Вход 3 мсб 74 гв.омсбр в Грозный 2 января 1995 года.
Сержант Сергей Добренко, командир БМП-3, 7 мср:
- Нашему батальону была дана команда обстреливать из боевых машин и танков правую сторону проспекта. Сильных ответных ударов со стороны чеченцев в этот раз не было. Выйдя на нашу радиоволну, дудаевцы всячески угрожали нам, запугивали...
На ночь отошли за город, а утром, 2 января, снова вошли в Грозный и стали на блок-посты. Обстреливали и брали отдельные объекты. В этот день батальон потерял два человека убитыми и пять ранеными.
Рядовой Ю.Вольхин, 7 мср:
- Когда шли через чеченские селения, то большого ажиотажа это не вызвало, так как там уже закрепились наши части. Долго разглядывать чеченцев времени не было - уже в час тридцать ночи 1 января батальон вступил в бой. На перевале перед городом образовали боевое построение (впереди - танк, за ним - все прочие), доехали до аэропорта Северный. В Толстом-Юрте по колонне произвели выстрел то ли из СВД, то ли из "калаша". Одиночный такой выстрел, не серьезный, хотя я впервые услышал, что по нам стреляют. Как сейчас помню, Новый год отметили с экипажем одной сигаретой "Мальборо" на всех. Самая крутая вещь в машине была сигарета! У кого "Прима", у кого " Беломор", а у меня одна импортная сигарета нашлась. С какой стороны входили в город не знаю, помню только, что входили по улице с односторонним движением. Естественно, все в машине находились уже по-боевому, закрыв люки. Перед нами шел танк (танк № 532). Танк остановился, и колонна, идущая вслед за ним, тоже встала. Стоим, ничего понять не можем. Но потом уже узнали, что экипаж танка произвел выстрел из орудия, но не произошла эжекция пороховых газов, и экипаж задохнулся. Четко помню, как видел этот танк через триплекс, как он стоит впереди, не подавая признаков работы экипажа.
Слышались выстрелы, в городе шел бой. По рации всяко разно орали и "Аллах Акбар!", и, типа, разворачивайтесь назад, в общем чушь всякая. Нашу радиоволну они перебивали - только в путь!
Дошли до консервного завода, и там расположились до 3 января.
***************************************************
Экипаж танка № 532: командир танка младший сержант Олег Анатольевич Романенко, наводчик-оператор - рядовой Алексей Валерьевич Прокопьев, механик-водитель - рядовой Вячеслав Борисович Попов.
Очень часто тяжелые будни войны в описаниях, сделанных или для истории, или для родных погибших военнослужащих пытаются ложно преукрасить. Вот как поведано о гибели экипажа танка в Книге памяти Курганской области: "Трагедия случилась 1 января. Танк, в котором был наводчиком Алеша Прокопьев, подорвался на мине в Грозном. Дудаевцы поливали машину автоматным и пулеметным огнем, не давая экипажу покинуть машину, а потом облили танк горючей жидкостью и подожгли. Никто из экипажа не уцелел".
Правда всегда проста, а война - самое чудовищное событие, какое можно представить. И не является ли попытка представить смерть на войне выделяющимся явлением из всей череды военных будней, не является ли желание представить везде и всюду героизм - действием, повторюсь, совершенно ложным и, наверно, предосудительным?
В последнем письме, написанном 24 декабря 1994 года, Алексей Прокопьев сообщал, что их часть едет в Чечню, просил, чтобы за него не беспокоились. "Люблю вас всех! Не забывайте меня. Целую крепко! Ваш сын Алексей".
Сестра О.Романенко Марина Устина (из переписки с автором):
- Я предполагала, что будет сложно выбрать, что именно прислать, с чем познакомить, но не думала, что настолько будет трудно разобрать письма, выбрать... Олег родился 2 апреля 1975г., на момент гибели ему было 19 лет. В поезде, на пути в Чечню, он написал письмо старшему брату Славе, которое получено 4 января, уже после гибели. В письме он объяснил, куда направляется, попросил не сообщать никому и поздравил с Новым Годом. В письме Олег не указал дату. Но это приблизительно 20-е число декабря. На станции Входная, Омск, ребята - сослуживцы Олега попросили работницу железной дороги и она скинула в почтовый ящик их письма домой (стилистика сохранена): "Здравствуйте мои дорогие, Славик и Женя! С большим приветом к вам Олег. Сейчас я на поезде к Омску, часах в трех от Омска. Вы извините, пожалуйства, что я так долго не писал к вам. Приехал с отпуска, меня сразу перевели в другую часть к "духам" в учебный центр строевиком. Потом через три дня меня вызвали по тревоге и еще через три дня объявили, что мы едем в Чечню. В данный момент я туда и направляюсь. Мы погрузили танки на платформы. В боевой готовности до Чечни нам ехать шесть суток. Новый год встречу в последний день пути. Обидно проезжать в двадцати минутах езды от вас и не увидеть, но я хочу пожелать вам в новом году с Женей успехов и чтобы, где бы вы ни были в новом году к вам постучалась удача. Передайте мои поздравления Тане. Я получил ее письмо и написал в ответ. Славик, ты прости, что я пишу с ошибками и как попало. Я пишу с поезда и в голову письмо не лезет. Ты это понимаешь, в какую жопу я еду. Славик, [одно слово неразбочиво] и маме передай, что я уехал на учения месяцев на пять или четыре, писать не буду. Ну на этом пока все. Счастливо вам встретить новый 1995 год. Крепко вас целую. Олег".
Погиб (официальная дата) - 1 января 1995. Извещение о гибели датировано 20 января 1995 г. Свидетельство о гибели от 10 февраля 1995-го. Не было известий, где он и что с ним... Собирались лететь в Грозный, искать самостоятельно, подбирали варианты, но на сороковой день после гибели Олега его привезли в Омск в цинковом гробу. Романенко Раиса Николаевна (моя тетя), мама Олега, сама встретила гроб в комендатуре и забрала. 11 февраля 1995 г. состоялись похороны. В моей памяти осталась такая деталь: в гробу было окошко и удивительно, что столько времени прошло со дня гибели, а Олег будто спал... Я так и не смирилась, что его больше нет. Когда меня отдали в детсад, я из сада много раз сбегала к нему на кладбище, цветы носила.
Ротный Олега, приехав к нам после госпиталя, рассказал, что танк № 532 замыкал колону и, пропуская всех, отстал сильно. Танк искали, а когда нашли, то обнаружили, что экипаж угорел. Тела забрать удалось, только отбивая боевиков, одного солдата даже ранили.
Наградили Олега посмертно орденом Мужества, и остались обоженные руки мамы, которая прикасалась к его гробу. Она говорила:"...как больно и мучительно было брать его в руки, жжет сердце, жжет руки, нет сына!.."
Похоронен мой братик в Омской области, Москаленский район, село Шевченко - оттуда он ушел в армию, из дома моих родителей, извещение о гибели вручили моему отцу - дяде Олега, Устину Виктору Константиновичу. В селе Шевченко его помнят, в школьном музее, Олегу уделено место, а на самой школе мемориальная доска (хоть он в этой школе и не учился).
Мы все, в семье, часто бываем у него в гостях, я с юга, его семья из Омска. Олег говорил: "Манюня вырастет, установлю на крыше пулемет, женихов буду отбивать..." Для меня он был самым лучшим на свете братом.
Командир танка младший сержант О.Романенко
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев