Предыдущая публикация
Царственная осанка, профиль, словно с золотой монеты, великосветские манеры диктовали ему роли императоров и вельмож.
Однако на самом деле Владислав Стржельчик мог сыграть кого угодно, дайте только текст роли! Универсальный, уникальный, удивительный…
«Солнцы мои!»
Мы с детства знаем Владислава Стржельчика напыщенным до смешного сквайером Трелони в приключенческом фильме «Остров сокровищ». А кто не помнит суетливого отца невесты с вечным миртовым деревцем в руках из «Соломенной шляпки»! Или непревзойдённого интригана Лестока в «Гардемаринах»! Стржельчик на фоне даже самого звёздного актёрского состава выделяется. Однако путь к подобным седовласым ролям был долгим. В своё время в Большой драматический театр Ленинграда ходили специально,чтобы посмотреть на… обольстительного Стржельчика! Легендарный в театральных кругах режиссёр Товстоногов закрепил за молодым актёром амплуа героя-любовника, и, как всегда, не прогадал.
Позже Стржельчик переиграет в родном БДТ всю мировую классику — трагедии, драмы, комедии, а любовь зрителей останется неизменной, особенно женского пола. Да и коллеги по актёрскому цеху, гримёры, билетёрши — все, кто попадал в орбиту его обаяния, немедленно в него влюблялись! А какие шансы не потерять покой и сон, если шикарный мужчина, больше похожий на барина из XIX века, нежели на советского гражданина, целует вам ручки при встрече и величает не иначе как «Солнце моё»? На гастролях Стржельчик так очаровал юных японок, что те бежали за его автобусом, а он, посылая им воздушные поцелуи, кричал: «Солнцы мои!» В ответ раздавалось дружное девичье рыдание. Как правило, дело и ограничивалось обожанием на расстоянии, но отдельные «солнцы» могли и учудить: одна в приступе нежности презентовала любимому актёру несколько десятков дефицитной колбасы, другая, сгорая от ревности к супруге Владислава, вызвала им на дом пожарную команду. Вечером Стржельчику пришлось произнести перед женой Людмилой пламенную речь на тему: «Да как ты могла заподозрить меня?! Я чист перед тобою!» Зато ей он мог закатить сцену ревности на пустом месте: «Кто это на тебя смотрит, как смеет и давно ли это у вас?!» Форменный Отелло. Что говорить, если он умудрился, не зная ещё кто перед ним, приревновать даже к отцу Людмилы!
Курортный роман
Стржельчик познакомился с Людмилой Шуваловой, — юной москвичкой, только что окончившей театральный институт, будучи уже известным в Москве театральным актёром, женатым человеком, отцом маленькой дочери. Дело было в Сочи, и этим всё сказано. Впрочем, сколько курортных романов заканчивается вместе с отпуском! Стржельчик же сразу дал понять, что настроен «всерьёз и надолго». Что творилось у него в первом браке за закрытыми дверьми, он никогда не рассказывал, но встреча с Людочкой стала окончательным толчком к разводу. Она ответила взаимностью, доказав свои чувства поступками: уехала из Москвы, потеряв столичную прописку, восстановить которую в случае возвращения было бы практически невозможно, и добилась места в престижном БДТ, что, по сути, ещё один невероятный поступок. Правда, тамошний коллектив принял её в штыки — явилась, дескать, московская фифа, разметала семейный очаг в клочья! Однако очень скоро стало понятно, что фифы никакой нет и в помине, а есть открытая, искренняя, прямая как струна девушка, до последней молекулы преданная их любимчику Владику. И следующим чудом стало то, что влюблённым предоставили комнату в общежитии, несмотря на то, что Стржельчик официально ещё был женат на первой супруге.
Родители пытались образумить Людмилу, но после знакомства с Владиславом сменили гнев на милость, ему удалось очаровать и их. По началу новоиспечённая пара жила бедно, благо многочисленные приятели Владислава помогли кто чем мог: от мебели до посуды. С годами быт наладился сообразно вкусам Стржельчика. Детей Бог не дал, и супруга заботилась только о нём, баловала его, как любимого дитя-тю. Он любил, чтобы «всё было красиво», обставил дом старинной мебелью, а она зорко следила за тем, чтобы кружевные салфеточки хрустели,а хрусталь сверкал чистотой. Он мог позволить себе любой ленинградский ресторан,его узнавали в лицо и принимали везде с распростёртыми объятиями, однако предпочитал её домашнюю стряпню. И готовила Людмила отменно, и сказывались годы войны, во время которых он, молоденький солдат,старался передать свой паёк голодающим в блокаде родителям. Актёр, весь домашний уклад вручивший в надёжные руки жены, лично следил за тем, чтобы холодильник был набит битком…
Летом Людмила вывозила мужа на дачу, дабы дышать свежим воздухом. Там он, педант до мозга костей, даже на репетиции ходивший в костюмах с иголочки, позволял себе расслабиться. Для порядка Людмила ворчала: «Сними эту хламиду, на кого ты похож?!», на самом деле она понимала, что при его колоссальной загруженности в театре, а потом ив кинематографе, мужу необходима отдушина. Впрочем, мысли о ролях не оставляли его и на отдыхе, жена частенько не могла его дозваться к столу, так он погружался в себя…
И грянул гром…
На помощь всегда приходил верный друг семьи Ефим Копелян — полная противоположность Стржельчика, азартный, шумный, всегда весёлый. Но даже его, заядлого картёжника и любителя выпить, Стржельчик так увлекал разговорами о предстоящем спектакле, что жёны их растащить не могли! Когда Фима внезапно скончался от инфаркта в то время как врачи лечили его от не подтвердившегося рака, раздавленный горем Стржельчик чуть не отправился следом за товарищем. Но ни отменить спектакль, ни заменить его другим актёром не было возможности, и он вышел на сцену и сыграл, как всегда, блистательно. Чего ему это стоило, скоро станет известно…
Ещё одним ударом для Владислава Игнатьевича стала кончина Товстоногова, режиссёра, с которым он буквально сросся корнями за десятилетия совместной работы. При Товстоногове БДТ гремел на весь Советский Союз и за его границами. При этом никакой «звёздной болезнью» его актёры не страдали, каждый выход на зрительский суд был настоящей проверкой на профпригодность, снять с роли режиссёр мог в одну секунду. Много раз именитые московские театры пытались переманить Стржельчика от «этого тирана», но актёр оставался верен БДТ и Ленинграду. Слова «честь», «преданность», «служение» не были для него пустым звуком, он действительно словно родился в XIX веке…
А после ухода Товстоногова ему стало казаться, что он не нужен родному театру. И в самом деле новый режиссёр дал ему главную роль лишь по истечении шести лет! Кино, конечно, спасало Стржельчика-трудоголика, но душа его осталась жить в театре. Выйдя, наконец,на подмостки, актёр с ужасом понял, что он, всегда запоминавший огромные тексты с первого прочтения, не в состоянии вспомнить ни строчки. Долгий перерыв, почтенный возраст? Всё не то. А «то.» оказалось настолько страшным, что Людмила не осмелилась озвучить ему диагноз врачей — «опухоль головного мозга». Он же вопросов не задавал, поверил ли в версию инсульта, неизвестно, но однажды, вновь забыв реплику во время спектакля, обречённо бросил в зрительный зал: «Со мной — всё!» и ушёл из театра. Операция в Институте нейрохирургии не помогла, после семи месяцев мучений Владислав Стржельчик ушёл и из жизни.
Следующая публикация
Комментарии 1