Предыдущая публикация
Советский Адмирал сказал: «Присягой не торгую».
Адмирал Игорь Владимирович Касатонов – потомственный военный. Его дед – унтер-офицер Афанасий Стефанович Касатонов, полный Георгиевский кавалер, воевал в уланском полку, в полковой разведке. Его отец – Владимир Афанасьевич Касатонов, Герой Советского Союза, командовал Балтийским, Черноморским и Северным флотами, Адмирал флота. Великую Отечественную встретил в должности начальника штаба отдельного дивизиона подводных лодок Балтийского флота. На долю Игоря Владимировича, родившегося 10 февраля 1939 года, к счастью, не выпало войны. Если не считать Холодной…Однако, его Подвиг достоин высшей награды. Что же он сделал?
Распад Советского Союза застал адмирала в должности (а принял он её в сентябре 91-го) командующего Черноморским флотом. Огромная сила – 833 корабля и 92 тысячи человек личного состава. Сразу после принятия «Беловежских соглашений» и образования СНГ, из ставшего столицей «незалежной» Киева требовали, чтобы моряки перешли на службу Украине. При создании СНГ обсуждалась идея сохранения общего флота, однако уже 11 декабря 1991 года Кравчук вызвал Касатонова и потребовал организовать принятие украинской присяги моряками. «Я не понимал, почему Черноморский флот должен стать украинским, а Севастополь – город славы русских моряков – превратиться в украинский город. Ситуация, когда я должен был встать под знамёна гетмана, казалась мне абсурдной», – вспоминает Адмирал.
4 января 1992 года Касатонов издал свой приказ, запрещавший подчинённым присягать Украине. Он выступал по местному ТВ, разъяснял, что присягу офицер даёт один раз в жизни, говорил, что Севастополь русский город, что Россия правопреемница СССР, значит, и Черноморский флот российский.
Одной из первых газет, написавшей о действиях Касатонова, была New York Times. В адрес Игоря Владимировича приходили сотни телеграмм со словами поддержки от простых сограждан. А вот связаться с Ельциным не удавалось. Попытки дозвониться до занятого делёжкой власти президента натыкались на насмешки из высоких кабинетов Кремля. А Генштабом было принято решение снять Черноморский флот с довольствия.
В Севастополе Игоря Владимировича знали как представителя морской династии, судьба которой не раз пересекалась с полуостровом.
Авторитет Адмирала был высок. Это помогло ему выстоять, ведь Киев давил на Русского Офицера, постоянно засылал своих «эмиссаров». Даже руководитель украинского КГБ лично встречался с непокорным военным. «Кто за вами стоит?», – спрашивал новоявленный патриот Украины и спецслужб. Адмирал честно ответил: «Никто». 9 января Касатонов выступил в Раде: «Я знал, что за мной сила и правда. Говорил совершенно спокойно, уверенно. Все-таки у меня опыт командования солидный, общению с любой аудиторией обучен. Я сказал, что флот сохранит статус-кво до выработки политического решения на уровне президентов двух стран – России и Украины, напомнил, что у нас служат представители 46 национальностей, что украинцев среди офицеров лишь девятнадцать процентов, а среди матросов и старшин – около тридцати. Я заявил с трибуны Рады, что требование принимать присягу чужого государства считаю преступным».
17 января Касатонов участвовал во Всеармейском совещании в Москве: «Выступление я написал, что называется, на едином дыхании в родительской квартире на Сивцевом Вражке. Решил, что буду говорить, как вокруг Черноморского флота нагнетают страсти и ажиотаж. Пока шел к трибуне, в зале звучали несмолкаемые аплодисменты. Офицеры знали о моем отказе принимать украинскую присягу. Для примера я рассказал о близнецах Кочешковых. Мама – украинка, отец – русский, оба брата – полковники, комбриги морской пехоты. Только вот один служил на Черноморском флоте, а второй – на Балтийском. «И как прикажете делить эту семью?» – спросил я, обращаясь к президиуму. После совещания ко мне подходили его участники, благодарили, выражали поддержку, но у всех звучал один вопрос: Что дальше? Если бы я знал ответ...»
