👉 Без лекарств ✔

Девушка с детства знала, что слово матери – в семье закон и привыкла подчиняться ей беспрекословно, чтобы только не случился с ней очередной сердечный приступ. И наплевать ей было на то, что дочь ее мечтала – вот закончит школу и как только ей исполнится восемнадцать, они с любимым подадут заявление в ЗАГС, распишутся, станут жить вместе, и наконец-то им не нужно будет расставаться вечерами. Мать считала, что мала еще Алинка о таком мечтать. Вот сначала следует выучиться, специальность востребованную приобрести, работу достойную найти, ну или человека встретить обеспеченного и тогда уж о замужестве мечтать, а так и разговора быть не может. Юрий, с точки зрения родителей девушки, был просто «голь перекатная». Крошечная однокомнатная квартирка в небольшом городке, да машина… старая. Парень оканчивал институт, получал стипендию, подрабатывал курьером. — Он и Алинку заставит пойти куда-нибудь в Макдональдс официанткой, — трагически говорила мать отцу, — Иначе они просто не сведут концы с концами. Ни за что! Этому браку не бывать! Только через мой труп… Алин анне могла возражать и со слезами на глазах сказала Юрию, что им нужно расстаться. – Но я же подождать могу, давай сбежим, как только станешь совершеннолетней, мы справимся, я обещаю, все сделаю, чтобы ты не пожалела никогда. Но Алина только всхлипывала и мотала головой: – Я не могу, у мамы сердце слабое. Если я ослушаюсь и с ней случится что-нибудь плохое, как я дальше буду жить? Ты понимаешь ведь, что не смогу себя простить… Они долго стояли возле подъезда, крепко обнявшись, а потом девушка вырвалась из объятий любимого и крикнув: – Не надо мучиться, прощай, – убежала. Теперь Алина целыми днями лежала в своей постели и, закрыв глаза, думала о любимом. Когда-то они жили в одном городе, по соседству, Юра был старше Алины, но им было настолько весело вместе, что этой разницы оба не замечали. Мальчишка делал для своей подружки бумажные кораблики и они вместе запускали их по лужам после дождя, угощал ее мороженым. Алина так любила кошек, что каждому котенку старалась помочь. Увидит на высоком дереве жалобно мяукающего пушистого мальца, бежит за Юрием и тот не смеет отказать, спасает бедолагу. В подвале обнаружила кошку с котятами, опять же Юрку позовет помочь туда забраться, накормить их молочком. А потом родители Алины переехали в большой город, квартиру свою продали, купили на новом месте побольше, посовременнее. Юрка вскоре в армию ушел, вернулся в город, где теперь жила Алина, поступил там в институт. И они снова начали встречаться. А когда у него мама умерла, которая одна его растила, Алина как могла утешала парня, и он был очень благодарен ей за это. И ведь раньше родители девушки никогда не говорили ничего о Юрие плохого, а тут ну будто подменили их. Алина не хотела думать о будущем и когда получила аттестат, поступила не в институт, а в колледж, лишь бы корочка была. Училась как в тумане, а когда окончила учебное заведение и начала немного возвращаться к прежней жизни. Нашла работу, повезло, в престижной фирме, и родители надеялись, что теперь их дочь устроит свое счастье. В таком то огроменном офисе наверняка найдется тот самый – обеспеченный, влиятельный, который увлечется их Алиной, ведь она довольно симпатична, мила, стройна… Но им и в голову не приходило, что уже ни одного такого ухажера их дочь, как говорила часто бабушка Алины, на пушечный выстрел к себе не подпускала. И уже не на шутку обеспокоенные личной жизнью дочери к ее двадцати пяти годам, родители решили подарить ей тур – поездку на теплоходе по Волге в каюте «люкс». И в этом путешествии, проведённом «на воде», Алина познакомилась с Семёном. Он сразу начал активно за ней ухаживать, сдаваться не собирался, хотя Алина проявляла абсолютное безразличие к его персоне. И в конце концов девушка не смогла устоять, приняла ухаживания настойчивого кавалера. Когда теплоход заходил в порт очередного города, мужчина брал такси и вместе с Алиной отправлялся на экскурсию. Вечера они проводили в баре – Семён заказывал коктейли, танцевал с девушкой, не скупился на комплименты. И очень быстро, буквально к концу круиза, сделал ей предложение. Алина залилась румянцем от неожиданности, и после недолгих раздумий, дала положительный ответ. Ей импонировал Семён – красивый, подтянутый, галантный. Он всегда был со вкусом одет, а когда первый раз приехал к Алине в гости, мать, выглянув в окно, увидела его машину – дорогую иномарку. После этого она стала разговаривать с потенциальным женихом дочери гораздо ласковее. Молодые подали заявление. На свадьбу решили особо не тратиться – достаточно посидеть в кругу родственников. Алина в нежно-розовом платье была прелестна, как весенний цветок. Семён не сводил с неё восхищённых глаз, подливал шампанское. А когда пришла его очередь говорить тост, сказал, как мечтает о детях — в очередной раз заставив девушку покраснеть. Жить стали у Семёна. Квартира у него была сравнительно небольшая – студия, но с роскошным ремонтом. Мужчина сказал, что как только появится потомство, это жильё они продадут, купят просторный дом и будут растить детей где-нибудь за городом, в окружении природы. С первых дней муж часто говорил о детях, но забеременеть Алине никак не удавалось. Месяца через три она заметила, что супруг очень недоволен этим обстоятельством, и стала его утешать. Ничего страшного, это очень даже нормально, если с ребёнком придётся немного подождать. Время есть, они ведь оба молоды. Зато пока можно пожить «для себя». Но чувствовалось, что мужа вовсе не устраивает такое положение вещей. Он начал требовать, чтобы Алина посетила доктора. И молодая женщина его послушалась. Однако в женской консультации врач только улыбнулась и подтвердила то, о чём Алина уже читала: три месяца семейной жизни — не показатель. Вот если пройдёт год, а Алина всё ещё не будет в положении, тогда и можно будет подумать об обследовании. Но со дня свадьбы прошло всего полгода, когда Семён подал на развод. Для Алины это было — как гром среди ясного неба, она ничего не могла понять. Семён не снисходил до объяснений. Говорил лишь, что всю жизнь мечтал о детях, а жена его так подвела. Она должна была понять, насколько для него это важно, и приложить все силы, чтобы осуществить его мечту… По врачам бегать, принимать какие-то меры. Алине пришлось вернуться к родителям. Они, как и дочь, были растеряны, сбиты с толку. Молодая женщина звонила Семёну, искала с ним встреч. Она пыталась объяснить, что не стоит разрушать семью, которая только что сложилась. Но мужчина упрекнул её в том, что, выходя за него замуж, Алина искала лёгкой и богатой жизни, и не была готова исполнить главную обязанность женщины в браке. Она не собиралась становиться матерью. Как ни старалась Алина убедить супруга повременить – Семён был непреклонен. Он считал жену обманщицей и не собирался менять своё мнение. Развели их быстро – общих детей нет, совместно нажитого имущества тоже. Некоторое время Алина приходила в себя, что далось не так просто. У неё началась депрессия, но в это время вдруг Алина осознала, что вовсе не предательство супруга выбило ее из колеи. Она вдруг осознала, какую страшную ошибку совершила, выйдя замуж за него. Только теперь спала с глаз пелена. Она ведь вовсе не любила Сеню, но настолько была очарована его ухаживаниями, что приняла это чувство восхищения за что-то большее. А вот сердце-то ее по-прежнему занято Юрием. Любовь к нему никуда не исчезла и если бы ни этот брак… Теперь надежды на то, что когда-то можно будет что-то изменить, совсем не оставалось. Алине не хотелось ничего. Из-за затянувшейся депрессии пришлось пить лекарства. И именно с приемом медикаментов она связала некоторые изменения в своём организме. Но когда ко всем симптомам присоединились тошнота и сонливость, которую ничем не удавалось побороть, она всё-таки кое-что заподозрила. Тест на беременность подтвердил её предложения. Увидев две полоски, Алина почувствовала, что у неё будто камень с души упал. До этого она считала себя какой-то неполноценной – думала, что никогда не сможет мамой стать. А теперь была счастлива, но счастье было не полным. Если бы отцом ребенка был Юрий… Сначала Алина даже решила не говорить о беременности бывшему мужу, понимая, что полюбить его она не сможет и жить всю жизнь с ним, вспоминая другого, будет непосильной пыткой. Но родители настояли, что ребенка должен растить отец. И в итоге молодая женщина, как впрочем, и всегда, не выдержала их давления и поехала к бывшему мужу сама. У неё всё еще оставался ключ от его квартиры – закрутилась с этим разводом и забыла отдать. Подходя к дому, Алина вздохнула. Современная четырнадцатиэтажная башня в самом центре города – как ей нравилось жить здесь! Зелёная лужайка под окнами, все магазины – рядом, в двух шагах площадь с красивым фонтаном и резными лавочками. Она вспомнила, как мечтала приходить сюда, будучи беременной, сидеть, греться на солнышке, слушать шум воды… Но кто сказал, что мечты не сбываются? Алина открыла дверь своим ключом и тихо вошла. Семён был дома. Он говорил по телефону – молодая женщина услышала его голос, и какое-то шестое чувство заставило её замереть в прихожей. Алина слушала и не могла ушам своим поверить. — Ну да,— говорил Семён, — Сразу же нашёл другой вариант. Не успел развестись – познакомился с девчонкой. Молодая совсем – двадцати ещё нет Кровь с молоком. Семья бедная, ну да оно и лучше. Для прежней-то… Алинки, пришлось строить из себя мажора… Хату эту снимать… Она думала, что я такой крутой…. Сколько денег на нее потратил, времени сил, чтоб ей пусто было! А Ксюха курами торгует. Главное – забеременела влёт. Ходит вся такая счастливая. Радуется, что ей теперь не надо с утра до вечера за прилавком стоять. Люблю баб, которые довольствуются малым. Этой достаточно сытно и вкусно поесть, в ванне полежать, на маникюр съездить. И она подружкам говорит – сам слышал — что живёт как королева. Была включена «громкая связь», так что Алина услышала и продолжение разговора. — Влипнешь ты когда-нибудь, — сказал мужской голос, — Слишком рискованный бизнес затеял. — Красиво жить не запретишь, — ухмыльнулся Семён. — А ты хоть знаешь, к кому попадёт ребёнок, или тебе всё равно? — Да нормально всё будет, не первый раз «замужем» – ядовито хихикнул Семен,- Люди такие бабки платят, не для того же, чтобы на помойку младенца выкинуть. Это когда нищие разживаются ребятами, вот тогда да, этим малявкам можно посочувствовать. Они сперва со своими «родителями» в переходах где-нибудь сидят, потом по поездам милостыню просят. А вообще я не парюсь над этим. Лишь бы ребёнок родился здоровым, поэтому и мамаш подбираю помоложе и покрепче. И лучше, чтобы на свет девчонка появилась. Почему-то они пользуются лучшим спросом. Ну и всё – дождусь, когда родится малой, отдам его тем, с кем договорился, и сделаю Ксюхе ручкой. — А что ей скажешь? — спросил мужчина. — Самое трудное, — вздохнул Семён, — Лучше всего было бы просто собрать вещи и уехать. Расстаться по-английски, так сказать, без объяснений. Но мир стал слишком тесным. Человека легко отыскать через интернет. Всё равно, рано или поздно, каждый там засветится. Так что лучше перестраховаться – найти повод поссориться — и, прощай, Ксения! — Не знаю, мне жаль твоих подружек. Любят тебя, дурака, верят, надеются на счастье…. Алина вышла из квартиры буквально не дыша. Кажется (во всяком случае, она надеялась на это) Семён так и не заметил её присутствия. В нынешнем положении ей нельзя было волноваться. Но, оказавшись на улице, Алина спешила оказаться подальше от этого дома. Впервые в жизни она не чувствовала себя в безопасности в этом городе. Придя домой, она буквально ошарашила отца с матерью, заявив, что хочет уехать к бабушке. Та жила не так уж далеко – в этой же области, в городе, откуда Алина была родом. Вечером сядешь в поезд, утром — на месте. Ещё больше близкие удивились тому, что дочка собиралась наскоро, точно от кого-то бежала. Купила билет через интернет, хотя оставались лишь неудобные верхние боковушки в плацкарте. — Ты хоть бабушку предупреди, — посоветовала мать, — Она же в обморок упадёт, увидев тебя на пороге. Ночь показалась Алине страшно долгой. Она никак не могла умоститься на узкой полке. В вагоне горел свет, по проходу время от времени проходили люди. Сосед снизу в полночь решил поесть, и Алину затошнило от запаха «доширака». Она всё раздумывала, правильно ли поступила. Там, дома, она не смогла проанализировать ситуацию. Её гнал прочь какой-то чёрный ужас. Если разобраться – что Семён мог ей сделать? Отобрать у неё ребёнка посреди бела дня? Или привести к ней домой покупателя: «Говорят, вы продаете девочку? Можно посмотреть товар?» Такое и представить было трудно, но, в то же время, Алине казалось, что её бывший муж способен на всё, в том числе, и на самое страшное…. И только приехав в город, где она родилась и выросла, Алина немного успокоилась. Тут каждая улица была ей знакома. А вот и школа, в которую она ходила — как и раньше, дети после занятий спешат домой с рюкзачками. Парк, где они гуляли с Юрием и он дарил ей яркие букеты из больших кленовых листьев… Юрий… Сердце вновь кольнуло больно от тоски… Бабушка встретила внучку с распростёртыми объятиями. И Алина словно вновь вернулась в детство. Вот диванчик, на котором она спала, когда гостила у бабули. На столике всё ещё сидят её игрушки, среди которых – любимый рыжий заяц. Бабушка подала обед – «фирменный» борщ, картофельные котлеты с грибами и клубничный компот. Дома Алина принюхивалась к каждому кусочку, а тут – куда делся токсикоз! Давно еда не казалась ей настолько вкусной! Через несколько дней молодая женщина встала на учёт в консультации. Дома она строго-настрого запретила отцу с матерью кому-либо говорить, куда она уехала. У бабушки Алина нашла тишину и покой, о которых мечтала. Она много гуляла, выполняла несложную домашнюю работу, ела вкусные блюда, читала. И всё-таки спокойно спать по ночам не получалось. Понятно, что продажа детей стала бизнесом для её горе-мужа. Но для чего покупали этих младенцев? Алина вспоминала леденящие кровь телевизионные сюжеты. Трансплантация органов, детская проституция… молодая женщина испуганно, но осторожно касалась рукой живота, ещё пока незаметного. Ей казалось, что её малыш тоже сжимается от ужаса. — Не бойся, родной, — шептала она, — Я никому тебя не отдам. Как-то раз Алина мирно сидела в кресле и вязала детскую шапочку. Она выбрала голубые пушистые нитки, хотя ещё не знала, кто у неё будет — мальчик или девочка. Просто красивый небесный цвет привлёк её внимание в магазине. Шла какая-то местная передача, сюжеты сменяли друг друга, Алина почти не следила за ними – сосредоточенно считала петли, чтобы не ошибиться с узором. Но вдруг неожиданно вздрогнула и уронила спицы. — Разыскивается мужчина, подозреваемый в краже детей, — звучал голос за кадром,— На вид тридцать-тридцать пять лет, темноволосый, глаза голубые… Алина медленно перевела взгляд на экран, где красовалась фотография её бывшего мужа. Всех, кто что-то знает об этом человеке, просили позвонить в полицию. Не медля ни минуты, она набрала этот номер. Алина так волновалась, когда говорила, что проглатывала окончания слов. Несколько раз её просили повторить. А потом она замолчала, чтобы перевести дыхание. В итоге её пригласили к следователю, чтобы дать показания. Отделение полиции – неприветливый уголок в конце одной из городских улиц. Оно включает в себя несколько зданий, дорога перегорожена решеткой – машины пропускают только служебные. Правда, для пешеходов есть немного поодаль калитка. При входе Алину попросили предъявить паспорт. Парень лет двадцати пяти (Бог его там знает, кто он по званию, в погонах молодая женщина никогда не разбиралась) велел ей пройти на второй этаж в кабинет номер четырнадцать. Следователь стоял у окна. Когда он обернулся, услышав, что открылась дверь, Алина невольно вскрикнула: — Юрка! Да, перед ней стоял он! Юрий, её первая любовь. Но Юрий очень возмужал. Перед ней был молодой мужчина. С короткой стрижкой. С внимательным взглядом. Юрий тоже был заметно впечатлён: — Господи, неужели это ты вляпалась в такую историю? Поверить не могу – насколько ж тесен мир… — Да, представь себе… Ты же помнишь, что со мной всегда случались разные происшествия. Алина рассказала всё, что знала. Юрий внимательно слушал. — А вам что-нибудь удалось узнать про этого человека? — спросила Алина. Она почему-то не могла выговорить его имя — «Семён». Алине хотелось, чтобы её ничто не связывало с тем, кто способен продать собственное дитя. И уж совсем невероятным, невозможным фактом казалось то, что она ждёт от него ребёнка. Юрий рассказал, что узнать им удалось не так уж много. У Семёна с детства была коммерческая жилка. Он постоянно что-то менял, продавал. «Делал бизнес» среди ребят — то на каких-то наклейках, то на компьютерных играх. Умел так красочно описать свой товар, что одноклассники тащили из дома деньги, чтобы купить у Семёна диск или какой-нибудь необычный сувенир. Когда парню исполнилось лет двенадцать, его мать уже не сомневалась – кому поручить продать сапоги, которые она больше не собиралась носить или потёртый диван, годившийся только для дачи. Порой она говорила, что сын напоминает ей паренька из стихотворения Михалкова. Тот выступил столь успешным посредником при продаже коровы, что хозяин закричал: «Корову свою не продам никому — Такая скотина нужна самому!» Отец трепал Семёна по плечу и говорил, что парнишка непременно будет успешным и богатым. Мать обязательно — после удачной продажи — давала сыну энную сумму на карманные расходы. Но вот парень окончил школу. Вырос Семён красавцем, но в науках не преуспел. Более чем скромные знания программ не позволяли ему надеяться на поступление в институт, разве что, если пойти на платное отделение. — Может быть, в торговый колледж пойдёшь? — робко предложила мать. Семён улыбнулся: — А почему бы и нет? Действительно, не мешало изучить документацию, необходимую для купли-продажи, покрутиться в той сфере, которая его давно интересовала, подыскать нужные связи… В колледже Семён учился гораздо лучше, чем в школе. А получив диплом, к удивлению знакомых, пошёл продавцом в магазин детских товаров. — Мы думали, твой сын куда-нибудь повыше метит, — говорили матери подруги. Но Семён знал, что хозяин магазина открывает ещё несколько торговых точек, и надо лишь проявить себя, чтобы стать – сначала управляющим, а потом и правой рукой владельца. План молодого человека вполне удался, и тут произошло событие, круто изменившее всю его жизнь. В магазин пришли две подруги. Одна из них ждала ребёнка, и подбирала для него приданое. Будущая мама была очень неопытной, но весьма обеспеченной особой. Продавщицы окружили её и щебетали, убеждая купить и то, и это, сватая самые дорогие товары, и красочно расписывая их достоинства. Когда дело дошло до коляски, даже Семён подключился. Он умел играть роль — «Мистер Обаяние», и нередко женщины совершали даже ненужные покупки, не в силах ему отказать. Вторая подружка наблюдала за процессом выбора, брала крошечные рубашечки и чепчики, и возвращала их на место. — Тоже что-нибудь желаете? — с улыбкой обратился к ней Семён, — Кто у вас – мальчик? Девочка? — К сожалению, у меня нет детей, — вздохнула девушка, — И не будет. Любые деньги бы отдала, чтобы иметь младенца. Тут-то Семён глубоко задумался, и несколько недель ходил, погружённый в собственные мысли. А потом, никому ничего не говоря, начал наводить справки. Он узнал, что усыновить ребёнка в их области не составляет большого труда. Предложений полно. Но ребята, в основном, старше двух лет, и почти все имеют проблемы со здоровьем. Ребёнка-инвалида можно взять хоть завтра, а попробуй-ка найти здорового! И уж совсем невозможно подобрать мальчика или девочку без отягощённой наследственности. У таких детишек, в основном, в роду алкоголики, наркоманы. У многих мать или отец в тюрьме. Конечно, у потенциальных родителей появляется страх. Они боятся взять такого ребёнка. ВложИть в него всю душу… А он вырастет и сопьётся, или станет вором, или начнёт сбывать наркотики. Самым же большим спросом пользовались новорожденные. С младенцем семья могла обставить дело так, будто это родной ребёнок. Женщина уезжала куда-нибудь на несколько месяцев, а потом возвращалась с малышом на руках. Но такое случалось исключительно редко. Как правило, в обычных семьях, даже если ребёнок волей судьбы оставался сиротой – всегда находились другие родственники, готовые взять малыша на воспитание. И приоритет социальные службы отдавали близким по крови. Несколько иначе обстояло дело у богатых людей. Там активно практиковалось суррогатное материнство. Но в отдельных случаях и оно было невозможно. И вот такие-то пары были готовы платить миллионы за то, чтобы обзавестись здоровым младенцем от нормальных родителей. — Знаешь, сколько раз твой Семён был женат? — спросил Юрий Алину. — Он уже не мой. А сколько? — заинтересовалась женщина, — Я же видела паспорт, он у него был чистым… — Деньги, — пояснил Юрий, — Он «терял» паспорт, потом за определённую мзду получал чистый, уже без штампов. А всего у него было шесть жён. Алина так и села. — Это, включая меня? — спросила она. — Да. Сейчас у него жена номер семь. К счастью, мы успели её предупредить. Алина всё ещё недоумевала: — Но как он всё это проворачивал? Крал младенцев прямо из дома? — Отнюдь. Такое могло бы случиться раз, во второй — у полиции была бы уже стопроцентная уверенность, что отец к этому причастен. Нет. Семён Петрович разработал целую схему. Правда, ему приходилось отстёгивать немалую сумму тем, кто его прикрывал. Но зато он был уверен в том, что его не разоблачат. Он выбирал себе очередную жертву. Главное условие, чтобы девушка была здорова. Второй момент — она должна быть из достаточно простой семьи, желательно, чтобы ее родные жили подальше, а еще лучше – сирота, таких жен у него было трое. Семёну не хотелось, чтобы его новые родственники затеяли бы собственное расследование – выясняли, что на самом деле случилось с младенцем. Как только ему удавалось очаровать «избранную», Семён тут же звал ее замуж. А дальше — супруга должна была как можно скорее забеременеть. В течение девяти месяцев Семён был просто образцовым мужем. Он водил жену к врачу, интересовался нюансами её здоровья, приносил лучшие продукты. И попутно договаривался с будущими покупателями. Когда жене приходила пора ехать в роддом, Семён заключал соглашение с уже знакомыми медиками. Его жене делали «самую лучшую анестезию». Во время рождения ребёнка она должна быть под наркозом. Когда женщина приходила в себя, ей говорили, что ребёнок родился мёртвым. После этого медики заявляли, что у пациентки сильный стресс, и ей надо провести ещё несколько дней в стационаре. За это время Семён успевал организовать «похороны», несчастная мать даже не могла попрощаться со своим ребёнком. Когда же её выписывали, отношение супруга разительно менялось. Он начинал всячески унижать женщину, упрекать её в том, что она даже не смогла нормально родить, значит, она неполноценная. После этого Семён подавал на развод. Он не слушал никаких доводов. Ему нужно было как можно скорее освободиться от постылой супруги и выйти на охоту вновь. После этого всё начиналось сначала. — Ничего себе! — потрясённая Алина прикрыла лицо руками, — Значит, мне здорово повезло, что я о своей беременности узнала с опозданием. А что если мой сын вырастет пройдохой, как его отец. — Но ведь половина в нём твоя – хорошая, добрая, — Юрий улыбнулся уголками губ, — Я уверен, что всё у вас с ребёнком будет хорошо. — Ответь мне ещё на один вопрос. Если Семёна поймают, все его махинации раскроются…Эти дети, которых он забрал у родных матерей – их вернут обратно? Юрий вздохнул: — Над этим уже работают. Трагедия, конечно. Для настоящих матерей – огромный стресс узнать, что сын или дочка живы. Это счастье, конечно, но там и сердечные приступы случаются, и «скорую помощь» вызывают. Да и другой стороне тяжко – приёмные родители уже привыкли к ребёнку, полюбили его – и надо отдавать. — А родители эти знали, что они — соучастники преступления? — Отцы знали, несколько матерей было уверено в том, что всё сделано по закону — передали новорожденных, от которых близкие отказались. — А как же всё это всплыло? — Одна из бывших жён Семёна никак не могла смириться с потерей ребёнка, много времени проводила у могилы, которую ей показал Семен, а однажды она встретила там людей, которые пришли навестить могилу своего дедушки и очень удивились, что с креста пропала надпись. Так всё и стало раскручиваться. — Семён теперь в бегах? — Да, но у нас появились кое-какие зацепки. Известно, в какой город он уехал. Полагаю, в ближайшее время его там задержат. Так и случилось. Не прошло и двух недель, как Юрий позвонил Алине и сказал, что накануне арестовали её бывшего мужа. Суд привлёк к себе внимание прессы, но заседания были закрытыми. Слишком много горя пережили потерпевшие. Им не по силам было отвечать на вопросы журналистов. Семён получил приличный срок. — Не удивлюсь, если выйдя, в конце концов, на свободу, он вновь затеет какую-нибудь авантюру, — сказала Алина Юрию, когда узнала об оглашенном приговоре, — Ну а твоя жизнь, Юрка, как сложилась, расскажи?… Мужчина пожал плечами: — Ничего особенно интересного. На работе всё успешно. Я получил второе высшее образование заочно. Что же касается личной жизни – тут всё сложнее. Когда я понял, что твои родители ни за что не разрешат тебе выйти за меня замуж…Сначала мне захотелось добиться чего-то в жизни, стать богатым, чтобы твои близкие пожалели… Потом я понял, что бизнес, накопительство – это совершенно не моё. Я помешан на работе. Да, я был женат. Хотел найти спутницу жизни со сходными интересами. Думал, что она будет меня понимать. Я тогда стажировался еще, Наташа работала секретаршей в суде, училась на юриста. Но она мечтала, чтобы поскорее пролетел рабочий день, можно было пойти домой. И вкусить все радости жизни – фитнес, парикмахер, магазины, подружки…. А я приду с работы – и продолжаю думать о нераскрытых делах. Мне не спится ночью, потому что я мысленно прорабатываю все ходы преступника. Могу вскочить в три часа — пришла идея, и срочно надо кому-то позвонить. Или даже поехать на место преступления что-то проверить. Ну и какая женщина это выдержит? Сначала Наташа даже гордилась мной, потом смеялась и называла меня «сумасшедшим трудоголиком», потом раздражалась… И, наконец, сказала, что дальше так жить невозможно, и она уходит. Детей у нас не было. — Прозевала я своё счастье, — вздохнула Алина, — Теперь я стала гораздо более самостоятельной, и уже не оглядываюсь на папу с мамой. Но кому я нужна, с ребёнком от такого человека, как Семён?… — Глупости говоришь, — Юрий взял её под руку и помог перешагнуть через лужу,— Когда у тебя срок рожать? — Через месяц. В течение этих последних недель Юрий навещал Алину почти каждый день. Он очень нравился её бабушке. Приносил что-то вкусное к чаю, с интересом слушал рассказы старушки, а потом приглашал Алину на прогулку, уверяя, что ей нужно дышать свежим воздухом. И, конечно, провожал потом до дверей квартиры. — Ответственный, серьёзный, настоящий, — резюмировала бабушка, когда заходила речь о друге Алины. Юрий помогал Алине готовить приданое для малыша, вместе выбирали кроватку и коляску, а когда настал срок, он сам отвёз Алину в роддом и ждал под окнами, пока не получил смс сообщение: «Сын!». Встречая молодую мать с младенцем возле родильного дома с огромным букетов цветов, Юрий в мыслях повторял слова, которые давно подбирал, чтобы сделать предложение. Но Алина опередила его: – Ты станешь Павлику крестным отцом? – спросила она, как только он принял малыша от медсестры и несмело кивнул на ее поздравления. – Конечно, – все слова тут же вылетили из головы, но мужчина взял себя в руки: – Я хотел бы стать Павлику настоящим отцом, а тебе – законным мужем. Ты не против? И очень скоро почти совпали два значимых события – свадьба Юрия с Алиной и крещение маленького Павлика.

ЭТО МАЛЬЧИК. ГДЕ МОЯ ДОЧЬ? НЕМЕДЛЕННО ВЕРНИТЕ РЕБЕНКА ИЛИ СЕЙЧАС ТУТ КАМНЯ НА КАМНЕ НЕ ОСТАНЕТСЯ. Раздражение медсестры как рукой сняло — она побежала в отделение, а через пару минут вниз спустилась заведующая с Людмилиной дочкой на руках. Она начала извиняться и объяснять, что этот мальчик тоже готовится к выписке. Точнее — к переводу в дом малютки, потому что его мама отказалась от сына. Людмила не стала ругаться, взяла дочку и пошла к мужу. Казалось бы, праздничный день, но у молодой мамы не выходил из головы тот маленький мальчик, которого увезли в казенные стены. Вечером муж спросил у нее, что случилось — она расплакалась и все ему рассказала. А уже через три недели вся большая родня собралась еще раз — по случаю приезда домой еще одного нового члена семьи — Максимки, того самого мальчугана, которого чуть не отдали молодым родителям вместо их дочки. Они подумали, посоветовались с родителями, получили единогласное одобрение — мол, где один, там и второй, справимся. И вот теперь у их дочки появился братишка. Только вот коляску пришлось купить другую — для двойни. Из Сети

За неделю до этого кобели на прогулке пришли к нему с видом «умрём, но не признаемся». И запросились домой. У ротвеля в пасти явно что-то есть… оказалось, котёнок! Полуслепой, блохастый, вся морда в гное! Посмотрел Вовка на кобелей и взял детёныша домой. Как супруга среди ночи достала бутылочку и смесь для младенцев — это личная женская магия. Как он отмывал котёнка и выводил блох — это трындец. Его потом трясло, хоть мужик не нервный. Обчесался на нервной почве. НО котёнок выжил. А кобели спятили. Пока котёнка мыли — оба сидели зайчиком и пялились, не моргая. Греют так: один лежит замерев с выпученными глазами, на нем — котёнок. Второй отдыхает. Потом меняются. Котёнок пополз — эти два козла за ним носами ведут, дышать боятся. Гулять перестали: дела сделали — и домой! Сосед зашёл, так они встали, собой малышку закрыли и рычат. На малейший писк котейки несутся спасать. Вот такие собачьи ''яжотцы''. А с чего их заклинило, откуда котёнок и где мать — так и осталось неизвестным. Трупа кошки хозяин не нашёл, хотя всё облазил ради чистой совести… Автор: Мария Тарасова

-Пеееть, а смотри что у нас на ужин, мой руки, зови Аннушку, будем ужинать... Супруг как -то странно глянул на Ларису, сел за стол, был он явно чем -то расстроен. -Петя, случилось чего? - спросила осторожно Лариса. -Всё хорошо, - выдавил через силу. -Может заболел? -Нет, давайте ужинать. -Папкааа, - выбежала из комнаты Аннушка, их пятилетняя дочь, - а почему ты папка не зашёл ко мне? Лариса быстро отвела девочку за стол, попросила вести себя потише, сказав, что у папы болит голова. Пётр рассеянно слушал болтовню дочки, кивал жене, поев, бросил спасибо и ушёл курить на балкон. Лариса не подала вида что, обиделась, молча убрала со стола, выглянула на балкон, увидела что муж сидит, курит. смотрит в одну точку. На третий день такой жизни, Лариса, которая слова плохого не слышала от супруга всё передумав, решив что уже разводится, скорее всего нашёл другую женщину и не знает как сказать, выплакав ведро слёз, прижала мужа к стенке, велела ему рассказать всё, как есть и не томить душу. Пётр немного помолчал. А потом сказал Ларисе что услышанное ей не понравится и им, скорее всего, придётся развестись... -А я не хочу жить отдельно от вас Аннушкой, я люблю вас, Лариса, тебя и дочь, но выхода меня нет...За всё придётся держать ответ. - Да что же такое- то, а? Так кто же тебя гонит? Не уходи живём же, хорошо живём. - После того как ты всё узнаешь, вряд ли мы будем вместе...Но я по-другому поступить не могу, прости, родная. -Да господи...Что случилось -то? Видимо всё оказалось правдой, с тоской думает Лариса, он мне изменил, и она...она...забеременела, ууууууу, -Лариса залилась слезами. -Не плачь, Лариса, выслушай меня, а потом осуждай. -Кобель, ненавижу, о нас ты подумал? Обо мне, об Аньке? Что же вы за люди такие мужики? Что же вы всё не тем местом -то думаете? А? Зашевелилось у вас в штанах, вы и бежите, уууууу, проклятый, всё сердце вынул... -Лариса...Выслушай, прошу, про то, что я хочу тебе рассказать...Тогда ни тебя, ни тем более Аннушки и на горизонте не было. Выслушай, прошу. -Я на все каникулы к бабушке с дедом уезжал, далеко, за две тысячи километров, в деревню. Что бы ты знала, это прямо глушь, ах, что же там за места были. С одной стороны тайга, непролазная парма, а с другой горы, в синей дымке. Речка...вода в ней студёная, но мы всё равно купались. А луга какие, Ларка, а травы пахучие, ягоды в лесу, всякой разной, медвежата выходили из леса и смотрели за нами, а потом разворачиваясь уходили, не причинив нам вреда. Глубоко в лес нам ходить нельзя было, вдоль леса тянулись луга, полные разнотравья, пахучий донник, ромашки, сурепка, дикий лук, пастушья сумка, заячья капуста, каких только названий трав там не было. У самой кромки леса рос заячий холодок, малина, смородина, в лесу полно грибов... Вот в такой красоте проходило моё детство надо ли говорить, что я каждое лето рвался к бабушке с дедом. Представляешь каково нам городским мальчишкам и девчонкам, оказаться в таком тихом и уютном месте. Да мы будто в сказку попадали. Я и два моих друга деревенских, мы с удовольствием бы остались там жить, все трое мы были городские, детей в деревне не было, только те, что привозили родители на лето. Молодёжь тоже вся уехала в город, остались только старики. В общем вся детвора и подростки были приезжие. Однажды, когда мы собирали малину, я заметил незнакомую девчонку. Красивые медового цвета глаза на пол-лица, пшеничная коса, толщиной с хорошую такую, мужскую руку, белые зубы и немного застенчивая улыбка. Девчонка, казалось, заблудилась во времени, таких рисовали художники на своих полотнах, была она вся какая-то нездешняя. Она тихо улыбалась, слушая нашу болтовню. Увидев, что я на неё пялюсь, смутилась и наклонила голову. Мне четырнадцать лет было, все думки потом только об этой девчонке и были, начал тихонечко у пацанов узнавать, может видел кто ещё, нет, никто не видел. Все делом заняты были. На другой день опять её встретил, опять никто не видел, потом уже специально ходил в то место, стоит, малину рвёт, в разговоре не участвует, улыбается только, тихо так, по - хорошему. Однажды никто не пошёл по - малину, да она уже и отходила, я один отправился, не было никого, конечно, как слышу вроде бежит кто, прямо из чащи. Медведь подумал я, и чуть не дал дёру, кусты тихонько раздвинул, смотрю старушка какая -то, во всём черном, вот платок скинула, одёжу с себя сняла, а под ней платьице, что наши девчонки носят, носочки, сандалики, коса...Да это же она, думаю. Сижу ни жив, ни мёртв. -Кто здесь, - спросила тихонечко. Я молчу. Она опять спрашивает. — Это ты? -Я, - говорю, а сам не знаю, меня она ждёт увидеть или нет. -Хорошо, - говорит девчонка, - я слышала, тебя Петя зовут. -Да, - обрадовался я, Пётр я один был. -А меня Аннушкой кличут. Так и болтали, сидели, я с одной стороны куста, а она с другой. Аннушке лет было столько же сколько и мне, но она удивительно отличалась от меня, не знала самых простых вещей, жадно вслушивалась во всё что я скажу. А как узнала, что сюда на самолёте прилетаю, так закряхтела и завозилась, а потом спросила стесняясь, по небу ли? Конечно, по небу, ты что? Ты самолёты никогда не видела? Это птицы такие железные. -Я знаю, не дура чай, извини мне идти надо. -Погоди, постой, Аннушка, ты обиделась что ли? Постой. Но девчонка, тихонько всхлипывая, начала натягивать на себя свои зипуны. - Постой Аннушка, можно я провожу тебя? -Нет, - быстро вскрикнула девочка, - нет...Я сама, нельзя, нет. - Аннушка, ты придёшь? - Постараюсь, уходи, уходи, а то худо будет. -Кому мне? А я не боюсь, - молодцевато сказал я. -Мне...Я боюсь. И девочка скрылась в чаще. Целый день я ломал голову что за девочка Аннушка, даже уже начал верить во всякие сказки, что рассказывала бабушка в детстве. Может русалка какая или лесная девица? Внучка Лешего? К вечеру не выдержал, спросил у бабушки, есть ли рядом деревни. -Ииии, милай, ты же знаешь, на сотни вёрст никого. -Как это? - спросил дед, - а кержацкое село, тебе никто что ли? Там ить тоже люди живут. -Та какие там, - бабушка махнула рукой, - сидят как хмыри за своими частоколами, тьфу на их. - Кто, - не понял я. -Та кержаки, староверы по - научному, раскольники. Про раскольников я учил в школе, но, я и подумать не мог что они существуют до сих пор. Мне казалось, что это было давно, когда -то, но, чтобы в наше время...Космос, самолёты, скоро телепортацию откроют, а тут...раскольники. Да ну, чушь какая -то. Я осторожно начал расспрашивать у друзей и оказывается каждый слышал об этом поселении... Аннушка не появлялась. Я заскучал. Однажды, когда я сидел на крыше дома и смотрел на синие вершины гор, о чём-то мечтая, меня окликнули. -Петяяя, Петь... Внизу стояла Аннушка, прикрыв лоб рукой, она смотрела на меня снизу вверх, я скатился с той крыши, чуть не разбился, но через тридцать секунд стоял перед девчонкой. Надо ли говорить, что жизнь моя не стала уже прежней, никогда. Аннушка, говоря деду с бабушкой, что пошла то за хворостом, то за травами лекарственными, то за листом малиновым и смородиновым, прибегала ко мне. Мы шли с ней и быстро набирали нужное количество того, за чем пришла Аннушка, а потом просто уходили на луг, ложились в разнотравье, голова к голове и говорили. Говорил в основном я, а она слушала, изредка задавая мне вопросы. Я рассказывал ей про мир, в котором живу, про открытия, про космос, про океан, про острова, да про что угодно, про мировую революцию, про войну, про школу, институты, про комсомольские собрания, про армию, про фабрики и заводы, про кино, про всё... Мы были будто из двух разных миров, да так оно и было. Взрослые может и знали что-то о мире за стенами, дети же ничего, дети боялись и шага шагнуть дальше их владений, это Аннушка такая любознательная. Я сейчас понимаю, что это не измеряется плохо или хорошо, что просто люди живут по-другому, а тогда... -Аннушка, а как ты вообще сюда попала? -Я давно вас нашла. Сначала издалека наблюдала, потом ближе начала подходить, а потом с девочкой познакомилась, Таня Лындина, она мне платье подарила и сандалики, носочки, я переодеваюсь и выхожу к вам, все думают, что я местная, я больше молчу, слушаю как вы говорите... Пришло время расставаться. Мне нужно было ехать домой, надо ли говорить, что я не хотел этого. А как ревела Аннушка. -Давай я буду писать тебе письма, на адрес деды с бабой, а ты прибегать раз в месяц и... -Что ты, Петя...Я летом только могу прийти, как же зимой я выйду за ограду? Нет, давай до следующего лета. А ты знаешь, что, ты пиши мне письма, а потом привезёшь, а я их спрячу и буду читать на следующую зиму... Так и сделали, я каждый день писал письмо, описывая всё. Школу, дорогу в школу и обратно, уроки, перемены, погода на улице. Надо ли говорить, что я ждал лета как...как не знаю, не могу подобрать сравнения. Родители предложили поехать в Анапу, к морю, я чуть не закричал что не хочу, что мне надо к деду с бабой. Лето пролетело незаметно. И опять зима. Снова лето и наша встреча. Я привозил ей подарки, незатейливые. Зеркальце, блокнотик, авторучки, невидимки, носовые платочки. Я чувствовал себя Джоном, а Аннушку представлял Покахонтас, не смейся надо мной, я был романтически настроенный юноша. Нас выследил её брат, Федя. Старше на два года. Мы подрались, сильно, Аннушка плакала и тряслась. Она уговорила его не рассказывать дедушке с бабушкой. Он взял с меня слово, что я не обижу Аннушку. Конечно, я не собирался её обижать... Лар, пойми меня правильно, я был подростком, немного романтичным, немного оторванным от реальности. Я воспитывался на книгах про рыцарей и прекрасных дев... Однажды, когда нам исполнилось по восемнадцать, я подговорил её сбежать. Она мне поверила. Родители были в шоке, но приняли Аннушку. Через год мы поехали к её деду с бабушкой, она ни в какую не соглашалась без их благословения выйти замуж. Я не буду утомлять тебя рассказами как мне удалось вымолить у них прощение для нас двоих. Но благословение мы получили. Жить начали у нас. Мы прожили два года, я поступил в универ, а Аннушка... А вот с Аннушкой обстояло дело иначе. Она всего боялась, казалось бы, такая смелая, любознательная Аннушка, не побоявшаяся нарушить законы и бегающая к мирянам... Но нет. Учиться она категорически не хотела, в кино ходить не любила, книги читать не хотела, модой не интересовалась. Она не разделяла моих увлечений, но у неё и не было своих. Целый день проводила, закрывшись в комнате, только вечером, когда приходил я, Аннушка оживала. При этом она поддерживала чистоту в квартире, хорошо готовила, но как только приходили домой родители, Аннушка закрывалась в комнате и сидела там, пугливая, молчаливая. Мама очень хвалила девушку, отец тоже расхваливал её стряпню, но тщетно, Аннушка могла расплакаться, если её о чём-то напрямую спрашивали. Со временем родители оставили её в покое. Вроде бы Тане, двоюродной сестре, немного удалось расположить Аннушку к себе, но у Тани была своя жизнь и она не могла часто появляться у нас. Мы действительно оказались из разных миров. Отношения наши всё осложнялись, я начал частенько ловить её за молитвами, все ночи напролёт она била поклоны, часто плакала. Я всё больше отдалялся... -Мы тебя предупреждали, хмуро сказал мне однажды отец, ты взял на себя ответственность за неё, так что...Будь мужчиной. Да я не собирался её обижать, просто хотел жить, гулять со своей женщиной, знакомить её с друзьями, ходить в походы, сидеть у костра, накрыв её своей курткой, строить планы, наконец целоваться до одури, до припухлости губ, ведь у меня ничего этого не было...Я не жаловался и не хотел другую, я хотел всё это проходить вместе с Аннушкой, она же нет... Когда друзья и подруги влюблялись, расставались, мирились и ругались, делали безумные поступки, строили далеко идущие планы, с горящими глазами смотрели вперёд, у меня этого ничего не было... У меня была Аннушка. Я хотел жить, Аннушка же наоборот, будто каждый день готовилась к смерти. На мои просьбы поехать к морю, в стройотряд, выехать на природу, она только плакала. Однажды она выпросилась поехать к моим дедушке с бабушкой, мы поехали. Я понимал, что она скучает по родным местам и хочет увидеть скорее всего родных. Она сказала, что сходит к своим и больше не вернулась. Пришёл Федя и попросил не тревожить Аннушку, сказал, что она не хочет больше со мной жить. Я, конечно, не послушал, я пошёл туда, стучал в ворота, кричал, она вышла попрощаться со мной, сказала, чтобы я уезжал, что я свободен... Она говорила, что это не её...Такая жизнь. - Кругом грех, - говорила Аннушка, опустив голову, - прости меня, Петя. Я не готова, я не могу так жить. Твои родители очень хорошие, и ты, но вы другие. Мне там плохо и страшно, Петя, отпусти меня и забудь... Вот так закончилась эта история. История моей первой любви. Я старался забыть всё что со мной произошло, родители тоже. Не суди меня, мне кажется, я вздохнул с облегчением, возможно я молодой дурак, взваливший на плечи непосильную ношу... Дедушка с бабушкой мои ушли один за другим, я больше никогда не был в том чудесном месте. Я забыл, постарался забыть, нет, ты не подумай, у меня нет никаких чувств к Аннушке, я люблю тебя и нашу дочь. Я хотел бы чтобы ты родила нам ещё и сына. Помни, что имя для нашей дочери ты выбирала сама, я никогда бы не осмелился... Прошлое настигло меня. Я же не скрывал от тебя что был женат, верно? -Да...- тихо сказала Лариса. -Я тебе не врал, когда говорил, что у меня нет детей, кроме нашей Аннушки... Я не знал, Лариса. На днях мне сообщили что Аннушка... Её не стало. Все эти годы я тебе клянусь, я даже не вспоминал о ней, но...Лариса, оказывается у меня есть сын, Гриша. Я не знаю почему она тогда скрыла это от меня? Я понимаю, что тебе не нужен этот ребёнок, но отказаться от него я тоже не могу, прости... Лариса молчала, долго, а потом спросила, по - детски так, любит ли её Пётр. -Что за вопрос, ты чего? Конечно люблю. -То есть ты, как говоришь любя меня, не посоветовавшись со мной, не объяснив ситуацию, уже решил всё за меня, да? -Лар, я не маленький мальчик, я прекрасно понимаю, что не нужен тебе чужой ребёнок, подросток, выросший в других условиях. -С чего ты решил, что они тебе его отдадут? Сколько ему? Тринадцать, четырнадцать? - Тринадцать. На меня вышел Фёдор, брат Аннушки... -А ты не думал, что с твоим сыном может случится то же самое что и с его матерью, она не смогла здесь жить, а если и мальчик не сможет? -Думал, думал Ларка, да я всю голову сломал, но бросить пацана я не могу... Очень долгий и тяжёлый разговор вышел у Ларисы с Петром. Уже поздно вечером на кухню заглянула испуганная Аннушка. -Маам, а можно покушать? Можно я поем, а потом вы опять будете ругаться? Папа, ты хочешь нас бросить? -Господи, дочь, иди сюда сейчас будем есть, никто никого не бросает, ты что? Просто так получилось, что у тебя скоро появится братик. -Правда? - девочка в восторге замерла, - как у Кати? Ты будешь давать мне катать коляску? -Нет, Аннушка, так получилось, что твой брат старший, он больше и старше тебя. -Ух ты...А.… а такое бывает? -Бывает, дочка, бывает. Как они все волновались, свекровь выпила, наверное, целый пузырёк успокаивающего, свёкр ходил из угла в угол, Аннушка не слезала с подоконника Лариса внешне была спокойна, но только внешне. Сама себя она много раз спрашивала правильно ли поступает? Не легче ли..., и сама себе отвечала, что нет, не легче. Гриша очаровал всех. -Он вылитый Петя, - с тихим вздохом сказала свекровь, такой же...Надо же...А ещё они похожи с Аннушкой, только глаза... Лариса в своём воображении нарисовала угрюмого, коренастого подростка, подстриженного под горшок, в зипуне и сапогах по колено. Перед ней стоял вихрастый мальчишка, с большими глазами янтарного цвета, с ямочками на щеках, как у Пети и Аннушки, мальчик застенчиво улыбнулся и протянул руку. Уже через час он сидел с Аннушкой на коленках, и та рассказывала ему как в садике отлупила Сашку, а воспитательница её даже не наказала, потому что этот Сашка всех обижает, ну теперь не будет... Никто не ожидал что будет легко и готовились к трудностям, Лариса по рассказам, свёкр со свекровью и Петя по прошлому опыту. Но...мальчик был будто из соседнего двора. -Гриша, - спросила однажды Лариса - ведь тебе незнакомо всё что здесь видишь? Что происходит вокруг тебя? -Почему же? Мы с мамой и отцом выезжали в город, нам теперь это разрешено, просто живём ото всех отдельно, придерживаемся правил, а так...мы теперь не такие, как раньше, да ещё мама меня учила всему, она будто знала, что мне придётся уехать... Мальчик загрустил. -Ты скучаешь по маме? -Да...Но я знаю, что её не вернуть. Она мне говорила, что папа как узнает, заберёт меня. -Гриша...ты говорил, что, выезжал с отцом? -Да, это мамин муж дядька Трофим, он был вдовец, когда маму отдали за него, он хороший, воспитывал меня, он не хотел меня отпускать, привык. Я ведь при нём родился...Я обещал ему что буду приезжать, - мальчик посмотрел на Ларису, - можно? -Я думаю, что можно, Гриша... Да, мальчику было тяжело первое время в школе, но спасибо учителям, они подтягивали мальчишку, а он хватал всё на лету, он же не совсем без знаний был, по некоторым предметам очень даже преуспевал. Лариса сильно переживала как она примет ребёнка мужа, но через полгода уже и не представляла себе, как это ни жили без Гришани. Пётр был счастлив. Однажды Лариса нашла его на балконе, курящим и задумчиво смотрящим в стену. -Тааак, а ну рассказывай быстро, что опять? Ещё бывшая жена? Дети, внуки? -Да ну тебя, Ларка...Серёга Смирнов дачу продаёт, вот думаю, сижу, может возьмём? Будем детей вывозить, да и сами. -А что тут думать, -Лариса обняла мужа - надо брать... *** -Мама, мамочка, я наконец-то получил пятёрку по химии, мама! Гриша вылетел навстречу пришедшей Ларисе с работы, следом неслась Аннушка с воплями, что Гриша наконец-то получил пятёрку по этой противной химии. Гриша забирал из садика Аннушку по пути из школы, конечно, делал это раньше, уж сколько радости было у девочки и зависти в глазах других ребят. Ещё бы, у кого был такой красивый старший брат, конечно только у Аннушки, скоро вместе в школу ходить будут. -Мама, мама, - прыгали дети, а Лариса села на стул в прихожей и слёзы счастья и радости потекли из её глаз. Мама, мальчик назвал её мамой. Все страхи остались позади, теперь только вперёд, только к хорошему. Гришаня быстро привык, все полюбили мальчика, бабушка с дедушкой, даже Ларисины родители, когда узнали всю историю, приняли парнишку за своего. -Внуков много не бывает, - говорил Ларисин папа, а мама тихо улыбалась и стралась накормить новго внука, худенький такой... *** — Вот бы здесь дом иметь, - говорит восторженно Лариса, - конечно далеко, но в отпуск бы сюда приезжать. Некоторые дома ещё сохранились, никто уже не жил в деревне детства Петра, разве только память. Да редкие родственники ушедших в лучший мир стариков приезжали на лето, поддерживая порядок в маленькой деревне. Пётр с Ларисой открыли домик стариков, всё было как при бабушке с дедом, будто только вышли куда -то. К вечеру пришли дети, Лариса всё равно побаивалась отпускать их туда. В руках у Аннушки была игрушка - свистулька. — Это мне дядя Федя подарил он наш с Гришей дядя, а вы не знали, что у нас есть дядя, там...-девочка махнула куда -то за лес. -А что это на тебе надето? Звезда моя? — Это мне тётя Маня, дяди Федина жена надела и косу смотри заплела, так положено и не жарко мне. -Ааа, ну понятно. -А ещё мы были у дяди Трофима, он отец Гришанин, ну и мой получается, мы с Гришаней брат и сестра... Сходили Лариса с Петром и к Аннушке, Трофим водил. Трофим был седобородый, благообразный старик. -Она мне, Аннушка, в дочери годилась, на восемнадцать лет моложе была, кабы не болезня, эээх...Хорошая она была Аннушка моя... Попросил Пётр прощения у Аннушки, сказал, что сын с ним, как она и хотела. *** Дети выросли, Пётр с Ларисой нянчат внуков, давно уже забыли, что Гриша жил где-то, не с ними. Сестра с братом очень дружны. -Петя, - спросила как -то Лариса, - а неужели ты тогда бы действительно ушёл? -Да, Лариса, я бы не смог отказаться от сына. Но ведь тогда бы ты отказался от дочери, Петя... -С чего ты это взяла? Ларка, я ведь ушёл бы от тебя, а не от дочери, скажи ты мне тогда что не нужен Гришаня, ушёл бы... Лариса решила больше не испытывать судьбу, не задавать глупых вопросов. -Я ведь не ждал от тебя ничего, Лар, я прекрасно понимал что ниоткуда сваливается большой уже ребёнок. Сам боялся, но, прости, по другому не мог поступить... - Да ну тебя, Петь...забубнил. Иди вон лучше, не знаю...Попить мне принеси что ли. Автор: Мавридика д.

– Та страшная толстуха? – с вымученной улыбкой уточнил он, пытаясь сделать беззаботный вид. – Зачем ты так? – в голосе Лизы послышался упрек, – и вовсе она не страшная. Очень даже миловидная… А что полная… Так я тоже не худышка. – Ну, ты сравнила! – Саша притянул Лизу к себе, – ты у меня просто красавица… – Все равно странно, – Лиза с сочувствием смотрела на женщину, – она так смотрит… Как будто знает тебя… Саша напрягся. Знал: Лиза – человек настроения: если возьмет что-нибудь в голову, успокоится не скоро. И он решил идти ва-банк: – Конечно, знает, – с ухмылкой сказал он, надеясь, что его слова переключат внимание Лизы с Вики на него самого, – мы в одной школе учились… Она даже бегала за мной. Жаль, не помню, как ее зовут. – Значит, я не ошиблась! Вы знакомы! – обрадовалась Лиза, – так давай подойдем, спросим, что у нее случилось. Вдруг ей помощь нужна? – Ни-ни! – Саша сделал «страшное» лицо, – потом от нее не отвяжешься. И еще: вдруг я ошибаюсь и это не она? Все-таки столько лет прошло… Тогда она была тоненькой как тростиночка. А эта… Смотреть страшно. Ладно, Лиз, пойдем, а то опоздаем… Саша взял спутницу под руку и повел в противоположную сторону от того места, где стояла Вика. Вел и с облегчением думал: «Хорошо, что Вика сама не подошла… Вот бы скандал был! Пронесло… Ладно, потом с ней разберусь…Сейчас самое главное – это Лиза»… Как оказалось, Саша рано обрадовался… Через неделю Лизе пришло письмо на электронную почту от незнакомой женщины. Открыв его, Лиза прочитала: Здравствуйте, Лиза. Меня зовут Ольга. Пишу вам по собственной инициативе и чисто из женской солидарности. Несколько дней назад моя подруга Вика видела вас с Александром. Дело в том, что это – ее мужчина. Так она, во всяком случае, считала до недавнего времени. Сейчас Вика в больнице: она приняла огромную дозу снотворного… Слава Богу, ее удалось спасти… Хочу рассказать вам ее историю… Мы учились в одной школе: я и Вика – одноклассницы, Саша – учился на год старше. Они начали встречаться, когда мы учились в седьмом классе. Такая пара была! Он – умница, спортсмен, красавчик. Все девчонки были от него без ума. Но он видел только Вику! И она была ему под стать: отличница, очень симпатичная, с точеной фигуркой и длинной, русой косой. Никто не сомневался, что после школы они обязательно поженятся. Саша дождался, пока Вика окончит школу (сам он уже работал и учился на заочном), и уговорил ее жить вместе. Сразу, не откладывая в долгий ящик. Пообещал, что через год-два обязательно будет свадьба… Вика, несмотря на протест родителей, согласилась. Она любила его и готова была идти за своим Сашкой на край света. Жили они хорошо. Легко и весело. Никакие бытовые проблемы их не волновали: Сашка неплохо зарабатывал и ничего этакого не требовал. Все свободное время они проводили вместе, тусовались в клубах, питались в кафешках, часто путешествовали. Так прошло два года. И вот, когда они в очередной раз собирались ехать куда-то на Алтай, неожиданно выяснилось, что Вика беременна. Она, конечно, очень обрадовалась, сразу сообщила об этом Саше… А он расстроился. Сказал, что ничего не имеет против ребенка, но только не сейчас, чуть попозже. – Мы еще не одного родить успеем, – уговаривал он Вику, – давай подождем… – Так ты хочешь, чтобы я…, – сквозь слезы спросила пораженная Вика… – Да, – перебил ее Саша. – Нужно решить проблему кардинально. Смотри: нам еще квартиру нужно купить, нормально обустроиться. И вообще: у нас были совсем другие планы… Как вы понимаете, Лиза, ребенок на свет не появился… Саша и Вика уехали в отпуск, как и планировали. Там Вика застудилась, когда они сплавлялись по какой-то реке. Приехала совершенно больная, попала в больницу. Перенесла несколько операций… Врачи сказали, что детей у нее не будет… Вика свалилась в жуткую депрессию. Сашка, чувствуя свою вину, все время старался быть рядом… Потом вроде бы все нормализовалось. Вика успокоилась. Успокоилась настолько, что ее перестало интересовать абсолютно все. Она перестала ходить с Сашкой на всякие тусовки, отказывалась от очередных путешествий. Теперь она предпочитала сидеть дома. Саша всюду появлялся один… А Вика искала утешения в еде… Через год она жутко растолстела. Вес перевалил за сто кг. Сашка стал отдаляться. Вика вызывала у него настоящее отвращение. Он стеснялся показывать ее друзьям. И, хотя говорил, что несмотря ни на что, любит ее, очень скоро предложил пожить отдельно… О свадьбе речь больше никогда не заходила. Так они и живут: то ли вместе, то ли врозь. Год назад, я это точно знаю, Сашка купил квартиру. Ездит на хорошей машине. Но Вике об этом не говорит. Я тоже молчу – не хочу, чтобы моя подруга страдала. Ведь она до сих пор любит его. Ждет. Верит каждому его слову… И как не верить? Он приходит к ней. Часто остается на ночь, иногда на несколько дней. Правда, спят они отдельно, но Вика и этому находит объяснение: Саша много работает, устает… За пару дней до вашей встречи, Сашка сказал Вике, что на неделю уезжает по делам… Увидев вас, она мне позвонила и сказала, что ее жизнь не имеет смысла… Вот так, Лиза. Можете считать, что я лезу не в свое дело, но я не смогла промолчать. Нашла вас у Сашки в соцсети и написала… Думайте сами, что с этим делать… Простите… Ольга Закончив чтение, Лиза встала, подошла к окну. Увидела, что Саша паркуется во дворе… Спустя несколько минут раздался звонок в дверь. Она ему не открыла… Хотела побыть одна. Подумать… Он звонил несколько дней почти каждый час. Лиза не отвечала. Наконец, Саша услышал в трубке ее голос: – Приезжай, – сказала она и отключила телефон… Он приехал, зашел в квартиру, попытался обнять любимую, и что-то сказать. Но Лиза, молча отстранившись, указала на стул возле компьютера: – Садись, – тихо сказала она, открыла письмо и добавила, – читай… Сама вышла из комнаты… – Ну, что скажешь? – спросила она, почувствовав, что Саша стоит у нее за спиной. – А что тут говорить? – Саша попытался изобразить возмущение, – бред полный! Ты что, поверила во всю эту чушь? – Поверила, – Лиза развернулась к Саше и пристально посмотрела ему в глаза, – представляешь? Сразу поверила. Помню, как она на тебя смотрела… Одного не понимаю: как ты мог? – Что? Бросить ее? Так я же не бросил! Вожусь с ней до сих пор! Уже три года! Думаешь, мне легко? Да я видеть ее не могу! Разве я виноват, что она превратилась в такое чудовище?! – Ты виноват не только в этом…, – проговорила Лиза. – Ну, да! Ребенок! Сколько женщин делают это и ничего! Кто мог знать, к каким последствиям это приведет? Я что, специально?! – Ну да, конечно… Ты просто предал ее… После стольких лет… После такой любви… Значит, и меня предашь… Когда-нибудь… – Так бывает, Лиза, – Саша говорил, с трудом подбирая слова, – да, я ее любил… Сейчас это в прошлом… Тем более теперь, когда я встретил тебя… Пожалуйста, забудь обо все об этом… У нас вся жизнь впереди… – Я так не думаю…, – еле слышно прошептала Лиза. – Ты хочешь сказать… – Я хочу сказать, что мы должны расстаться. – Из-за этого?! – Из-за тебя, Саш… И из-за меня… Потому что я больше не смогу тебе доверять… – Я никогда тебя не обманывал! – воскликнул Саша, теряя самообладание. – Знаешь, – задумчиво сказала Лиза, – моя бабушка всегда говорила, что сомнения – начало несчастий. И наказывала: «Никогда не связывайся с человеком, если сомневаешься в его порядочности. Спустя время его непорядочность обязательно проявится и по отношению к тебе». – Ду@ра твоя бабка! – не выдержал Саша… – Да, конечно, – как-то слишком спокойно отозвалась Лиза, – а еще она часто говорила: «Лучше одиночество, чем дурное общество». Саша не ответил. Резко развернулся и выскочил из квартиры… Лиза даже не шелохнулась… Потом села к компьютеру и написала ответ Ольге: Спасибо, что открыли мне глаза. Давайте встретимся. Подумаем, как помочь Вике вернуться к нормальной жизни. Я тоже – за женскую солидарность. Лиза Они встретились, поговорили, навестили Вику в больнице. Когда ее выписали, девчонки и правда ей очень помогли. Спустя время Вику было трудно узнать: настолько она похорошела. У нее даже поклонник появился… Про Сашу новые подружки говорили лишь однажды, узнав, что у него появилась новая пассия. – Бедняжка, – обронила Вика. – Да уж… Не повезло, – отозвалась Лиза… Больше они о нем не вспоминали… Автор: Сушкины истории

— А старое чем тебе разонравилось? Хороший же заборчик, и перешагивать его удобно, — искренне удивляясь, спросил сосед. — А зачем тебе его перешагивать? — Мне так до своего участка удобнее идти, наискосок-то быстрее. Николай Николаевич глянул на оставленные с утра на грядках следы сорок второго размера и молча принялся утрамбовывать столб щебнем. — Ну артист! Всё бы только отгородиться, — усмехнулся сосед и, перешагнув через старое ограждение, потопал к своему огороду. Закончив на следующий день со столбами, Николаевич достал из машины сварку и принялся варить поперечные направляющие между ними. — От кого это вы всё прячетесь, Николай Николаевич? Кто вас всё украсть пытается? — усмехнулась, выглядывая из своей калитки, тётя Нина, соседка через дорогу. — Меня — никто, а вот малину мою постоянно кто-то обдирает, — улыбнулся под сварочной маской Николаевич. — Обдирают, значит. Чай с малиновым вареньем в гостях вы, значит, пить любите, а как, значит, у вас ягодка какая пропадёт, так значит, вас обдирают? — раздраженно проворчала женщина. — Так ведь я и сам бы малиновое варенье делал, а не в гостях его ел, если бы малина оставалась, — сняв маску, ответил Николаевич. — Это у вас психологическая травма, — вмешалась в разговор Валерия Валерьевна по прозвищу Доктор Курпатов. (Женщина эта разбиралась в людях, даже если её об этом никто не просил). Она шла с ведрами к скважине Николая Николаевича, чтобы набрать воды, не желая делать лишние сто шагов до общего колодца. — Вы от людей отгораживаетесь, невидимые стены в душе делаете видимыми наяву, — закончила она свой анализ. — Вот-вот, я тоже про это читала, — поддакнула тётя Нина. — У вас психологический терьер! — Барьер, — поправила её «Доктор Курпатов», набирая воду в вёдра, а затем снова обратилась к Николаю: — Нет ничего лучше, чем открытость и социальный контакт. — Николаич, ты чего тут столб воткнул? Мне же разворачиваться неудобно! — послышалось с противоположного угла участка. Это на своей огромной Тойоте попытался вписаться в узкий поворот Андрей Семенович — мужчина, что купил участок месяц назад. Он решил к сорока годам обменять большой город на большой огород, устав от наглых соседей, машин и суеты — так он всем объяснял этот порыв перебраться поближе к земле и кустам. — Так разворачивайтесь на пятачке, в конце улицы, — спокойно предложил Николаевич, глянув на тот угол участка, где борозды от шин никогда не подсыхали. — Мне что теперь — двести метров задом сдавать?! Ты что за эгоист такой?! — возмущался водитель, раздражённо крутя руль. Николай Николаевич молча опустил маску на лицо и продолжил сверкать сваркой. Закончил мужчина ближе к вечеру. Сидя на веранде с плошкой горячего супа быстрого приготовления, он пытался насладиться отдыхом. С соседских участков тянуло шашлычным дымом, радиоволны хриплых приёмников разносили по воздуху хиты прошлого века, соседские дети скармливали кострам спиленные родителями яблони и вишни. Приятная усталость разливалась по телу… — Николаич, тёзка! — послышался знакомый голос. Слова эти не предвещали ничего хорошего. — Ты чего не пишешь, что окрашено? На веранду зашел только проснувшийся после вчерашней попойки Коля. Вокруг него бегал верный пёс Жулик, который имел привычку постоянно метить территорию. Жулик был очень ревнивым псом и метил территорию каждый день. Неизвестно, какое БТИ занималось вопросами границ владений соседской собаки, но территория Николаевича, по мнению Жулика, однозначно входила в эти границы, особенно его веранда. — Я все штаны извозил, пока к тебе пробирался через эти металлические дебри, — жаловался Коля, усевшись в соседнее кресло и закурив. — Я ведь просил тебя не курить рядом со мной. Ты же знаешь, что я бросил пять лет назад, — совершенно спокойно сказал Николай Николаевич. — Ладно, не бубни, — ответил Коля и затушил сигарету о недавно покрытые лаком перила, — я к тебе по делу. Тут у твоей косилки проблема со стартером. — Какой косилки? — удивился Николаевич. — Ну той, что у тебя в предбаннике стояла. Я её позавчера у тебя одолжил. Короче, походу пружина вылетела. Николаевич тяжело вздохнул. Эту косилку он собирался подарить зятю через два дня. — Я пробовал поменять, но в итоге потерял крепёж. Ты в сервисный центр если пойдешь, сперва ко мне зайди, нужно поискать, — сказал сосед и погладил Жулика, который в очередной раз заявил свои права на скамейку в углу веранды. На следующее утро Николаевич начал крепить металлический штакетник. — На что это вы намекаете, Николай Николаевич? — грозно вопрошала Любовь Аркадьевна — пожилая дама с соседнего участка. — На что? — ответил вопросом на вопрос Николаевич. — На то, что я толстая? Или, может, уродливая?! — набирала обороты женщина. — Вам так не нравится лицезреть меня, что вы решили поставить между нами глухой забор? — Я не глухой ставлю, а с зазором. Вы не толстая и не уродина, просто вы и ваш супруг постоянно гуляете в нижнем белье… — И что?! Вас это бесит? Мы какие-то не такие, по-вашему? Недостаточно спортивные для ваших зазоров? — Да всё с вами нормально, просто я не хочу видеть вас в одних трусах и лифчике! — Николаевич старался отвечать как можно вежливее. — А вы в курсе, что залезли на нашу территорию? — продолжила беседу Любовь Аркадьевна. — Я приглашал геодезиста перед строительством. Они обозначили все границы. — Что мне ваши геодезисты! У меня есть план! Вы оттяпали мои смородиновые кусты! — Уверяю вас, эти кусты — мои, более того, ваш сарай на целый метр заходит на мой участок, но я не против, не подумайте, пусть остаётся, — пытался сгладить углы мужчина, но выходило как-то неубедительно. — Сейчас мы разберемся, кто и куда залез на метр и кому можно будет оставаться, — фыркнула соседка и ушла за бумагами. Вернулась она в сопровождении мужа, который по традиции вышел в своих любимых трусах-плавках. Разложив на грядках план и вооружившись рулетками, соседи провели в измерениях целый день. По итогу оказалось, что геодезисты действительно ошиблись. Теперь окончательно и бесповоротно стало ясно, что Николаевичу принадлежат не только кусты смородины, но и слива, и половина грядок, где соседка растила кабачки. — Подавитесь! — исходя слюной, кричала Любовь Аркадьевна. — Да не нужны мне ваши грядки, ей-богу, забирайте. Я даже не собираюсь просить у вас половину денег за общий забор. — Какое великодушие! — вмешался муж Любови Аркадьевны. — Мне не нужны эти границы! Я человек, рождённый в свободе! — сказал мужчина и, словно в подтверждение своих слов, зашагал в сторону дома, сверкая чересчур узкими плавками. *** Вечером в садово-огородническом товариществе началось общее собрание. На «незначительные» вопросы вроде ремонта дороги, замены трубопроводов и вывоза скопившегося хлама с общей территории выделили пять минут. Остальные полчаса заняло обсуждение нового забора. Люди по очереди или все разом выкрикивали с места свои предположения: — Да он что-то прячет, значит! Что-то, значит, незаконное! — Это он нас всех презирает! Считает, что его, бедного, обворовывают! — Перекрывает транспортную развязку! Уничтожает рабочий перекресток! И так далее. Председатель Иван Николаевич — старый пограничник и человек, что за всю жизнь не вступил ни в один открытый конфликт без веской причины, выслушав обвинения, начал общаться с каждым из обвинителей по очереди: — Нина Яковлевна, разве у вас не стоит высокий глухой забор по периметру? —Стоит! Но это другое! У меня зять эти заборы профессионально ставит. Он с меня денег не взял! Что же мне теперь — отказываться от халявы, что ли? — А вы, Любовь Аркадьевна, разве без ограждения? — обратился к следующей обвинительнице председатель. — У меня в прошлом году бочку с участка стащили и ведро! Воров ко мне так и тянет. Аномальная зона. Дальше ответы были следующими: — Я с забором купил! — Я не хотел отгораживаться, но у меня остались листы после ремонта кровли! — А у нас с мужем забор поставили по акции — за строительство бани. Выслушав всех, председатель взял слово: — Что ж, причины уважительные, — развел он руками, — а главное, что все с заборами. Давайте послушаем обвиняемого. Коля, поведай нам, что случилось. Николай Николаевич, будучи звездой сегодняшнего вечера, молча сидел в углу до этого самого момента и совсем не сиял. — Дорогие друзья, соседи. Я не закрываюсь от вас и ничего не хочу вам предъявить. Вы, как и прежде, можете прийти ко мне и постучаться в калитку. Я с радостью помогу вам в ваших просьбах, если таковые имеются. — Так теперь спрашивать нужно… — пробубнил кто-то громко себе под нос. — Ага, унижаться… Через несколько секунд люди начали молча вставать со своих мест и выходить из зала, стараясь не смотреть в глаза Николаевичу. — Я полагаю, вопрос закрыт? — спросил у спин огородников председатель. — Ага, — раздалось уже с улицы. *** На следующий день Николаевич закончил ставить забор. Затем он разбил цветник в том месте, где разворачивалась Тойота, разровнял лопатой все следы от ног, отвёз косилку в ремонт и врезал хороший замок в новенькую калитку. Год он жил, наслаждаясь уединением и целым во всех отношениях огородом. Но соседские сплетни и ворчание никуда не исчезли. А потому Николаевич взял да и продал участок, а сам приобрел домик где-то в далекой от всякой цивилизации деревне. Участок Николаевича купил какой-то мужчина без комплексов. Соседи сразу это поняли, когда мужчина сломал забор и сдал его в металлолом. Сначала соседи даже обрадовались такой открытости нового жильца, но очень быстро до них стало доходить, что не так всё просто с новым фермером. Он постоянно ходил по округе голым, прикрываясь лишь фиговым листком, если таковой находился. Странные личности часто приезжали в гости к этому человеку и гостили неделями. Они жгли костры, рисовали по всему участку непонятные символы и шарахались по округе день и ночь, стуча в калитки и настаивая на том, чтобы соседи не стеснялись, выходили из своих укрытий — попробовать бесплатно новые сорта огородных культур. Ведь, как известно, нет ничего лучше, чем открытость и социальный контакт. Автор: Александр Райн