КПРФ СССР

О концепции "КПСС - коллективный капиталист"

#СССР, #политика
«Новаторство» Балаева и его группы состоит в том, что они объявили партию совокупным капиталистом, установившим свою диктатуру.
Схожую концепцию выдвигал В. Дикхут, писавший об СССР:Балаев уважает Дикхута, но заменил бюрократию, которая явно смахивает на троцкизм (хотя сам Троцкий выступал за иную схему, «советского бонапартизма»), партией в виде «совокупного капиталиста» и запустил концепцию в тираж.
Но это не новаторство. Совершенно аналогичная позиция по поводу СССР была у КПК и АПТ в 1960-х — 1970-х годах.
Цитат непосредственно Мао Цзэдуна найти не удалось, но в отчётном докладе на IX Всекитайском съезде Коммунистической партии Китая (1969 год) Л. Бяо говорил:Группа из пекинского университета в 1974 году:И, наконец, «Жэньминь жибао» в 1977 году писала:Так что, сомнений нет, Балаев повторил китайских товарищей.
Попутно следует отметить, что КПК пересмотрела свои взгляды. Сегодня, например, в книге «История международного коммунистического движения», написанной в рамках проекта ЦК КПК и изданной в 2016 году на русском языке, СССР расценивается в качестве социалистической страны до своего «распада».
В центральной партийной школе КПК считают, что главными причинами «распада СССР» стали следующие явления:Итак, расхождения Балаева и Попова в действительности состоят лишь в том, что Балаев признаёт СССР после XXII съезда страной капиталистической, а Попов — страной переходного от социализма к капитализму периода. И тот и другой считают при этом, что власть в СССР перешла в руки буржуазии.
Теперь, с точки зрения марксизма-ленинизма, разъяснённого Сталиным (https://ok.ru/prorivists/topic/157762206305580), рассмотрим исторические факты ренегатства Хрущёва, которые вполне признаются всеми левыми.
Хрущёв и его группа представляли собой верхушку партии, которая всецело или почти всецело определяла верхушку государства, то есть правительство. Хрущёвцы — предатели коммунизма и рабочего класса, захватившие руководящие посты в КПСС, таким образом захватив руководящие посты в государстве. Вне зависимости от их мотивации, по объективному значению сущность их политики состояла в подрыве коммунистического строительства в идеологии, экономике и политике. Кратко формула хрущёвцев и вообще всех антикоммунистов выглядит так: антисталинизм. Это бесспорно. Ключевой вопрос в том, изменилась ли от этого классовая природа партии, правительства и государства или эти антикоммунисты действовали в пределах негодных путей и средств осуществления целей рабочего класса? Некоторые наши левые, как мы видели, отвечают в пользу первого варианта. И Попов и Балаев ссылаются не только на оценку политики периода Хрущёва, но и на отдельные факты, такие как расстрел рабочих в Новочеркасске, ухудшение материального положения трудящихся и другие.
Однако мы можем точно сказать, во-первых, что хрущёвцы выбрали специфичный путь расшатывания хозяйства и политической системы, который не выходил за… границы воли и осознания не только рабочего класса СССР, но и партийных масс. Партия, в массе своей, по существу не поняла антикоммунизма Хрущёва, точно так же как и не поняли этого массы рабочего класса. Поэтому, как бы нам ни хотелось, но по сути конфликта между хрущёвской КПСС и рабочим классом не произошло. Хрущёвцы точно определили те слабые зоны диктатуры рабочего класса, диверсия и развал в которых приводили не просто к некоему торможению процесса утверждения коммунистических производственных отношений, но и к объективным шагам назад к капитализму. Ленин говорил, что диктатура рабочего класса есть борьба с традициями и силами старого общества. Хрущёвцы сделали ставку не только на дискредитацию сталинизма как научно обоснованной стратегии и тактики коммунизма, но и на те самые традиции и силы старого общества. Причём сделали это весьма аккуратно, завуалированно, даже сдержанно, что получило в буржуазной историографии нежное, почти любовное название «оттепель». Таким образом, наблюдается некое ограничение той пробуржуазной тенденции на разрушение коммунизма, которую хрущёвцы воплощали в жизнь.