Хоть какая-то надежда появилась 28 января 1991-го, когда, стараниями маршала Шапошникова, удалось-таки организовать встречу с Ельциным. Прошла она на крейсере «Москва», который накануне специально пришел в Новороссийск. Общались долго, но, по воспоминаниям Касатонова, Ельцин не особо вникал. Правда, покидая крейсер, написал в книге почетных посетителей: «Черноморцы! Не дрогнуть в трудный час СНГ! Поддержу! Президент Ельцин». Заместитель Кравчука по фамилии Плющ обещал Касатонову чуть ли не золотые горы: «Не усложняйте, адмирал! Мы с Ельциным проблемы уладим, все будет в порядке, флот отойдет Украине, вы останетесь при прежней должности». Адмирал возражал, что в его подчинении служат люди со всего Советского Союза, что они не имеют никакого отношения к Украине… «Никто»
А на прошедшем в Киеве заседании Совбеза определили: единственное препятствие в передаче ЧФ Украине – адмирал Касатонов. Обсуждали и способы устранения Адмирала – компромат и убийство. Компромата не нашлось…Российская разведка предупреждала командующего флотом, что тому стоит поберечься. Оберегали и семью – жена и сыновья-старшеклассники оставались в Севастополе. В самые напряжённые моменты их прятали на корабле «Ангара». А из Москвы приходили в основном слова поддержки, мол, не сдавайтесь, действий же было мало. 6 февраля 1992 года Верховный Совет России принял постановление о необходимости сохранения единого флота на Черном море, но Киеву было плевать.
В апреле 1992 года Кравчук издал указ о переподчинении ЧФ Украине.
В Севастополе началась самая настоящая оборона. «Украинской стороной готовился захват штаба флота в Севастополе. Я, в свою очередь, усилил его охрану подразделениями морской пехоты на бэтээрах. Москва, узнав о действиях Киева, дала симметричный ответ – Ельцин издал указ, которым определял юрисдикцию Черноморского флота, как российскую. Почувствовав серьёзность российских намерений, Украина не пошла на обострение. Обошлось без жертв», - вспоминает Касатонов. 3 августа 1992 года Ельцин и Кравчук подписали соглашение, по которому Черноморский флот России оставался в Крыму. К тому моменту уже нашлись предатели – около 5% моряков всё же перешли на сторону Украины.
Некоторых вразумляли: «Помню, звонит комбриг и сообщает, что на тральщике поднят флаг незалежной. Я отвечаю: "Ну, и каких слов ты ждешь? Что похвалю, по головке поглажу? Наводи порядок в бригаде!" Через час перезванивает: "Товарищ командующий, все выполнено. В кулачном бою победа осталась за нами..." Вот это другой разговор, это я понимаю! На крейсере "Кутузов" старпом на общем построении тоже поднял жовто-блакитный прапор. И там не обошлось без рукоприкладства. А как иначе? Выбора не было». Доходило и до вооружённых столкновений: «Пока я был в командировке, по приказу министра обороны Украины захватили комендатуру в Севастополе. Мои замы прошляпили, упустили момент. Я вернулся в город и поставил ультиматум: или украинские военные добровольно освобождают помещение, или идем на штурм. Сидевшие внутри не поверили в серьезность намерений, думали, что шучу. Я взял полроты морской пехоты и освободил здание силой. Вышибли всех окопавшихся там!»
Кравчук требовал убрать Адмирала из Крыма. Касатонова, который жалел, что не удалось отстоять базы в Одессе и Измаиле, в сентябре отправили в Москву. Оказалось – на повышение. 26 сентября 1992 года Адмирала назначен первым заместителем Главнокомандующего ВМФ России. Из Севастополя его провожали тепло. Должность командующего, оставленная Адмиралом, при упоминании одной фамилии которого украинская власть начинала биться в истерике, ещё 3 месяца оставалась вакантной. В итоге её занял Герой Советского Союза вице-адмирал Эдуард Балтин. Теперь именно ему предстояло противостоять получившим власть в Киеве националистам.
А Черноморский флот был сохранён. Уже позже его поделили, Украина получила 138 кораблей и судов, большинство из которых потом порезали на металл. Адмирал же продолжал поддерживать связи с оккупированным Украиной Севастополем – Городом Славы Русских Моряков. Он создал внештатную информационно-аналитическую группу из добровольцев-патриотов России. В 2009 году Касатонов, ушедший в отставку в 99-м, был приглашён в Генштаб на должность советника, чтобы заниматься именно Севастополем.
P. S. Долгое время Адмирал Касатонов оставался без награды за свой выдающийся поступок, за свой Подвиг. В тяжелейшее для нашей страны время он не побоялся противостоять сразу двум государственным машинам, не посрамил чести Русского Офицера. Лишь в 2019 году Адмиралу вручили Орден Александра Невского.
Автор заметки же считает, что Игорь Владимирович Касатонов достоин звания Героя России.
Следующая публикация
Комментарии 4