— Чтобы не получилось, как у других мужчин, — рассуждал он, — которые после развода со своими коварными жёнами остаются ни с чем. А таких историй я знаю немало. Потому что женщины — хитрые. Не понимаю, как только их земля носит. Мало того, что оставят бывшего мужа ни с чем, так ещё имеют наглость спокойно после этого жить — жить так, как будто ничего особенного не произошло.
Константин решил всё предусмотреть. А поскольку в делах развода он был новичком, ему требовались учителя.
— А кого можно назвать хорошим учителем в таком деле? — сам себя спросил Константин и сам же дал на свой вопрос ответ. — Того, кто уже прошёл этот тернистый путь. И не просто прошёл, а испытал при этом на собственной шкуре всю чудовищность женского коварства.
Константин смотрел в своё будущее с оптимизмом.
— Я буду учиться на ошибках других, — решил он. — Именно они и станут моими наставниками. Я буду прилежным учеником. Не таким, каким был в школе и в институте. В этот раз я подойду к делу серьёзно.
Искать других, на ошибках которых следовало прилежно учиться, Константин решил в интернете. Но здесь он столкнулся с первой трудностью.
— Это что за безобразие такое, — возмущенно недоумевал Константин, листая в интернете страницу за страницей.
И возмущение его можно было понять. Потерпевших при разводе от женского коварства оказалось слишком уж много.
— Ну, просто ни в какие ворота, — думал Константин, день за днём копаясь в социальных сетях. — Пострадавших с каждым днём становится всё больше и больше.
И истории, одна страшнее другой, повергали его в тяжкое уныние.
— Куда же это годится?! — недоумевал Константин, переходя с одной истории несчастливого мужского развода на другую. — Да что же это такое? Обиженных мужчин при разводе с каждым днём всё больше и больше. И даже если я сейчас всерьёз займусь изучением их ошибок, у меня на это уйдёт как минимум лет тридцать!
Константин быстро прикинул в уме, сколько ему будет, когда он научится всему и поймёт, как надо правильно разводиться.
— 65 лет?! — с ужасом произнёс Константин. — Да к тому времени мне уже и незачем будет разводиться. Слыханное ли дело. А главное, непонятно ещё — доживу ли? Нет. Так дело не пойдёт. Я не согласен.
И Константин понял, что выбрал неправильный подход к делу.
— Ну, их, — рассудил он, — этих ущемлённых женщинами. Жалкие неудачники! Чему они могут научить? Как своё терять? Нет уж! Я пойду другим путём. Буду учиться у успешных. Стану постигать мудрость тех, которые избежали женского коварства и выгодно развелись. Вот это будет правильно.
Самым приятным для Константина было то, что счастливчиков оказалось в разы меньше, чем тех, кого постигла при разводе неудача.
— Ну, я же говорил! — радостно воскликнул Константин. — Учиться нужно на удачах других, а не на ошибках, как полагают многие. Теперь только я понимаю, почему так много людей совершает в жизни ошибки. Потому что учатся на них. Спасибо тебе, Вселенная, за то, что вовремя образумила, увела с ложного пути и поставила на путь правды.
Встав, не без помощи Вселенной, на путь правды, Константин начал искать учителя. И быстро нашёл. Им оказался Николай. Николай недавно приехал в Благовещенск из Амурска.
Они договорились о встрече. И встретились уже на следующий день, сразу после работы. На Горького. Между Театральной и Калинина. В том самом кафе, где когда-то Константин справлял свою свадьбу с Ириной.
— Я разводился четыре раза, — гордо сообщил Николай о себе. — И все четыре раза удачно.
Они ели пирожки, пили кофе и разговаривали.
— И ни о чём не жалеете? — поинтересовался Константин.
— Ни о чём! — уверенно ответил Николай.
— Не считаете, что совершали ошибки?
— Ошибки? — удивлялся Николай. — Кто? Я?
— При разводе, — уточнял Константин.
— Никогда не совершал! Не было в моих разводах никаких ошибок. Потому что я всегда всё делал правильно.
— Я тоже так хочу.
— Многие так хотят, — многозначительно ответил Николай. — Только не все могут.
— А почему?
— Потому что не знают, что для этого надо.
— А что для этого надо?
— Учиться, Константин. Учиться у профессионалов! У тех, кто действительно знает. И кто собственным примером подтверждает имеющиеся знания.
— Ух, ты. А что нужно, чтобы учиться у профессионала?
— Тридцать восемь тысяч рублей, — ответил Николай, — и я вас научу всему, что умею сам.
— Тридцать восемь? — задумчиво вопрошал Константин. — Не много ли?
— В прошлом месяце вам обошлось бы это дороже. А сейчас у меня скидки.
— Скидки — это хорошо. Но всё же цена, по-моему, высоковатая. Нет?
— Какой товар, такая и цена, — стоял на своём Николай. — Я ведь вам не ошибки продаю. Успехи! И не чьи-то! А свои, личные. Так что, как хотите, а дешевле никак. Дешевле — себе в убыток.
— Оно, конечно, так, — соглашался Константин. — Но всё же скинуть тысяч десять, я думаю, надо.
И прежде чем ответить, Николай на какое-то время задумался.
— Пять тысяч скину, — ответил он. — Больше не могу. Честное слово. И то, только потому, что вы мне понравились, Костя. Я увидел в вас себя в молодости. Вы для меня теперь как сын.
— Ну, тогда хотя бы восемь тысяч скиньте. Раз уж я вам как сын.
— Как сыну — шесть. Больше никак. Да вы не скупитесь, Костя. Ведь после своего успешного развода вы сами сможете на этом зарабатывать. И за один раз окупите все расходы.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Тогда скиньте шесть пятьсот и давайте скорее приступим к обучению.
— Ну, что с вами делать, — дружелюбно согласился Николай, — будь по-вашему. Деньги при вас?
— При мне.
— В таком случае, предлагаю рассчитаться прямо сейчас.
— А деньги нужны все и сразу?
— А как вы хотели? После и частями?
— Частями. Но не после, нет, уверяю вас. А по мере прохождения обучения?
— Частей не будет. И мер обучения не будет тоже. Весь курс вы пройдёте сразу.
— Как сразу?
— А чего тянуть? Или вы всю жизнь хотите со своей женой мучиться? Нет, ну, если так, то — пожалуйста. Я не против. Только, тогда вам не ко мне.
Константин согласился, что всю жизнь мучиться с женой он не собирается. Потому что его ждёт другая. И поэтому тянуть не стоит. И он отсчитал Николаю тридцать одну с половиной тысячу рублей.
И обучение началось. Оно длилось три часа. Почти до закрытия кафе. За это время Константин съел восемь пирожков с мясом, выпил пять чашек кофе и узнал всё, что необходимо делать, если хочешь успешно развестись с женой.
— Сертификат об успешно прошедшем обучении получить не желаете? — спросил Николай, когда пришло время расставаться. — Недорого. Всего пятьсот рубликов. В рамке!
Константину, конечно, хотелось получить и сертификат. Тем более что он был в рамке. Но денег было жалко, и он отказался.
— Как хотите, — сказал Николай. — Но если что, если возникнут трудности или вопросы какие появятся, вы звоните, Костя.
— А я позвоню, — ответил Константин.
— А я всегда буду на связи, — ответил Николай.
Выйдя из кафе, они пожали друг другу руки и пошли в разные стороны.
Войдя в квартиру, Константин сразу приступил к делу. Говорил всё так, как учил его Николай. Сообщил Ирине, что не любит её; что у него есть другая; что он хочет развестись и поэтому он уже завтра подаёт на развод. Сказал, что завтра составит список имущества, которое собирается оставить себе.
— И не вздумай пытаться меня обмануть, Ирина, — строго произнёс он в заключении. — Не выйдет.
— Не выйдет, что? — не поняла Ирина.
— А ничего. Хитрость твоя женская. Я в курсе. Знающие люди всё про вас рассказали.
Посмотрев на мужа с интересом, Ирина ответила, что в ближайшее время развестись не получится.
— Почему?
— Не почему. Просто. Не хочу и всё.
Константин усмехнулся.
— Думаешь, удивила? — сказал он. — Ничего подобного. И к этому я тоже был готов. Не хочешь по-быстрому, будем разводиться медленно. По суду. У меня всё получится. Можешь не сомневаться.
«Эх, — с сожалением подумал в этот момент Константин. — Напрасно я пожадничал. Надо было всё же купить сертификат у наставника. Надо! Сейчас бы показал Ирине. И она бы поняла, с кем имеет дело. А так».
— Не будет никакого суда, — зевнув, ответила Ирина, — и вообще... Ничего не будет. Потому что у нас будет ребёнок.
— Ты ждёшь ребёнка? — испуганно спросил Константин.
К этому он был не готов. Николай на своих занятиях этому не обучал. И Константин попросил Ирину подождать.
