фото взято из открытых источников
Почему же немки боялись советских солдат и, увидев их, буквально бежали в постель в нижнем белье и ждали?
И тут вина самих немцев
Гитлеровцы, сбегающие из очередного города в сторону Берлина, раз за разом объявляли всеми возможными путями:
«Мужчины, не успевшие за солдатами, будут ликвидированы Красной Армией. Как и дети. Женщины и бабушки вне зависимости от возраста, подвергнутся надругательством. Они действуют подобно зверям».
По этой причине люди, которым просто некуда было бежать, запирались в своих домах да квартирах. И как только туда заходили советские солдаты (проверяя на наличие фрицев, играющих в “прятки”) – женщины встречали уже в нижнем белье и пытались проводить русских солдат в опочивальню.
Одна немка даже писала об этом следующее:
«Красноармейцы вот уж сутки в городе, наши солдаты сбежали. А я и мои соседи всё ещё живы. Сначала я считала, что нам просто повезло. Пока не узнала, какие они на самом деле».
Раз за разом оставшиеся брошенными своими “защитниками” гражданские (в основном дети, женщины и старики) убеждались – их же солдаты врали в три короба о том, какие советские войска на самом деле.
Далеко ходить не нужно – следует вспомнить известный случай в посёлке Ильнау.
Показательный случай
Когда красноармейцы туда зашли, в домах обнаружили лишь трёх безобидных стариков. Даже не думали тех тронуть. Заняли соседние дома, чтобы отдохнуть. Спустя сутки в деревушке было уже около 200 жителей – все вернулись, не увидев совершенно никакого враждебного настроя по отношению к гражданскому населению.
Комментарии 48
*******
«История, точнее — история, с которой мы соприкасаемся, похожа на засоренный клозет. Промываешь его, промываешь, а дерьмо все равно всплывает наверх».
Гюнтер Грасс, «Траектория краба».
Наши танкисты, пехотинцы, артиллеристы, связисты нагнали их, чтобы освободить путь, посбрасывали в кюветы на обочинах шоссе их повозки с мебелью, саквояжами, чемоданами, лошадьми, оттеснили в сторону стариков и детей и, позабыв о долге и чести и об отступающих без боя немецких подразделениях, тысячами набросились на женщин и девочек.
Женщины, матери и их дочери, лежат справа и слева вдоль шоссе, и перед каждой стоит гогочущая армада мужиков со спущенными штанами.
Обливающихся кровью и теряющих сознание оттаскивают в сторону, бросающихся на помощь им детей расстреливают. Гогот, рычание, смех, крики и стоны. А их командиры, их майоры и полковники стоят на шоссе, кто посмеивается, а кто и дирижирует — нет, скорее, регулирует. Это чтобы все их солдаты без исключения поу...ЕщёМОГИЛА НЕИЗВЕСТНОГО НАСИЛЬНИКА
*******
«История, точнее — история, с которой мы соприкасаемся, похожа на засоренный клозет. Промываешь его, промываешь, а дерьмо все равно всплывает наверх».
Гюнтер Грасс, «Траектория краба».
Наши танкисты, пехотинцы, артиллеристы, связисты нагнали их, чтобы освободить путь, посбрасывали в кюветы на обочинах шоссе их повозки с мебелью, саквояжами, чемоданами, лошадьми, оттеснили в сторону стариков и детей и, позабыв о долге и чести и об отступающих без боя немецких подразделениях, тысячами набросились на женщин и девочек.
Женщины, матери и их дочери, лежат справа и слева вдоль шоссе, и перед каждой стоит гогочущая армада мужиков со спущенными штанами.
Обливающихся кровью и теряющих сознание оттаскивают в сторону, бросающихся на помощь им детей расстреливают. Гогот, рычание, смех, крики и стоны. А их командиры, их майоры и полковники стоят на шоссе, кто посмеивается, а кто и дирижирует — нет, скорее, регулирует. Это чтобы все их солдаты без исключения поучаствовали. Нет, не круговая порука, и вовсе не месть проклятым оккупантам — этот адский смертельный групповой секс.
Вседозволенность, безнаказанность, обезличенность и жестокая логика обезумевшей толпы. Потрясенный, я сидел в кабине полуторки, шофер мой Демидов стоял в очереди, а мне мерещился Карфаген Флобера, и я понимал, что война далеко не все спишет. А полковник, тот, что только что дирижировал, не выдерживает и сам занимает очередь, а майор отстреливает свидетелей, бьющихся в истерике детей и стариков» («Война все спишет», «Знамя» № 2, 2005).
Гугл
ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ КРАСНОЙ АРМИИ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
Гугл
ШОКИРУЮЩЕЕ ПРИЗНАНИЕ ВЕТЕРАНА - СОВЕТСКИЕ СОЛДАТЫ НАСИЛОВАЛИ ДЕТЕЙ - НЕМОК
Ютуб
Гимн России
*
Россия - страшная страна безжизненных полей.
Бывали хуже, чем она, но не было подлей.
