Поворино КПРФ

О соотношении научного и биографического

#публицистика , #критика
На протяжении веков жизнь великих людей была известна большей части населения лишь из более или менее точных пересказов, правдивых или ложных сплетен и слухов, переходивших из уст в уста (зачастую подобно детской игре в «сломанный телефон»). Однако, вопреки мнению беспартийных ученых, столь неблагоприятную ситуацию не смогло исправить ни массовое распространение книгопечатания и его продуктов, ни появление научной дисциплины, специально занимающейся изучением жизни и взглядов известных людей. И даже несмотря на то, что и по сей день количество и доступность биографических исследований продолжает увеличиваться, содержанию оных так и не удается избавиться от «болезни сплетни», от субъективизма и идеализма в процессе познания «правды личности». Подавляющая часть биографий больше похожа на простую сумму фактов из жизни, не всегда правдивых и не всегда «приличных», чем на целостное исследование законов формирования выдающейся личности.
Складыванию подобной ситуации поспособствовали следующие обстоятельства.
Во-первых, среднестатистический биограф в капиталистическом обществе - это человек, поверхностно эрудированный, не владеющий знаниями в области марксизма, научных психологии и педагогики, что не позволяет ему выходить за рамки мещанства и позитивизма в процессе изучения жизни и взглядов известной личности.
Во-вторых, антикоммунистическая система образования на протяжении долгого времени стабильно выпускает из школ и институтов обывателей, кругозор которых не позволяет им интересоваться чем-то кроме «грязного белья» знаменитостей и знакомых, что, следовательно, повышает спрос на соответствующую литературу.
В-третьих (обстоятельство, вытекающее из двух предыдущих), господство капиталистических отношений не позволяет биографу между научностью исследования и ажиотажем, провоцируемым низменной сенсационностью (что наносит непоправимый урон упомянутой научности), делать выбор в пользу первого, ибо издательство, на зарплате у которого и находиться биограф, вынуждает его акцентировать внимание на потенциальной прибыльности биографии, а не на ее высоком качестве. Все работает согласно схеме, сформулированной великим русским писателем Салтыковым-Щедриным еще в 19 веке:
«Обилие сплетен приводит за собой обилие подписчика; обилие подписчика приносит обилие денег». (Салтыков-Щедрин М. Е., Собрание сочинений. Т. 16. Кн. 2. Мелочи жизни).
Доказательством данных выводов может послужить, тот факт, что в последние десятилетия на книжном рынке капиталистической РФ заметно резкое изменение пропорций продаваемой биографической литературы в сравнении с советским периодом: от биографий революционеров, добросовестных ученых и деятелей высокой культуры, к биографиям бизнесменов, буржуазных политиков, поп-звезд, интернет-фриков и многих других современных «лидеров мнений»*.
Своеобразной актуализацией биографического (а также автобиографического) жанра можно назвать и набравший большую популярность (в последнее десятилетие) жанр интервью, особенно в видео формате. Причем анализ содержания самых популярных интервью полностью подтверждает правильность сформулированных выше тезисов: наибольший ажиотаж и интерес вызывают видео с малограмотными, невоспитанными, но «яркими, веселыми и открытыми» звездами новой формации, тогда как люди науки и культуры либо не получают признания вообще, либо получают его в унизительно малых количествах.
Иногда биографы-сплетники пытаются мимикрировать под биографов-ученых, искусственно обрамляя свою письменную или устную речь необычными оборотами, небанальным словоупотреблением и напускной интеллигентностью. В качестве примера можно привести передачи и книги уже покойного Вульфа** или пока еще живого Радзинского, которые в глазах неразборчивого обывателя ошибочно противопоставляются откровенно желтым изданиям вроде «СПИД-инфо» или «Starhit». Несмотря на видимую разницу в форме изложения, своим антинаучным, субъективистским содержанием «глянец» и всевозможные «серебряные шары»*** тождественны, так как весь подобный показной интеллектуализм есть лишь хорошо замаскированный примитивизм, рассчитанный в основном на мещан-снобов, представителей «неодекаденства», фигляров от мира науки и искусства, для которых подобные биографические книги и телешоу лишь создают видимость культуры, видимость, имитирующую духовно-нравственный подъем, якобы наступивший вследствие отказа от тоталитаризма и утверждения либерализма. Так, по воле «друзей свободы» постепенно биография-сплетня сменяет биографию-исследование, шоу сменяет науку, невежество - знание. Впрочем, как и должно быть при загнивающем капитализме.
Но у правила, как известно, бывают и исключения. Отдельные энтузиасты, используя опыт философии, психологии, педагогики и обществоведения, предпринимают попытки привнести в биографический жанр научное содержание. Однако, во-первых, им не хватает марксистской грамотности, а, во-вторых, никакой энтузиазм в мелкобуржуазном, антикоммунистическом смысле этого слова (когда потенциал просвещения связывается с деятельностью одиночек, отрицающих необходимость коммунистической революции) не способен противостоять целенаправленно оглупляющей и отупляющей системе. Такой системе может противостоять только другая система, примерно схожая по количеству ресурсов, но отличающаяся по качеству своей организации.
Поэтому-то нет ничего удивительного в том, что самая успешная попытка преодолеть биографический субъективизм была предпринята советской наукой под руководством коммунистической партии (преимущественно в сталинские времена), когда описание жизни великих революционеров прошлого, гениев науки и искусства, достигло небывалого до той поры уровня качества, правдоподобности, содержательности, объективности, и при этом партийности****. Именно из под пера советских исследователей вышли труды, которые очистили биографию многих великих людей, самоотверженных ученых (часть из которых принято называть «мучениками науки») и гонимых художников (гонения на которых чаще всего были связаны с прогрессивной гражданской позицией деятелей искусства; как говорил Некрасов, «поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан») от наслоений лжи, целенаправленно сконструированных на деньги эксплуататоров, врагов науки и прогресса.
При этом было бы неправильным утверждать, что советскому человеку было неизвестно сплетничание как явление. Было - ибо коммунизм строился на базе отсталой царской империи - но не в таком количестве. К тому же до определенного момента наблюдалась позитивная тенденция к преодолению подобных предрассудков. Среди советских граждан рос интерес к добросовестному анализу бытия известных и простых людей. Популярность бытовой сплетни постепенно сходила на нет: наиболее передовые представители коммунистического государства при обсуждении высказываний и поступков сограждан обращали внимание общественности (в лице трудового коллектива или партийной ячейки) на ошибки и перегибы, используя так называемый метод большевистской критики (добросовестное и доброжелательное указание на допущенные ошибки и пути их преодоления). К сожалению, после смерти Сталина все указанные процессы постепенно пошли вспять, заменив интерес к личности, интересом к ее «грязному белью». Но ведь и того, что биографическая наука (к проявлениям которой можно смело отнести также художественное и документальное кино, специально посвященное жизни и творчеству великих людей) достигла за немногие десятилетия коммунистического руководства, было достаточно, чтобы превзойти западных конкурентов.
Тем не менее даже для советских исследователей непосильной оказалась самая важная и, как это обычно бывает, самая сложная задача - объективное, партийное изложение жизни и взглядов вождей марксизма. Произошло это, как видится, по причине того, что сам марксизм был этим ученым слабо знаком. Биографы и историки, как и другие представители советской интеллигенции, владели марксизмом поверхностно, зачастую на уровне расхожих лозунгов, суть которых оставалась для них сокрытой. Поэтому неудивительно, что огромные тиражи биографических книг никак не повлияли на предотвращение крушения СССР.
Конечно, в антисталинизме и антиленинизме стоит винить не столько биографов, сколько всевозможных членов Политбюро, ЦК и прочих партийных организаций, напрямую ответственных за послесталинский****** оппортунизм и попустительское к нему отношение. Поэтому неправильным было бы всю вину сваливать на одних биографов. Но из этого также не следует, что их вину можно каким-либо способом умалить, так как на их плечах лежала важнейшая задача по внесению в умы начинающих марксистов понимания необходимости дальнейшего углубления своих знаний.
Изучение биографии вождей - это лишь начало пути, одна из первых и, при этом, необходимых ступеней марксистского самообразования. Необходимая, но лишь одна из первых, ибо книги о МЭЛС, не способны заменить самих книг МЭЛС. Рассказ о сложностях, с которыми коммунисты-вожди были вынуждены столкнуться, должен был помочь советскому гражданину (в идеале начинающему марксисту) не только познакомиться с отдельными фактами их биографии, но и быстрее уяснить для себя: во-первых, вожди - тоже люди, только очень трудолюбивые, ответственные и добросовестные, и, во-вторых, каждый советский гражданин, желающий приумножить благосостояние советского народа, сохранить мирное небо над головой, обеспечить своим потомкам счастливое существование, одним словом, не дать реакционерам разных мастей повернуть историю вспять, совершив контрреволюционный, антикоммунистический переворот - каждый советский гражданин своей обязанностью должен сделать неустанное самообразование на ниве марксизма, позволяющее стать не просто членом партии, «героем социалистического труда» или «воином-интернационалистом», а настоящим коммунистом, человеком подобно Марксу, Энгельсу, Ленину и Сталину, владеющим диаматической методологией мышления.
Однако, к сожалению, в советской практике наблюдалась иная тенденция: изучением биографии вождей не только начинали, но нередко и заканчивали свое знакомство с марксизмом, на что влияло, с одной стороны, низкое качество самих биографий, с другой - низкий уровень знания марксизма в руководящих кругах компартии, которые своими действиями понижали авторитет коммунизма, тем самым плодя зарубежных и отечественных антимарксистов. Не сильно лучше дело познания марксизма было поставлено и среди тех, кто вынужденно, а потому часто невнимательно и поверхностно просматривал, устало конспектируя, «марксистский минимум», включавший наиболее популярные труды вождей; среди тех, кто также вынуждено зазубривал «марксистские истины», изложенные советскими обществоведами в специальных учебниках по «диамату» и «истмату».
Помимо упомянутого выше, советские жизнеописания вождей не могут устраивать современных марксистов и по еще одной, очень важной причине: с момента смерти Владимира Ильича произошло огромное количество внешне- и внутриполитических событий грандиозного масштаба, из которых современным марксистам, если они хотят «не казаться, а быть» продолжателями дела МЭЛС, необходимо сделать правильные выводы. Опыт строительства и временного поражения коммунизма в отдельно взятой стране обязывает нас актуализировать не только марксистско-ленинскую теорию, но и понимание действий, предпринимавшихся вождями в разное время их жизни. Глубокий смысл тех или иных поступков и идей вождей более ясно просматривается именно в свете исторических событий последнего столетия. Многие фразы и детали, казавшиеся малозначительными или второстепенными, под «ударами действительности» могут быть поняты с другой, неочевидной на первый взгляд стороны. Это, относительно новое в контексте понимания личности вождей, и необходимо передать начинающим товарищам, дабы помочь им избежать неочевидных теоретических и практических ошибок, помочь избежать им «болезни левизны». Особенно явно эта проблема проглядывается при изучении принципов т.н. «демократического централизма», тактических и стратегических решений Ленина и Сталина, черт и особенностей проведения в СССР индустриализации, коллективизации и культурной революции.
В свете всего вышеизложенного становиться очевидным, что одной из задач современных марксистов должно стать диаматическое изучение жизни и взглядов вождей с учетом поражения КПСС и разрушения СССР.
Бронислав
Журнал «Прорыв»
Из статьи: «Свято место пусто не бывает.
Рецензия на книгу Д. Назаренко «Жизнеописание красного вождя» - http://proriv.ru/articles.shtml/bronislav?nazarenko_Lenin
* См. рейтинг «самых лучших биографий по мнению покупателей» от одного из крупнейших интернет-магазинов в России . В предисловии к рейтингу написано:
«Мы… рассмотрим биографии, рейтинг которых составили покупатели Ozon. <...> Мы внимательно изучили предпочтения покупателей и составили топ биографий, от которых просто невозможно оторваться».
** См. В. Подгузов: «Вульф как зеркало рыночной интеллигентности» .
*** Название передачи Вульфа.
**** См. биографическую литературу, получившую «сталинскую премию»:
1) Макашин, С.А. «Салтыков-Щедрин» (1949),
2) Благой, Д.Д. «Творческий путь Пушкина» (1950),
3) Асафьев, Б.В. «Глинка» (1947),
4) Ермилов, В.В. «А. П. Чехов» (1950),
5) Орлов В.Н. «Русские просветители 1790-1800 годов» (1950),
6) Эльсберг Я.Е. «А. И. Герцен. Жизнь и творчество» (1948),
7) Грабарь, И.Э. «Репин» (1937),
8) Мозольков, Е.С. «Янка Купала» (1949).
***** Наличие оппортунистов в партии в период руководства Сталина безусловно. Разница лишь в том, что при Сталине оппортунисты чаще скрывали свои взгляды и в основном помогали строить коммунизм, вынужденно выполняя приказы коммунистического начальства.

Про альтруизм

#философия Возьми такой пример. На заре компьютеризации быстро стало понятно, что важную роль в технологии будет иметь производство компьютерных программ, в том числе самой главной программы, которая обеспечивает согласованную работу оборудования и ввод задач человеком, — операционной системы. Монополию в этом сегменте захватила корпорация Билла Гейтса «Микрософт» (= программное обеспечение, софт по-английски, для микрокомпьютера, т. е. компьютера на микропроцессорах). Большинство продвинутых пользователей, инженеров-программистов и фанатов компьютерной техники были недовольны этой монополией, т. к. усматривали в ней негативное влияние коммерции. «Микрософт» стремилась не развивать операционные системы технологически, а зарабатывать деньги на своём господствующем положении, навязывая пользователям какую-то продукцию, вступая в сговор с производителями оборудования, осуществляя слежку, ну и так далее. Все потуги конкуренции «Микрософт» подавляла на корню. Поэтому это сообщество гиков самоорганизовалось для создания своей независимой операционной системы («Линукс»). Десятки тысяч людей из разных стран, даже не говоря на одном языке, без централизованного руководства, в свободное от работы время, по вечерам и ночам, написали свою, абсолютно бесплатную операционную систему такой, как они её понимают. И не просто написали её, но уже десятки лет, безо всякой выгоды для себя, поддерживают, обновляют и так далее. Вот такой более чем живой пример совершенно иных по качеству производственных отношений. Это не пример научно-организованных производственных отношений, но в нём есть зачатки коммунистического отношения к труду, альтруизма. И как на это отреагировало общество? Сразу же нашлось огромное количество людей, которые захотели на этом что… правильно, заработать. Ни у кого не возникла даже мысль попробовать эти отношения внедрить где-нибудь ещё, осмыслить мотивацию этих гиков, движущие силы их труда и так далее. Вот так примерно и выглядит ситуация, когда господствующие производственные отношения просто не подходят людям, которые хоть отчасти их переросли. Примерно то же, скажем, с «Википедией». Пусть сама идея формировать на основе «свободы слова» энциклопедию и дурацкая, но мотивы подвижников-википедивистов были явно альтруистическими. В итоге «Википедию» быстро превратили в либеральную помойку, потому что через неё оказалось удобно влиять на общественное мнение и взгляды людей. Западные разведки работают не покладая рук над «Википедией». Более того, при капитализме люди, озабоченные разумной организацией труда и общественной пользой (это не касается линуксоидов и википедивистов), часто выглядят фанатиками, не от мира сего. Это хорошо видно по самым человекоцентристским профессиям. Если врач искренне хочет лечить людей, делать их здоровыми, повышать профилактику, гигиену и грамотность, т. е. заниматься, собственно, врачеванием, он… странный. У обычного врача есть набор инструкций, указаний и его главная задача — им следовать, вежливо разговаривая с пациентами, которым, внимание, он оказывает услуги. Нужно принять всех записавшихся, поставить диагнозы, назначить лечение, прописать препараты и процедуры. А хочешь ты лечить людей, не хочешь, нравятся тебе эти люди или не нравятся — это никакой роли не играет. Вот за что уплачено, то и делай. И в целом эта система отношений работает, люди болеют меньше, вылечиваются и прочее. Мы же говорим именно о производственных отношениях. И если врач толковый, то одно дело, если он будет лечить незнакомого человека, и другое дело — любимого родственника. Но вообще-то общество должно поставить работу так, чтобы врачи всех лечили, как себя и своих близких, верно? Иначе в чём смысл профессии? Примерно то же и с учителями. Учитель не должен никого учить, его задача — исполнить определённый набор процедур, которые направлены на образовательный процесс, но не всегда, а также ничего не гарантируют. И если учитель вдруг решает кого-то учить, добивается результата роста мировоззрения и сознательности… выглядит он в коллективе странно, как фанатик. Люди начинают задавать ему вопрос: «Зачем это тебе надо? Главное, чтобы ЕГЭ написали хорошо». А найти в судейском корпусе или правоохранительной системе людей, которые вообще озабочены причинами преступности, действительной её профилактикой или даже просто человеческим отношением, мягко говоря, сложно. Там таких людей просто сразу выгоняют как профнепригодных. Иными словами, институты общества и государства работают таким образом, каковы производственные отношения. И изнутри этого не изменить. Людей, которые пытаются работать по-другому, выжимают и третируют. Так устроена сама организация людей, она отторгает всё, что не соответствует основаниям, из которой она формируется. А основанием всех значительных организаций современного общества являются производственные отношения капитализма. Казалось бы, при чём тут насилие? Но ведь именно насилие, государственное принуждение гарантирует устойчивость производственных отношений. Другое дело — личные отношения. Там мы можем самоорганизовываться на любых основаниях, интересах, симпатиях. Может сложиться коллектив порядочных людей, и он будет отторгать подонков. Может сложиться коллектив подонков, и он будет отторгать порядочных людей. Причём альтруизм, постановка во главу угла общественной пользы, разумная организация труда — вещи, которые волновали думающих людей испокон веков. Они всегда делились на «прагматиков», которые пытались совершенствовать труд в рамках существующих производственных отношений, и «мечтателей», которые имели смелость помышлять о совершенно иных производственных отношениях. Вторые оставались в ранге утопистов, потому что им всегда не доставало уровня развития технологий и грамотности трудящихся. Но теперь уже все объективные условия созрели, осталось только организовать людей, которые скажут: «Мы рождены, чтобы сказку сделать былью». Из статьи "Разговоры о важном" - https://prorivists.org/serious/