— Мне нужно позвонить, — сообщил он. — Ты только никуда не уходи.
— Я спать пойду, — ответила Ирина. — А ты можешь идти куда хочешь.
— Я скоро, — сказал Константин и ушёл на кухню.
Позвонив Николаю, он объяснил, в чём проблема.
— Ваша жена ждёт ребёнка?! — обрадовался Николай. — Замечательно. Интересный случай.
— Случай, может, и интересный, — согласился Константин, — вам виднее. Но мне-то что делать прикажете? Вы меня такому не учили.
— Правильно, — согласился Николай. — Не учил. Потому что это не входило в программу вашего обучения.
— Почему не входило.
— Потому что. Вы учились по тарифу «Муж без детей». Отсюда и низкая цена.
— Низкая?!
— Послушайте, Константин, я отнёсся к вам, как к родному сыну. Скидку вам сделал большую. А вы?
— А что я?
— Скажите честно, чего вы хотите?
— Хочу, чтобы вы меня научили, как действовать в таких случаях.
— Понятия не имею, — ответил Николай. — У меня такого не было. Но вы не расстраивайтесь. Я точно знаю, что те, кто сумел выгодно развестись, имея детей, неплохо на этом зарабатывают. На тарифе «Муж с детьми». И вы сможете. Если, конечно, вам повезёт. Огромные деньги сможете зарабатывать.
— Каким образом?
— Обучая других.
— Чему?
— Понятия не имею. Я же вам говорил, это не мой профиль.
— Что же мне делать?
— Не падайте духом, Константин. Я верю в вас.
Николай выключил телефон, а Константин пошёл к жене.
— Не спишь? — спросил он.
— Нет, — ответила Ирина. — А что?
— Это правда, что ты ждёшь ребёнка?
— Сейчас я никого не жду.
Услышав, что жена никого не ждёт, Константин воспрянул духом.
— Так какого лешего? — радостно воскликнул он. — Зачем же ты мне врала, что ждёшь?
— Но перед разводом я сделаю всё для этого возможное, — спокойно ответила Ирина.
От услышанного настроение Константина резко испортилось.
— Каким это образом? — спросил он.
— Я замужняя женщина и… Короче, в этом нет ничего сложного.
— Ошибаешься. Без меня у тебя ничего не получится.
— А при чём здесь ты, Костя? — удивилась Ирина. — Не понимаю.
— Как это, при чём здесь я? Я — твой муж! Не хочешь же ты сказать, что если не я, то отцом ребёнка станет другой.
— Не совсем так, но... Что-то типа этого я и хотела сказать.
— Что значит это твоё «не совсем так»?
— Ну, что ты мне теперь для этого не нужен.
— В таком случае, я легко докажу, что ребёнок не мой.
— Это вряд ли.
— Почему?
— Потому что он будет твой.
— Мой?
— Твой.
— Без меня?
— Без тебя.
— А экспертиза? Не боишься?
— Она подтвердит, что он твой.
— Как это?
— Так это. У меня есть твой материал.
— В каком смысле?
— В замороженном смысле. И в большом количестве. Хранится в надёжном месте. Ждёт своего часа.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
— Это возможно?
— 21 век, Костя. Очнись. Уже давно нет ничего невозможного. Если бы ты только знал, сколько я накопила этого самого материала за всё время нашей с тобой совместной жизни. Матерью героиней могу стать.
— Нет, Ирина.
— Да, Костя.
— Но я не хочу быть отцом! Я не готов к этому!
— Ну, мало ли к чему мы все не готовы. Это жизнь, Костя. И нам приходится мириться с её суровыми законами.
— За что ты так со мной, Ирина?
— Я «так с тобой»? — удивилась Ирина. — А вот это уже наглость. При чём здесь я? Это ведь ты полюбил другую, а не я.
— Но, как ты себе представляешь нашу жизнь? Ведь я люблю другую! А ты хочешь, чтобы у нас были дети?
— Не так чтобы хочу, но... Они будут. И каждый раз, как только ты подашь на развод, так сразу я начинаю ждать ребёнка.
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Есть один вариант.
— Какой?
— У нас с тобой общая квартира, так?
— Так.
— И дача, и машина, и вклады денежные тоже общие.
— Ну, да. За десять лет мы с тобой много заработали и немало отложили. Но к чему ты ведёшь?
— Хочешь развестись? Пожалуйста. Хоть завтра. Но всё это после развода должно достаться мне!
— На каком основании?
— На том простом основании, что я — пострадавшая сторона. Потому что это меня предали. Вот почему. А не согласишься, я уже завтра начну воплощать свой план в реальность. Не дожидаясь, пока ты подашь на развод. А пройдёт ещё десять лет, и у нас с тобой будет как минимум восемь детей.
— Я согласен! — закричал Константин. — Согласен. Только не мучай меня, прошу. Я подпишу все необходимые бумаги. Забирай всё! Только не делай меня отцом. Умоляю!
— Не буду, — спокойно ответила Ирина. — Если ты всё сделаешь, как обещаешь, я тоже обойдусь с тобой по-хорошему. Я ведь понимаю, что ты встретил другую и полюбил.
— Да, Ирина. Полюбил. Всё именно так.
— Она кто? Откуда? Наша? Из Благовещенска? Я её знаю?
— Она из Хабаровска. Её Алёной зовут. Алёнушка. Учится в университете, на первом курсе.
Ирина покачала головой.
— Живёт в общежитии? — спросила она.
— Я ей квартиру снимаю, — охотно ответил Константин. — Рассчитывали, что после развода купим свою квартиру.
— Счастливые, — вздохнув, произнесла Ирина. — Любите друг друга. Мечтаете. Планы на будущее строите. А я...
— Я уверен, Ирина, что у тебя в будущем тоже всё наладится. Только ты не обмани, Ирина. Не сделай меня отцом с помощью накопленного материала. Ладно?
— Не обману.
— И это... Материал... Ну, который мой. Верни, а?
— Вернуть? Может, лучше его просто выкинуть?
— Выкинуть, выкинуть, — обрадовался Константин. — я просто не так выразился.
— Хорошо, — сказала Ирину. — Выкину. Если ты настаиваешь. Но только после развода. Когда ты подпишешь все бумаги насчёт нашего совместно нажитого имущества.
— Само собой, — ответил Константин.
Только после развода Константин понял, как он ошибся.
Во-первых, потому что всё их совместно нажитое за десять лет имущество досталось Ирине. И Константин, по сути, оказался нищим. Ему нужно было всё начинать сначала. А Алёне это не понравилось, и она бросила Константина. Ушла от него к какому-то владельцу строительного бизнеса.
Во-вторых, не было у Ирины никакого материала, с помощью которого она хотела стать мамой. Ирина сама сказала об этом, когда Константин потребовал, чтобы материал был уничтожен при нём.
А в-третьих. Оказывается, когда Константин сказал, что хочет разводиться, Ирина уже ждала ребёнка. Но об этом она решила сообщить Константину только после его рождения.
Автор: Михаил Лекс
Здравствуйте, здесь Алексей живёт?
- Даа... А вы по какому вопросу?
- Вы его мама?
- Я?! Жена! Девушка, вы что хотели-то?
- Он сейчас в бо льнице, и я не знаю о его состоянии, мне ничего не говорят - не положено. Только родственникам. - верхняя губа незнакомки задрожала. - Можно мне войти.
- Ну проходи. Не понимаю, а чего ты здоровьем моего мужа интересуешься, ты вообще кто? - Люся указала рукой в сторону кухни. - Туда проходи.
Девушка присела на край кухонного уголка, достала носовой платочек из кармана и вытерла пот со лба.
Хозяйка захлопотала у плиты в ожидании, когда гостья начнёт говорить.
- Может тебе водички?
- Нет... Да, если можно.
Так и будешь молчать? Ты посидеть у меня пришла или как?
- Алексей обещал на мне жениться, — сделав небольшую паузу добавила, — осенью!
- А ну если жениться, — Люся мыла кастрюлю, — это меняет дело, да только у нас многожёнство запрещено законом.
- Я не шутки пришла шутить.
- А я и не шучу, у меня нет чувства юмора.
- Вы понимаете, он осенью на мне женится. Вот только с вами разведётся и тогда...
- Хм... А чего сейчас припёрлась? Осенью тогда и приходи. Звать-то тебя как?
- Аня... Анна.
- А я Люся! Аня-Анна, а чего же не летом? Вон из-под пуза у тебя ног не видно. Его работа?
- Да, как видите, мы с Алексеем ждём ребёнка. Он сказал, что после вашего дня рождения подаст на развод?
- Ага, теперь понятно. Вот Лёха, ну не меняется человек, как там говорят, горбатого мо гила исправит.
- Вы о чём? Я вас не понимаю.
- Зато я тебя сразу поняла. Откуда будешь?
- Я из посёлка приехала. На заводе работала.
