Предыдущая публикация
Оплата долга ребенком и карьера при дворе.
Как жилось кормилицам в разные эпохи.
«Будущего императора Александра II выкормила крестьянка подмосковного села Большие Мытищи, Авдотья Гавриловна Карцева. Государь Николай Павлович, к которому её привели, потрепав по щеке, сказал: «Как Расея наша! Корми Сашу моего, чтобы здоровый был». Прошло много лет. Уж не только Авдотьи в живых не было, но и того, кого она выкормила, а мытищинские крестьяне всё вспоминали: «Сама мне сказывала. Как херувимчик был, весь-то в кружевках. И корм ей шёл отборный, и питьё самое сладкое. И при ней служанки – на всё. Вот и выкормила нам Александра Миколаича, Он всех крестьян-то и освободил. Молочко-то… своё сказало!» (из книги И.С.Шмелева «Богомолье»).
Образ кормилицы нередко можно встретить в классической русской литературе — как правило, это крестьянка, вскармливающая дворянского младенца, пока его мать ведет активную светскую жизнь. Подобная «профессия» существовала не только в Российской империи — и где-то была вполне престижной, а где-то — настоящим рабством.
Первые свидетельства о существовании профессиональных кормилиц оставлены жителями древних Аккада, Шумера и Вавилона. В законах вавилонского царя Хаммурапи (1728–1686 годы до н. э.) была прописана форма заключения договора между кормилицей и работодателями. Он заключался, как правило, на 2-3 года. Чаще всего ребенок отправлялся в дом кормилицы, а платили ей не только деньгами, но и товаром.
Бывало, что оплата задерживалась или не поступала вовсе, тогда женщины обращались в суд - клинописные таблички сохранили для нас эти разбирательства. Что интересно, в случае неуплаты кормилица могла оставить ребенка себе. Например, в одном из документов сохранилась такая история: «Имя её Suhuntum, жена Ilum-kenum; она отдала сына своего жрице-кадишту по имени Iltani для вскармливания, но она не смогла дать плату за вскармливание за три года, порции ячменя, масла и шерсти, и Suhuntum сказала кормилице: «Забери мальчика; пусть он будет твоим сыном», и сказала, что добавит для Suhuntum три шекеля серебра сверх платы за вскармливание, которую она не получила».
Кормилицей могла стать как свободная женщина, так и рабыня, и независимо от статуса, относились к ней с уважением. В знатных семьях и при царском дворе было принято брать кормилиц в дом. Закончив кормить, они, как правило, оставались при детях в качестве нянек.
В Древнем Египте близость к наследнику или наследнице возвышала кормилицу до особого статуса. Будущие фараоны были привязаны к своим молочным матерям. Их приглашали на «царские» пиры, а родные дети кормилицы считались «молочными» родственниками правящей линии.
⠀
Почти во всех европейских странах считалось, что женщина из аристократической или просто состоятельной семьи не должна вскармливать ребенка сама. Ее обязанность — это приносить потомство для укрепления рода и создания мощных связей между семействами с помощью династических браков. А лактация, как известно, имеет некоторый контрацептивный эффект. Так же часто у неотличающихся здоровьем аристократок попросту не хватало молока для того, чтобы полноценно вскормить ребенка.
Знатные дамы, родив детей, передавали их кормилицам, жившим в деревнях. По рекомендациям докторов они выбирали здоровых женщин 20–30 лет с хорошей репутацией, желательно родивших мальчика. Особо образованные также проводили «тест ногтя» на качество молока у претендентки. Помещенная на ноготь капля не должна была растекаться, что свидетельствовало бы о водянистости молока. Слишком густое тоже не подходило. Средняя консистенция считалась идеальной.
Смертность среди младенцев в те времена была необычайно высокой, но мало кто связывал это с правильным уходом. Родители относились к потере ребенка с христианским смирением и зачинали следующего. Если малыш выживал, через три года он возвращался к родителям. И, вероятно, это было для него горем, ведь именно кормилица становилась его мамой: кормила, ухаживала, воспитывала, пела колыбельные.
Рождение ребенка в гареме турецкого султана всегда было радостным событием. Новорожденному сразу же выделяли несколько слуг, няню и кормилицу. Последнюю начинали подыскивать еще за пару месяцев до рождения малыша. Изредка кормилицей становилась знатная дама, приближенная ко двору, но чаще нанималась женщина из простонародья, которую брали в гарем вместе с ее родным ребенком. Иногда покупались невольницы.
Дайе-хатун (так называли кормилицу) должна была обладать крепким здоровьем и опытом в грудном вскармливании; предпочтение отдавалось упитанным, полногрудым женщинам. Дайе-хатун были очень уважаемы в обществе - молочное родство ценилось наравне с кровным.
⠀
На протяжении многих веков в Европе знатные семейства продолжали пользоваться услугами кормилиц. Дамам это было удобно, ведь кормление мешало светской жизни. Во Франции, Англии и некоторых графствах Германии до XVIII века детей всё также отсылали в сельскую местность, в дома кормилиц.