Пусть много где плохи дела и мрази нет числа,
Россия - это полюс зла, и это - компас зла.
Как безошибочен магнит от полюса вдали,
Так и Россию зло манит в любом краю Земли.
Ни разу черное нутро её не подвело:
Все, что она клеймит - добро, что защищает - зло.
Любезна ей любая гнусь, да что и взять, скажи,
С укравшей даже имя "Русь" страны тотальной лжи?
Там все фальшивка, все вранье, там все наоборот,
За унижение свое там борется народ.
И пусть свое - с чего бы вдруг таких, как он, жалеть,
Но он мечтает всех вокруг загнать под ту же плеть!
Из века в век - все та же хмарь, все тех же харь угар,
И царь, и псарь, и пономарь - в России все - кошмар.
Дебелых баб нетрезвый храп, да танцы на гробах.
Мечтает не о воле раб, а о своих рабах.
Хоть покажи ему весь свет, он славит только мрак.
России оправданья нет, Россия - это рак.
И эта опухо...Ещё"ОДНА ТЫ НА СВЕТЕ , ОДНА ТЫ ТАКАЯ !"
Гимн России
*
Россия - страшная страна безжизненных полей.
Бывали хуже, чем она, но не было подлей.
Пусть много где плохи дела и мрази нет числа,
Россия - это полюс зла, и это - компас зла.
Как безошибочен магнит от полюса вдали,
Так и Россию зло манит в любом краю Земли.
Ни разу черное нутро её не подвело:
Все, что она клеймит - добро, что защищает - зло.
Любезна ей любая гнусь, да что и взять, скажи,
С укравшей даже имя "Русь" страны тотальной лжи?
Там все фальшивка, все вранье, там все наоборот,
За унижение свое там борется народ.
И пусть свое - с чего бы вдруг таких, как он, жалеть,
Но он мечтает всех вокруг загнать под ту же плеть!
Из века в век - все та же хмарь, все тех же харь угар,
И царь, и псарь, и пономарь - в России все - кошмар.
Дебелых баб нетрезвый храп, да танцы на гробах.
Мечтает не о воле раб, а о своих рабах.
Хоть покажи ему весь свет, он славит только мрак.
России оправданья нет, Россия - это рак.
И эта опухоль, ползя, стремится все растлить,
А исцелить ее нельзя, лишь только - удалить.
В России нету ничего, что б стоило сберечь!
Нес лишь неволи торжество народам русский меч.
Кого вы славите стократ, победами гордясь?
Не хану ль нареченный брат ваш благоверный князь?
На Куликовом поле строй ломился сквозь камыш -
Кто ж тот, кому служил герой? Не хан ли Тохтамыш?
Кровь Новгорода, кровь Твери, Ливонской кровь войны;
Вы в Беларуси, упыри, сгубили полстраны,
И заглушал победный гром младенцев польских крик,
Суворовским "богатырем" насаженных на штык.
Своих, чужих не счесть могил, где водружали флаг
Кутузов-старый педофил да Жуков-вурдалак.
Какой сосед ваш - хоть один! - Не пострадал от вас?
Швед? Финн? Литвин? Туркмен? Румын? Япония? Кавказ?
Что, кроме смерти и плетей, вы миру принесли?
Своим умом вы и лаптей придумать не смогли!
Вам итальянец возводил дворец германских шлюх,
Там даже рядом не бродил ваш пресловутый дух.
Вас дойч лечил, француз учил, бритт делал вам чертеж,
В награду ж каждый получил презрение и ложь.
И все дары свободных стран служили лишь тому,
Чтоб ваш очередной тиран мог укрепить тюрьму.
Не апеллируйте к стихам, восславившим зарю:
И Пушкин ваш - холуй и хам, лизавший зад царю.
"Клеветникам" ответ строча, карателей любя,
Навеки маску палача надел он на себя.
Какой писатель и поэт из ваших не был рад
Воспеть любой имперский бред - "На Польшу!" "На Царьград!"?
Аж Бродский - вашею страной прочь изгнанный еврей! -
Плевался русскою слюной в "хохлов" из-за морей.
Россия - как анти-Мидас, несущий дар-клеймо:
Что тронет - превратит тотчас не в злато, а в дерьмо.
Насколько был бы лучше мир, когда бы не она -
Страна-позор, страна-вампир, треклятая страна!
Однако даже упырям положен свой конец,
Уже приблизился к дверям ваш роковой гонец.
России, сгнившей изнутри, настанет страшный суд,
И ни псари, ни псалтыри вас больше не спасут.
Когда над вами грянет гром в час яростной грозы,
Никто не вспомнит вас добром и не прольет слезы.
На протяженье сотен лет лишь гнусности творя,
Вы задолбали целый свет, цензурно говоря.
Повсюду лез ваш страшный сброд, твердя -"я старший брат!",
И будет ныне всякий род кончине вашей рад.
И ваше имя слово "гунн" заслуженно затмит
В значенье: вор, насильник, лгун, холуй, палач, бандит.
Как сгинете навеки вы, вздохнет свободно мир
И на развалинах Москвы устроит светлый пир.