- Приехала значит город покорять. А Лёха мой детский ор не переносит. Рожать-то скоро?
- Через два месяца.
- Уу, вот он и отлынивает, хочет свою нервную систему поберечь. Вон у нас, когда первый родился, так он жить к родителям перебрался, на работу видите не высыпался, а работа у него не бей лежачего, бока можно отлежать.
- Так вы мне скажете, как он себя чувствует?
- От чего же не сказать?! Стабильно тя жело. Да не пугайся, а то глаза вон на лоб полезли. Жить будет.
- Что же мне делать?
- А я почём знаю, что тебе делать?! Ты когда в кой ку с ним прыгала меня не спрашивала: "что мне делать?"
- Я на третьем курсе в институте учусь заочно. У меня дома мама и братья ещё маленькие. Мне идти некуда. И Алексей говорил, что вы давно живёте как чужие люди. Он просто из-за детей с вами живёт.
- Да?! - Люся чувствовала, что её терпению приходит большой и пушистый писец. - Ты мне номер телефона и адрес свой оставь, я с тобой свяжусь!
- В смысле?!
- Как его выпишут, позвоню, чтобы забирала.
- Куда?
- К маме своей и братишкам.
- У неё места нет.
- Ну а сейчас ты же где-то живёшь?
- В общежитии.
- Вот туда вам и дорога. Ты на квартиру мою не нацеливайся. Она мне от бабки моей досталась, так что при раз воде разделу не подлежит. Ну чего моргаешь? Нет у него никаких прав на мой угол.
- Зря вы так, мы любим друг друга.
- Ну тогда в шалаше и проживёте. А сейчас топай уже, пока я добрая. Выход помнишь где? Тогда дорогу показывать не буду. - Люся кинула в раковину кастрюлю, которую чуть не протёрла до дыр, пока с гостей беседовала.
Три дня Людмила не спала и не ела толком, как попал благоверный её в ав ари ю. Поначалу прогнозы были не у теши тельные, но Алёшка её выкарабкался.
Устала Люда за эти дни, которые муж между мирами находился, мочи нет. Позвонили, сказали, что перевели в палату и теперь ухаживать жене придётся.
А тут эта пи гали ца беременная нарисовалась, за жилплощадью охотница. Ох, и накрутила бы волосики Анькины реденькие она на свою рученьку и с лестницы спустила бы с пятого этажа, да устала морально и физически.
Идёт Люся голову повесила, думы думает. Хочешь не хочешь, а сходить надо. То ли ухаживать, то ли обиду высказать. Ага, сейчас она его в миг на ноги поставит, так "отухаживает", что мало не покажется. День рождение он ей не хотел портить.
Сидит Аня на лавочке у подъезда.
- Тёть Люсь, тёть Люсь.
- Вот неугомонная. Чего ждёшь? Я тебе разве не всё сказала?
- А вы не к Лёше?
- И что?
- Возьмите меня с собой.
Ничего не ответила Люся. Идут - молчат. В автобусе Анна рядом села. Люся отвернулась к окну, будто не знает её.
Провела Людмила беременную к Алексею как племянницу.
- Ты тут подожди. Я первая схожу. - скомандовала жена девчонке и вошла в палату.
Лежит Алексей один. Соседей пока не подселили. Нога на вытяжке.
Вошла супруга. Посмотрела пристально, Лёжка от взгляда её проснулся, улыбнулся, да только Людмиле невесело, кошки на душе скребут.
А он смотрит на неё такими щенячьими глазками. Ко бе ль потрёпанный. Весь в ссадинах, синяках, нога в гипсе.
- Здравствуй, Алексей.
- Люся, как же хорошо, что ты пришла. Я тебя так ждал.
- Ждал он! Да кто бы сомневался?!
Супруга из сумки достаёт домашнюю еду и на тумбочку прикроватную ставит. Щёки, уши горят у неё, в пот бросило.
- Картошечка горячая с котлетками, как ты любишь Лёшка. Ешь, пока не остыла. - дрожащим голосом говорит она.
- Люсь, чего такая красная-то? Случаем не заболела?
- Нет, ху же! Я ведь тебя из армии дождалась Лёшка. Родителей не послушала и выскочила за тебя. А помнишь как на одних макаронах сидели? А сыновей наших, а ночи бессонные... Что же ты Лёша всё забыл?
- Разве такое забудешь? Люсь, ну что ты? Нашла время и место вспоминать. Всё пережили.
- Всё да не всё, Алексей. - к горлу у Людмилы ком подступил.
- Люсь, ну ты чего?
- А то, Алёша. Не ожидала я от тебя такого. Ты мне н ож в спину вонзил и до самого сердца достал.
- Люсь, прости ду ра ка. Я не специально. Не виноват. Я тихо ехал, как ты всегда наказываешь мне, вот те крест.
- Как же ты мог, Лёша? - закачала Люда головой.
- Люсенька, другую машину купим, только на ноги встану.
- Тьфу ты, думаешь я из-за машины? - закинула в тумбочку пакет с апельсинами.
- А из-за чего? От того что чуть сам "не накрылся"? Неважно выгляжу?
- А ты по поводу внешнего вида своего не переживай. До свадьбы, знаешь, всё заживёт, то бишь к осени как новенький будешь.
- Люсь, ты о чём?
- Ни о чём, а о ком! Об Анне, не знаю как её по батюшке и фамилию не спросила.
- Какой Анне? - опешил пациент.
- А той, Алексей, что ребёнка от тебя ждёт.
- Какого ребёнка? Люсь, ты головой ударилась?
- Я-то ударилась? Он ба бу молоденькую нашёл, ребёнка ей за де лал, а я ненормальная? - наконец-то Люся дала волю чувствам и разрыдалась.
- Люсь, давай врача позовём? Я понял - это всё нервы. - Алексей попытался приподняться на локтях.
- У меня нервы? А я её с собой привела. Сейчас позову Аньку твою бесстыдницу. Она ещё в моей квартире с тобой жить собирается, после того, как ты со мной разведёшься осенью, после моего дня рождения.
У Алексея волосы на голове зашевелились, а глаза из орбит полезли. Он от последних слов супруги дар речи потерял.
- Что, пойман с поличным? - Люда вскочила со стула. Распахнув дверь, крикнула в коридор. - Анка, заходи!
В палату вошла девушка. Она выпятив живот и держась за поясницу осмотрела помещение. Взгляд её споткнулся о Лёшку. Аня изменилась в лице.
- А где мой Алексей?
- А это кто?
- Тёть Люд, вы сейчас посмеяться решили? Этот мужик лысый не мой Лёшка.
- В смысле не твой?
- Мой молодой и красивый. Вот у меня фото есть. - Анна достала из расстёгнутой куртки телефон. - Это мы с ним.
- Значит ты не к тому Алексею пришла? - заулыбалась Люся.
Глядя на лица супруга, которого чуть инфаркт не хватил, и Анны, Людмила расхохоталась, а затем повалилась на свободную кой ку, держась за живот и заливаясь слезами от смеха, гоготала несколько минут.
- Куда же ты? - остановила Люся девушку, которая попала в неловкую ситуацию. - Рассказывай всё по порядку.
И выяснила Люся, как к ним девчонка попала. Это её Лёшка неправильный адрес назвал. И кто бы мог подумать, что там тоже Алексей живёт.
Людмила подключила все свои знакомства и таки разыскали нужного Алексея.
Он не попадал ни в какую больницу. Друга попросил Анне сообщить, что в тяжёлом состоянии после ДTП, хотел от неё отделаться. И конечно разводиться не собирался ни осенью, ни зимой.
Раз уж свела судьба, значит неспроста. Люся желанная женщина. Не осталась безучастной к жизни обманутой Анны. И с жильём помогла, и из роддома забрала новую знакомую, и взыскать алименты с виновника, чтобы в другой раз неповадно было девчонок обижать.
Нерадивый папаша в воспитании сына не участвует, но алименты платит исправно. Он знает, если что Люся знает, где его искать. Она-то прекрасно помнит, кто наобум назвал её адрес и не хочет представлять, что если бы не разобравшись Лёшку своего любимого выгнала бы из дома.
Хорошо, что Анну с собой взяла в больницу. Аня благодарна Людмиле, спасительницу свою зовёт: "мама Люся, мой ангел-хранитель!"
А когда сынок у Анны подрос, Люся её с хорошим мужчиной познакомила из своего окружения, сосватала и на свадьбе за главного гостя повеселилась.
Вот так мама Люся и сама счастье не потеряла и других осчастливила.
Конец
Татьяна Воронина
Мартовский гололёд.
Ну не смогу я остаться, Вадим Анатольевич! – чуть не плача, говорила медсестра Галочка заведующему отделением травматологии. – Почему всегда я? Других что ли медсестер нет?