Балаев, например, объясняет непереход Хрущёва к обыкновенному в марксистском понимании капитализму тем, что хрущёвцы боялись стихийных народных бунтов и… конкуренции с империализмом. Этот момент в теории капиталистического СССР вскрывает её умозрительность.
Всякая устойчиво существующая власть эксплуататоров принадлежит определённому классу и выражает полноту его материальных интересов, в том числе путём сохранения или улучшения системы общественных отношений, гарантирующих эксплуатацию и угнетение. Ельцин, например, не боялся никаких народных бунтов, смело применял насилие уже буржуазного государства в интересах капиталистов. А Горбачёв и его команда, так же как и хрущёвцы, маскировали свои истинные цели реставрации капитализма в СССР под пути и средства коммунистического строительства. Решительность горбачёвцев в экономической и особенно политической диверсии была вызвана не их личной храбростью, а расширением границ воли и сознания рабочего класса СССР, он был поголовно поражён мелкобуржуазным сознанием — советским мещанством, а в период проведения «перестройки» окончательно интеллектуально и организационно разгромлен со стороны руководства КПСС.
Во-вторых, что единственным более менее вменяемым объяснением классовой эксплуататорской сущности КПСС являются так называемые привилегии партийной и хозяйственной «номенклатуры». Но так ли это?
Источником власти любого эксплуататорского класса, как нами заявлено в первой части статьи, является та или иная форма отношений частной собственности. Теория капиталистического СССР по Балаеву (и по Ходжи и по КПК 1960-х — 1970-х годов) полагает, что КПСС посредством государства эксплуатировала трудящихся СССР, назначая таким образом хозпартноменклатурные привилегии формой присвоения прибавочного продукта. Такой смелостью антимарксистских суждений не обладал даже Троцкий, одёргивая своих сторонников от подобных оценок. Это либеральная демагогия в чистом виде — «при капитализме труд эксплуатируют капиталисты, при коммунизме труд эксплуатируют коммунисты».
Партийные привилегии по своей природе являются разновидностью сознательного нерационального хозяйствования, ведущегося в групповых интересах управленцев. Вопрос о величине действительно необходимых «привилегий» и привилегий в качестве необоснованного роста социального неравенства относится не к разным формам собственности, а к установлению научно обоснованной необходимости такого неравенства, либо к неустановлению. И здесь не совсем даже правильно говорить о реализации закона стоимости (каждому по труду), потому что на этом «рынке труда» от лица работодателя действует диктатура рабочего класса, которая стремится установить наиболее рациональную систему распределения с точки зрения общих целей развития хозяйства на благо всего общества. Но так или иначе, все привилегии в постсталинском СССР не были ни по количеству, ни по качеству продуктом какой бы то ни было эксплуатации. Более того, они не образовывали права наследования и частного капитала, без чего относить их к форме эксплуатации немыслимо.
Однако гигантская роль партийной и хозяйственной номенклатуры в жизни общества, погрязшей в привилегиях и достатке, разумеется, создаёт естественную тенденцию данных людей к тому, чтобы выступить за ликвидацию диктатуры рабочего класса и установлению таким образом диктатуры буржуазии, которая бы позволила реализовать им своё стремление к приватизации общественного богатства в частные руки. Причём даже более важную роль в подготовке рекрутинга буржуазии из директорского корпуса сыграли не привилегии, а хозрасчёт.
Позиция Попова относительно постсталинского периода автором в достаточной степени ясности выявлена не была, если читатели приведут в комментариях ссылки на работы или заявления «красного профессора» по данной теме, то в этом отношении статью можно будет доработать.
В-третьих, СССР ни при Хрущёве, ни при Горбачёве, ни тем более при Брежневе не осуществлял империалистической политики. Балаев в этом плане отошёл от Ходжи и Мао Цзэдуна с их теорией «социал-империализма», но выдал сверхнатянутый аргумент — помощь братским народам была способом вывода средств за рубеж, политикой, направленной на сознательное банкротство страны, чтобы народ согласился изменить государственный строй (см. программу движения). Получается странная концепция: государственный строй СССР по Балаеву — буржуазный, ведь партия есть «совокупный капиталист»и она определяет деятельность правительства и государства, но при этом КПСС желает вопреки мнению масс изменить его на другой, но тоже буржуазный. Либо ещё большая солянка: государственный строй был диктатурой рабочего класса, но партия внутри неё установила свою диктатуру буржуазии-КПСС с целью его изменения. Зачем городить эти невменяемые огороды? Не проще ли признать то, что СССР был и после Сталина диктатурой рабочего класса, которой управляли оппортунисты и враги коммунизма с целью довести рабочий класс до краха его власти и таким образом реставрировать капитализм?
