Матушка, матушка, я не хочу за Фильку косого замуж выходить.
-Ну успокойся, успокойся милая. Может отец- то передумает. Не плачь
-Матушка, он ведь Илье обещал, Илюша весточку прислал, с состоянием хорошим приедет, через время, к весне...
Батюшка же слово давал, что выждет время, и если Илюша не приедет, тогда только женихов искать будет.
Матушка, как же так-то...
-Успокойся, успокойся девочка, отец не сказал да Воробьёвым, он откажет им, не плачь...
-Гляди- ка, откажеть, ну-ну.
Штобы Макарка, да от денег отказался, гляди -кася,
Плохо мужика свово, Матрёна знаешь. Весь в отца своего, мужа мово...нехай яму...кхе-кхе
-Бабушка, а вы...вы не можете с батюшкой поговорить..
-Могу, Татиана, да толку. Нешто он слушать станет...а когда-то слушал Макарка, мамку-от.
-Ой, мамаша, да когда такое было
-Ну, а хучь бы када он на Ольге хотел жаниться, а яму говорю, жанись на Матрёне, не прогадаешь. И чё? Ить послушал, жанился на тебе, ослушнице.
-Чего? Да вы что такое матушка говорите? Чтобы вы, да меня, да...я..да..вы..
-Да, чё завыкала, заякала. Я конешно, а то бы Макарка Ольгу с таким приданным ба упустил.
-Угу, то-то вы всю жизнь меня...
-Люблю-то? Но, другии своих невесток в хвост и гриву, а я тебя Матрёшка люблю, учу конешно, но это по любви...
Бабушка хитро улыбнулась и подмигнула зарёваной красивой молодой девушке, своей внучке, от своенравного сына Макара и жены его Матрёны.
-Ой, девки...горе мне с вами...Чё делать -то, Матрёшка? Девку спасть ить надо
-Надо, мамаша, а как? Как супротив самого-то...
-А тута хитрость, девки надобна, хитростью мы попробаваем...
-Мотя, Татиана, идите сюды. В субботу на смотрины Воробьёвы придут. От ты Танюха проказница, смогла батьке угодить, правильно, что с Яшкой закрутила
-С каким Яшкой, батюшка? Я ни с кем не крутила ниче? Какой ещё Яшка...
-А как парня -то зовут, Воробья -то сына...
-Филька!
-Аааа, ну вот, ещё лучше и имя -то у своего дружочка она запомнила, Филимон!
-Батюшка, его Филиппом звать, Филькой Косым кличут
-Да ты што? Моя красавица, всё -то она знает. Хорошую мы с тобой девку Мотя воспитали
****
-Батюшка, не губи...ты же Илюшке обещал, слово давал...
-Цыц...мокрохвостая! Позорить отца вздумала, то Яшка, то Филимон, то Филипп, а сейчас ещё Илюха, свечку ему в ухо...
-Батюшка- взвизгнула девушка, -да что вы на меня наговариваете? Сами придумали каких-то Яшек, да Филимонов. Матушка, что вы молчите, скажите ему...
Мужчина, здоровый, с большой окладистой бородой, с синими бездонными глазами, огромный, как медведь сел на лавку к столу и с интересом уставился на свою жену
-Ну, Матрёна Николаевна, жду, говорите,- с ехидцей проговорил мужчина, слушаем-с вас, внимательно-с
-Макарушка, и вправду, ты же Илье Безродному обещал...
-Что??? Я, Макар Никонов, да чтобы какому-то мальчишке слово како-то давал???? Да вы бабы, совсем вижу страх потеряли? А ты мать что молчишь??? Распоясались тут...
-И то, и то Макарушка...на дыбу их, на дыбу негодниц-бабушка с горящими глазами подбежала к сыну...-высечь, высечь их, розгами...
Неее, а давай на кол посадим, али шкуру сымем и засолим, о...
-Мать, ты чего?-Макар испуганно смотрел на матушку, - ты чего мать? Какая дыба, какие розги..
-Ты о чём Макарушка какие розги...чо с тобой милай? приболел никак?
И начала бабушка чудить вдруг, раньше за старушкой этого не замечали.
То станет заговариваться, то ещё что.
Пошла давать поросятам, да принесла в амбар, и прямо на сапоги Макару вылила всю кашу. А потом сокрушалась, кто же это наделал...
Всё хуже с каждым днём становилось матери, вроде всё так же, ходит, что-то делает, помогает. А с головой совсем беда стала,привёз Макар врача земского, тот сам уже старик.
Осмотрел бабушку, пошамкал губами,велел покой соблюдать, не раздражать сильно старушку, старость говорит наступила, изменения не обратимы...
Окружите любовью и пониманием говорит, а ежели чего, давайте касторки с барсучьим жиром, и получив денежку укатил с достоинством.
Болезнь болезнью, а о своём благосостоянии подумать надо, почесав голову решил Макар. И ничего не отменил на субботу.
На слёзы дочери и уговоры жены внимания не обратил, отмахнулся, как от надоедливых мух.
Илюха конечно парень хороший, и Татиане люб, да и как за сына был, опять же обещал ему...
Ну, а чё? Где -от он, а девке то уже, восемнадцатый год. Он может ещё пять лет будет мотаться по свету, ловить удачу за хвост...ну уж нет, он Макар лучше знает, как надо.
А дочка потом спасибо скажет, молодая, глупая, не понимает счастья своего, дурочка. Будет, как сыр в масле кататься, и забудет про своево Илюшу...
У Воробья-то деньжищ не меряно, мельницу выкупим, на паях сделаем. Эхх, это ж как развернуться можно....
В субботу вроде бы был обычный день, все были заняты своими делами, но наказ хозяина всё выдраить и вымыть, был исполнен. Пироги пеклись, гусь жарился, самогоночка остывала в погребе, вроде всё невзначай, так..ненавязчиво..
Таня проплакала всё время, понимая, что надеяться ей не на что, матушка всяко её успокаивала, батюшка же слушать ничего не хотел.
В мечтах он уже выкупил мельницу, бабушка всю неделю чудившая, вдруг притихла.
Гости как-то приехали неожиданно, зашли поздоровались, чинно уселись, потёк плавный разговор. Это было не сватовство, а смотрины. Но всё равно Макар понимал, что скоро его мечта, выкупить мельницу сбудется...
Баба с лицом, как блин, и укутанная в цветную шаль, зыркала по углам глазами, ощупывала пытающим взглядом, ни одна деталь не ускользнула...
-А что Макарушка, никак гости у нас?
-Гости, матушка, идите к себе в комнату, прилягте, отдохните, -Макар еле сдерживался, чтобы не схватить мать за руку и не утащить её силком в комнату, не понятно что начнёт исполнять.
Одно, что доктор сказал стараться не расстраиваться и не перечить, а так бы...
-Не хочу я никуда, опять хочешь меня в погреб посадить? Нет уж, Макарка, я здесь сидеть буду, при людях ты меня не тронешь...
-Ты чё несёшь, мать? Ай, сиди-махнул Макар рукой
Гости напряглись, вот так знакомство, вот так начало...