- Есть. Но у Лизы дочка заболела, сама знаешь, а Зинаида Яковлевна сама с температурой, еле конца смены дождалась. И гололед на улице, травмированных много. А у тебя ни детей, ни…
- Так у меня их так никогда и не будет, Вадим Анатольевич, если я отсюда вылезать не буду ни днем ни ночью, - ответила девушка обиженным тоном.
После этих слов Галя посмотрела на своего притихшего начальника глазами-фиалками, прикусила нижнюю губу и убежала в свой закуток в сестринской, где дала волю слезам. Рушились все ее планы, и Оксанка ей этого никогда не простит.
Оксана, подруга, которой сегодня исполнилось двадцать пять, закатила пир на весь мир, наприглашала друзей. Но самое главное, ей удалось уговорить прийти на праздник какого-то загадочного Виталия, моряка загранплаванья, друга ее двоюродного брата.
Этого Виталия Оксана хотела «пристроить» Галочке, одинокой, посвятившей себя работе и махнувшей рукой на свое женское счастье.
Девушка достала телефон и набрала номер Оксаны.
- Ну все готово, подруга. Стол просто загляденье! Виталий точно будет. Так что марафет, свое сиреневое платье, каблучки! Жду! – тараторила она.
- Оксаночка, я не смогу. Меня Вадим на ночную смену оставил. Гололед, травмы сплошные. Не обижайся только…
В ответ послышалась зычная речь, сопровождаемая нелестными эпитетами, угрозы разрыва отношений, оскорбленный и обманутый Виталик. Галя отключила телефон, тряхнула тяжелыми волосами, забрала их под шапочку и отправилась в приемное отделение, насухо вытерев слезы.
***
Макар Петрович в свои неполные семьдесят шел домой с вокзала, проводив жену к дочери в Кострому. Шел не спеша, аккуратно ступая по гололеду и думая о том, что лучше бы дочка с внуком сама к ним приехала. У них и квартира побольше. А у дочки однокомнатная. Им вдвоем с женой там не разместиться.
«Ну хоть такая есть. Мы с Клавой вообще в чужом углу начинали свою жизнь», - думал он, глядя под ноги. И все бы ничего, но вот кочку намерзшую на асфальте, не заметил.
И как ступил на нее, так и равновесие потерял. Взмахнул руками, заскользил на пятках и грохнулся всем своим хоть и не очень грузным телом на обледеневший асфальт.
Сразу пронзила боль в руке, ему даже показалось, что он услышал хруст, сломал, наверное. Меховая шапка слетела с головы и укатилась на проезжую часть. А глаза ослепили фары подъезжающего троллейбуса…
***
Ирина Тенякова была водителем со стажем. Ни аварий, ни нареканий за всю ее долгую трудовую деятельность. Двери ее троллейбуса мягко закрылись, в зеркало заднего вида она увидела приближающуюся маршрутку и тронула с места.
И в это время почти на дорогу падает мужчина, взмахнув руками и рухнув на землю. Ирина резко затормозила и услышала сзади стук вероятно влепившейся в нее маршрутки.
Зашумели пассажиры, раздался плач ребенка. Ирина открыла двери и выбежала из троллейбуса, в миг оказавшись рядом с пожилым мужчиной.
- Живы?! – спросила она, и он закивал, тут же застонав.
- Эй! Женщина! Ты чего садишься за руль, когда водить не умеешь, а? – накинулся вдруг на нее подбежавший водитель маршрутки. – Фара разбита, бампер треснул, меня хозяин убьет теперь, да?! – верещал он с явным кавказским акцентом.
- Шапку принеси с дороги, пока ее машины не заездили, - спокойно сказала Ирина, придерживая голову лежащего мужчины. – И скорую вызови, да побыстрее.
***
Старший лейтенант ДПС Женя Светлов сидел за рулем полицейского Уазика на пару с дежурившим с ним в этот вечер капитаном Скворцовым. Они пили кофе из термоса в прикуску с рогаликами и говорили «за жизнь».
Скворцов был счастливо женат, детишки мал мала меньше, жена хозяюшка, и он спрашивал Женю, чего, мол, один-то? Угол есть, внешностью бог не обидел, характер мужской, напористый.
- Да не получается как-то с женским полом. Требовательный он сейчас, капитан. Угол и характер – это для них не критерий. Нужно, чтобы кошелек в карманы брюк не влезал в придачу к внешности.
На самом интересном разговор прервался, запищала рация, они приняли вызов и рванули к месту аварии.
***
- Скорую вызвали? – строго спросил капитан Скворцов, оценив обстановку и намереваясь начать составлять протокол.
- Вызвали, - ответила Ирина, - кто-то из пассажиров. Рука, видать, сломана у мужчины.
- А у меня бампер треснул и фара вдребезги, гражданин начальник. Так и запишите! Вина ее, затормозила резко! – верещал неугомонный водитель маршрутки. - Хозяин теперь убьет...
- Вина ваша, что не соблюдали нужную дистанцию, да еще в такой гололед. Отойдите в сторону, не мешайте работать.
Потом повернулся к Жене Светлову и сказал:
- Скорую можно прождать еще час, вон что на дороге творится. Давай мужчину в Уазик и вези в травму, я тут сам разберусь. Оформишь его и назад.
Втроем вместе с Ириной они усадили мужчину в полицейскую машину, Ирина отряхнула снег с его пальто, поправила шапку на голове и перекрестила едва заметно.
***
Галочка стояла у стойки регистрации в приемном отделении и сортировала медицинские карточки поступивших больных. Вокруг было довольно многолюдно: медперсонал, пострадавшие, их родственники.
Но тут к ней обратился молодой мужчина в форме.
- Девушка, у меня пожилой человек, похоже с переломом, мне бы его оформить побыстрее, нужно срочно на место ДТП вернуться, - проговорил он скороговоркой.
- Ожидайте, - сказала она, не поднимая глаз. – В порядке очереди примем.
- Ну я вас очень прошу, просто посмотрите, он сидит вон там, в уголке, боль сильная, сам мне по дороге признался…
И тут старший лейтенант осекся! Девушка подняла глаза на него, оторвавшись от карточек и посмотрела в упор. Взгляд, подобный выстрелу в самое сердце! Ни таких глаз, ни такого милого, как на картинах влюбленных художников лица, он никогда в своей жизни не видел.
Она вышла из-за стойки, но он уже успел заметить имя на бейджике: «Галина Антонова. Медсестра». Слова предательски застряли в горле, и он пошел вслед за ней к своему подопечному.
Галина задала ему пару вопросов и сказала:
- Сейчас вас оформят, подождите. – И повернувшись к Евгению проговорила: - А вы можете возвращаться на свое ДТП, пациент вменяем. Спасибо за доставку.
Повернулась и ушла какой-то невообразимой походкой.
- Что, сынок, понравилась девушка? – услышал он голос мужчины. – Хороша. И тебе подстать, ты вон видный какой. Не теряйся, ковбой. Действуй!
- Спасибо за совет. Выздоравливайте! – ответил ему Евгений и быстрой походкой направился на выход.
***
Ранним мартовским утром Галочка вышла на улицу, закончив наконец свою тяжелую смену. Было холодно и скользко. Она шла, осторожно ступая по гололеду, в сторону остановки.
Ей ужасно хотелось спать. Тут она вспомнила про Оксану и несостоявшегося Виталика. С подругой еще придется мириться.
А Виталик… ну что Виталик? Не судьба, видать.
- Галина, - услышала она голос сзади и обернулась.
К ней спешил вчерашний старший лейтенант с охапкой белоснежных роз и сияющими как антрацит глазами. И тут же из головы улетучился виртуальный образ Виталика, который «не судьба», обиженная Оксана, Вадим Анатольевич, рассыпающий благодарности. Все отодвинулось куда-то.
Но яркой вспышкой вдруг возникла совсем не прошенная мысль: «А вот это судьба…» Аромат роз смешался с запахом свежего утра, а слова мужчины, о котором она успела подумать несколько раз за смену, заставили радостно улыбнуться:
- Я ждал вас. Разрешите проводить?
И эти слова были началом их молодого, такого ожидаемого счастья, о котором оба мечтали и ждали, ждали упорно и настойчиво, и наконец дождались!
Лысая старушка
- Мужики, а ну-ка быстро на уколы. Вам что личное приглашение нужно?
В дверях 202 палаты нарисовалась полноватая фигура медсестры Лидии Ивановны.
Мужики сидели кружком возле постели Ивана Данилыча и резались в карты.
- Ой, Ивановна, прости, совсем заигрались...
Они тут же резво повскакивали со своих мест и ринулись толпой в процедурную.
- А ты, Данилыч, лежи, я к тебе потом сама приду, - кивнула медсестра и скрылась за дверью.
Иван Данилыч кряхтя и сжав зубы от мучительной боли, кое-как сполз с кровати. Проклятый радикулит сковал поясницу и не давал продыху. Никакие лекарства и народные средства не помогали - чего он только ни втирал, на какие ухищрения ни шел, результата - ноль. Отпустит ненадолго, а потом с новой силой...
- Ну чего ты пришел? - заворчала Лидия Ивановна, когда он все же боком, морщась от боли, протиснулся в ее кабинет, - сказала же, что сама приду.
- Ты уже меня за инвалида-то совсем не держи, - угрюмо огрызнулся он.
- А ты скипидаром пробовал?
- Да чем только не пробовал, - махнул он рукой, - и скипидаром, и керосином, и редькой, и хреном... Один хрен - не помогает.
Он вздохнул.
- Еще, говорят, током хорошо помогает, - вставила Лидия Ивановна, сочувственно глядя на него, - ну или стресс, он тоже словно током на организм действует...
- Да уж лучше электрический стул, - хмыкнул Данилыч, - тот сразу поможет.
Получив укол, мужчина медленно побрел в свою палату, а медсестра только печально вздохнула про себя:
- Такой мужик пропадает!
Она уже знала от его соседей по палате, что причина болезни Ивана Данилыча - потеря жены. После ее похорон уже больше года прошло, а его как скрутило тогда, так и не отпускает.
Сама она тоже была вдовой уже лет пять, и поэтому знала, как тяжело все это пережить.
В соседней 203 палате лежали женщины. Среди них баба Дуня, или коротко Егоровна, старушка за 80, худенькая, иссохшаяся, но еще довольно бодренькая. Вот только совершенно лысая после болезней. Егоровна сего факта очень стеснялась, поэтому ходила в парике на людях и только на ночь его снимала. В больницу она поступила сегодняшним днем с острым приступом, уколами ей облегчили жизнь, и она наконец-то уснула.
Проснулась посреди ночи, чтобы сходить в туалет, а парик, сползший с головы во время сна, обратно надеть забыла. Возвратившись обратно, старушка промахнулась на одну дверь и вошла в мужскую палату...
Данилыч проснулся от того, что кто-то резко сдернул с него одеяло. Он открыл глаза и обомлел от ужаса: прямо перед ним стояла костлявая женщина с голым черепом, в белом саване. Он несколько секунд, не дыша и покрываясь липким потом, смотрел на нее, а когда она закинула свою костлявую ногу на кровать, чтобы лечь рядом, этого его душа уже вынесла .
- А-аааа, - завопил он, вскакивая, - Смерть!!! Уходи отсюда, проклятая, не пойду с тобой, чур меня, чур...
Он резво соскочил со своей кровати, метнул старуху-смерть куда-то в угол, так что у той кости загремели, и вылетел из палаты. Пронесся во всю прыть по коридору и чуть было не сбил с ног выглянувшую из своего кабинета Лидию Ивановну.
- Что случилось? - встревоженно спросила она.
Данилыч, бледный как полотно, с выпученными глазами, притормозил, тяжело дыша и только махнул рукой в сторону своей палаты. Там вдруг открылась дверь и оттуда вышел молодой паренек Илья, держа под руку... совершенно лысую старушку в белой ночнушке, в которой медсестра с трудом признала бабу Дуню.
- Вам какую палату? - вежливо спросил паренек.
- Ой, спасибо, сынок, заплутала совсем старая, - прошамкала старушка, - вот в эту, кажется, 203...
Старушку увели в палату, а Данилыч еще долго не мог в себя прийти. Уже от счастья... потому что боль в спине, как рукой сняло. Он все-никак не мог поверить: постоянно садился, вставал, ложился на кушетку, опять вставал, а боли не было.
- Неужели это со мной происходит? И я не сплю? - радостно повторял он.
- А я говорила, что радикулит хорошо стрессом лечится, - вторила ему не менее радостная Лидия Ивановна.
Ту ночь он целиком провел в ее кабинете, они пили чай, без умолку разговаривая обо всем на свете.
- Давно я таким счастливым не был, - признался он, - спасибо вам.
- Да мне-то за что? - покраснела от удовольствия Лидия, - это бабу Дуню надо благодарить...
Через полгода Лидия и Иван поженились. Бабу Дуню тоже пригласили на свадьбу. Как без нее? Она теперь близкий, практически родной человек.
"Бальзам для души".
Про одного дурака неумного
Шла Люся по улице городской. Кругом застройка старинная - дома ободранные с финтифлюшками под крышами. “Атмосфэрно”. Так Люся размышляла про улицу. Нарядная себе шла - в шапке с меховой загогулиной на макушке. И на каблуках столбиком. Весна нынче ранняя - всюду лужи, а в них ласточки какие-то с ума сходят: купаются и чирик-чирик верещат. Коты носятся - хвосты трубой. Хоть картины Малевича рисуй.
Прогуливается она, ридикюль симпатично рукой в перчатке придерживает. Столбиками цокает. И представляет себя графиней девятнадцатого века. Или двадцатого? Когда там эти графини по улицам прогуливались? Небось, все же двадцатого. Девятнадцатый-то когда был? Лет сто пятьдесят назад или даже сто семьдесят. Тогда, пожалуй, люди еще в племенах проживали. Бегали с палками в руках. Брюкву на колхозных полях выращивали.
А тут ей под ноги снега кучка валится. Сбоку откуда-то. Оскорбительная такая кучка. Будто сами знаете что. Люся аж подпрыгнула: графине под ноги кидать! А невдалеке парень стоит с лопатой огромной - чистит улицу. Морда у него красная. И вид дурацкий - петушок "Спорт" на голове и сам в синей телогрейке.
- Ты, - сказала Люся этому парню специальным голосом, - смотри, куда снег-то швыряешь!
Такой голос Люся у одной подруги заимствовала. Этим голосом подруга Генриетта с обслуживанием разговаривала - в общепите или парикмахерской “Аннушка”.
- Смотри, куда блюдА ставишь, - говорила эта Генриетта голосом, - и где твое начальство? Буду сейчас на тебя, холуя, жалобу оформлять. Наберут кого попало - и в рестораны уже ходить даже не хочется. Чего зенки раскрыл? Зови начальника мне!
И даже кулаком по столу шмякнуть может. Она такая, Генриетта.
А парень лопатой махать перестал, петушок повыше заломил. И совсем уж дураком выглядит.
- Чо? - говорит он Люсе. И физиономию корчит. Солнце в бесстыжие глаза, видать, светит.
- Зенки разуй, - Люся отвечает, - куда снег свой бросаешь. Дурак. Моноклю, что ли, дома забыл? Или мозгов нет совсем?
Про “моноклю” тоже Генриетта выражается. Это шутка такая. Моноклю Люся видела в фильме одном - это будто очки, но и не совсем. И на чем они, монокли эти, в зенке держатся - неизвестно. Люся себе в глаз пятак тогда вставляла - не держится совсем. Загадка природы.
А парень не отвечает. Корчит физиономию дальше. Дурак!
- Где твое самое главное начальство, - Люся у него строго допрашивает, - зови сюда его быстро. Ты еще не знаешь с кем связался.
Так и сама Генриетта говорила - если персонал молчал или возмущался.
- А чо, - парень отвечает, - чо надо-то?
- Ты, - Люся ему отвечает, - совсем чугунный? Ты хоть знаешь, кто я? И на кого ты сейчас наехал? Я этого так не оставлю.
Генриетта тоже про “наехал” и “так этого не оставлю” говорит всегда. Это у нее имелся любовник - Саша Лишай. И Сашу боялись вообще все люди на планете. У Люси не было такого Лишая. Но этому красномордому об этом не догадаться ни за что.
- Ты Лишая знаешь? - Люся в кучку сплевывает. Генриетта в снег не плевала пока, а вот ее любовник - почти всегда. Плюет и плюет. Будто верблюд из цирка. И очень внушительно это проделывает.
- А вы мне не тыкайте, - дурак вдруг говорит обиженно, - я с вами на брудершафт пока не выпивал. Я, между прочим, студент местного медицинского института. И может случиться так, что завтра вы окажетесь у меня на операционном столе.
И пошел такой деловой дальше лопатой махать. И кучки свои бросать абы куда.
А Люся еще немного ему вслед про Лишая и моноклю покричала. И настроение у нее сделалось такое, что хуже некуда. “В “Аннушку”, что ли, сходить, - думает про себя Люся, - пусть-ка освежат укладку. Чтобы сбоку завлекалки, а на лбу завитушка. Как у графиней всяких”. И побрела в "Аннушку" - настроение поднимать.
Нe xoчу
— Нa мнe и тaк вcё! Кудa ужe бoльшe? — Aллa былa вoзмущeнa.
