Предыдущая публикация
Маленькая месть
Елена и Виктор прожили в браке около двадцати лет. У друзей мужа было двоякое отношение к этой семье. С одной стороны, они завидовали Виктору. Елена – милая женщина средних лет — была идеальной женой и домохозяйкой.
Приходя в этот дом в гости, люди сбрасывали все свои тревоги и заботы, как тесную неудобную обувь, и отдыхали. Здесь не нужно было оглядываться, сравнивая хозяйский ремонт с тем, что у тебя дома. Испытывать комплекс неполноценности. Не приходилось беспокоиться, что не так ведешь себя за столом. В квартире было очень уютно, но без всяких претензий. Елена непременно усаживала гостей поесть и предлагала блюда, которые они давно уже не пробовали в собственной семье. Ну, кто, например, сейчас лепит пельмени, если в магазине огромный выбор замороженных?
— Там они не такие, — тихо улыбалась Елена, — У меня еще от бабушки секреты...
Продукты она покупала только на рынке, и не жалела времени, чтобы испечь пирог, приготовить холодец или запастись домашними наливками и настойками. А после вкусной еды, завершавшейся бокалом ежевичного или смородинового вина, так приятно было посидеть в большом мягком кресле, поговорить с хозяином и поглядеть, как хозяйка обвязывает крючком очередной плед или накидку, сшитые из лоскутков. Елена увлекалась пэчворком.
— Вся наша жизнь — лоскутное шитьё, — говорила она и дарила друзьям свои работы.
Но находились те, кто считал жизнь Виктора скучной.
— Весь век ты прожил с одной и той же бабой, — говорили они, — Слов нет, хорошая женщина, но какая-то она... пресная. Без пряности, без перчинки. Хоть разок бы сходил налево, чтобы было что вспомнить в старости.
И настал час, когда Виктор увлекся. Но у него получился не поход налево, а уход из семьи. Девушка попалась молодая, красивая и властная. Полная противоположность жене.
Алина ставила цели. Говорила, что следующим летом хочет поехать во Францию и осмотреть там то-то и то-то. А зимой она начнет вести свой блог, раскрутит его, и получит дополнительный заработок.
— Продай машину, возьми кредит и купи дом на колесах, — неожиданно предлагала она Виктору, и повторяла любимую фразу, — Двадцать первый век на дворе. Люди не должны быть привязаны к четырем стенам.
Виктор почувствовал, что жизнь прошла мимо. Если бы он был женат на Алине, каждый день был бы ярким и интересным. Да он... Он бы таких высот добился! Это в старости хорошо – сидеть и есть пельмени. А он еще не старик. Сорок пять лет для мужчины – это расцвет.
Когда он сказал Елене, что уходит из семьи, он понимал, что причинит ей острую боль. Для нее семья – это все и даже больше. Но женщина сумела взять себя в руки. Еще раз показала, что о других она заботится гораздо больше, чем о себе. Она посвятила вечер тому, чтобы собрать все вещи Виктора, ничего не забыть. Показала ему, что и куда положила. На прощанье попросила беречь себя, не ходить в морозную погоду без шарфа.
А сама потом долго стояла на балконе босиком, не замечая, что под ногами тает снег, и думала – не прыгнуть ли вниз? Пятнадцатый этаж, мучиться не придется. Передумала только из-за дочки Оли. Та будет страдать, ведь она останется совсем одна. Отцу будет не до нее с новой семьей. Оля была уже взрослая, училась в институте в другом городе. Но взрослая – одно название, молодежь так себя чувствует, пока за ней стоит старшее поколение. Но если Оля столкнется с трудностями, может растеряться, как дитя.
Елена не передумала прыгать вниз. Просто отложила. Дальше видно будет.
А потом ей позвонила новая жена ее мужа. И предложила «дружить домами».
— Все-таки такую часть жизни Виктор провел с вами, — сказала она, — Сейчас после развода люди сохраняют отношения. Двадцать первый век.
Елена напряглась. Она подумала, что Алина, наверное, хочет побывать у них в доме и посмотреть, что отсюда можно забрать к себе. Виктор ушел без всего, только с личными вещами. Алина сочла это несправедливым и претендует на добро.
— Приходите в гости,— согласилась Елена.
Она помечтала. Может быть, когда Виктор очутится в родных стенах, он поймет, что тут лучше? Передумает и вернется вместе с чемоданом. Алина хотела все, а не получит ничего.
Но супруги не успели нанести визит – у Оли начались каникулы, и она приехала домой. Отца она осудила со всем максимализмом юности. Перестала упоминать его имя. А матери запретила принимать эту парочку.
— Ты не должна махать на себя рукой, — сказала она, — В твоем возрасте еще манекенщицами работают. Завтра пойдешь со мной.
Оля привела мать к подружке-парикмахерше.
— Не спрашивай, что мама хочет, — сказала она, — Мать в этом ни фига не разбирается. Просто сделай из нее человека.
Подружка сунула в рот жевательную резинку и принялась за дело. Красила, стригла, укладывала волосы феном. Елена боялась в зеркало взглянуть. А когда посмотрела, ей показалось, что она помолодела на двадцать лет. В этот безумный день они с дочерью заглянули еще в магазин и выбрали для Елены несколько стильных и модных вещей. Гори прахом деньги, отложенные на отпуск... После потери мужа это было уже неважно.
— Тебя будут принимать за мою старшую сестру, — с чувством удовлетворения сказала Оля, когда они вышли на улицу.
В ближайшие дни Елена наслаждалась своим новым обликом. Очень непривычно было то, что мужчины теперь обращали на нее внимание.
А потом она увидела в парке собаку. Такого пса ей прежде не доводилось встречать. Очень большой, с волнистой шерстью трех цветов – черной, рыжей и белой. Пес был хорош, как произведение искусства. Людей тянуло к нему как магнитом. Его гладили дети и взрослые.
— Это что ж за порода? — изумилась Елена.
— Бернский зенненхунд, — хозяин потрепал пса по голове, — Будущий чемпион. Сторож из него никакой – слишком добрый по натуре, зато для души самое то.
Звали пса Барни. Вместе с хозяином он проводил Елену до подъезда. С той поры они нередко стали встречаться. По вечерам Елена находила повод, чтобы выйти на улицу. Ей нужно было то заглянуть в продовольственный магазин, то купить журнал в киоске, то дойти до аптеки. И Семен Михайлович с Барни частенько становились ее спутниками. Мужчина несколько лет назад похоронил жену, чтобы он хоть немного утешился – сестра подарила ему щенка. Тот вырос в красавца, и с ним каждый день происходили какие-нибудь интересные истории.
Елена чувствовала – Семен Михайлович ненавязчиво старается за ней ухаживать, но она пока еще не была готова к новым отношениям. Она старалась уклоняться от явных знаков внимания. И один раз сказала прямо.
— Вы простите меня, человек вы замечательный. Но мне нужно время. Вероятно — это глупо и несовременно, но я считала, что у меня были одни родители, и муж будет тоже один. Так что сейчас я оплакиваю его, будто он умер. А с ним – и огромная часть моей жизни.
— Понимаю, — серьезно ответил Семен Михайлович, — Когда я похоронил Ларису, я считал, что мое сердце умерло тоже. Все время мысленно говорил с ней о том, как без нее тоскую. Барни про нее рассказывал. А потом возникло странное чувство. Будто Лариса – как и все умершие — уходит по дороге куда-то все дальше и дальше. В такие миры, где им – усопшим — хорошо, и где их все земное уже не волнует. Тогда я и стал чувствовать остро свое одиночество. С той поры и начал искать родственную душу.
Елена молча пожала ему руку.
Но в глубине души она надеялась, что муж вернется, увидит ее в новом образе, оценит, станет молить прощения, она простит. Ей так хотелось все вернуть, а главное – пусть эта молодая пассия поймет, что была лишь развлечением на время.
Но с мужем они больше не пересекались. А через несколько месяцев она начала ощущать, что острая боль притупилась у нее в душе. Женщина уже потихоньку возвращалась к обычной жизни. Ее снова стали радовать какие-то мелочи, захотелось почитать книги любимых авторов, зайти в магазин, купить себе новые духи или бусы.
Один раз, когда она собиралась заправить салат, поставить его в холодильник, чтобы настоялся, и сесть с вязаньем, посмотреть фильм, позвонила Алина.
— Я тут готовлю любимое блюда Виктора, — и молодая женщина упомянула название того самого салата, который только что Елена в последний раз перемешала, — Витя про него все уши прожужжал. Ты не поделишься нюансами? Он помнит только, что в состав входят маслины, чипсы....
Елена продиктовала недостающие компоненты, а потом ее будто черт толкнул под локоть.
— А самая изюминка в том, что я заправляла его не льняным маслом, а касторовым. Приходилось в аптеке покупать, но вкус получался необыкновенный. Больше ни у кого так не выходило.
— Спасибо тебе, — с облегчением выдохнула Алина, — Я с готовкой не очень дружу. «Уровень ноль» – могу сварить сосиски или поджарить яичницу. А ты Виктора приучила к хорошей еде. Мне приходилось как-то выкручиваться, заказывала на дом еду из кафе.
— Это накладно выходит, — не удержалась Елена.
— И не говори! Значит, касторовое масло? Все, спасибо, записала.
Когда Елена положила трубку, ей хотелось хихикать как девчонке. Почему-то в этот вечер она не удержалась и устроила себе праздник. Полежала подольше в ванне с морской солью, сделала маску для лица, надела новое платье. И — была не была — позвонила Семену Михайловичу, сказала, что давно хотела посмотреть новый фильм, но одной идти как-то не очень. Что, если он составит ей компанию?
Мужчина искренне обрадовался. Тем более, вкусы у них совпадали. Елена любила мистические фильмы и детективы, Семену Михайловичу нравились те же жанры.
Женщина вернулась домой поздно, и в прекрасном настроении. Прежде чем расстаться, они еще посидели в кафе, и выпили по чашке кофе с пирожными.
Спала она крепко, как в юности. Следующий день был выходной, на работу спешить не надо. Каково же было ее удивление, когда в дверь ни свет, ни заря стали названивать. Правда, сердце сразу упало – вдруг что-то с Ольгой? Прожив достаточно долгую жизнь, Елена сразу думала о плохом. Но на пороге стоял Виктор. В руках у него была наспех собранная сумка –из нее торчали вещи.
— Прости, пожалуйста, минутку...я сейчас все объясню, — он метнулся к санузлу.
Вышел оттуда Виктор не скоро.
— Прости меня, ради Бога, — начал каяться он, — Сам теперь не знаю, зачем я связался с этой девчонкой. Она явно хотела меня отравить. Стала выпытывать, что я больше всего люблю есть, какие блюда предпочитаю. Ну я и сказал рецепт вот этого салата, который ты так красиво оформляешь, он на подсолнух похож. Алина разбирается только в кофе, готовить не умеет вообще, простую яичницу или сожжет, или пересолит, или перца туда добавит столько, что полчаса чувствуешь себя огнедышащим драконом. Но этот салат меня просто добил.
Ночью я хотел уже вызывать «скорую помощь», хотя Алина клялась и божилась, что никакой отравы она туда не подсыпала. Но у меня никогда в жизни так не болел живот. Она-то этот салат не ела, у нее был разгрузочный день. Фигуру бережет, яблоками ограничилась. Но на что она может претендовать? Я ведь не могу предложить ей никакого наследства.
Елена от души расхохоталась. Ее маленькая месть имела неожиданные последствия.
— А ты преобразилась, — с удивлением сказал Виктор, — Совсем незнакомая женщина. И очень красивая. Не думал даже, что ты можешь так замечательно выглядеть...Эта стрижка...
— Стрижка тут не при чем. Совершенно, — Елена загадочно улыбалась.
— Милая, прости меня, — Виктор взял ее за руки, — Мы же столько лет прожили вместе. Давай забудем все неприятное, что было, все эти месяцы разлуки... Ну, давай считать, что я один раз сходил налево. Можно ведь за долгую семейную жизнь позволить себе одну ошибку?
— Да ради Бога, — Елена пожала плечами, — Хоть сто ошибок. Это твоя жизнь, имеешь право. Ну а моя жизнь теперь пойдет без тебя. Я подала на развод, дочь у нас взрослая, имущественных претензий, как я понимаю, нет... Квартиру можем разделить пополам. Так что никаких сложностей не возникнет.
— Ну что за глупости ты говоришь! Ты ведь тоже скучала по мне, не сомневаюсь...
— А ты не заметил, что без тебя мне гораздо лучше? — Елена смотрела Виктору прямо в глаза, чтобы он не подумал, что она лукавит или просто пытается его напугать, поквитаться, — Ты даже не представляешь, насколько лучше. Мне не надо целый день заниматься хозяйством, беспокоиться об ужине, о твоих наглаженных рубашках. И еще в моей жизни появился человек...
— Не может быть! Так быстро?
— Ну если тебе так понятнее, считай, что я нашла другого. И подала на развод, все оформят очень быстро. Возвращайся пока к Алине, не отравит она тебя, тем более, ты ее так перепугал. Теперь она тебе только кефир из магазина приносить станет. А для Семена я не буду одновременно нянькой, кухаркой, горничной, медсестрой и плечом, на котором можно поплакаться. В отличие от тебя он во мне видит женщину. И ужин мы с ним друг другу станем готовить по очереди, — и Елена закрыла дверь за бывшим мужем. Навсегда.
Автор: ИринаКудряшова
Следующая публикация
Комментарии 54