-Матушка, какой погреб, ково городите, -Макар начал показывать глазами Матрёне, чтобы уговорила мать уйти..
-Чё Макарушка, никак опять косики на тя напали?
-Какие ещё косики, мама?
-Ну как жо, какие усегда, начнёшь видимо башкой сейчас трясти, да глазами вращать
Макар как раз пытался показать, что мать не в себе, всяко вращая глазами и тряся головой...
Гости начали переглядываться
-Хорошо девке не всё передалось...Токо косит немного, ну так и ваш тожа, косой жа навроде как?
Баба с лицом, как блин, мигом уставилась цепкими глазами на бабушку...
-А вы чаво, никак сватать хотели нашу-то. И то хорошо, правильно, ваш косой, наша ленивая, да и ума не нажила.
Как же, зашептались свахи, слава-то ходит, что красавица, да умница девка то у Макара с Матрёной...Скромница, говорят какая, как только Филька её усмотрел, и где? Иссох парень весь. Идите сватайте Татьяну Никонову и всё ты тут
Бабка же между тем уходить не собиралась, а старалась принять деятельное участие в разговоре
-А что Макарка, энто те пришли дураки -то, про которых ты сказывал, да собаками называл?
-Да что такое- то, а? -Рявкнул Макар, -Матрёна, уведи мать, от греха подальше!!!
Не слушайте её, больна матушка, гости дорогие, врач земской был, велел не перечить ей ни в чём, а то худо будет, совсем с ума сойти может. Чудит со страшной силой...
Матрёна увела старушку вон...
Старшие бабы за переглядывались, за перешёптывались
Мужчины продолжили прерванный разговор, женщины же, угощаемые вернувшейся Матрёной, тихонько начали тоже разговаривать.
Стали расхваливать Фильку, парень де какой, работящий, не пьёт, не курит, не шляется нигде..
-Ссыться?
Женщины переглянулись...
Я говорю, -раздалось из-за двери, - ссыться ли парнишка -то у вас? Наша нет-нет, да напрудит, перину то раз в неделю сушим. Да и ваш видимо дудонится
-Это с чего он у нас должен дудонится. -обиделась тётка Филькина
-Так дураки- то они усе, того, дудонят в постель-то, -бабушка стояла прислонившись к косяку.
-Да не дурак он у нас..
-Ага, как жы, не дурак, сами говорят, ни пьёть, ни курить, ни гуляить, хто он, умный?
-Мать!!!- стукнул кулаком по столу Макар, -Матрёна!
-Мы пойдём видимо, не вовремя, придём потом, опосля...
-Дык куда же вы, даже не испробовали пирогов, у меня Татиана такие пироги печёт знатные
-А то, - подала голос бабуля, - тесто ногами месить...
Гости быстро засобирались и потянулись к выходу.
Проходя мимо опустившей взгляд Танюшки, сватья попыталась заглянуть ей в глаза, та видя, что батюшка не видит, свела глаза в кучу к переносице и высунула язык набок, потряхивая головой...
Сватья чуть ли не бегом, мелко крестясь, выбежала из дома...
-Это что такое устроили, а? Бунт? Бунт? Всех по миррру пущу мать вашшууу, бушевал Макар,- мааать, ты что взбесилась старая? Что с тобой такое? Маатрёнаааа!
Бабушка быстро легла в кровать, и сложила руки на груди...
-Бабушка!- по правде заплакала Татьяна, -бабушка, -прибежали Макар и Матрёна, уже не до разборок было Макару, сильно он мать любил и уважал, одна его ростила, отца рано не стало, в люди вывела.
-Мамаша, мамаша, что с вами, что, где болит?
-Ой, всё болит, Макарушка, всё болит...ничего не помогает...видно того я..
-Ково, матушка?
-Ково, ково...того самого...
Сама мигает одним глазом внучке, не плачь мол, всё отлично..
А через три дня приехал нежданно Илья, Илюша. которого ждала Таня, и которому обещал Макар свою дочку.
Ездил Илья далеко на добычу золота, улыбнулась парню удача, решил больше не тянуть время и приехать домой. Да и страшно много при себе держать, варнаки кругом, мало золото отнимут, в речке притопят...
Через месяц играли свадьбу, богатую, красивую.
Красивая пара получилась...
Макар довольный, сияет, ещё бы, зять-то побогаче многих будет.
Мельницу выкупили, лесопилку собрались ставить.
Хорошо, что тогда с Воробьёвыми-то так получилось, ох хорошо, -радуется Макар, - мать вроде как выздоравливать начала. Эх хорошо! Жизнь- то налаживается. И то правда, зачем его красавице Татьяне какой-то Филька...
А Илья с Татьяной стали жить дружно, да ладно. Народили деток, всех в люди вывели. Бабушка долго ещё жила, успела с внучатами поводится, и ни раз на голову не жаловалась, так...временное затмение какое-то было...
Мавридика Де Монбазон.
Олеся ненавидела всех. А особенно свою мать. Она точно знала, что когда вырастет, и выйдет отсюда, то обязательно ее найдет. Нет, она не собиралась бросаться ей на шею, и кричать:
- Здравствуй, мамочка.
Она собиралась немного понаблюдать, а потом отомстить ей. За все годы, которые она провела в детском доме, за то, что пока Олеся тут слезы лила, мамашка ее жила себе в удовольствие. Почему-то она не сомневалась, что мать именно так и живет.
Олеся всегда была в детском доме, сколько помнила себя, столько и была. Несколько раз ее переводили, потому что она дралась постоянно. И ей было совершенно плевать, кто перед ней-мальчик или девочка. Ее наказывали, запирали в изоляторе, лишали сладкого, но она все равно ненавидела воспитателей, ненавидела детей, и вообще весть свет.
Ей было уже 14, когда она перестала драться. Не потому, что она вдруг всех полюбила, а потому, что все и так ее очень боялись. Олесе стало скучно. Она уходила куда-нибудь в дальний уголок детдомовской территории и просто сидела. Сидела, и мечтала о том, как найдет мать и отомстит ей.
Как-то раз она услышала странную мелодию. Олеся прислушалась. Ни на что не похоже. Музыку она любила, и всегда замирала, если слышала что-то красивое. Но эта мелодия… Она была очень красивой, очень грустной, даже какой-то тоскливой, но что это звучало, она никак не могла понять.
Олеся встала, подошла к кустам акации и раздвинула их осторожно. Ничего себе, это их новый дворник. Она уже успела поиздеваться над ним. На чем это он играет? Олесе было не видно, и пока она тянулась, сама не поняла как, грохнулась прямо в кусты.
Мужчина перестал играть и повернулся к кустам. Олеся встала, отряхнулась зло и хотела уйти. Но мужчина вдруг спросил:
- Хочешь научу?
Девочка опешила. Ее? И она сможет точно так же играть? Разве у нее получится?
Она шагнула к нему. Дворнику на вид было лет 50, 55. Не совсем понятно было почему он в таком возрасте работает дворником.