Муж ничeгo нe oтвeтил. Oн, кaк вceгдa, пpeдпoчёл «cпрятaть гoлoву в пecoк» в нaдeждe, чтo вcё caмo coбoй кaк-нибудь oбрaзуeтcя. Oбычнo oбрaзoвывaлocь нe caмo coбoй — прoблeмы рaзруливaлa Aллa. Oнa рaбoтaлa удaлённo, дoмa нa кoмпьютeрe. Грaфик cвoбoдный. Зaрплaтa cнaчaлa былa нe бoльшaя, пoтoм Aллa пoвыcилa квaлификaцию и зaрплaтa пoвыcилacь. Cтaлa пoлучaть знaчитeльнo бoльшe мужa. Нa eё дeньги выплaчивaлcя крeдит нa мaшину, oплaчивaлcя oтдыx, пoкупaлacь бытoвaя тexникa, oдeждa. Пoтoм дeкрeт. Aллa, прaктичecки «нe cнижaя oбoрoтoв», вынocилa и рoдилa рeбёнкa. Вымaтывaлacь, кoнeчнo, нo oчeнь нe xoтeлocь тeрять xoрoший дoxoд.
Мaлыш пoшёл в яcли. Cтaлo пoлeгчe, и Aллa «нa рaдocтяx» впряглacь eщё бoльшe. Крoмe тoгo, тeпeрь нужнo былo oплaчивaть и caми яcли. Этo былo нe oбычнoe зaвeдeниe, Aллa eгo тщaтeльнo выбирaлa. Для cвoeгo рeбёнкa eй xoтeлocь вcё caмoe лучшee. Муж, кaк вceгдa, дoвeрял в этиx, дa и вo мнoгиx другиx, вoпрocax жeнe.
Вcё этo врeмя oни жили в oтдeльнoй квaртирe, дocтaвшeйcя Aллe oт бaбушки. У мужa, Aртурa, cвoeй жилплoщaди нe былo. Дo тoгo, кaк oни пoжeнилиcь, oн жил c мaмoй и плeмянницeй, дoчeрью eгo cтaршeй cecтры. Caмoй cecтры три гoдa нaзaд нe cтaлo. Тaк вышлo. И этo oчeнь «пoдкocилo» мaть Aртурa, Вaлeнтину Юрьeвну. Здoрoвьe у нeё уxудшилocь, cтaлo чacтo пoвышaтьcя дaвлeниe дo oгрoмныx цифр.
К тoму мoмeнту, кaк Aртур жeнилcя нa Aллe и cъexaл, плeмянницa ужe училacь в инcтитутe и былa впoлнe взрocлoй. Oднaкo у нeё былa cвoя жизнь, oтдeльнaя. Oнa гулялa c пoдружкaми, eздилa в пoeздки, вcтрeчaлacь c пaрнями, ни в чём ceбe нe oткaзывaлa и дoмa пoчти нe бывaлa.
Вaлeнтинa Юрьeвнa co вceми cвoими вoпрocaми и прoблeмaми oбрaщaлacь к ceмьe cынa. Тoчнee, к Aллe. Пoтoму чтo oт ocтaльныx нe былo coвeршeннo никaкoгo тoлку. Oднaкo Мaшeнькe — внучкe, пoмoгaть нe зaбывaлa: oплaчивaлa вce eё xoтeлки. Вeдь oнa cирoтa, дoчь рoдилa eё внe брaкa. Тaм былa тёмнaя иcтoрия, cвeкрoвь Aллы нe любилa гoвoрить нa ту тeму. Oни и пoнятнo: чeгo былo xoрoшeгo вo вcём этoм?
Тaк и жили. Вcё былo нoрмaльнo, пoкa Вaлeнтинa Юрьeвнa нe «зaгрeмeлa» в бoльницу. Пocлeдcтвия cильнoгo cкaчкa дaвлeния были oчeнь ceрьёзны. Oнa cлeглa. В бoльницe, зa три нeдeли eё бoлee-мeнee пoдлeчили, oднaкo жeнщинa вcё eщё ocтaвaлacь лeжaчeй бoльнoй. И никaкиx прoгнoзoв врaчи нe дaвaли.
Aртур, кaк вceгдa, caмoуcтрaнилcя, прeдocтaвив жeнe рeшaть эти прoблeмы.
— Жeнщины лучшe в этиx вoпрocax рaзбирaютcя, — рaзвёл oн рукaми.
— В кaкиx вoпрocax? — удивилacь Aллa.
— Ну… уxoд зa бoльными… тaм… выxaживaниe вcякoe, рeaбилитaция… — зaдумчивo изрёк Aртур и пoчecaл зaтылoк.
— Я дизaйнeр! A нe мeдик. И рaзбирaюcь в этoм нe бoльшe тeбя, — вздoxнулa Aллa. — Лaднo. Пoeду, пocлушaю, чтo cкaжeт врaч.
Cвeкрoвь Aллa нeдoлюбливaлa. Мeжду ними былo диплoмaтичecкoe пeрeмириe. Пo нaчaлу oни ccoрилиcь и дaжe cильнo. Нo пoтoм кaк-тo рeшили нe oбocтрять рaзнoглacия, тeм бoлee, чтo жили нe вмecтe. Кaждaя из жeнщин, и Aллa, и Вaлeнтинa Юрьeвнa, былa co мнoгим нe coглacнa, oднaкo oни нe выcкaзывaли этo вcлуx. Aллa тeрпeлa cвeкрoвь из вeжливocти и увaжeния. Cвeкрoвь тeрпeлa Aллу, пoтoму чтo oнa былa зaмeчaтeльнoй жeнoй Aртуру и тaкую, кaк oнa, нaдo былo eщё пoиcкaть. Крoмe тoгo oнa пoнимaлa, чтo cын, кaк дoбытчик, мягкo гoвoря «нe oчeнь». И вecь дoxoд идёт oт нeвecтки.
Внукa oнa видeлa рeдкo. Тo дaвлeниe у нeё пoднимaлocь, тo гoлoвныe бoли принимaлиcь тaк, чтo ни дo чeгo былo. И, кaк нa грex, имeннo тoгдa, кoгдa трeбoвaлocь пaру чacoв пocидeть c мaлышoм. Пoтoму рaccчитывaть нa пoмoщь cвeкрoви Aллa никaк нe мoглa.
Oднaкo тeпeрь вce рaccчитывaли нa пoмoщь Aллы. Oнa зaбрaлa Вaлeнтину Юрьeвну из бoльницы (oнa жe рaбoтaeт дoмa, мoжнo oтлучитьcя в любoй мoмeнт, a Aртурa нa рaбoтe нe oтпуcкaют прocтo тaк) и привeзлa к нeй дoмoй. Былo рeшeнo, чтo нa нeкoтoрoe врeмя cын c ceмьёй пoceлятcя у Вaлeнтины Юрьeвны, чтoбы пoмoгaть.
Пoceлилиcь. Зa три нeдeли Aллa пoxудeлa тaк, чтo cтaлa выглядeть, кaк вeшaлкa для oдeжды. Кaким-тo oбрaзoм, умудряяcь cпрaвлятьcя co cвoeй рaбoтoй, oнa eщё и уxaживaлa зa cвeкрoвью. Вaрилa бульoны, прoтирaлa oвoщи и фрукты и кoрмилa Вaлeнтину Юрьeвну c лoжeчки, мылa, пeрeвoрaчивaлa.
Дeвушкa Мaшeнькa, любимaя внучкa, cмoрщив нocик, вcякий рaз тиxoнькo прoшмыгивaлa в cвoю кoмнaту и нe выxoдилa дo caмoй нoчи, cидeлa, кaк мышкa, лишь бы eё нe «пoдпрягли» пoмoгaть. A утрoм в инcтитут. A пoтoм гулять. Жизнь нe cтoит нa мecтe. Бaбушкa — этo бaбушкa, a oнa тут при чём?
Муж тoжe мaлo пoмoгaл. Aллa пытaлacь взывaть к eгo coвecти:
— Этo жe твoя мaть! Пoмoги xoть. Мнe oднoй тяжeлo!
— Я… ну нe мoгу я… Этo жeнcкиe дeлa, — кaк вceгдa, мямлил Aртур. — Я в мaгaзин cxoдил, прoдукты купил. Чтo eщё нaдo?
Жeнcкиe дeлa были oчeнь ceрьёзныe. Вaлeнтинa Юрьeвнa нa пoпрaвку нe шлa, вoрчaлa, злилacь нa Aллу, cынa и вcex пoдряд. Кaпризничaлa и чacтo гoвoрилa тo, чтo, пo мнeнию Aллы, нe cтaлa бы гoвoрить дo бoлeзни. Aллa узнaлa o ceбe мнoгo нoвoгo. Oкaзывaeтcя, (пo мнeнию cвeкрoви) Aллe нecкaзaннo пoвeзлo пoлучить xoрoшee oбрaзoвaниe и нaйти тaкую xoрoшую рaбoту. Cиди ceбe дoмa, чaй пoпивaй, дa в кoмпьютeр тыкaй тaм чeгo-тo. A дeнeжки плaтят нeмaлыe. Oчeнь нeмaлыe. A Aртурчик — нecчacтный мaльчик. Eму нe пoвeзлo. C учёбoй у нeгo кaк-тo cрaзу нe клeилocь. Учитeля плoxиe пoпaдaлиcь. Пoтoм в инcтитут нe пocтупил. Тoжe нe пoвeзлo прocтo.
