Инна Михайловна всегда искренне смущалась, когда ее называли «гениальной», «великой».

Просила не ставить себя в ряд с действительно, по ее мнению, великими - Раневской, Сперантовой, Андровской… Признавалась, что в творчестве мечтает только об одном - «чтобы драматургия меня за горло взяла».
«Господь предназначает человеку определенную судьбу, - откровенничала актриса. - Когда после знаковой работы становишься знаменитым, идет испытание на прочность: статьи в газетах, фото на обложках глянца, твое лицо мелькает по телевизору - эти атрибуты делают профессию привлекательной. То, что это - адский труд, понимаешь позднее. Наша профессия серьезная, после каждого спектакля сердце болит. А когда видишь со сцены людей, покидающих зрительный зал со счастливыми слезами на глазах и с преображенными лицами, начинаешь думать, что театр - богоугодное дело».
«Сейчас кино стало суетливым. Те, кто умеет толкаться, продолжают снимать, а талантливые люди выброшены на обочину. Грустно осознавать полную одинаковость картин, выходящих на экран. Все делают быстренько и кое-как. Нет ни достоинства, ни простоты человеческой. Не искусство, а хреновина какая-то.
Наш прокат завален фильмами, где все бегают и что-то постоянно взрывают, убивают друг друга. Люди, это снимающие, видно, совершенно не знают классического кинематографа, не видели фильмов Мастеров. Да и с настоящей русской душой они не знакомы. Я вовсе не кичусь тем, что чувствую себя очень русским человеком, которому такое кино чуждо. Я выросла из этой земли, как дерево, кустик или цветок. Без этой земли, языка, песен я - ничто. Актрисой я могу быть только в России. Вот Лена Соловей давно в Америке, но так и не смогла там адаптироваться как актриса. А ведь была звездой!»
Вот в чем загадка, тайна или феномен Инны Михайловны Чуриковой? На мой взгляд, очень ярко и точно охарактеризовал ее талант Михаил Боярский. Он как-то сказал: «Если бы ее увидел Станиславский, он за три километра кричал бы: «Верю! Верю!!!»
Может, от этого и такая боль у такого большого количества людей, что сегодня ее нет с нами.