Разные левые

#статья #политика Если обобщить и резюмировать левую, промарксистскую пропаганду, то получится примерно следующая картина. Всё плохо, пролетариат живёт бедно, страдает и воюет в окопах без перспективы улучшения положения своего класса, буржуазная власть никуда не годится, олигархия жирует. Что же делать более-менее сознательным рабочим, инженерам, служащим левых взглядов? 1. Левые: экономисты (хвостизм) Одни предлагают не растрачивать внимание и силы на выяснение политических вопросов (и так всё понятно, капитализьм!) и сосредоточиться на повседневном. Такие левые убеждены, что пролетария по факту не заботит ничего, кроме борьбы за его права и экономические интересы: «Работяг марксизмом не пронять!» Притом такие левые не отказываются от самой идеи революции. Как выглядит в их логике её достижение? Так: они соединяются с рабочим движением, раздувают рабочую борьбу, сплачивают пролетариат, превращаясь в его руководителей. А затем, возглавив железные батальоны пролетариата, берут власть путём возрождения Советов — органов власти прежде всего промышленных рабочих. Этот план строится на необоснованном допущении. Что построение коммунизма отвечает естественным интересам, запросам и потребностям заводских рабочих. Такие левые вульгарно понимают историю Великой Октябрьской революции и большевизма. Им кажется, что марксизм и коммунизм зародились внутри рабочего движения как его идеология. Тогда как в реальности органически присущей рабочему движению идеологией является выторговывание зарплаты (профсоюзничество) или в лучшем случае анархо-синдикализм. Большевики опирались на промышленный пролетариат потому, что находили в нём социальную силу для революционного преобразования общества, достаточную не только для совершения революции, но и для построения бесклассового общества. «Социальная база» коммунизма формируется объективно самим капитализмом, который превратил значительную часть населения в достаточно образованных и вполне организованных тружеников, которые в том числе оказались оторванными от земли и сосредоточенными в городах. Так капитализм ежечасно создаёт своего могильщика — пролетариат. Но это не значит, что пролетариат автоматически уничтожит капитализм просто исходя из того, что он есть и постоянно пополняется. Историческую роль пролетариата необходимо правильно понимать, с учётом отношения объективного (стихийного) и субъективного (сознательного). Сам же марксизм как теория и практика построения коммунизма возник вне рабочего движения, первоначально в качестве науки, а затем стал революционным учением и целостным мировоззрением, по сути, людей будущего. Коммунисты — это и есть люди, знающие будущее, ибо коммунизм есть прежде всего будущее человечества. И как мы все прекрасно знаем, в будущем не будет ни пролетариата, ни рабочего класса, ни даже государства в строго научном понимании. Хотя все левые признают то, что ключ к революции кроется в формуле соединения марксизма и рабочего движения, каждый оппортунист трактует её применительно к практике неверно. В некоторых советских книжках писалось, что марксизм-ленинизм — это мировоззрение рабочего класса. Если бы это было так, то капитализм уже бы изучался как последняя глава в учебнике по антропогенезу. Как только марксизм-ленинизм станет мировоззрением трудящихся, всех взрослых людей Земли, можно будет праздновать победу научного мышления и построения зрелого коммунизма. 2. Левые: либеральные подстилки Другие левые, напротив, внимание и силы сосредотачивают на политической борьбе. Правда, борьба эта чисто буржуазная. Они говорят: «Долой путинский режим!», — пополняя ряды грантоедов, агентуры европейского и американского империализма. На словах и такие левые не отказываются от революции, хотя часто и понимают её вульгарно, как революцию демократическую. Какова логика этих «друзей народа»? Навалимся всем миром и сметём режим, наступит масштабный общегосударственный кризис, система власти демократизируется, пролетариат расшевилится и… Прежде всего, конечно, лидеры таких левых мечтают пролезть в какое-нибудь коалиционное правительство и правительство национального спасения. Но могут грезить даже созданием параллельных советских органов власти. Фантазии бывают разные, но суть понятна. У этих левых даже самостоятельного плана как такового нет, берётся за основу план либеральной оппозиции, то есть план буржуазной борьбы, в котором могущественный доминирующий на мировой арене империализм США (+ союзный ему империализм ЕС) стремится уничтожить конкурента — империализм РФ. Идея «борьбы с путинским режимом» использует неверную историческую аналогию борьбы с самодержавием. Дескать, Путин — это тиран типа царя, режим — или фашистский, или полуфашистский, или даже феодальный и т. п., типа царского, а эти левые — большевики, готовые на союз с прогрессивными либералами ради… буржуазно-демократической революции. Здесь уже никаких необоснованных допущений нет, а есть банальная ревизия марксизма и прикрытие левой риторикой внутриклассовой и межклассовой буржуазной борьбы. Вообще говоря, борьба за власть осуществляется тогда, когда у тебя есть организация, способная эту власть взять и хотя бы потенциально удержать. Можно вспомнить знаменитую реплику Ленина: «Есть такая партия!» Если же разрозненные левые своими микроскопическими кружками и клубами склоняют наиболее податливых молодых сторонников прыгать на майданах против Путина и Лукашенко, то мы должны чётко понимать, кто вырвет власть из рук «свергнутых тиранов». В Россию из эмиграции приедут ходорковские, волковы, навальная и на западные деньги развалят страну, ввергнув её в очередной хаос передела собственности. Приблизит ли это установление диктатуры рабочего класса? Это не говоря о том, что буржуазная, империалистическая РФ, при всём её консерватизме, на международной арене является 1) дружественной силой социалистическим Китаю, Кубе, Вьетнаму и социалистически ориентированным правительствам Венесуэлы, Никарагуа; 2) союзником социалистической Северной Корее; 3) противовесом неоколониальной политике западного империализма в Африке и даже на Ближнем Востоке. Легко представить, как находящиеся у власти коммунисты в других странах относятся к той пролиберально-оппозиционной антипутинской борьбе таких левых и считают ли они их вообще левыми… Поэтому, кстати, большинство таких левых борцунов — патентованные троцкисты, отрицающие действительную классовую природу КНР, КНДР, СРВ, Кубы, ЛНДР и прогрессивность левых правительств чавистов, сандинистов и других антиимпериалистических, национально-освободительных, но немарксистских партий и деятелей. 3. Левые: ждуны Есть и такие левые, которые занимают как бы выжидательную позицию. Они верят, что наступающие сложные времена третьей мировой войны сами собой сформируют революционный рабочий класс во главе с коммунистической партией. Причём они, как правило, рассчитывают, что это будет происходить через рост рабочего движения в виде стачечной активности, из которой каким-то чудесным образом выкристаллизуется партия. А пока они восседают над происходящими событиями, ведя поверхностную пропаганду, состоящую из критического и обличающего пересказа новостей. Действительно, обострение международных противоречий политизирует пролетариат во всех странах. Стремительно меняющаяся обстановка, конфликты, войны, милитаризация всех стран вызывают отклик в пролетарских массах. Люди пытаются сориентироваться и понять, где и в чём правда. Некоторые из них задумываются над тем, как в целом устроено общество, его экономический базис и политическая надстройка. Однако ждать, что народ под ударами кризисов и лишений встанет на путь борьбы за коммунизм, было бы верхом наивности. В нём лишь растёт запрос на изменения, под который, к слову, буржуазные политики довольно быстро и умело подстраиваются. Марксизм вопросы партстроительства и организации вокруг партии пролетариата в революционный класс относит исключительно к субъективной стороне движения. Никакие стихийные, объективные факторы коммунистическую партию сформировать не могут по определению. Впрочем, ждуны легко превращаются в либеральных подстилок, так как их часто качает в сторону борьбы с режимом. 4. Левые: патриоты Но наибольшую по понятным причинам в последнее время активность проявляют левые, избравшие центральным принципом патриотизм. Для них коммунизм — бесконечно отдалённый идеал, который они держат в уме. Обычно они слово «коммунизм» и не используют, довольствуясь простонародным названием его первой фазы — термином «социализм». Такие левые патриоты всецело сосредоточены на двух вещах: 1) борьбе с внешней угрозой, защите буржуазного отечества и 2) создании давления на правительство слева. По сути, такая позиция мало чем отличается от представлений о революции сверху, левом повороте Путина. Обычно так мыслят вполне порядочные, но слабо разбирающиеся в марксизме люди. Лидеры же левопатриотических организаций, кружков и тусовок, как правило, прагматики, карьеристы. Для них марксистская и околомарксистская риторика является средством и способом завоевания симпатий, личного продвижения, например, в Госдуму. Можно ли считать друзьями или хотя бы попутчиками кого-то из левых? Разве какая-то их деятельность хоть в чём-то приближает коммунизм, хоть как-то организует пролетариат в работающий (рабочий) класс? Организационные формы, вырабатываемые в ходе экономического сопротивления пролетариата (высшей является межотраслевой профсоюз), решительно не подходят для политической борьбы. Профсоюзы и стачкомы — организации безыдейные, приспособленные только для процесса обслуживания продажи рабочей силы и улучшения условий труда. Практика и организационные формы либерально-оппозиционной майданной возни вообще не имеют никакого отношения ни к перспективам коммунистической революции, ни к порядку и факторам её осуществления. Ведение обличительной пропаганды для самого широкого круга, может быть, оказывает какое-то положительное воздействие на самые общие представления её аудитории, но является по сути своей революционной маниловщиной. Бесполезность такой позиции однозначна, а вредность состоит главным образом в насаждении пессимизма и отсутствии воспитания кадров. Пессимизм таким пропагандистам жизненно важен, потому что обличительность тем лучше распространяется, чем более густыми красками рисуются ужасы настоящего и особенно будущего. Левые патриоты, в отличие от других групп, не имеют собственной независимой позиции и собственной организационной практики. Они поддерживают буржуазную власть, потому что она сильна и является меньшей из зол по сравнению с компрадорами, западниками, либералами. То есть для дела коммунизма они тоже бесполезны. Пропаганда и информационная активность в целом всех групп левых может быть полезна с точки зрения того, что кто-то своим умом их перерастёт и дойдёт до нашей, нормальной и зрелой позиции. Но менее всего это вероятно, конечно, с троцкистами из пролиберального лагеря. Вообще, истерика перманентной борьбы с режимом в наших условиях — это отчасти что-то психическое, с интеллектом не особо связанное, поэтому марксизму там пробиться почти нереально. Так что основные сорта левых если и попутчики, то только на уровне самого общего увлечения людей чем-то похожим на марксизм. Послушает условный пролетарий на канале Пучкова какого-нибудь очередного левого пропагандиста, потом, может быть, начнёт читать работы классиков и перейдёт к изучению современной теоретической литературы прорывцев. Один из сотни. С тем же успехом в попутчики можно записать буржуазную профессуру левеньких взглядов. Однако, так или иначе, рядовые левые — основной источник сторонников и коммунистических кадров. А рядовые левые, как правило, начинают с увлечения кем-то популярным в левом движении. Научные централисты предпочитают марксистскую истину, устами Сталина: «Дело не в том, за кем сегодня идет большая или меньшая масса, — дело в существе учения. Если учение выражает истину, тогда оно, само собой разумеется, обязательно проложит себе дорогу и соберет вокруг себя массу. Если же оно несостоятельно и построено на ложной основе, оно долго не продержится и повиснет в воздухе». Мы, в отличие от вечно колеблющихся левых, не можем поступиться теорией, в том числе потому что наше единство скреплено научностью мировоззрения, единообразием понимания действительности от фундаментальных категорий бытия до вопросов построения зрелого коммунизма на Земле. Научность звеньев революционной тактики не может проверятся по законам пиара и маркетинга — «куда прибило толпу, там и правда». Только победы в классовой (политической!) борьбе являются индикатором и критерием истины. Так что замеры популярности особого смысла не имеют. Мало кто станет спорить, что исторические требования к коммунистам значительно возросли в связи с поумнением нашего противника — олигархии и совершенствованием системы империализма. Многим кажется, что раз империализм характеризуется загниванием и полной материальной подготовкой первой фазы коммунизма, значит, наша работа со временем только упрощается. На самом деле загнивание капитализма выражается и в развращении обывателя. Чем дольше капитализм получает развитие и распространение на той или иной территории, тем сложнее там приходится марксизму. Коммунистическая партия в наших условиях должна располагать спаянным высочайшей дисциплиной многотысячным активом и десятками преданных делу вождей. И формирование штаба будущего класса — первоочередная и приоритетная задача марксистов. «Объективные условия, — говорится в разделе ответов на частые вопросы, — диктуют необходимость кадрового комплектования известного качества, а это осуществимо, если мы, с одной стороны, сумеем должным образом поставить политико-воспитательную работу, с другой стороны, будем работать так, чтобы привлечение и вербовка кадров велась в том числе в уже достаточно компетентной и профессионально развитой пролетарской среде, чтобы облегчить решение поставленной задачи». Статья целиком - https://prorivists.org/100_lefts/

Как работает буржуазная цензура?

#политика , #история
Рабовладельцы, феодалы и предприниматели, что в принципе одно и то же, всегда понимали, что не существуют аргументы, способные оправдать рабство, даже наемное, и поэтому всякий раз, когда появлялись произведения литературы, раскрывающие глаза обывателю на это обстоятельство, авторы прогрессивных воззрений уничтожались, а их произведения изымались у читателей, зачастую вместе с читателями. Во времена наибольшего разгула христолюбия цензура осуществлялась при помощи сжигания на кострах «святой» инквизиции самих авторов, их произведений и читателей. Правда, потом папа римский извинился.
С научной же точки зрения слово «цензура» означает ОЦЕНКУ и... ничего больше. Если официальные цензоры были бы в силах поставить произведению обоснованно плохую оценку, то становилась бы излишней операция: «держать, сжигать и не пущать». Но поскольку настоящим цензорам в обществе, в котором господствует ворующий класс, нечего сказать в оправдание своих хозяев, то реалистическую литературу и ее авторов они подвергали остракизму, т.е. изгнанию, а чаще всего физическому истреблению, т.е. цензуре.
В СССР времен Ленина и Сталина цензуры, в феодальном или буржуазном смысле слова, не существовало и не могло существовать. Во-первых, работал мировой буржуазный газетно-литературный рынок, где бушевало море хорошо оплаченной антисоветской глупости. Поэтому внутри страны, чтобы не тратить ресурсы на заведомо антинародные писания, пробуржуазные, т.е. криминализированные, издания закрывались, дипломированные носители холопской идеологии, всевозможные «Бредяевы» высылались из страны, чтобы они могли осчастливить любящий их Запад своими писаниями. Во-вторых, в СССР времен Ленина и Сталина подавляющая масса произведений сначала печаталась (Троцкий, Бухарин, Каменев, Бабель), а уж потом осуществлялся основательный, принародный разбор того или иного произведения, его театральной постановки или экранизации. Сталин, например, не раз отмечал фактические ошибки, содержащиеся в романах Шолохова, не снижающие художественных достоинств произведений. Велась широкая газетная полемика, обсуждение произведений в трудовых коллективах и на съездах Союза писателей СССР, а уж потом принимались открытые развернутые постановления ЦК ВКП(б) и Советского Правительства. Более того, ни в какой другой период истории СССР библиотеки страны не наполнялись переводной литературой, особенно переводами работ серьезных антисоветчиков, как именно в период Ленина и Сталина. Любой читатель, покопавшись в каталогах библиотек, еще не разоренных демократами, легко убедится в этом.
Иначе говоря, наиболее блестящие свои победы большевики одержали тогда, когда цензура соответствовала своему изначальному смыслу, когда она заключалась, прежде всего, в НАУЧНОЙ ОЦЕНКЕ произведения и доведении содержания этой оценки до массового сознания, в демонстрации перед всей читающей публикой идиотизма автора. После этого автор, иногда, сам всю оставшуюся жизнь сожалел о том, что возомнил себя «инженером человеческих душ» и не сумел подавить в себе графомана. Слава объективной действительности, что имя этим графоманам далеко не легион.
Труды Маркса, Энгельса, ранние труды Плеханова, работы Ленина, Сталина, Фрунзе являются блестящими примерами того, как должна осуществляться подлинная цензура, ибо после опубликования критических заметок, статей, книг перечисленных авторов, их оппоненты (будь то Дюринг или Троцкий) утрачивали сколь-нибудь серьезное влияние на читающую публику. То есть классики марксизма-ленинизма предпочитали цензуру в виде абсолютного идеологического РАЗГРОМА диссидентов, а уж потом «оргвыводы».
По мере развития «хрущевской оттепели» мозги значительной части художественной интеллигенции разжижались, порождая насморк, научно-теоретический уровень партийных кадров снижался, и потому некому было подать «лирикам» и «физикам» цензурную «нить Ариадны». А жаль. Многим бы из них не пришлось бы сегодня краснеть и извиняться, как это все чаще делают Жванецкий, Петросян [текст 2002 г.] за свои «смешные» околесицы периода «застоя» и «перестройки».
За годы рыночной тирании на территории СССР демократической цензурой уничтожены тысячи библиотек, вместе с содержащейся в них коммунистической литературой. Из школьных программ демократические цензоры извлекли все произведения, прославляющие борьбу человека против эксплуатации.
Неизменной рыночной формой цензуры является цена на серьёзную литературу, делающая книгу недоступной даже для большинства интеллигентов. Писатель, Герой Советского Союза, чтобы издать свою книгу о Сталине десятитысячным тиражом, был вынужден продать большую часть домашнего имущества. Вторую подобную книгу ему издавать будет не на что. Так работает буржуазная цензура.
Из статьи "Образ комиссара" - http://www.proriv.ru/articles.shtml/lbov?image_of_commissar