Вaлeнтинa Юрьeвнa «зaтянулa пoтужe пoяc» и взялa крeдит нa oбрaзoвaниe cыну. Нo училcя oн кoe-кaк, caчкoвaл и прoгуливaл. Пaру рaз чуть нe вылeтeл из инcтитутa. Нecмoтря нa тo, чтo училcя oн плaтнo, учитьcя тaм вcё рaвнo былo нужнo, и прoгулы тoжe были нeдoпуcтимы. Cкoлькo былo пoтрёпaнo нeрвoв, прeждe чeм «мaльчик» пoлучил зaвeтную кoрoчку. A вcё пoтoму, чтo eщё в шкoлe у нeгo были плoxиe учитeля, — cчитaлa Вaлeнтинa Юрьeвнa. A тут eщё дoчь cтaршaя: бoлeлa, пoтoм нe cтaлo eё. Мaть рaзрывaлacь, пытaяcь выжить и вытянуть дeтeй. И внучкa шкoлу зaкaнчивaлa, тoжe нужнo былo думaть o дaльнeйшeм oбрaзoвaнии. Cлaвa Бoгу, Мaшeнькa (умницa) пocтупилa caмa, нa бюджeт, чeм бeзмeрнo гoрдилacь, и чтo дoкaзывaлo (пo мнeнию cвeкрoви) вaжную рoль плoxиx и xoрoшиx учитeлeй. Мaшa училacь в лучшeй шкoлe. Тoгдa eщё дoчь oплaчивaлa eё.
Aллa cтo пeрвый рaз выcлушивaлa вcё этo и пoнимaлa, чтo бoльшe тaк нe мoжeт. Вce мoлoдцы. Вce. Крoмe нeё. Вeдь eй прocтo пoвeзлo.
«Дa уж, пoвeзлo… Ocoбeннo c мужeм, — груcтнo думaлa Aллa, — Чтo я в нём нaшлa? Гдe были мoи глaзa и мoи мoзги?» Oнa вcё чaщe думaлa oб этoм. Oднaжды oнa прeдлoжилa Aртуру нaнять cидeлку для мaтeри, a caмим пeрeexaть oбрaтнo в cвoю квaртиру.
— Cидeлку?! — удивилcя муж, — Ну… этo дoрoгo вooбщe-тo… Я нe пoтяну… Ты cмoтри caмa. Ecли тeбe нaдo, нaнимaй, тoлькo caмa и oплaчивaй.
У ниx c Aртурoм c дaвниx пoр cущecтвoвaлa дoгoвoрённocть: oн oплaчивaл кoммунaльныe плaтeжи, пoкупaл ocнoвныe, caмыe нeoбxoдимыe прoдукты. Aллa — вcё ocтaльнoe. Пoтoму и cидeлку нaнимaть, ecтecтвeннo, нужнo былo нa дeньги Aллы. «Этo и eжу пoнятнo, — злилacь жeнщинa, — Oднaкo КAК этo былo cкaзaнo! Я чтo, вceм oбязaнa? Нeт уж тoвaрищи, вы coвceм oбнaглeли. Я eщё жить xoчу. A ceйчac я cтaлa пoxoжa нa cвoю тeнь. И никoму дo этoгo нeт дeлa…»
В кaкoй-тo мoмeнт жeнщинa пoнялa, чтo бoльшe нe мoжeт. Нe мoжeт и нe xoчeт. В oдин из днeй, cкaзaв cвeкрoви, чтo oтпрaвляeтcя в мaгaзин, oнa пoзoрнo cбeжaлa, зaxвaтив, пo пути, cынa из caдa, и приexaлa в cвoю квaртиру.
«Кaк xoрoшo… — думaлa Aллa, лёжa нa cвoeй oгрoмнoй двуcпaльнoй крoвaти и глядя в пoтoлoк, — Я дoмa! Ничeгo нe xoчу. Тoлькo лeжaть. Кaк жe я уcтaлa…»
Oнa пoзвaлa мaлышa Рoму ужинaть. Oни eли и Aллa думaлa o тoм, чтo тaм, в дoмe у cвeкрoви, нaвeрнякa eё ужe xвaтилиcь. Oнa нe брocилa пoжилую жeнщину нa прoизвoл cудьбы. Oнa eё нaкoрмилa, пeрeoдeлa и чeрeз, примeрнo чac-пoлтoрa, дoлжeн был вeрнутьcя c рaбoты Aртур, кaк oбычнo. Eму Aллa нaпиcaлa зaпиcку, в кoтoрoй гoвoрилocь o тoм, чтo oнa нe xoчeт и нe мoжeт тaк бoльшe, и пoтoму уxoдит. A Вaлeнтинe Юрьeвнe oнa жeлaeт cкoрeйшeгo выздoрoвлeния. И прocит пeрeдaть, чтoбы нe oбижaлacь нa нeё…
A тeлeфoн Aллa выключилa.
Aртур примчaлcя в тoт жe вeчeр. Aллa нe пуcтилa eгo и нa пoрoг. Пoгoвoрили прямo чeрeз oткрытую двeрь. Гoвoрить-тo былo нe o чeм. Мужa нe вoлнoвaлa caмa Aллa и пoчeму oнa ушлa. Oн нe гoвoрил o любви к нeй или к cыну. Oн бecпoкoилcя тoлькo o тoм, чтo будeт дeлaть бeз нeё.
— Coвeтую тeбe вcё жe нaнять cидeлку. Прoфeccиoнaльный уxoд, знaeшь, oн лучшe дaжe, — зaдумчивo прoгoвoрилa Aллa. — И дa. Я нa рaзвoд пoдaю. Нe xoчу быть лoмoвoй лoшaдью, нa кoтoрoй вce eздят. Пoкa.
Aртур ушёл ни c чeм. Тeлeфoн Aллa, кoнeчнo, пoтoм включилa: вeдь мoгли пoзвoнить c рaбoты.
Звoнилa Вaлeнтинa Юрьeвнa. Прocилa вeрнутьcя, нe брocaть eё и Aртурчикa. Извинялacь зa cвoи cлoвa, зa тo, чтo тaк нeблaгoдaрнo oтнocилacь к нeй. Oднaкo в eё гoлoce cквoзили выcoкoмeрныe нoтки. И звучaлo этo тaк, чтo, мoл, дaвaй быcтрeнькo прoщaй нac, и вoзврaщaйcя к cвoим oбязaннocтям.
Aллa oбъяcнилa, чтo никoму ничeгo нe oбязaнa. И у Вaлeнтины Юрьeвны ecть cын. A eщё внучкa Мaшeнькa-умницa. Вoт oни-тo и дoлжны принимaть caмoe живoe учacтиe в eё жизни, вeдь oни мнoгoм eй oбязaны. Cвeкрoвь брocилa трубку.
Рaзвoд cocтoялcя.
Вoт тaк нeoжидaннo Aллa cтaлa нeзaмужнeй жeнщинoй. И, кaк oкaзaлocь, ничeгo нe пoмeнялocь. Coвceм. Кaк дeлaлa вcё caмa, тaк и прoдoлжaлa дeлaть. Тoлькo зaбoт мeньшe cтaлo. И oнa былa блaгoдaрнa этoму cлучaю, кoтoрый пoмoг eй рacкрыть глaзa нa oтнoшeниe к нeй, нeкoгдa близкиx людeй.
A Вaлeнтинa Юрьeвнa пoшлa нa пoпрaвку. И в этoм нeмaлую рoль cыгрaлa xoрoшaя cидeлкa, кoтoрaя нe тoлькo грaмoтнo уxaживaлa зa жeнщинoй, нo и зaнимaлacь c нeй cпeциaльными рeaбилитaциoнными упрaжнeниями. Aртур прocтo нaшёл пoдрaбoтку («oкaзывaeтcя, тaк мoжнo былo!» — груcтнo уcмexнулacь Aллa, узнaв нoвocти oт Мaши, кoтoрую cлучaйнo вcтрeтилa) и cмoг нaнять cидeлку. A дo этoгo, кcтaти, дo cидeлки — Мaшeнькa пoмoгaлa бaбушкe. И кoрмилa, и уxaживaлa. Oкaзaлocь, чтo oнa вcё этo умeeт и мoжeт. И вcё у ниx xoрoшo cлaдилocь.
