Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Высоцкий до этой даты не доживет, а Любимова вскоре после нее лишат советского гражданства
10-летний юбилей Таганки остался в истории не только в виде уцелевшей аудиозаписи. Его можно увидеть! Благодаря съемкам таганского актера Сергея Подколзина, недавно, увы, ушедшего из жизни /написано в апреле 2016 года/. Его документальные кадры сохранили для нас неповторимую атмосферу любимовской Таганки.
«Мы любим вас так искренно, так нежно! Не дай вам бог, Любимов, быть другим!»
Долго ждали коллег из «Современника»... Если ленкомовцы были в некотором смысле последователями Таганки, то «Современник» – предшественниками. Тоже совершившими переворот в нашем театре на волне хрущевской оттепели. Ефремовцы опоздали, но пришли не с пустыми руками. Думаю, вы узнаете голоса Галины Волчек, Валентина Гафта и Олега Табакова.
Ну, а могучий свист – это Высоцкий. Его и по свисту ни с кем не перепутаешь!
И конечно, много пели. Не только Высоцкий. На Таганке же здорово спеть и сыграть мог едва ли не каждый. В какой-то момент народ потребовал пушкинскую «Дорожную», и пришлось искать в зале Золотухина. А остальные подхватили. Ну, а могучий свист – это Высоцкий. Его и по свисту ни с кем не перепутаешь!
Вообще, вечер получился мощный. Вениамин Смехов регулярно выходил и зачитывал телеграммы, которые приходили буквально отовсюду – в том числе было много и зарубежных. Поздравлял «Аэрофлот», кондитеры «Рот Фронта», ядерщики из Дубны. Фабрики, заводы, Всесоюзный радиокомитет, востоковеды-китаисты вспомнили, где происходит действие «Доброго человека из Сезуана» – то есть в Сычуани.
Слишком честной, откровенной и потому антисоветской получилась книга
Высоцкий и Мончинский продолжали работать, а времени катастрофически не хватало. После того как на гастролях в Средней Азии у Высоцкого горлом пошла кровь, его друг Всеволод Абдулов сообщил Мончинскому по телефону: «Володя плохой», они предприняли попытку ускорить написание книги. Затем еще один рывок в том же 1979 году.