Мало того, из-за индустриализации этих стран услугами кормилиц стали пользоваться работающие женщины, тоже отправляя детей в деревню. Наступил золотой век кормилиц, а Париж, Лондон и другие крупные города Европы превратились в «города без детей».
Но врачи Просвещения уже начали свою борьбу за жизнь и здоровье детей. Врач Уильям Кадоган в труде «Очерк о грудном вскармливании детей» (1748) признается, что не находит ни одного разумного довода в пользу передачи детей кормилицам:
«Мне совершенно непонятно, откуда взялась традиция отдавать младенцев на вскармливание и воспитание чужим женщинам, которые не понимают и не любят этих детей так, как их родители?».
Самые смелые аристократки последовали призыву докторов и начали кормить детей сами. Но недолго. В XIX веке профессия кормилицы стала настолько популярной, что некоторые женщины специально рожали ребенка в надежде получить эту должность. При этом в случае удачи родной ребенок тут же отправлялся в приют и становился сиротой при живой матери. Именно тогда во Франции и Британии были приняты законы о защите прав ребенка и созданы бюро для поиска кормилиц, чтобы как-то контролировать этот процесс.
Тем не менее, в том же XIX веке состоятельные семьи начали брать кормилиц в дом, нередко - с родным ребенком. Родители стали тщательно следить за питанием мамушки и ее гигиеной. После отнятия от груди женщина обычно оставалась в качестве няни. И такое положение дел было огромным прогрессом в воспитании детей.
⠀
Что же касается России, то до XVIII века кормилицы и няньки присутствовали в домах знати просто потому, что так «положено». Боярыни и даже русские царицы обычно сами вскармливали своих детей, если позволяло здоровье. А мамки были скорее уважаемыми и почитаемыми помощницами. Екатерина I, к примеру, кормила своих детей сама.
Однако с развитием светской жизни в Петербурге и Москве всё изменилось. Кормилицы стали нормой, а кормящие матери — исключением.
До 1861 года кормилицу брали из своих же крепостных. А после отмены крепостного права искали подходящую женщину в ближайшей деревне уже за плату. Врачи советовали обязательно осматривать зубы и грудь, проверять качество молока. Также рекомендовалось, чтобы кормилица обладала спокойным и веселым нравом.
Стать кормилицей в доме барина было для крестьянки большой удачей. Ей и ее семье выплачивалось пособие, дарились подарки. После тяжелой работы в поле и полуголодной жизни оказаться в барском доме казалось раем. Здесь и сытная вкусная еда с господского стола, и чистая новая одежда, и несложные обязанности. Кормилице разрешалось входить в барские покои в любое время. Ее не наказывали за мелкие провинности и всячески баловали.
Но не всегда этим женщинам разрешали брать своего ребенка с собой и растить его вместе с господским. Бывали случаи, когда кормилице запрещали выходить из дома и навещать своё дитя, которому тоже требовалось материнское молоко. И ребенок, оставленный на попечение родственников и зачастую вскармливаемый коровьим молоком, мог попросту погибнуть. Учитывая высокую детскую смертность среди крестьян, это не воспринималось как большое горе — «Бог дал, Бог и взял». Зато остальные дети в семье были обеспечены...
Кормилиц для императорской семьи долго и тщательно выбирали из свободных крестьянок. Считалось, что, вскормленные русскими крестьянками российские императоры поддерживают священную связь с народом. Кормилицы проходили тщательный медосмотр у лейб-медиков царского двора и только потом допускались к новорожденным.
⠀
Царские кормилицы получали очень хорошую по тем временам плату — около 800 рублей в год. И полное обеспечение. Кстати, именно при царском дворе определилась форма кормилиц — нарядный сарафан и не менее нарядный кокошник. После службы женщины получали ежегодное пособие, а также подарки к праздникам; часто подарки и различные блага получали и «молочные» братья и сестры императоров.
«Выбирались мамки из истовых крестьянских семей, - писал в мемуарах один из приближенных последней царской семьи, офицер Анатолий Мордвинов, - и поставляла их ко Двору деревня около Ропши. Каждой кормилице полагалось: постройка избы в деревне, отличное жалование и единовременное пособие по окончании службы. Работа была обременительная, и за всё время пребывания во Дворце мамки не имели права ни ездить домой, ни выходить в город. Лишь по окончании своей миссии они отправлялись обратно в свои деревни, но имели право приезда во Дворец, во-первых, в день Ангела своего питомца, а, во-вторых, к празднику Пасхи и на ёлку, в день Рождества. Во Дворце хранились для них парчёвые сарафаны и нарядные кокошники, и было в этом что-то от русских опер, от «Снегурочки». Сначала их вели к родителям, а потом к нам, детям. И тут начинались восклицания, поцелуи, слезы, критика: «Как ты вырос, а носище-то, ногти плохо чистишь» и т.д.»
⠀
Известно, что императоры Николай I и Александр III очень нежно относились к своим мамушкам. Кормилиц могло быть несколько, но с первой по традиции всегда сохранялась особая связь. «Александр III твёрдо знал, что Его мамка любит мамуровую пастилу, - вспоминал А.Мордвинов, - и потому специально заказывал её на фабрике Блигкена и Родинсона. На Рождество мамки обязаны были разыскивать свои подарки. И так как мамка Александра была старенькая и дряхленькая, то под дерево лез сам Александр с сигарой и раз чуть не устроил пожар...
...Эта нянька всегда старалась говорить на «вы», но скоро съезжала на «ты». У неё с ним были свои «секреты», и для них они усаживались на красный диван, разговаривали шопотом и иногда явно переругивались. Подслушиватели уверяли, что она его упрекала за усердие к вину, а он парировал: «Не твоё дело». А она спрашивала: «А чьё же?» В конце концов, старуха, сжав губы, решительно и властно вставала, уходила в дальние комнаты и возвращалась оттуда со стаканом воды в руках. На дне стакана лежал уголек.
Александр начинал махать руками и кричать лакею:
– Скорей давай мохнатое полотенце, а то она мне новый сюртук испортит!
– Новый сошьешь, – сердито отвечала мамка и, набрав в рот воды, брызгала ему в лицо и, пробормотав какую-то таинственную молитву, говорила: «Теперь Тебя ничто не возьмет: ни пуля, ни кинжал, ни злой глаз».
А однажды, перецеловав его лицо, руки, плечи, обняв его по-матерински за шею, она вдруг залилась горючими слезами.
– Что с тобой, мамонька? – встревожился Александр, – чивой-то ты? Кто-нибудь тебя обидел?
Старуха отрицательно покачала головой.
– В чём же дело?
– Вспомнила, родненький, вспомнила. Одну глупость вспомнила.
– Да что вспомнила-то? – озабоченно спрашивал Александр.
– Уж и силен же ты был, батюшка, ох и силен!
– Да что я дрался что-ль с тобой?
– И дрался, что греха таить. А самое главное – кусался. И зубёнков ещё не было, а так, деснушками, как ахнешь бывало, ажь в глаза ночь набежит.
Александр ахнул от смеха и расцеловал свою старуху, гордую и счастливую:
– За то уж и выкормила, уж и выходила, богатырёк ты мой любимый…
Эта мамка пользовалась во Дворце всеобщим уважением и не было ничего такого, чего не сделал бы для неё Александр. Говорили, что в Ливадии, на смертном одре, вспомнил он о ней и сказал:
– Эх, если бы жива была старая! Вспрыснула бы с уголька и всё как рукой бы сняло. А то, профессора, аптека…»
⠀
Просьбы и прошения кормилиц исполнялись даже через много лет после окончания службы. Ярким примером таких отношений является судьба Александры Негодовой-Крот. Она кормила цесаревича Алексея первые три месяца его жизни в 1904 году... В связи с недолгим сроком кормления пенсию ей определили неполную, но одарили щедрыми подарками. И в последующие годы женщина неоднократно обращалась к императрице с различными просьбами. И Александра Федоровна исполняла их практически все, нарушая установленные правила, а иногда и закон. Так, в 1908 году мужа кормилицы Филиппа Негодова-Крота назначили на место сидельца в казенной винной лавке первого разряда в Петербурге, а через три года министерство финансов закрыло глаза на недостачу в 700 рублей, обнаруженную в этой лавке. В 1913 году императрица получила сообщение от министра финансов о том, что муж кормилицы пропал без вести, прихватив с собой 1213 рублей казенных денег. Министр добавил, что уголовного преследования, конечно, не будет. В том же 1913 году старшую дочь кормилицы приняли в Петровскую женскую гимназию, а плату за обучение (100 рублей в год) императрица приняла на себя.
Другая кормилица, Ксения Антоновна Воронцова, дочь крестьянина, стала кормилицей первой дочери императорской четы в 22 года и находилась на этом месте 9 месяцев. После окончания службы ей назначили пожизненную пенсию, а в 1901 году сам император Николай II стал крестным её ребенка. Примечательно, что роды бывшей кормилицы проходили в Петергофском Дворцовом госпитале.
⠀
Те несколько месяцев, которые кормилицы были рядом с царскими детьми или отпрысками знатных семей, зачастую становились для них главным событием в жизни. Как говорили в народе: «Год кормила, а век кормилицей слывёт». Няня Александра Пушкина, Арина Родионовна, была кормилицей сестры поэта и является ярким примером того, как в семьях было принято относиться к тем, кому доверили собственное потомство.
Эпоха кормилиц закончилась в начале XX века. К этому времени уже изобрели молочные смеси и бутылочки, разобрались с тем, как их стерилизовать, чтобы уменьшить опасность различных заболеваний. Расставаться с детьми стало немодно, и многие старались кормить своих чад как можно дольше своим молоком.
Следующая публикация
Нет комментариев