Юрий Нестеренко
«...Я думаю, что русскому народу исключительно — так же исключительно, как англичанину чувство юмора — свойственно чувство особенной жестокости, хладнокровной и как бы испытывающей пределы человеческого терпения к боли, как бы изучающей цепкость, стойкость жизни.
В русской жестокости чувствуется дьявольская изощренность, в ней есть нечто тонкое, изысканное. Это свойство едва ли можно объяснить словами «психоз», «садизм», словами, которые, в сущности, и вообще ничего не объясняют. Наследие алкоголизма? Не думаю, чтоб русский народ был отравлен ядом алкоголя более других народов Европы, хотя допустимо, что при плохом питании русского крестьянства яд алкоголя действует на психику сильнее в России, чем в других странах, где питание народа обильнее и разнообразнее.
Вскрыв пленному живот, вынимали тонкую кишку и, прибив ее гвоздем к дереву или столбу телеграфа, гон...ЕщёБуревестник революции Максим Горький, "Народъ - богоносѣцъ'', ''О русском крестьянстве, 1922 год.''
«...Я думаю, что русскому народу исключительно — так же исключительно, как англичанину чувство юмора — свойственно чувство особенной жестокости, хладнокровной и как бы испытывающей пределы человеческого терпения к боли, как бы изучающей цепкость, стойкость жизни.
В русской жестокости чувствуется дьявольская изощренность, в ней есть нечто тонкое, изысканное. Это свойство едва ли можно объяснить словами «психоз», «садизм», словами, которые, в сущности, и вообще ничего не объясняют. Наследие алкоголизма? Не думаю, чтоб русский народ был отравлен ядом алкоголя более других народов Европы, хотя допустимо, что при плохом питании русского крестьянства яд алкоголя действует на психику сильнее в России, чем в других странах, где питание народа обильнее и разнообразнее.
Вскрыв пленному живот, вынимали тонкую кишку и, прибив ее гвоздем к дереву или столбу телеграфа, гоняли человека ударами вокруг дерева, глядя, как из раны выматывается кишка. Раздев пленного офицера донага, сдирали с плеч его куски кожи, в форме погон, а на место звездочек вбивали гвозди; сдирали кожу по линиям портупей и лампасов — эта операция называлась «одеть по форме». Она, несомненно, требовала немало времени и большого искусства.
Творилось еще много подобных гадостей, отвращение не позволяет увеличивать количество описаний этих кровавых забав.
Кто более жесток: белые или красные? Вероятно — одинаково, ведь и те, и другие — русские. Впрочем, на вопрос о степенях жестокости весьма определенно отвечает история: наиболее жесток — наиболее активный…
Но где же — наконец — тот добродушный, вдумчивый русский крестьянин, неутомимый искатель правды и справедливости, о котором так убедительно и красиво рассказывала миру русская литература XIX века?
В юности моей я усиленно искал такого человека по деревням России и — не нашел его. Я встретил там сурового реалиста и хитреца, который, когда это выгодно ему, прекрасно умеет показать себя простаком.
Думаю, что нигде не бьют женщин так безжалостно и страшно, как в русской деревне, и, вероятно, ни в одной стране нет таких вот пословиц-советов:
«Бей жену обухом, припади да понюхай — дышит? — морочит, еще хочет». «Жена дважды мила бывает: когда в дом ведут, да когда в могилу несут». «На бабу да на скотину суда нет». «Чем больше бабу бьешь, тем щи вкуснее».
Детей бьют тоже очень усердно. Желая ознакомиться с характером преступности населения губерний Московского округа, я просмотрел «Отчеты Московской судебной палаты» за десять лет — 1900—1910 гг. — и был подавлен количеством истязаний детей, а также и других форм преступлений против малолетних. Вообще в России очень любят бить, все равно — кого. «Народная мудрость» считает битого человека весьма ценным: «За битого двух небитых дают, да и то не берут».
Есть даже поговорки, которые считают драку необходимым условием полноты жизни. «Эх, жить весело, да — бить некого». Я спрашивал активных участников гражданской войны: не чувствуют ли они некоторой неловкости, убивая друг друга?
Нет, не чувствуют. «У него — ружье, у меня — ружье, значит — мы равные; ничего, побьем друг друга — земля освободится».
Однажды я получил на этот вопрос ответ крайне оригинальный, мне дал его солдат европейской войны, ныне он командует значительным отрядом Красной армии.
— Внутренняя война — это ничего! А вот междоусобная, против чужих, — трудное дело для души. Я вам, товарищ, прямо скажу: русского бить легче. Народу у нас много, хозяйство у нас плохое; ну, сожгут деревню, — чего она стоит! Она и сама сгорела бы в свой срок. И вообще, это наше внутреннее дело, вроде маневров, для науки, так сказать. А вот когда я в начале той войны попал в Пруссию — Боже, до чего жалко было мне тамошний народ, деревни ихние, города и вообще хозяйство! Какое величественное хозяйство разоряли мы по неизвестной причине...
*****