. А затем, без одежды и босиком в сильный мороз водили их по деревне, били кожаным бичом. На четвертый день, 5-го декабря 1943, из Вишнёвки привезли избитую до полусмерти восемнадцатилетнюю Аню Болбас. Девушку невозможно было узнать.
Утром 6-го декабря 1943 каратели выгнали сельчан на улицу, сгрудили возле кладбища. Вскоре привели на казнь арестованных. Избитую же до потери сознания Марфу Максимовну оставили в доме, подперев наружную дверь жердью. Дом обложили соломой и подожгли...
Порошил легкий снежок. Перед толпой выставили изувеченных и окровавленных Марию Апанкевич, Филиппа и Федору Михлюков, Акима Пасько с женой и дочерью, Николая Болбаса с женой и детьми.
Офицер взмахнул рукой. Автоматные очереди прошили арестованных. Филипп и Федора Михлюки, как стояли, крепко взявшись за руки, так и упали. (Так их люди потом и похоронили – не смогли расцепить руки.) Николай Болбас, срезанный пулей, раскинул руки, выпустил сынишку. Малыш с плачем побежал к сельчанам. Навстречу ему бросился солдат и прикладом автомата со всего размаха нанес ребенку удар по голове. Ребенок замертво упал убийце под ноги.
Испуганная толпа взревела от ужаса, затем сделала шаг, готовая броситься на офицера, растерзать палача. Солдаты вскинули автоматы и стали строчить поверх голов. Люди замерли. Офицер надменно рассмеялся.
В тот же день, 6-го декабря, в десять часов вечера вышла на крыльцо своего дома Анна Коршак, соседка Марфы Максимовны. Анна с болью в сердце посмотрела в сторону сожжённой вместе с хозяйкой избы. Тихо. Сильный запах гари. И вдруг Анна услышала слабый стон. Стон повторился, и теперь Анна поняла, что он исходил из погреба, что рядом с пепелищем.
Набравшись смелости, Анна подошла к погребу, прислушалась. Хотя то был только стон, но узнала, что голос принадлежит Марфе Максимовне. Стон повторился. Анна спустилась в погреб, нащупала и неимоверными усилиями вытащила соседку. Внесла в свой дом, стала приводить в чувство. Марфа Максимовна от сильного потрясения поседела.
На третий день после трагедии Мария и Максим Болбасы глубокой ночью подобрались к дому своей соседки, Анны Коршак. Они должны были знать о подробностях трагедии! О гибели матери и родных, сельчан…
Мать, чудом оставшись в живых, рассказала сыну и дочери обо всем, что с ней произошло. Марфа Максимовна несколько раз безрезультатно пробовала открыть хорошо подпёртую с другой стороны дверь. Задыхаясь в едком, удушливом дыму, она вдруг услышала треск выбиваемого оконного стекла. Повернула голову на этот звук и увидела полицая Чебурянина: это он выбил раму и влез в хату. Подхватив женщину, Чебурянин через окно передал её другому полицаю – Алексею Болбасу. Тот набросил на неё свой полушубок и, крадучись, занёс в погреб.
Как впоследствии вспоминали люди, ставшие живыми свидетелями той ужасной казни, сами немцы лишь командовали, исполняли же приказ «добровольцы» и полицаи. Но и среди этих нелюдей были те, кто попал в полицию от безысходности.
В ту же ночь к дому Анны Коршак подъехали сани из отряда Храпко. Бойцы Савелий Тарасов и Иван Ледян завернули Марфу Максимовну в тулуп и умчали в Крюковщину – к Максиму и Марии, где те партизанили.
Следующая публикация
Комментарии 2
Вечная память тем кто испытал ужасы и пал от рук карателей той войны