Очевидным пробелом теории капиталистического СССР является то, что по мнению её авторов буржуазия установила свою политическую диктатуру без изменения государственного строя, нормативно-правовой базы и введения права частной собственности на средства производства. Воистину странная «буржуазия», которая тридцать лет мирилась с социалистическими основами государственного устройства. «Капиталист» Брежнев умер, так и не дождавшись своих баснословных капиталов.
Очевидным недостатком теории капиталистического СССР является нелепое утверждение о том, что удаление из программы партии положения о диктатуре пролетариата доказывает наличие диктатуры буржуазии. Программа партии, являясь теоретическим выражением целей борьбы, разумеется, относится к субъективному фактору надстройки, тогда как классовая сущность власти к объективному содержанию главного учреждения надстройки — государства. Сколько ни отказывайся на словах и в программах от классовой борьбы, она от этого никуда не исчезнет. Сколько ни пиши и ни говори об общенародном государстве, такое государство не появится, потому что оно невозможно. Классовая борьба будет существовать пока существуют классы и классовые отношения, а государство будет оставаться орудием классового господства.
Из сказанного видно, Попов и Балаев определяют классовую природу партии и государства по той повседневной политике, которая ими осуществлялась. Об этой ошибке предупреждал Сталин в процитированной заметке. По такой «методе» диктатура рабочего класса была бы только при научно обоснованных решениях, а в случае оппортунизма или ошибок отменялась бы автоматически. Парижская коммуна никакого коммунизма не строила, состав её правительства был насквозь мелкобуржуазным без единого марксиста, но она бесспорно являлась диктатурой пролетариата. Хрущёв и Горбачёв — ревизионисты и предатели, но правили они социалистической страной, а не капиталистической.
Теории «деформированного» социализма, «социал-фашизма», «социал-империализма», «партократии», «государственного капитализма» и прочие — умозрительны, несостоятельны и призваны извратить вопрос, в руках какого класса находилась власть. Причём они проверяются элементарным мысленным экспериментом. Перенесём Балаева в СССР 1960-х годов — какую он, как революционер, будет осуществлять коммунистическую борьбу? Исходя из его теории, он должен будет создавать новую коммунистическую партию из антисоветского подполья. Правильная ли это оценка ситуации?
Вместе с тем, у левых в ходу также и промежуточные концепции о том, что СССР был «полусоциалистическим», «полукапиталистическим» и тому подобное. Политическая власть не может быть как-то «немножко» пролетарской или «весьма» буржуазной, она «или — или». Или один класс, или другой устанавливает свою диктатуру.
Верхушка руководства может быть оппортунистами, предателями, кем угодно, но пока сохраняется объективное содержание политики в пользу того или иного класса, власть находится в его руках. А это объективное содержание, оно «или — или».
Нельзя смешивать вопрос о повседневной политике правительства с вопросом о классовой природе государства. Хотя, разумеется, немарксистская политика может привести к крушению государства рабочего класса, хотя бы потому, что коммунизм строить не по марксизму невозможно в принципе. Можно говорить о том, что рабочий класс посредством ренегатов в руководстве партии неправильно, ненаучно распоряжается своей властью, движет ситуацию, например, к краху государства и взятию власти буржуазией.
Маркс в некоторых случаях предполагал лавирующей между классами государственную власть, но такой исторический промежуток очень краток и крайне неустойчив, потому что объективные экономические противоречия диктуют «или — или». Или основные доходы направляются в пользу работников, либо принадлежат эксплуататорам. И это зависит, главным образом, от господствующей формы собственности. Или работники имеют инструменты и возможность изменять насильственные институты и образовывать политическую и экономическую реальность по своей воле, или не имеют. И это зависит, главным образом, от твёрдости политической гегемонии правящей партии.
Выдержка из статьи "Концепция «СССР — капиталистическая страна»" - https://prorivists.org/ussr_capitalism/