Гриот

В хижине старика было влажно и душно. Впрочем, в Лагосе влажно и душно было везде. Многомиллионный африканский город коптил небо трубами заводов, солнце пекло немилосердно даже весной, а с моря дул влажный, не приносящий облегчения ветер. Но Саша Чернов уже привык и не замечал духоты, жадно ловя слова Оруко Амин Ифа. Старик выглядел не слишком презентабельно - высокий, но давно ссутулившийся и высохший, с длинным лицом и глубоко посаженными чёрными глазами. И этого Саша не замечал тоже, да и не до того ему было - старик говорил нараспев и быстро, на не вполне знакомом языке - тут и понять не всегда успеешь, а Саша записывал в блокнот! Диктофоны рассказчик не признавал, как и остальную электронику - сильнее он не любил только невнимательных слушателей. Слушателей у него было у негусто - только Саша да местная ребятня, но Оруко не торопился понижать планку. Будучи гриотом, местным бродячим певцом, он, конечно, уже давно перестал путешествовать и осел на окраине Лагоса, но остальные законы своего сословия соблюдал ревностно. Сейчас он как раз заканчивал рассказывать один из давно известных Саше мифов об Ошун и Шанго. Он уже не раз слышал его от африканских бродячих певцов, но версия Оруко изобиловала неожиданными подробностями. "И вот Шанго шагнул в воды озера, где его уже давно ждала довольная Ошун. Оставил он на берегу копьё, и щит, и меч..." Саша не сумел скрыть удивления, и как только легенда кончилась, старик сказал: - Я вижу, у тебя возник вопрос. А может не один? - Извините, но разве он сам туда шагнул? Разве не цепкие стебли обвили его ноги? И почему бог-воин оставил все своё оружие на берегу? - Ты хороший парень, но больно любишь пересказывать мне всякий новодел. Уж не знаю кто это придумал, да только он ничего не понимал в богах. Что это за мужчина, которого женщина куда-то затаскивает?! И на что ему оружие в месте, которое он решил сделать своим домом? Если бы Шанго сделал так, то был бы он не Шанго, а Эшу, бог трусости. Так пролетел ещё день, полный древних легенд йоруба - возможно, глупых и бессмысленных для современного рационального взгляда, но важных для самих африканцев и неизмеримо привлекательных для Саши. Но хоть молодой африканист и пытался слушать старого гриота внимательно, одна мысль всё не шла у него из головы. Когда Оруко закончил рассказ, Саша откашлялся и тихо сказал: - Я уезжаю. - Вот как. Когда? И отчего? - Через три дня - командировка кончается. Я просил продлить, но мне сказали, мол, никак нельзя. - Рано ты уезжаешь, слишком рано. Не всё я тебе рассказал. И стар я, знать, уже не расскажу. Ты погуляй пока по городу, воздухом подыши, посмотри да послушай, как люди живут, а то все в конуре сидишь. А через три дня приходи. Будет у меня для тебя подарок. - Да зачем вы такое про себя говорите! И почему через три дня то, сами говорите, что не всё рассказали! - А вот через три дня и узнаешь. - ответил Саше старик и неожиданно подмигнул. Три дня для Саши пролетели мгновенно. В Лагосе нашлись интересные места, но Саша с нетерпением ждал окончания срока, чтобы узнать, что всё-таки имел ввиду Оруко, о каком подарке предупредил. Грусть вызывало только понимание: это их последняя встреча. И вот он у ставшего почти родным крошечного домишки на самой окраине города. Неловкий стук в дверь. Секунда ожидания. - Заходи уж, не стой напрасно на пороге. - раздался изнутри голос гриота. Первым, что поразило Сашу, когда он оказался внутри, был свет. Вместо привычного света африканского солнца, проникавшего в хижину через крошечные окошки, Сашу ждал внутри красноватый свет... костра? Да, старик разжёг огонь в обычно пустом и тёмном очаге, занавесил окна, расчистил центр комнаты и сидел на нём в каком-то странном наряде. Саше жгли язык десятки вопросов, но тут он поднял глаза, и вопросы ушли - сейчас для них не время. На Сашу смотрели глаза маски. Даже на первый взгляд маска казалась старой. Из потемневшего дерева, угловатая, с узкими щёлочками глаз и огромным ртом, она всё же была по-своему красива и смотрелась неожиданно органично. Её боковые поверхности покрывал сложный орнамент, а сразу за ними начиналась накидка, скрывавшая всё тело... рассказчика. Саша старался даже не думать о нём, как о своём знакомом. Он молча сел, стараясь не встречаться с маской глазами. Маска начала рассказ далеко не сразу, не торопясь, будто у них было в распоряжении всё время мира. Саша думал о том, что того и гляди опоздает на самолёт, но гнал эти мысли - если он уйдёт сейчас, то в Африку можно было и не приезжать. Вскоре он перестал волноваться и привычно провалился в рассказ, и больше не было самолёта, старика и огромного города снаружи, а была только маска. И маска говорила: "И сотворил Олодумаре Слово, и отдал его людям. И разошлось слово по всей земле, и всяк использует его - стар и млад, пигмеи, эве и йоруба, прорицатели и злые колдуны... А гриоты передают и разносят, как им было заповедано..." Саша не сразу понял, что рассказ уже кончился. Он в растерянности смотрел на ждущую чего-то маску. Затем до Саши дошло, он вышел из хижины и стал ждать Оруко. Старик показался уже без маски и тепло попрощался с молодым учёным, но оба были рассеяны и думали о чём-то своём, о прошлом и будущем. На самолёт Саша с трудом, но успел. Пока он летел на родину, странный подарок все не шёл у него из головы. И не удивительно! Такого мифа он ещё не слыхал, не читал в книгах других исследователей. Но и это не было бы невероятным - мифы Африки до сих пор плохо изучены и малоизвестны в остальном мире. Сашу удивляла сама суть легенды, старательно закутанная в ритуальную торжественность. Что все это значило? Почему Оруко поделился этим мифом лишь в самом конце, после множества уже известных мне легенд и новых, но лишённых такой торжественности преданий? Сразу по прилёте Саша помчался в институт, к Геннадию Павловичу. Миф немало озадачил и маститого учёного - тот лишь покачал головой и отправился на поиски ответа в библиотеку. - Мда, молодой человек, задали вы мне задачку. Что-то похожее мне попалось только в книге одного англичанина полуторавековой давности, но ваша версия звучит ещё архаичней. И как бы это сказать... вы не должны были её услышать. - В каком смысле? - удивился Саша. - Этот Томпсон пишет, что эта легенда издревле пересказывается между гриотами при посвящении, и не предназначена для других ушей. Сам он её услышал за какие-то заслуги перед местным вождём, впрочем, суть не в этом. - А в чём? - Ну и где ваша догадливость, юноша? Вы теперь гриот! Хотя и не соответствуете ряду критериев, в частности не имеете с другими гриотами кровного родства, но вашему Оруко, пожалуй, виднее, чем профессору-теоретику. Автор: IAmAnApplePie