Олеся приходила к нему каждый день. Сначала он просто показывал ей, как играть на дудочке. Самое интересно, что сам эти дудочки вырезал. Такие смешные, и одновременно грациозные. Когда у Олеси стали получаться первые настоящие звуки мелодии, она просто не сдержалась и обняла дворника. Вот тогда-то она впервые и разговорились.
Звали его Николай Петрович, и жил он в небольшом домике на территории детского дома.
- А почему? У вас нет родных, нет дома?
- Было у меня, Олеся, все. И дом, и родные… Десять лет назад умерла моя Катенька. Думал-не переживу, если бы не сын... Потом решил он жениться, девушка красивая, но уж больно жадная. Ну, главное, чтоб Сашке моему нравилась. А спустя пять лет разбился мой Сашка на машине. А квартира-то моя, давно уж на него переписана была. Хорошая трешка, в центре. Вот невестка собрала мне чемоданчик и отправила на все четыре стороны.
- Но почему вы не боролись?
- Зачем, Олеся? Нет тут у меня никого. Все мои любимые ушли. Мне просто нужно как-то прожить то время, пока и мой черед придет. Я к ним хочу, здесь мне больше ничего не нужно.
Олесе казалось, что сейчас она ненавидит невестку Николая Петровича даже больше, чем собственную мать. Даже были мысли, сначала невестке отомстить, а потом уже матери.
Когда Николай узнал о том, что держит в душе эта девочка, похожая на волчонка, то пришел в ужас. Как же она бедная, справляется со своей ненавистью?
Они подолгу беседовали. Николай Петрович чувствовал, что Олеся оттаивает. Она перестала стричь волосы под мальчика, стала более нежной. У нее куда-то пропала желание доказывать свою правоту кулаками.
Как-то он спросил:
- Олеся, ты через год уходишь, уже решила, кем станешь?
Девушка растерянно на него посмотрела.
- Нет.. Даже не думала. Все время думала, как отомстить матери.
- Ну, допустим.. Ты отомстишь. Только сначала искать ее будешь. Непонятно, на какие деньги, но это мы тоже пропустим, а что потом?
Она растерянно молчала. Не приходила к нему целую неделю, а потом все-таки пришла:
- Я хочу строить.
Целый год они посвятили подготовке в строительный колледж. Олеся понимала, что институт для нее слишком долго, может быть потом, в будущем…
В тот день, когда она уходила, они долге сидели на их лавочке. Вечером Олеся уезжала в дугой город. Там она будет учиться и пока что жить. Она плакала. Впервые за много лет.
- Николай Петрович, я обязательно приеду к вам. Только отучусь.
- Давай мы договоримся? Я-то никуда не денусь, а вот тебе нужно отучиться, крепко на ноги встать, и потом уже на встречи к старику ездить.
- Ну, какой же вы старик?
На прощание он подарил ей дудочку.
Прошло почти пятнадцать лет. Олеся поздно вышла замуж, все никак ей было не найти того, кто ее бы понимал. В 30 родила дочку, и почти сразу развелась. Вся ее радость была в маленькой Катюше. Сейчас она многое могла позволить себе. И когда, наконец, она стала зарабатывать столько, сколько хотела, она подала в розыск на свою мать. Все выяснилось намного быстрее, чем Олеся думала.
Ее мама, бедная одинокая женщина, которая хотела родить для себя, за два месяца до родов узнала, что больна. Это сейчас с онкологией пытаются бороться, тогда же пытались тоже, но с оговоркой-бесполезно. Врачи говорили, что организм ослаблен беременностью, и дали маме год. Она приняла страшное для себя решение, отказаться от дочки сразу, в роддоме. Тогда никто из врачей не осудил ее. Олеся даже разыскала ее могилу, и сейчас там стоял большой памятник с ангелом.
Она часто вспоминала Николая Петровича, но, когда вернулась в этот город 8 лет спустя, его не нашла. Директор детского дома сменился, и почти весть старый персонал был обновлен.
Когда выдавалась свободная минутка, Олеся с дочкой ходили в парк. Ее Катерина, как смеялась Олеся, всегда хотела спасти весь мир. К шести годам это была очень умная девочка, которая совершенно непонятным способом уговаривала мать на любые траты перед парком.
То ей хотелось угостить конфетами всех детей, то накормить батонами всех уток, то на улице такая жара, что им нужно не меньше десяти порций мороженого. А сегодня она такое выдала...
- Мама, купи мне, пожалуйста, колбасы, батон и попить.
Олеся уставилась на нее.
- Боюсь спросить, кто на этот раз.
- Мама, может лучше тебе не знать? Зачем лишний раз нервничать?
- Катя, мы сейчас никуда не пойдем.
- Мама, это бомж.
- Кто?!
Олеся думала, что грохнется в обморок. Катя улыбнулась, как бы говоря-я же предупреждала.
- Мама. Ну что ты так волнуешься? Он просто старый человек, у него никого нет. Он не просит, как делают это другие, потому что стесняется. Он знает столько сказок и стихов, что не знает никто. Тебе что, колбасы жалко?
Она, взрослый человек, не последнее лицо в огромной строительной фирме, просто не нашлась, что ответить. Молча купила все, что сказала Катя, и они направились в парк.
Катя присела на лавочку.
- Мамуль, ты тут сиди, а я вон к пруду. Видишь, там дедушка сидит, это он.
Олеся и правда увидела плохо одетого старика. Рядом с ним были дети, и она немного успокоилась. Главное, что дочка будет на виду.
Вечером она улеглась с книгой на диван. Катя была в своей комнате. Вдруг Олесе послышалась знакомая мелодия. Тишина. Нет, вот снова, она же и сначала. Олеся бросилась в комнату к дочери. Та испуганно смотрела на нее.
- Мамочка, я разбудила тебя?
- Катя! Что это было?
- Вот, нас тот старик на дудочках учит играть. У меня все получается, только вот переход от начала никак.
Катя горько вздохнула. В руках у нее лежала дудочка.
Олеся смотрела на нее полными слез глазами.
- Давай, я покажу тебе. Мне тоже это место далось не сразу…
Олеся проиграла всю мелодию, и расплакалась. Воспоминания нахлынули с такой силой, что сдержаться она не смогла. Катя не на шутку испугалась.
- Мамочка, почему ты так расстроилась? Тебя так эта музыка расстроила? Ну, хочешь, я больше не буду дома играть?
Олеся отрицательно покачала головой. Вышла и через минуту вернулась с такой же дудочкой, только немного потемневшей от времени.
- Катенька, ты знаешь, где живет этот старик?
- Мама, там же, возле прудки. У него коробки за кустами.
- Собирайся доченька.
Они нашли его сразу. Катя крикнула:
- Деда!
И он вылез из кустов.
- Что случилось, маленькая, почему ты не дома?
- Николай Петрович, здравствуйте.
Он дернулся, как от удара. Медленно повернулся. Долго всматривался в ее лицо.
- Олеся, не может быть.
Она крепко обняла его.
- Все может быть. Хватит комаров кормить, пошли домой.
- Куда?
- Домой, Николай Петрович, если бы не вы, то не было бы у меня ничего, так что мой дом-всегда ваш дом.
Всю дорогу до дома Николай Петрович вытирал слезы. Мешали они ему, и откуда только брались, проклятые, если бы не Олеся, которая крепко держала его под руку, давно бы упал. Но теперь в душе была уверенность-он не умрет в одиночестве, никому не нужный…
Автор: Ирина Мер
ДРАГОЦЕННЫЙ МОЙ
- Анька-то мужика приняла!
- Ага, месяц как живет у нее, а она и рада, хоть и не расписаны…
Баба Дуня и баба Катя всё знают, у подъезда с утра до вечера «дежурят», и уходят, только когда любимый фильм начинается.
- Расписаны они! – вносит в разговор свою лепту баба Валя, которой за удовольствие против соседок пойти. Так и «ходит» она против двух.
- Откуда знаешь? Ты свидетельницей была? – хихикает баба Дуня.
- Не была, а знаю, зарегистрированы, как и полагается…
- Ой, неужто… Аньку, старую деву взяли…
- Злые вы, никакая она не «дева», замужем была…
- Ага, была, только детей не нажила, «пустая» она вот и не брал никто, - подвела итог своему умозаключению баба Катя.
Баба Валя отодвинулась от нее: - Тьфу на вас… к Анюте грязь все равно не пристанет…
А тут и Анюта вышла – как всегда улыбается. – Здравствуйте, баб Катя, баба Дуня и баба Валя!
- Здравствуй, девонька, - ласково отвечают соседки.
И тут же шепот вслед: - Щеки разъела как у хомяка… ишь, вся в побрякушках золотых… и откель у нее столь золота…
- А тебе какое дело? Анюта работает на стройке, а ты чужие деньги не считай, - заступилась баба Валя.
- Ой, гляньте, а вон мужик ее подъехал, - заметила баба Дуня, - это же он из гаража Москвич свой подогнал ей как барыне…
- Не Москвич, а Жигуль, - поправила баба Катя.
- Не Жигуль, а Жигули, - скала баба Валя, знаток машин, потому как у нее сын завгаром работал на предприятии.
Анюта плавно, как перышко падает, так и она приземлилась на мягкое сиденье. Смотрит на мужа… и, кажется, даже ямочки на щеках улыбаются. Щечки круглые, румянощекая, вздернутый носик, мягкие, теплые руки, и вся она какая-то мягкая, прикоснуться к ней за удовольствие.
Было дело, были желающие подержаться за мягкое место Анюты, но мимо таких она проходила, не оглядываясь.
Была когда-то девочка с каштановыми косичками и чистым взглядом (взгляд и сейчас таким остался). А вот с косами рассталась; цвет поменяла на светлый, и теперь ее белокурые кудряшки падают на лоб и на щеки. А мочки ушей украшают объемные золотые сережки.
С первым мужем прожила Анюта год, а потом развелась. Свекровь вздохнула и сказала сыну: - #опусы Ну и хорошо, что развелись, «пустая» она (это в том смысле, что детей от нее нет).
Анюта распереживалась тогда, и чтобы тоску заглушить, в работу ударилась (в таком случае лучше в работу, а не во что-нибудь другое). Ее награждали много раз, на доске почета фотография висела… Оклемалась, расцвела, зарплату на обстановку тратила, потом полюбила золото… украшения золотые стала часто покупать. И со временем накопилось у нее золотишка целая хрустальная вазочка. Не ваза, конечно, но вазочка. Нравилось ей складывать в нее украшения.
И сережек несколько, и цепочек, и подвесок, и колечки есть. Даже бабули у подъезда заметили, какой нарядной стала Анюта, которой было уже за тридцать. Сидели они и тихо считали ее года… а что делать, хоть о других поговорить, раз о себе нечего сказать…
- Санечка, ну я готова, - Анюта, как при первой встрече, опускает стеснительно взгляд, - природная скромность, на которую и обратил внимание Александр Иванович.
- Вовремя ты, молодец, не заставляешь ждать, - он положил руку на ее мягкую коленку.
- Ни одной минуточки не хочу пропустить, драгоценный мой, побольше с тобой хочу побыть…
- ЧуднАя ты, мы же зарегистрированы, по любому вместе теперь.
Саня до сих пор привыкнуть не может, как Анюта его ласковыми словами называет. «Ну, - думал он, - временно это, пока ухаживаю, ласковая, а потом сюрпризы жди».
А вот и нет, Анюта не изменилась. С улыбкой провожает, с улыбкой встречает, а еще слово это – «драгоценный мой» - так и скользнуло по душе, никто еще его так не называл.
Так и покатились месяц за месяцем, набирая скорость. В глазах у Анюты - счастье, Саня радуется. Недолго он присматривался к Анне, обрадовался, грешным делом, что детей у нее нет, только промолчал. К чужим ведь надо подход найти… а ему под сорок уже, сам признается, что нервы не те, чтобы «подходы» искать. Раз уж своих детей нет, так лучше вдвоем как-нибудь, его и так всё устраивает.
- Любишь ты, Анюта, золото, - заметил муж, - и откуда такая любовь, вроде сама ты простая женщина, не жадная, а золота накопила, как царица.
Анна смеется: - Что ты, Санечка, это я так… от одиночества… куплю колечко самой себе и радуюсь… уж такая у меня слабость…
***
Три месяца прошло. Саня с Анютой живут душа в душу. Даже бабули на скамейке притихли, придраться не к чему.
И как-то вечерком позвонили в дверь. Саня сам и открыл. Да так и замер от удивления: жена бывшая на пороге стоит. Высокая, стройная женщина – почти не изменилась, как с Саней развелась, только растерянная и подавленная чем-то.
Аня сунулась было, да поняла сразу, кто пришел. Разговор доносится. Женщина плачет, про сына рассказывает. Саня растерянно бормочет: «Ну а я-то тут причем… твой же сын». А женщина уговаривает. «Я бы ни за что не пришла, я и не знала, где ты живешь… но Олежка болеет… а я одна, одни мы с ним…»
Саня вздыхает, что-то говорит, потом дверь закрывается.
Анюта сидит притихшая, смотрит на мужа, ждет, когда сам расскажет.
- И как она адрес узнала, - не понимает он.
- Так на работе, наверное, сказали, - Аня не улыбается, а смотрит на мужа, в глазах вопрос застыл и тревога.
- Да не волнуйся ты, Анюта, к тебе это никакого отношения не имеет. Да и ко мне тоже.
- Как же не имеет? Она что-то про сына говорила…
- Ну, говорила… сын у нее, тринадцать лет, заболел…
Садится рядом с женой. – Не мой это сын, не мой, я же говорил тебе еще при знакомстве. Я Альбину с ребенком взял, Олежка в первый класс пошел тогда. Ну, помог я ей поднять пацана… но мы же развелись… какое я имею отношение? Никакого.
- Так что она хотела-то? - допытывается Анюта.
- Денег хотела. Мальчишке операция нужна, обещают сделать. А кроме того, лечение дорогое. Часть лекарств бесплатно, а другая часть и уход за ребенком… да еще как раз без работы она… Ну а я тут при чем? Есть же хоть какие-то родственники… знакомые…в конце концов, пусть на работу устраивается…
Анюта сжалась в комочек, слушает и о чем-то думает. – Санечка, так она в трудной жизненной ситуации оказалась. А скажи, мальчик этот как тебя звал?
- Да по-разному, в основном папа Саша.
- Вот видишь, Санечка, он тебя отцом считает…
- Ну и что, не мой это сын, никак не мой, и по документам не мой, чужой он мне. И Альбина давно мне чужая… намыкался я с ней… устал. Всё, Анюта, не бери в голову, пусть ищет помощь в другом месте. Да и нет у меня сейчас денег, ты сама знаешь, что нет.
Так и легли спать.
А рано утром Анюта встала и вазочку свою опустошила: всё золото, за многие годы купленное, в мешочек тряпочный выгрузила (только обручальное колечко и оставила). Так и ушла с золотом, искала по городу, где подороже сдать можно.
Саня не мог понять, куда это жена в субботний день с утра пораньше ушла.
- Вот, Санечка, много не выручишь, но всё, что собрала… отнеси на лечение сына…
- Да ты что… не в себе? Я же сказал… не мой это сын…
Села Анюта рядышком и говорит: - Отца родного я не знала. А был у мамки муж, дядя Гриша, всего год прожили… дочкой меня называл, добрый был…но простудился и помер… Так я до сих пор его помню, всего год у меня папка был. Так и Олежка… может ты для него… как родной…
Вздохнул Саня, поднялся и ушел. Было на книжке немного, на участок копил, хотел дом за городом построить, чтобы с Анютой в огородике копаться… снял денежки. И вместе с деньгами, выученными за золото, пошел к Альбине.
***
Операцию Олежке сделали. Мальчишка на поправку пошел, лечение на пользу. Альбина возле сына сидит.
- Ты главное держись, теперь уж дело на поправку, - подбадривает Саня, когда к мальчику в палату заходит.
А Олежка и не собирается сдаваться, духом воспрянул, на Саню как на спасателя смотрит, поддержку чувствует, которую никакими таблетками не заменить.
Вот уж и на выписку скоро. Альбина вышла вместе с Саней из палаты, смотрит в глаза с благодарностью, пытается его за руку взять. – Спасибо тебе, Саша, что не отказал, я теперь увереннее себя чувствую, да и Олежка только о тебе и говорит.
- Ну и хорошо, - сказал Саня, - пусть поправляется, теперь у вас все позади, а я пойду…
- Подожди, Саша,- пытается удержать Альбина, - зайди сегодня, помнишь ведь адрес, посидим… нам же есть, что вспомнить и о чем поговорить… я так тебе благодарна, что не отказался от нас в трудную минуту…
Понял Саня, к чему клонит бывшая жена, опустил глаза и сказал: - Помощь моя не так уж и велика… это всё Анюта, это она первая вызвалась помочь, золото свое продала, денег дала…
- Какая Анюта? – Альбина и не поняла сразу.
- Моя жена…
Альбина так и застыла, не зная, что сказать. – Так, значит, ей я буду должна…
- Ничего ты не должна, - ответил Саня, - уж с Анютой я сам как-нибудь рассчитаюсь, если можно так сказать. И к тебе я не зайду, - сказал он растерявшейся Альбине.
- Ну да, конечно, конечно, - ответила потрясенная женщина, - спасибо… спасибо Анюте…
***
- Что-то Анька с двадцать первой квартиры раздобрела, - заметила баба Катя.
- И мне сдается, прибавила Анна, - согласилась баба Дуня, - никак беременна?
- Вот и я думаю, а у меня ведь глаз наметан… прибавление ждут. – Баба Катя, толкнув вбок Валентину, спросила: - Чего молчишь, знаешь, поди, про свою любимицу?
- А хоть и знаю, только вам не докладываю.
Бабули вдруг разомлели от своих догадок. – Ой, а хорошо-то как… детки всегда хорошо. Пускай рожают, видно, Анька давно ждала...
Саня, как премию получил, в ювелирный заехал. И хотя нужд полно, но задался целью жене сережки купить. Решил на свой вкус выбрать.
- Драгоценный ты мой, - лежат на ладошке у Анюты эти серьги, и кажутся ей самыми лучшими, каких раньше никогда не было. – Красивые. Очень. А я вот все думаю, как сыночку назвать…
- Пусть родится, а уж имен много, найдем имя нашему первенцу, кто его знает, может он у нас единственный будет.
Мальчика назвали Сашей - так Анюта захотела. И склоняясь над коляской, умилялась сыночке, которого уже и не ждала. «Драгоценный ты мой, - шепчет она. Потом взглянет на мужа, улыбнется и говорит: - И ты тоже драгоценный мой.
***
Санечка, и в самом деле, единственный ребенок у Анюты и Александра Ивановича. И теперь Сан Санычу уже тридцать три года. Родители частенько называют его: «драгоценный наш», хоть у него и свои уже дети.
Автор: Татьяна Викторова
— Ну что ж ты у меня такая дурёха – то? – Бурчал себе под нос Силантий, — Опять заснула, а суп не выключила!
Выключил суп на плите, задумчиво почесал свою рыжую всклокоченную бороду и, шаркая короткими ножками в видавших виды лаптях, поспешил к кровати, на которой спала Авдотья Матвеевна, чтобы подоткнуть ей под бок съехавшее стёганое одеяло.
Потоптался немного и, с трудом взобравшись на высокую кровать, поудобнее устроился в ногах у своей любимой Дунечки, его локоть утонул в пушистой перине, а ладонью он ощутил жёсткие волосы на своей голове. Силантий невольно залюбовался своей подопечной.
— Ну до чего ты, Дуня, красивая, хотя уже восемьдесят пять скоро стукнет. И всегда была красавицей, с самого рождения.
Когда родилась Дунечка, домовой Силантий уже несколько лет присматривал за этим домом и, хотя Дунечка была четвёртым ребёнком, но с самого рождения было понятно, что вырастет краше всех своих сестёр. С первых Дуничкиных дней Силантий взял её под свою опеку. И сейчас, понимая, что человеческий век недолог, с тоской думал о том дне, когда её на этой земле не станет и останется только память. А помнил Силантий всю Дунину жизнь, так что воспоминаний предостаточно.
Силантий тихо лежал в ногах у Авдотьи Матвеевны, в голове проносились самые яркие эпизоды из её жизни.
— Хи-хи-хи, — не выдержал Силантий, вспомнив, как у Дуняши округлились глазки, когда она впервые его смогла увидеть и своими пухленькими ручонками вцепилась в его роскошную рыжую бороду, и ведь не испугалась, не заплакала, а только загугукала на своем детском языке, как будто поздоровалась – уважила.
С рождением Дуняши у Силантия дел, конечно, поприбавилось, но это его не тяготило. Любо-дорого было за ней присматривать. Мать с отцом всё больше в хлопотах, видано ли дело, четверых надо обиходить, а сёстры иногда и подленивались. В такие моменты Дуняша была полностью под его опекой.