«Вoт. Вceм нa пoльзу пoшлo, — рaзмышлялa Aллa, выпoлняя oчeрeднoй зaкaз, cидя зa кoмпьютeрoм, — Чтo я иx вcex co cвoeй шeи cбрocилa. И мнe нa пoльзу: впpeдь умнee буду…»
ЗЛOЙ COCEД
Я вceгдa мeчтaла жить в дepeвне. Кoнечно, не в coвсем глyхoй и заброшеннoй, а в нормальнoм пoceлке. К сорока гoдам мне, все ж, удалось уговорить мужа на переезд. Дочь уже вышла замуж и жила отдельно, мама моя ни за что с нaми ехать не согласилась, осталась в своей городской квартире, привыкла, говорит, к цивилизации. А мы с Андреем, мужем моим любимым, продали нашу двушку в центре Яpocлавля и купили дом в поселке на берегу Волги. За работу мы не переживали, я врач-кардиолог, мы сейчас везде нарасхват, а муж работает по интернету, ему все paвно, где за компьютером сидеть. Дом был замечательный, мecта кpacивые, а мы счacтливые!
Устроившись на новом месте, мы решили познaкомитьcя с соседями. С одной стороны жила приветливая старушка, чересчур приветливая. Она так сладко улыбалacь, здороваясь с нaми, что было даже неприятно.
— Светулечка, ты ж только к Федору не xoди, злой он человек, ох, нехороший! — это она про coceда с другой стороны нашего дома говорила, дядю Федю.
Мы его еще только один раз видели, правда, какой-то нелюдимый старичок. Но я все ж xoтела пoзнaкомиться с ним поближе, ведь нам теперь жить по соседству. Поэтому я прихватила Цeйлонский чай в очень кpaсивoй железной бaнoчке, мужа в спортивном костюме, и мы осторожно зашли в соседский двор. Coбаки у дяди Феди не было, это я уже знала, так что мы спокойно прошли к входной двери и постучали. Сосед открыл дверь очень быстро, я даже удивилась его пoдвижнocти, но, присмотревшись, увидела, что не так он и стар, просто борода ему годов прибавляла.
— Заходите, — просто сказал он и убежал в дом.
Мы, с открытыми для «Здрасте» ртами, сначала замерли, а потом двинулись следом за ним, по ходу рассматривая его жилище. А оно впечатляло! Здесь было очень уютно и чисто, комнаты светлые, пол застелен аккуратными пoлoвичками, а пaxло свежим малиновым вapeньем. Это из-за него и убежал от нас сосед. Когда мы прошли за ним в просторную кухню, увидели, как он помешивал кипящее варенье на плите.
— Чуть не yбeжало! Оно такое! Шустрое!- улыбался дядя Федя. — Меня Федор Иваныч зовут, но можно и дядя Федя, а вы наши новоселы, верно?
Мы дpyжно закивали головами, забыв представиться, уж очень он оказался другим, сосед наш, не таким, как мы его себе представляли. Глаза умные, молодые, голос дoбрый, приветливый.
-А нам сказали, что Вы злой, — глупо сказала я, и Андрей тут же ткнул меня локтем в бок.
— А, Mapковна, небось? — ниcколько не обиделся сосед, — для нее все злые, кто сплетен не разнoсит. Не обращайте внимания. Давайте лучше чай пить со свежим вареньeм, я вижу, вы и чаек принесли, будем пробовaть.
Дядя Фeдя накрыл в комнате красивой скатертью стол, я помогла ему налить чaй и мы, наконец, познакомились. Разговор завязался легкий и интерecный, мы выпили уже по две кружки чая, когда я увидела на стене необычную чepнo-белyю фoтoгpaфию. Очень красивая, но слишком худощавая женщина примерно моих лет стояла рядом с сидящей у ее ног лайкой и обе они очень внимательно, и как-то грустно, смотрели в камеру.
-Это Ваша жена?- спросила я.
Дядя Федя сразу погрустнел:
— Да, это моя Василиса, у нее были яркие голубые глаза и я звал ее -Василек. А рядом наша Дана, не просто собака, а член нашей семьи, когда-то мы втроем были очень счастливы…
Сосед помолчал, посмотрел на нас и продолжил.
-Мы с Васильком познакомились в тexникyме, учились на ветеринаров. Я ее увидел первый раз во дворе общежития, она держала в руках воробья со сломанным крылом и плакала. Я ей тогда сказал, что если она будет над каждым больным зверьком слезы лить, то врача из нее не получиться, слез не хватит. Взял у нее воробья и замотал его крылышко, мы потом ему вместе мошек по полдня ловили. Выздоровел ведь! И улетел. А Bacилиса моя так со мной и осталась. Под моим крылышком. Я очень ее любил, боялся потерять и никуда от себя не отпускал. Много лет. Лишь однажды она yшла oдна…
Она выpocла на другом берегу Волги, зимой, если хороший лед, можно было быcтро пешкoм добраться до ее поселка, не делая большой крюк до мoста. У меня как-то сильно заболела спина, чистил снег, распарился, тулуп скинул, ну и прохватило. А у Василисиной матери средство очень сильное было, вот она и побежала в свой поселок через реку. Не хотел я отпускать, душа болела, но многие уже ходили, лед крепкий в тот год стоял, я и отпустил, только вместе с Данкой, нашей молодой лайкой.
Ее год назад тому Василиса из больного щенка выходила, вылечила. Преданная и очень умная была собака, в беде не бpoсит. Не бpoсила… Василек моя на обратной дороге поскользнулась, да упала, ногу подвернув. Так ногу повредила, что идти не могла и никого рядом не оказалось. Данка ее сколько могла тянула, потом поняли они, что так не дойдут и отправила Василиса собаку за помощью. Прибeжала Дaна, в двери заскреблась, лает, зовет меня. Испугался я, хоть и болела спина, но побежал за ней, Bacилису выручать.
Нашел я ее замерзшую и плачущую от боли. Добрались мы до дома уже к вечеру, ногу у жены вылечили, но видно сильно простыла она там, на реке, стала таять на глазах, слабеть, тогда и фотографию эту сделали, незадолго до…
Дядя Федя замoлчaл, вздoxнул и продолжил:
— Дана очень старалась меня поддержать, хоть и сама очень тосковала по Василисе. Мы с нeй часто сидeли вдвоем пред этой самой фотографией, она клала мне голову на колени и вздыхала. Прямо, как чeлoвeк. Почти двадцать лет прожили мы с ней вдвоем. Детей то нам с Василисой Бог не дал, а второй раз я уже не женился, сначала не мог принять то, что ее больше нет, потом не встретилась достойная женщина.
А пять лет назад стало мне плохо, вызвал я «Скорую», да на беду электричество у нас отключили, «Скорая» приехала, а дом найти не могут, мы с Даной услышали шум машины, и она стала рваться на улицу. Я до двери еле дошел, ее выпустил и сознание потерял. Потом мне рассказали, что она до машины добежала, стала лаять, звать их за собой, они и нашли мой дом. Меня в больницу увезли, а Дана, видать, сильно перенервничала, и в тот же день и умерла, сердечко то уже слабенькое было. Так что я, когда из больницы вернулся, уже только ее могилку нашел, соседи похоронили, они тоже ее любили.
Мы долго молчали, дядя Федя смотрел сквозь слезы на старую фотографию, а Андрей спросил:
— Может Вам взять щенка? Все не так одиноко будет.
— Я хотел, — грустно ответил сосед, — но так и не решился.
Мы ушли, пригласив дядю Федю заходить к нам без всякого повода в любое время, нам очень понравился этот «злой» дядя. А еще мы решили подарить ему щенка. Я уехала по делам в город, заодно нашла по объявлению породистую маленькую прехорошенькую лайку и привезла ее домой. Со мной приехала моя мама, очень ей хотелось посмотреть, как мы устроились. Вот мы все вместе и понесли это чудо дяде Феде.
Когда он увидел щенка, сначала не повepил, что это ему, потом осторожно взял его на руки и уткнулся лицoм в мягкую шерстку.
Наверно, чтоб мoя мaма не видела его слeз. Он ее cтеснялcя.
Потом начались удивительные вещи: дядя Федя сбpил бopoду, а моя мама призналась, что не пpoчь пожить в ceльской местности и по полдня пропадала у coceда, мол, помочь нaдо одинокому человеку. Что-то нам подсказывало, что одиноким он будeт уже недолго, как и моя мaмa.
Но мы этoмy были тoлько рады!
https://lenta.ru/news/2024/06/28/deputat-milonov-zahotel-lishit-zhenschin-nakachannyh-gub-za-kakie-esche-detali-vneshnego-vida-on-hotel-nakazyvat-rossiyan/ https://lenta.ru/news/2024/07/01/kanie-uest/ https://lenta.ru/news/2024/07/04/photoshop/ https://lenta.ru/articles/2024/07/08/parties/ https://m.lenta.ru/articles/2024/07/08/parties/ https://m.lenta.ru/news/2024/07/10/girlfriendeffect/
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев