Глеб Борисыч

В детстве я очень любил костры. Ну потому что это же... чудо экзотермической реакции окисления, сопровождающейся излучением в видимом диапазоне. Ой, да что вам говорить, сами знаете. Тень неандертальца внутри маленького мальчика победно воздевала руку с палкой, обугленной на конце. И вот я приехал к деду в деревню и там можно было жечь костры не под присмотром, а самому, отойдя подальше и скрывшись от взглядов взрослых. То есть, конечно, костры в погранзоне скорее запрещались, но печеная картошка пуще неволи. И вот я стал разводить костёр. Лето было жарким, вокруг была сухая трава, а я был дисциплинированным и знал, что трава может загореться — и тогда ветер, искры, пожар, всё пропало. Поэтому нужно было как-то обезопасить костёр, отделить его чем-то от сухой травы. И я развёл костер на листе шифера. И сел рядом пропитываться детством. Через десять минут костёр с треском разметало в радиусе шести метров. Горячие зазубренные осколки с вжиканьем срезали несколько стеблей крапивы. Со стор

Прочитал книжку диалогов с фотографом Анри Картье-Брессоном. Ни разу не читал сборников интервью, а теперь хочется если и читать интервью, то именно вот так — пачкой. Когда прочитаешь подряд десять штук, про человека уже кое-что начинает вырисовываться. А тут ещё период между первым и последним интервью почти 50 лет — Картье-Брессон, к счастью, успел изрядно пожить. Во-первых, интервью — это постоянные повторения, поэтому я по крайней мере успеваю хоть что-то запомнить. Ну, то есть, примерно треть книги — это одно и то же разными словами. Если о чем-то вдруг задумался и пропустил — вообще не страшно, прочтешь через десять страниц. Во-вторых, самое интересное — как раз вот эти повторения, из них, на мой взгляд, и складывается человек. Видно, какие именно жизненные события он наиболее ярко запечатлел, потому что о них он раз за разом вспоминает даже в ответ на довольно, гм-гм, не связанные с этими событиями вопросы. Каких запоминает людей и какие фразы — и повторяет их, повторяет с некот

Посмотрел фильм «Любовь Советского союза» и думал было пересказать, но потом передумал, иначе всё это растянется до утра. Поэтому так, чисто сполохами. У нас тут «эпическая историческая мелодрама» про Ангелину Стречину, которая два с половиной часа ходит туда-сюда по экрану по колено в мужчинах. Актриса Ангелина играет актрису Галину. Галина играет в театре и в кино, а потом приходит на скромную советскую вечеринку, на которой её видит героический лётчик Анатолий и сразу опрокидывает стопку. Потому что первым делом, первым делом выпить водки, ну и девушкой занюхаем потом. На следующий день летчик Анатолий везет Галину в загс, и женит на себе, потому что герой актрису не обидит. Через год летчик Анатолий разбивается насмерть, не спросив разрешения у Галины. Лётчика Анатолия, как главного авиагероя, хоронят с почестями. Ворошилов плакал. Каганович плакал. А Сталин плакал? Нет, Сталин урну нёс. Да, то и дело через сюжет по диагонали перебегает инфернально-иронический длинноносый Сталин.

Посмотрел фильм «Ручная кладь» про рождественский авиатранспортный героизм и пересказываю, чтобы вам реально не пришлось смотреть его самостоятельно. Брюс Уиллис бы в аэропорту перевернулся, если бы это увидел. Начинается всё с передачи груза. В безлюдные ночные парники где-то на окраине Лос-Анджелеса приезжает таинственный парень. Видно, что парень преступный и крепкий, ходит он в чёрной жилетке и кепке, сумка с деньгами в руке у него, больше не знаем о нём ничего. В парниках его ждут русские преступники-садоводы. Толстый садовод Олег пересаживает фикус, тонкий садовой Юрий ничего не делает. Олег отдает парню в кепке ключи от машины с грузом, а тот отдает ему деньги. Олег с нежной жадностью трогает деньги рукой и через три секунды кашляет кровью, падает и умирает. Деньги отравлены. Тонкому Юрию парень в кепке без затей стреляет в голову. Потом он поджигает парник и на фоне гибнущей флоры заглядывает в багажник машины. Там лежит зловещая ручная кладь на колёсиках. Показывают главного г

Я понял салат. Точнее, как «понял» — мне Марина объяснила. У меня, так сказать, сдвиг парадигмы, или как это... салатный инсайт, во. Я всегда считал, что только то салат, что выглядит как равномерное крошево: оливье там, винегрет, мимоза. А то, что предлагают в ресторанах — это петушня из зеленых мезонинов. Когда вот из листвы торчит кусочек мяса, блестит соус на оливковом и почему-то орех. Оказалось, есть жизнь после рукколы. В общем, в салате должно быть много зелени, какой-нибудь белок, что-то хрустящее и ещё что-то с ярким вкусом, «вкусовая бомба». Если вы готовите сами — должно быть что-то такое, ради чего вы вообще готовы есть эти заросли. Я сразу подумал про мармеладных мишек, но тут есть варианты. Ну, например. Салатные листья, в них курочка — белок, арахис — хрустящее, кукуруза — то, ради чего, ну и там пара ингредиентов ещё для вида и объема. Теперь в каждом салате я ищу эти составляющие, а когда нахожу — хрумкаю и радуюсь своей пищевой сознательности. Со стороны выгляжу, нав

Чем занять свой пылающий мозг в новогодние выходные? Отзывами на Озоне, почему бы и нет. Предыдущие две подборки отзывов:

В новом году мы опять всякого наговорим и наделаем. Поднимут бровь наши семьи, вздрогнут коллеги, отшатнутся прохожие и пойдут пятнами подписчики. Сделать с ними ничего нельзя, разве что немного увеличить процент того, за что будет не очень стыдно сейчас и терпимо стыдно потом. Сказать проще, чем сделать, конечно, но я бы пожелал нам в новом году сохранить некоторую прочность, а если повезёт, то и нарастить её. Можно пожелать вам отрастить глухую броню. Но так нельзя, это должна быть такая, знаете, дышащая броня, мембранная, через которую легко просачиваются тонкие материи — сочувствие, доброжелательное внимание, легкий юмор, способность поддержать и успокоить. Но в которой застревает всякая крупнофракционная дрянь: безапелляционные заявления, многоголовые версии, попытки рассказать вам, что вы на самом деле думаете, ну и просто наглое враньё. Можно пожелать реагировать не на всё. Есть вещи, по поводу которых мы можем не иметь мнения. Мир сейчас круглые сутки спрашивает нашего мнения п

Когда я учился в школе, на новогодние каникулы меня отправляли к деду в деревню. И я всегда туда очень хотел, потому что туда нужно было долго ехать на автобусе одному — настоящее путешествие! Помешать очередному путешествию могло только одно — плохие четвертные оценки, которые накануне каникул вклеивались маленьким листочком в дневник. Чтобы оценки не помешали, было принято отчаянное решение — сделать вид, что их... не существует! Я аккуратно, насколько это было возможно, отклеил листочек с оценками, и спрятал его в дальний ящик на самое дно. И вот прямо перед поездкой всё вскрылось — ненавижу мир за это, почему он всегда так делает? Маме позвонила классная руководительница, мама сказала папе, папа пришёл откусывать мне голову. Не очень разборчиво — все-таки во рту целая сыновья голова — он спросил, куда я спрятал свой позор. Я объяснил. Папа на минуту выпустил голову, нашёл листочек, посмотрел на него и вернулся. Листочек оказал потрясающее воздействие — теперь моя голова помещалась

Если бы я выбирал десять самых удачных своих фотографий за 2024 год, выбрал бы эти.