Силантий вспомнил, как забирался к ней в люльку, и Дуняша, теребя его рыжую бороду ручонками, очень быстро успокаивалась. А какой смелой девчонкой она росла! Если бы не Дуняша, то, может, и не было уже Силантия. Как она с палкой кинулась на помощь, когда его чуть навья не утащила. Тогдашний кот Васька тоже, конечно, помог, но Дунечке Силантий до сих пор был благодарен.
А потом она стала подрастать и Силантию больше нельзя было ей вот так запросто показываться. Человек должен жить своей жизнью, а домовой своей.
Вот так и побежали годы. Силантий только наблюдал, как росла Дунечка, да подставлял своё плечо, когда необходимость наступала. Девочкой она была смышлёной, но рассеянной, куда чего положит в задумчивости – никогда без его помощи не найдёт. А большие детки – большие бедки. Дунечка выросла в такую красавицу! Отбоя от кавалеров не было.
Сёстры уже все замуж повыходили, одна она осталась при отце и матери. Больше всего Силантий боялся, что её какой-нибудь кавалер залётный из родного дома увезёт, вот и пугал всех кавалеров до полусмерти, отваживал от дома. А Георгия принял. Хоть и сирoта он был безродный, но сразу видно, что человек хороший, добрый и работящий. Своего дома нет, так ему этот родным стал.
Хорошего мужа Силантий справил Дуняше, ни разу она не пожалела, что за него замуж вышла. Да вот только пять лет назад схоронить его пришлось. Да, человеческий век недолог! Сынок у неё только и остался. Всё пытается её к себе в город забрать, да она не сдаётся.
— Эх-эх, только бы Колька её в город не увёз, — зевнув пробормотал Силантий, — и погрузился в приятную дрёму.
— Никуда я от тебя не уеду, помощник мой, — тихонечко шептала Авдотья Матвеевна, склонившись над маленьким существом, примостившимся у неё в изножье, погладила косматую голову своей морщинистой рукой и заботливо укрыла краем своего стёганого одеяла, — стaрый, что малый, многое видит.
Вот такая сегодня сказка!
А. может, и не сказка…
Птица Муха
ПУСТАЯ КОЛЯСКА
- Посмотрите, какой мой сыночек Сережа красивый, – женщина показывала на коляску.
Только коляска была пустая!
Один мужчина покрутил пальцем у виска. Другой недоуменно пожал плечами. А незнакомка, гуляющая в парке, снова подходила к людям. Причем коляска была развернута так, что вначале-то и не видно было, есть там кто или нет. И люди реагировали, отзывались. А потом ничего не понимали.
- Вы что, издеваетесь? Или это шутка такая! Мамаша, где ваш ребенок-то? В коляске у вас никого нет! – фыркнула девица на высоких каблуках.
- Ну, что же вы такое говорите! Как нет? Вот же он, мой Сереженька. В своей любимой шапочке с зайчиками. Кудряшки видны. Это он в папу кудрявый. А глазки мои, зеленые. Умница такой! Зубки резались, так другие капризничают, а мой нет. Все с улыбкой переносил. И ласковый такой, - продолжала рассказывать незнакомка.
Она нагнулась к коляске, погладила рукой пустоту.
- Шапочка развязалась у Сереженьки! – вскинула глаза.
Ее собеседница вначале потрясенно молчала, а потом со словами:
- Сумасшедшая! – бросилась быстро в противоположном направлении.
А незнакомка присела на скамеечку.
Снова наклонилась к коляске и стала петь песенку.
Рядом на лавочке сидели двое. Бабушка и совсем молоденькая девушка со свертком на руках.
- Видала? Хотя она так-то нормальная, безвредная совершенно! – обратилась старушка к девушке.
- С другой стороны, не дай Бог никому такого пережить, как ей. Сделаешься тут ненормальной. Она ж всю семью потеряла. Отца, мать, мужа, сына, тому годик с небольшим был. Они на дачу поехали. А София эта дела заканчивала, решила на следующий день присоединиться. Ну и все. Уснул водитель на встречке. Потом еще удивлялись, почему она не плачет совсем? А потом поняли. Не смогла она потрясения пережить. И что-то, видимо, щелкнуло в голове. Ей кажется, что ничего не случилось. И что сын ее жив. Берет коляску, гуляет с ним. Качает на руках пустоту. Ой, бедная, - и старушка, кряхтя, поднялась и пошла дальше.
Ей хотелось оставить его прямо тут и бежать, куда глаза глядя.
У нее не было родных. Сирота. Случилась большая любовь.
Только отец ребенка ее бросил.
И когда родила, да к нему пришла, вытолкал за дверь с криком:
- Убирайся и ребёнка мне больше не показывай. Сто лет он мне не нужен, решила родить, тяни лямку! Я денег давал на аборт!
Жить было негде. И не на что.
В роддоме уговаривали не отказываться от сына.
- И почему, кто любит детей, их забирает небо? А ты вот тут, со мной. А мне так хочется от тебя избавиться! – и молодая мать раздраженно положила сверток рядом.
Малыш проснулся и заплакал. Но ей даже в руки его брать не хотелось.
- Голодный, покорми. Давай я тебя закрою! – раздался голос рядом.
У нее был совершенно осмысленный взгляд. Только глаза казались пустыми.
Оля подчинилась.
Малыш вскоре довольно засопел и снова уснул.
Оля молчала. Ей хотелось плакать. А потом вдруг выпалила:
- Хотите, я вам его отдам? Оформите там все. Я подпишу. Он хороший. Только я его не люблю. И мне совсем не на что жить. Может, заберете? – и она протянула сверток женщине.
Та грустно улыбнулась и покачала головой.
Оле хотелось крикнуть, что никакого Сережи у нее в коляске нет. Она что, из-за воображаемого ребенка ей отказывает?
- Ты можешь потом пожалеть о своих словах. Но будет поздно. Дети – это самое дорогое, что есть. Ручка ребенка в твоей – самые бесценные минуты. Поцелуй и слово «мама» - то, ради чего стоит жить. А проблемы все преодолимы, поверь. Меня зовут София. А тебя?
- Оля.
Ветер подул.
И София предложила Оле положить ребенка в свою коляску.
Ее с квартирой обманули. Последние сбережения украли. А приданное ребенку она думала, отец купит. Но тот их чуть ли не с лестницы спустил.
И она подчинилась.
И вдруг испуганно поднесла руку ко рту, вслух прошептала:
- А как же ваш… Сереженька. Это же его коляска.
- Сыночек не против. Пусть полежит твой малыш. Как его зовут? – отозвалась София.
И Оля, которая еще не успела придумать ребенку имя, вдруг прошептала:
- Сережа.
София заплакала. Молча. И отвернулась в сторону.
А потом предложила Оле пойти к ней домой. Чаю попить.
Да, собственно, и жить ее оставила. Так бывает.
Когда судьба сводит вместе людей, которые могут помочь друг другу.
Отчаявшаяся и запутавшаяся девушка, мечтающая избавиться от ребенка. И почти сошедшая с ума от потери близких женщина, погрузившаяся в мир иллюзий, чтобы хоть как-то жить, ходить, дышать.
Именно в это время и на это место ангелочки привели своих подопечных.
И жить им было, на что. Отец Софии был крупным руководителем.
Она сама от дел пока отошла. Но вернулась к ним вскоре.
С Олей они стали как сестры. И та с содроганием вспоминает, как хотела отдать Сереженьку…
Он делает сейчас первые шаги, этот чудесный малыш.
София стала его крестной. Она обожает мальчика.
Постепенно отпустила своего сына. Избавившись от воображаемого образа.
Но появилась новая ниточка, которая ведет по жизни – Сережа.
И Оля.
Они гуляют втроем. Малыш в ярком комбинезончике крепко держится за две руки дорогих ему людей – мамы и крестной.
И улыбается им, показывая ямочки...
Светлана Анатольевна потеряла единственную дочь. Спустя много лет в её доме раздался странный телефонный звонок
В этот день Светлане Анатольевне исполнилось 50 лет, юбилей, круглая дата. Но она категорически отказалась отмечать праздник и доводы мужа даже не приняла во внимание. «Нет, Коленька, не хочу, какие уж тут гости, ты знаешь, послезавтра годовщина гибели Катюши, нет у меня никакого настроения». Николай Петрович кивнул. Он прекрасно понимал супругу.
Семь лет назад разбился самолет, на котором летела их единственная дочь. В живых после той страшной катастрофы не было. Собственно говоря, они не сразу узнали, что Катя была на том самолете. С ними позже связались власти. Были найдены паспорт и иные документы их дочери. В тот же день Светлану Анатольевну увезли в больницу с сердечным приступом. Несчастная мать не могла себе простить того, что в последние два года жизни Кати она не общалась с ней.
Все произошло в тот день, когда Екатерина сообщила им, что выходит замуж. «Катюша, девочка моя, ты ведь только что закончила школу. А учеба? Ну зачем ты торопишься? Он хоть кто?».
«Вы его не знаете, он москвич, приезжал сюда по делам, мы с ним знакомы уже три месяца. Сейчас он уехал и звал меня к себе, и я поеду, я его люблю».
«Катя, прекрати говорить глупости» — в разговор вмешался Николай Петрович. «Куда ты поедешь, почему он к нам не пришел, не познакомился? Значит, у него все было несерьезно. Так как он поступил, настоящий мужчина, который любит свою девушку, никогда не поступит».
«Папа, он ждет, я поеду».
«А может он женат?».
«Вы не понимаете меня, не понимаете» — Катя с плачем заперлась в своей комнате. Это были последние слова, которые они слышали от своей дочери. Утром, когда Светлана пошла будить дочь, желая помириться с ней и придти к какому-нибудь решению, она увидела, что дверь не закрыта. В комнате беспорядок, Кати там не было. Они ждали ее до вечера, потом обзвонили подруг.
Только поздно ночью родителям пришло в голову проверить вещи. Ни документов, ни одежды они не нашли. Николай Петрович сразу обратился в полицию. Но результатов не было ни через месяц, ни через год. Они искали ее, объявляли во всероссийский розыск. Обращались даже в программу «Ищу тебя». Безрезультатно. И только, когда прошло два года, им позвонили и участливым тоном спросили «кем им приходится Екатерина Николаевна».
Горе родителей было беспредельным. Они никак не могли простить себе, что так глупо потеряли свою дочь. Время шло, а раны так и не могли залечиться. Вот и сейчас, отказываясь от юбилея, Светлана Анатольевна вздохнула, посмотрела на постаревшего за эти годы мужа и поднялась, чтобы пройти на кухню.
В это время раздался телефонный звонок. Светлана Анатольевна подошла к аппарату. Потом повернулась к мужу: «Наверное, Беловы. Если захотят, пусть сегодня приедут на чай, но никакого банкета». Николай Петрович кивнул. «Алло, я слушаю».
«Здравствуйте» — в трубке раздался незнакомый голос, принадлежавший ребенку. «Простите, а вы Светлана Анатольевна?» — «Да. А с кем я разговариваю?» — «Я ваш внук, Женька, пожалуйста, заберите меня из детского дома» -«Кто-кто? Кто ты?» — «Я Женька, Женька, ваш внук. Наш детдом находится в городе» — мальчик назвал адрес и добавил: «Я не обманываю, я случайно все узнал» — он всхлипнул. «Нам запрещают звонить, а я все равно». В трубке давно раздавались гудки, а Светлана Анатольевна все еще смотрела и смотрела на нее.
«Света, что с тобой, кто звонил?» — «Это звонил наш внук» — «Что? Что ты такое говоришь? У нас нет внука и никогда не было» — «Коля, этот голос, он так похож на голос нашей Катюши».
Больше Светлана говорить не могла. Ее душили рыдания. Николай Петрович принес успокоительного, заставил жену выпить, уложил ее и сидел рядом, пока она не уснула. Потом позвонил близким друзьям – Альберту и Виктории Беловым, и попросил, чтобы они сегодня обязательно приехали к ним. Вечером они все вместе обсуждали неожиданный звонок. Николай и Виктория считали, что это неудачный розыгрыш, а Светлана и Альберт говорили, что нужно обязательно во всем разобраться.
«Какой город он назвал?» — спросил Альберт и сразу проверил информацию в интернете. «Да, там есть детский дом. Но как там мог оказаться сын Кати, если, конечно, это он? Ничего не понимаю. Что решим?» — «Я уже все решила» — Светлана поднялась. «Я поеду туда и узнаю все на месте».
Через неделю она выходила из поезда и спрашивала дорогу к детскому дому. Это было далеко, и она взяла такси. Всю дорогу женщина молчала, не отвечая на вопросы беспечного таксиста. Она думала только о том, что ее ждет там, куда она так спешит. Директора детского дома на месте не оказалось. И Светлана, попросив номер приемной, отправилась в гостиницу, где привела себя в порядок и немного отдохнула. Потом позвонила и узнала, что директора уже сегодня не будет. На утро женщина снова была там и вскоре сидела в кабинете директора, пожилого мужчины, представившегося Федором Игнатьевичем.
«Да, у нас есть мальчик Женя, ему 9 лет и не понимаю, откуда вы узнали про этого ребенка. Вы, собственно говоря, кто?» — «Мне кажется, что я его бабушка» — «Но что значит «кажется»? Расскажите, как он к вам попал? Вы понимаете, я не могу разглашать такие сведения» — «Я хочу увидеть этого ребенка» — «А я не могу предоставить вам эту возможность. Вы, простите, пришли с улицы.
Говорите, что вы его бабушка. Но где же вы были семь лет, которые он здесь находится?» — «Я не знала, что он мой внук. Вообще не знала, что у меня есть внук» — «Вот что, Светлана Анатольевна, давайте не будем разыгрывать здесь мелодрамы. Жизнь она совсем другая и вы не понимаете, что значит взять в семью почти подростка. Зачем это вам? Вы прекрасно жили без него все эти годы. Я советую вам вернуться домой и не думать больше об этом».
Светлана Анатольевна вышла, даже не попрощавшись. Она нашла скамейку на аллейке, ведущей к детскому дому и просидела там почти до вечера в надежде на то, что среди мальчишек увидит его, Женьку. Она должна узнать его, он обязательно будет похож на ее Катю. Стемнело и ей пришлось вернуться в гостиницу. Пять дней она приходила на свою скамеечку и смотрела на играющих ребят, но никто из них не подходил к ней близко. А час назад ей позвонил Николай и потребовал, чтобы она вернулась домой.
У Светланы щемило в груди, хотелось разрыдаться, но она понимала, что и этот день прошел зря. Да, надо было возвращаться домой, да и на что он рассчитывала, когда ехала сюда. Ей казалось, что она сразу познакомится с мальчиком, что ей расскажут о нем все и она обязательно заберет его к себе.
На самом деле вышло все не так. Светлана поднялась и медленно пошла прочь. Но тут ее кто-то окликнул. Это был сухонький старичок лет 80-ти, не высокий и слегка сутулый. «Вы меня?» — спросила Светлана. «Тебя, дочка, тебя. Пойдем-ка отсюда. Пойдем ко мне, я тут недалеко живу, разговор есть». Светлана Анатольевна кивнула и покорно пошла рядом с ним.
Вскоре они подошли к маленькому домишке. Хозяин пропустил женщину вперед. Потом они сели на небольшой веранде и старичок, разливая дрожащими ручками чай, говорил: «Меня Федором зовут. Я всю жизнь проработал в этом детском доме завхозом. Потом на пенсию вышел, но все равно приходил туда, с детьми возился. И сейчас там часто бываю. Вы ведь Светлана?».
Женщина, обжигаясь горячим чаем, кивнула: «Но откуда вам…» — «А ты подожди, не перебивай» — строго сказал он. «Послушай сначала. Это ведь я Женьке все рассказал, пацан он хороший, ласковый. Ему было всего два года, когда его опека сюда привезла. Дело-то как было? Его нашли в квартире у одинокой старушки. Соседи слышали, что ребенок сильно плачет.
Вызвали полицию, а те уже органам опеки сообщили. Мальчик на полу был, а бабушка на кровати лежала. Думали, что спит, а она уже и не дышала. Тут уж мне сообщили. Жена это была, бывшая моя, Клавдия. Разойтись-то мы разошлись, а разводиться не стали. Ну вот».
«Откуда же мальчик там взялся?» — «Подожди, говорю, не перебивай. Я соседей тоже об этом спросил, а они сказали, что квартирантка у нее жила молодая совсем, а потом эта квартирантка куда-то делась. А ребенок с Клавдией остался. Она-то бойкая была.
Клава вроде и не болела, а тут видишь, как легла спать, и не проснулась. Я у других соседей расспросил, была там одна, все знающая. Вот она и рассказала, что девушка эта поселилась у Клавдии, когда еще была беременная. К ней и парень какой-то приезжал, только ненадолго. Кажется, его потом за что-то осудили. Вот она и собралась к нему на свиданку, а мальчонку с Клавой оставила. Ушла девица эта, да как в воду и канула. Ну что? Клаву мы похоронили.
Ребенка сюда привезли. Это же единственный детский дом в округе. Имя он свое помнил, а дальше ничего, махонький сильно был. Ну вот, так его и записали, Женя Иванов. В квартиру Клавы сын наш поселился. А не так давно что-то там на антресолях разбирал.
Нашел старый договор, что Клава с той девчонкой на жилье подписала, там номер телефона был ваш. Циферки-то плохо уже было видно. Да мы разглядели кое-как. А еще письмо нашлось. Старик встал, протянул руку и откуда-то с полки достал пожелтевший скомканный конверт, на котором рукой Кати был введен адрес Светланы и подписан адресат. Только она не дописала письмо».
Светлана Анатольевна взяла конверт. Аккуратно достала испачканный чем-то листок и прочла: «Мамочка, папочка, простите меня. Я так виновата. Вы были правы. Я такая глупая. Я так хочу увидеть вас. Замуж я не вышла. Слава оказался не таким, как я думала. И мне надо к нему, он ждет. Славу осудили на три года. Я как только вернусь, сразу приеду к вам вместе с Женькой, это внук ваш. Мама, я хочу тебе сказать…». На этом письмо оборвалось.
«Ну вот» — продолжил старик, когда увидел, что Светлана прочла письмо. «Мы так поняли, что по этому адресу родственники Женьки живут. Я ему втихаря и сказал и позвонить дал» — старик промолчал. «А про тебя мне Серафима сказала, ну что ты к директору приходила. Серафима на мое место завхозом пришла. А если я тебя зря побеспокоил, ты извини» — «Что вы, как мне отблагодарить вас?» — «Да никак. А завтра приходи с утра, я Женьку позову».
Утром Светлана была уже у ограды. Она смотрела во двор и не видела, как раздвинулись кусты сирени и с той стороны высунулось худенькое личико черноглазого мальчишки.
«Бабушка, я Женька, я здесь, бабушка» — громкий шепот мальчишки прерывался тоненькими всхлипываниями. Светлана кинулась к нему: «Женька, Женечка, внучок, я заберу тебя, слышишь, только не плачь».
Теперь дни летели очень быстро. Светлана разрывалась между детским домом, где ей наконец-то разрешили встречу с ребенком и органами опеки, где она начала решать вопросы усыновления. Вместе с мальчиком они сдали анализ ДНК и вот Светлана держит в руках результат, Женька не ее внук, не ее. Эта мысль гулко впилась в виски. Ошибка, внук не ее.
Что же теперь? Как сказать ему об этом? Уехать, бросить, но как? Как посмотреть в его глаза, такие же черные, как у Кати. Ей-то казалось, что он так похож на ее доченьку. И вот, не ее. Светлана приняла решение, но позвонила мужу и все рассказала. А потом с облегчением услышала: «Ну что ж, все равно забирай, будет наш».
И вот Женька счастливый, веселый, ласковый ходит с дедом на рыбалку, обожает бабушкины пироги и блины, старается им угодить и помочь.
После их возвращения прошел месяц. Светлана была на кухне, когда с улицы пришел Николай и протянул ей большой конверт. Они вскрыли его и увидели официальное письмо, в котором говорилось, что произошла ошибка, виновные привлечены к ответственности, а дальше строчки заплясали перед глазами Светланы: «Сообщаем вам, что совпадения по крови 99,6 процентов». Николай обнял жену и прибежавшего с улицы внука. Они были счастливы.
Автор : Неизвестный
https://lenta.ru/news/2024/06/28/deputat-milonov-zahotel-lishit-zhenschin-nakachannyh-gub-za-kakie-esche-detali-vneshnego-vida-on-hotel-nakazyvat-rossiyan/ https://lenta.ru/news/2024/07/01/kanie-uest/ https://lenta.ru/news/2024/07/04/photoshop/ https://lenta.ru/articles/2024/07/08/parties/ https://m.lenta.ru/articles/2024/07/08/parties/ https://m.lenta.ru/news/2024/07/10/girlfriendeffect/
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев