Предыдущая публикация
ПУТЬ К БОГУ
Протоиерей Михаил Стрельников
– Отец Михаил, расскажите, пожалуйста, как вы приняли решение стать священником, как оно формировалось? Как долго в вас зрело это желание?
– На самом деле не совсем я принимал решение, оно было принято за меня. Моё детство было до 10-летнего возраста абсолютно внецерковным. Родился и рос я в городе на Неве, здесь, в Ленинграде. Мои родители развелись. Моя мама, Елена Романовна, впоследствии – схимонахиня Есфирь, закончила наш большой университет, тогда имени Жданова, стала историком, начала заниматься историей революции. Она работала с семьями различных революционеров, которые делились своими воспоминаниями о героях революции.
В частности, она была в семье Микоянов, в семье Аллилуевых и во многих других печально известных семьях. И вот там она услышала и поняла очень многое из того, что официальная советская пропаганда тщательно скрывала. Это были не просто обыкновенные люди, которые просто подвержены сильным страстям, а настоящие палачи. Как мама говорила, «у них руки не по локоть, а по самые плечи в крови». И вот, перед молодой женщиной вместо героизма и романтики предстала вся эта грязь и ужасы революционного времени в самом неприглядном виде. Она просто разочаровалась в той идеологии, которую государство исповедовало, и это разочарование было очень глубоким. Оно было основано на тщательном историческом анализе, на достоверных источниках и живых свидетельствах.
Поэтому, мама испытала глубокий мировоззренческий кризис. И разочаровавшись в советской действительности нашего государства, захотела заниматься историей Древней Руси. В 1982 году, взяв меня с собой, мама поехала внештатной сотрудницей в музей фресок Дионисия бывшего Ферапонтова монастыря водить экскурсии. Она окунулась в атмосферу Древней Руси, в атмосферу, казалось бы, музейной жизни, никак не связанной с идеологией, но это на неё сильно повлияло. Вообще, фрески Ферапонтова монастыря сами по себе являются живой проповедью о Христе и Божией Матери. Нам так понравилось в монастыре, что сначала приехали туда летом, а после уже переехали и поселились неподалёку от него.
– В каком вы возрасте были, когда это случилось?
– Мне было 10 лет. Наш приезд, я как сейчас помню, был на праздник святителя Чудотворца Николая, 19 декабря 1982 года. В монастыре было очень много интересных людей. Людей культуры, людей искусства, людей церкви. И благодаря вот такому окружению, благодаря встрече с замечательными верующими людьми, состоялось наше обращение.
Маме было на тот момент 35. Она пришла к вере очень серьезно. В юности став членом партии по тогдашним убеждениям, в 1983-м году, уже в зрелом возрасте, положила свой партбилет на стол, что по тем временам могло обернуться для нее нехорошими последствиями, вплоть до признания человека недееспособным. Но поскольку это была Вологодская область, а не Ленинград, и уже всё-таки 1983 год на дворе, всё разрешилось по-другому. Да, были неприятности на работе, но маму даже не уволили, она была ценным сотрудником.
Храм, который мы посещали, находился в городе Белозерск. До него нужно было ехать аж на трёх автобусах. Благодаря удивительному человеку, игумену Арсению Шастелю, я в 11-летнем возрасте попал в алтарь, и с этого началась моя церковная жизнь.
Был интересный момент по поводу моего прихода к Богу. Когда мне было около 8 лет, мы с мамой из любопытства зашли в храм Димитрия Солунского, поскольку мы жили рядом, на Комендантском аэродроме. Я до сих пор помню то жуткое состояние, которое меня накрыло в церкви. Мне было душно, на меня давило всё. Мне не нравилось, что происходит – все эти старухи, как мне тогда казалось, все эти жуткие завывания. Мне всё было отвратительным, и меня просто вынесло из церкви.
А когда я уже в возрасте почти 11 лет был введен в алтарь и оказался в Белозерске в церкви, то мои впечатления были совершенно иными. Это было что-то неземное: аромат ладана для меня был лучшим благоуханием. Лица людей, тех же бабушек, но уже в Белозерске, излучали что-то ангельское. Они отнеслись ко мне очень благостно и радостно. Это вообще целое событие, когда мальчик в этом возрасте вдруг появляется в церкви, и не просто появляется, а начинает креститься, прикладываться к иконам, делать что-то такое осмысленное. Меня окружили вниманием и заботой. Мне в храме нравилось всё. Казалось, что священник не ходит, когда он совершает каждение, а буквально летит, как ангел. Тем более, это был иеромонах, отец Арсений (сейчас он уже игумен). Совершенно противоположные ощущения внутренние были.
Насколько же важно, когда человек осмысленно приходит, когда он тяготеет к этому! Я понял, что Церковь – это и есть небо на земле. Для меня она стала чем-то настоящим, перерождением меня как верующего человека, несмотря на то, что мне всего 11 лет было. Я тогда много читал, у меня цепкая память была, и я выучил все утренние и вечерние молитвы наизусть. Конечно, я многое там не понимал – все эти перечисления взрослых и монашеских грехов; но для меня все равно это было что-то такое сакральное, добавляло некоей таинственности.
Евангелие мама читала мне ежедневно, и у нас было такое правило, что мы не ложились, не прочитав главу из Евангелия. Она очень серьезно уделяла внимание моему воцерковлению, и при этом сама приобщалась, приобщая меня.
Мы ездили по различным монастырям. В то время их было открыто не так много, ездили в Псково-Печерский в основном. Причем я в свои каникулы, и в осенние, и в весенние, там трудился как трудник. Мама жила в Печорах либо на съёмной квартире, либо её просто так принимали у себя православные верующие люди.
Это были времена отца Иоанна Крестьянкина, отца Адриана, они ещё были живы. Кстати, все те события, которые описываются в книге «Несвятые святые», еще тогда Архимандритом Тихоном Шевкуновым, мне очень знакомы, так как я был там в то самое время, которое он описывает.
«Раскулачивание» док. №№ 33–37
Док. 33
Кузьмина Анна Васильевна родилась в 1916 г. д. Свидировка Тяжинского района нынешней Кемеровской области. Рассказ записала Кулемина Наталья в 1999 г. (с. Сандайское Тяжинского района Кемеровской области)
У бати с матушкой нас было шестеро горемычных. Жили в середняках, пока батя не умер. Самому старшему из нас было 14 лет. Постепенно распродали коней, коров. Стали жить бедно. Сварит мать чугунок картошки, высыплет на стол... Вот и радуйся, благодари Боженьку за обед. Репу ели пареную, капусту квашеную, молоко кислое и свежее. Это вы сейчас нос воротите от такой пищи. Не знаю, чего и хотите-то. А тогда все это ели за милую душу, не брезговали. Одевались очень и очень просто: чуни одни на двоих, холщовые домотканные рубахи. А о выходной одежде и не слыхивали. Когда коллективизация началась, я еще в девках была. Много ли понимала? Сидели мы с подружками как-то вечерком на лавочке. Подъехала машина с работниками НКВД. Прогнали нас и стали одну семью «кулачить». Они богато жили! Забрали всех: и стариков, и молодых, и даже ребенка. Увезли их куда-то. Потом приехали за добром. А вот Авдоньиных раскулачили (они за речкой жили) по-другому: забрали только добро, а самих оставили. Мы радовались, что нас не тронули. Да, мы, слава Богу, и не кулаки были. Думали, что так и надо. А зачем надо? Мы вообще ничего не знали. Главное, чтоб меня не тронули. В колхозе работали с утра до ноченьки. Все делали вручную: жали серпами, косили косами, собирали в снопы. Работа очень тяжелая, непосильная. Получали крошки: 300 грамм ржи за трудодень. Мы трудодни палочками называли. Особенно трудно было нам, женщинам. Никого не интересовало, что ты тяжела ходишь, родишь скоро. Не интересовало заболела ли ты, дитя ли у тебя малое занедужило. Все идут на работу, и ты идешь, хоть и беременная…
Док. 34
N Мария Александровна (фамилию просила не называть) родилась в 1916 г. в с. Красный бор Кемеровской области. Рассказ записала Циммерман Оксана в 2000 г.
Нашу семью можно было отнести к середнякам, то есть, жили не то чтобы богато, но и не бедно. Наемным трудом не пользовались, всю тяжелую крестьянскую работу выполняли своими собственными руками. Отношение к беднякам было разное. С одной стороны, их было жалко. Ведь многие из них стали такими из-за засухи, неурожаев и других стихийных бедствий. Но, с другой стороны, многие из них были людьми, любившими выпить, ленивыми. Кулаками считали людей, имевших большое хозяйство, лошадей, нанимавших батраков. Односельчане кулаков не любили, завидовали их жизни. С ними власти разбирались очень быстро: приходило несколько человек, отнимали все имущество, скотину, технику. А семью выселяли из деревни, как говорили, на Колыму или на Север. С собой они почти ничего не могли взять. Разве что кое-какую одежду. И что-нибудь из еды. О них в деревне больше никто ничего не слышал. Никаких вестей или писем от них в деревню не поступало. Родители рассказывали, что из города приезжали коммунисты, собирали их на собрания и обещали хорошую жизнь в колхозах. К тем, кто особо противился колхозам, применялось запугивание, угрожали ссылкой, тюрьмой, лагерями. Охотно в колхоз шли в основном бедняцкие семьи. Ведь у них же ничего своего не было. Им терять было нечего. Середняки уже шли более неохотно. Им приходилось сдавать в колхоз лошадей, коров, свиней, нередко даже домашнюю птицу, часть собранного урожая, сено. Конечно, не всем нравились новые порядки… Рабочий день у колхозника на ферме или в поле начинался рано... Оплата велась по трудодням или, как у нас говорили, по «палочкам»… Оплаты деньгами не было. Давали зерно, муку, корм для скотины и т.д. Но очень мало. Прожить на это нельзя… В эти времена трудно приходилось крестьянам, так как они почти все сдавали государству по налогам… Без боли не могу вспоминать время, когда вовсе есть нечего было. Приходилось питаться тем, что найдешь в лесу: грибы, ягоды, орехи. В хлеб добавляли гнилую картошку и отруби.
Док. 35
Дубская Елизавета Михайловна родилась в 1916 г. в д. Журавли (нынешнего Кемеровского района). Рассказ записала Устинова Александра в 2001 г. (г. Кемерово)
Коллективизацию я воспринимаю как вредительство против народа. Ничего мы поделать не могли против власти. Раскулачивали более зажиточных, самых работящих. Забирали тех, кто жил хорошо, имел хозяйство. Власть относилась к кулакам плохо. Их нигде не принимали. Даже их дети считались врагами народа, и им не разрешалось учиться в учебных заведениях. Кулаков с семьями стали ссылать в Нарым. Все отбирали. В деревнях всех мужчин забирали, а оставшихся расстреливали. Нашу семью тоже хотели сослать в Нарым. Но отвезли в Ягуновку. Здесь расстреливали. Люди сами себе выкопали яму. Их расстреляли и закопали в этой яме. В числе этих людей был и мой отец. В Нарыме почти все угнанные из нашей деревни умерли. В живых остались только немногие... Через несколько лет после раскулачивания стали искать врагов народа. Напишут на соседа заявление, и человека сажали. Брата так посадили. За связь с Америкой. А он даже не знал, что такое Америка. 10 лет и просидел. Его допрашивали, пытали, ставили коленями на соль. Стоял, пока не падал без сознания. Однажды так очнулся, а ему зачитали приговор. Брат остался живой, вышел. До коллективизации мы питались хорошо. Одевались тоже неплохо: холщевье было, тулупы, дохи, шубы. Хозяйство было хорошее: 5 коров, 10 лошадей, овцы, куры, гуси, утки. Хлеб сами выращивали, продукты все были свои. Во время коллективизации жили плохо. Лучше и не вспоминать! Были сильные голоды. После колхозов власть все зерно попрятала. Все сгноили, людям ничего не дали. И питались люди лебедой, гнилую картошку собирали. Когда началась война, все мужики пошли воевать. В деревню привезли радио, повесили. Весь народ собрался. Все послушали, а утром отправили мужиков, собрав им на подводы поесть. До города шли пешком. Немного их вернулось с войны. Почти в каждой семье были похоронки. Больше погибли первые. Остались живыми только те, которые ушли на фронт позже. Брали на фронт до 50 лет. У колхозников было свое хозяйство, за счет которого и выживали. Скотина была (корова, поросенок, овцы), но лошадей не было. Разрешалось держать только одну корову в одном дворе. Налоги были высокие, особенно в годы войны. В войну даже лишней рукавицы не свяжешь. Времени уходило много на содержание хозяйства: корову подоить, покормить скотину. Все успевали делать. Ты спрашиваешь, кто в колхозе жил «справно». Палачи и жили. Сами не работали, а жили хорошо. Люди на них батрачили.
«В д. Ягуново действительно был лагерь, в котором расстреливали. Видимо, это был первый лагерь уничтожения. Из него не вышел ни один заключенный. Последнюю партию заключенных, по свидетельству очевидцев, сожгли в заколоченном бараке. На этом месте в 90-е годы поставили обелиск» (Лопатин Л.Н., Лопатина Н.Л. Коллективизация и раскулачивание в воспоминаниях очевидцев. Документально-историческое издание — КГМА. М., 2006. С. 144).
Док. 36
Чечевский Николай Остапович и Чечевская (Боброва) Ефросинья Федоровна родились в 1917 г. Рассказ записала Лопатина Наталия в 1999 г. (спецэкспедция фонда «Исторические исследования»), (п. Щегловский Кемеровской области)
Николай Остапович: В семь лет я остался сиротой и жил у кулаков (плачет). Хозяев я называл «тетька», «дядька». У них все делал: полы мыл, с детьми водился. За это они меня кормили, одевали... Меня взял другой мужик — Чувим Иван Полисандрович... Я у него три года прожил. Он в тайге жил, шишкарил, рыбу мешками домой возил, хозяйство держал. Когда колхозы пошли, он мне говорит: «Иди, Коля, в колхоз, и я пойду». Я ведь у него как в батраках ходил, и его из-за меня могли раскулачить и сослать… Я в колхозе работал с двенадцати лет. Поскольку жить было негде, квартировался у старичка. Он меня на коня посадит, хлеба, сала даст и отправит боронить колхозные поля. У нас были бригадиры, молодые ребята, здоровенные. Хорошие, не из кулаков. Они — начальство! Что нам прикажут, то мы и делаем. Вот, мы парнишек десять работаем, а они за нами наблюдают. На ночь они уезжают домой, а нам не разрешали, мы жили на пашне в избушке. Помню, как раскулачивали. Собраний бедноты не было. Покажут на кого-нибудь, что он кулак, что держит работника, вот и все. И необязательно собираться. Слово бедняка вес имело, а кулака никто не слушал. Их выселяли вместе с ребятишками малыми и брать ничего не разрешали. Подгонят к дому кулака телегу или сани, имущество кулаков туда погрузят и увозят, скот в колхоз передавали. А их без всего увозили в тайгу, где чуть небо видать, в Нарым. Люди плакали, причитали. У нас в деревне мельник жил. Он коня, коров, свиней держал. Дом большой круглый. Когда его раскулачивали, народу, как всегда, собралось. Скот уже угнали, их вот-вот повезут. А их сын (мы с ним вместе бегали) залез на забор и причитает: «Ой, маменька, зачем ты меня родила? Лучше бы в зыбке удавила». Их увезли, мельницу передали в колхоз. Я одно время жил у председателя колхоза. Вот тогда я хорошо питался, не голодал, хотя в деревне голодно было. Председатель отправлял меня на колхозный склад за продуктами. Своих детей не посылал, чтобы «не светиться». Мне кладовщик положит в сани муки, мяса еще чего-нибудь. Я это привезу домой к председателю. Они всей семьей едят и меня кормят. Потом в колхозе мука закончилась. Тогда председатель стал посылать на мельницу своих ребят. На мельнице был кассовый сбор — за центнер намолоченной муки надо было отдать 5–6 кг. Вот мельник и отдавал им какую-то часть того кассового сбора. И тут-то меня перестали кормить. Говорили: «С колхоза бери». А в колхозе был только жмых. Женщины жмых намнут, смешают с рожью, которую брали из другого колхоза, и пекли лепешки. Мне давали в колхозе полкило подсолнухами и литр молока. Я тогда в колхозе пас свиней с одним богачом (по моим понятиям), он на обед сало ест, а я — молоко. В Щегловку я попал в 1932 г. Здесь в 1931 г. стали строить совхоз. Вот наши ребята и подались сюда. Убежали от голода… Женился я после войны. Жена учила ребятишек, и мы жили в школе. Детки ходили через нашу кухню в свой учебный класс. Это не совсем школа была. Это было строение, крытое соломой, без света. В нем во время дождя невозможно было находиться. Как дождь, мы под столом прятались, так как он воду не пропускал. Мы в этой школе жили до 50-х годов…
Ефросинья Федоровна: Вы спрашиваете, какая у нас была свадьба. Что Вы, какая свадьба? Жрать нечего было! Я с мамой жила. Николай с друзьями приехал, мы сошлись — и все! Друзья уехали, а он остался. Я работала учительницей младших классов. Закончила в городе 10-месячные курсы. Нас с подружкой распределили по окончании курсов в Щегловский совхоз. Мы сюда приехали, увидели здешнюю жизнь, ужаснулись. Давай плакать! Пришли в контору, стали упрашивать, чтобы нам выдали документы. Но нам их не отдали. Так я здесь и осталась. Человек ко всему привыкает.
Николай Остапович: Я не жил, а существовал! Вся жизнь — борьба за элементарное существование.
Так что не только дети «кулаков» большевикам были без надобности, а потому миллионами зверски уничтожались голодом и холодом в пересылочных холодных вагонах для скота и брошенные на смерть без жилья, одежды и пропитания в необитаемых северных районах Сибири, но и дети бедняков. Большевикам, судя по всему, вообще русские дети не требовались. Потому хоть теперь, когда половина России уже отдана под перезаселение инородцами, наконец становится куда как более понятной направленность политики советских партии и правительства. Эта направленность именуется лишь единственным термином: геноцид.
Док. 37
Петрова Татьяна Петровна родилась в 1916 г. в Калининской (Тверской) области. Рассказ записала внучка Долгих Татьяна в 1998 г. (г. Прокопьевск)
В число раскулаченных мы как бы не попали. Но в то же время и попали. Мы просто не стали дожидаться этого бедствия. Мы сбежали от коллективизации. Когда от соседей мы прослышали о раскулачивании, то поняли, что нашей семье не избежать этой участи. Добежали аж до Сибири. Нам нужно было поосновательнее спрятаться. Попали мы в небольшой поселок Усяты. Потом на этом месте город Прокопьевск образовался. А тогда это было глухое место. Шахты только строились. Отец наш и устроился на шахту им. Сталина. Мама туда же пошла работать мотористкой. А я осталась присматривать за хозяйством. Справедливо ли было забирать у кулаков скот и инвентарь? Ты, доченька, лучше и не спрашивай. Что ты! Мы трудились. Всего добивались сами. А эти идолы захотели все у нас забрать. Разве это по-человечески, по-христиански? Сколько добра пришлось нам оставить в своей деревне! Конечно, что могли, то унесли с собой. Но много ли унесешь вшестером? Тем более что сестренка была маленькая, брату — чуть больше. Ехали на лошадях, товарняках, потом опять на лошадях. Ехали безконечно долго: Псков, Великие Луки, еще какие-то станции. Я уже и не замечала дороги. Мы очень вымотались. Ели то, что взяли с собой: картошку, свеклу, морковку, сало. Никакие мы были не эксплуататоры! Работников мы никогда не держали. Работали только сами. Я не знаю, что забирали при раскулачивании. Мы же сбежали от этого. Но люди тогда говаривали, что забирали все: и скотину, и зерно, и одежду, и даже посуду. Помню, с каким страхом родители и соседи говорили об этом… Так страшно было! Мы знали, что нас ждало такое же горе… Мне тогда все думалось, что кончилась моя молодость, мое счастье! Я очень твоего деда любила. Думала, мы убежим, а он останется. Но он поехал с нами. В Усятах мы и повенчались. А через год и дети пошли. У меня все время страх за детей был. Что с ними будет? Какое у них будущее? Все время одолевали думы — как жить дальше? Все время была неопределенность. Местные усятские жители встретили нас с пониманием. Спасибо им! Нас приютили в одном бараке, накормили тем, что было у них. А было, надо сказать, у них у самих мало. Но люди тогда совестливые были. Сначала мы жили в бараке на «Голубевке». Это был рабочий поселок рядом с шахтой. Затем переселились в дом, за который потом выплачивали шахте ссуду. У меня тогда уже шестеро детей было. Все мои сестры постепенно разъехались из Прокопьевска. Всем хотелось получше свою жизнь устроить. Но мы не могли сорваться с места из-за недостатка средств. А в 1953 г. деда твоего в шахте убило. Горе-то какое! Тут уж и речи не могло быть о переезде. Когда мы жили в своей деревне, то не знали, что такое голод. Вообще как-то не ощущалась еда. Она была — и все. А вот как приехали в Прокопьевск, тут и началось. Я уж не говорю про войну. Тут уж мы поголодали. Но ничего, перебились. Сажали картошку. Но ее часто воровали. Голод — это страшно! Это не просто есть хочется, кушать охота. Это ощущение своего безсилия. Ни я, ни твой дед ничего сделать не могли. Голодали сильно! Потом жизнь как-то налаживаться стала… У нас на шахте, говорят, были те, кто побывал в лагерях. Но они никогда, ничего не рассказывали. Оно и понятно! Если бы они пошли против партии и говорили про нее плохое, им бы несдобровать. А так… никто, ничего не знал. Все любили партию и Сталина… Было ощущение, что Сталин не знал о всех наших бедах. А если бы узнал, то сразу бы нам помог.
То есть правитель ничего не знал, что творится в его стране??? Что людей у него под носом не просто убивают, но зверски убивают вместе с малыми грудными детьми и беременными женщинами десятками миллионов — он не знал и не ведал?
Вот она — эта странная логика, откуда как черпал раньше, так и продолжает черпать сегодня свое оправдание на право убийств миллионов ни в чем неповинных людей и сегодня подпитывающийся Америкой пытающийся вернуться к власти нынешний неосталинизм. И пока он не будет осужден судом международного трибунала, как фашизм, — он будет вновь пытаться захватить власть и продолжить массовые убийства в стране этих недотеп — русских, которые из произошедшего ничего для себя так и не извлекли. А потому сильно рискуют вновь наступить все на те же так и не отставленные в стороночку грабли истории.
Княжна Мария: «Ужасно грустно, что не удалось приложиться к мощам святого»
Третью дочь считали похожей на деда — богатыря Александра III. В 18 лет она забавы ради поднимала своего учителя английского языка сухопарого Чарльза Гиббса. Статная русская красавица с роскошными волосами и большими глазами, она отличалась добродушием, простотой, умела найти общий язык с разными людьми — с офицерами, солдатами и даже с красногвардейцами.
В детстве ей рассказывали о небесной покровительнице — святой Марии Магдалине, которая осталась одна в пещере, где был похоронен Иисус, и первой увидела воскресшего Спасителя. Великая княжна тоже была не робкого десятка. В феврале 1917-го, когда в Петрограде началось вооружённое восстание, а царь ещё не вернулся с фронта, она не побоялась вместе с Александрой Фёдоровной выйти к воинам, которые их охраняли. Вдали слышались звуки выстрелов, бунтовщики могли напасть на дворец. «Царица и её дочь переходили от одной шеренги к другой, ободряя солдат, забыв о смертельной опасности, которой подвергались», — вспоминала фрейлина Анна Вырубова.
Позже, в Екатеринбурге, арестованная княжна общалась с конвоирами, набранными из местных рабочих. Их сальные шутки шокировали Ольгу и Татьяну, но Мария не терялась: спокойно и строго отвечала грубиянам. Одного охранника, Ивана Скороходова, она пыталась учить музыке.
14 июня, за месяц до расстрела, ей исполнилось 19 лет. Так хотелось сделать общее фото на память! Но конвоиры запретили. Скороходов в тот день приготовил ей подарок — хотел тайно пронести в дом Ипатьева именинный пирог. Его задержал чекистский патруль на входе. Пирог конфисковали, а парня чуть не посадили. Больше он не приходил.
Смелость и сила сочетались в Марии с мягкостью характера. «Машка, неси меня!» — звал больной цесаревич, когда хотел перебраться в другую комнату. А как горячо она молилась за брата! «Когда я вышла из комнаты Алексея после молитвы, у меня было такое чувство, будто я пришла с исповеди… Такое приятное, небесное ощущение», — писала она матери.
«Мы всегда радуемся, когда нас пускают в церковь, — сообщала подруге весной 1918 года. — Но ужасно грустно, что нам ни разу не удалось приложиться к мощам св. Иоанна Тобольского».
Кто её убил, точно не известно. По словам чекиста Медведева, после первого залпа уцелевшая Мария бросилась к запертой двери — дёргала, пыталась открыть. Тогда комиссар Ермаков разрядил в неё свой пистолет...
ПОСЛЕ ПУТИНА БУДЕТ ЦАРЬ! НАРОДНЫЕ ДОГМАТЫ О ЦАРСКОЙ ВЛАСТИ НА ИЗЛЁТЕ ВРЕМЁН.
Сто лет смуты истекли. Распятая на кресте Россия воскресает из мёртвых, как воскрес наш Господь. Это будет новая, преображённая, обожествлённая Россия. Она воссияет фаворским светом над всем миром, призывая народы к покаянию. Воскресшая Россия будет обладать новой, преображённой, самодержавной царской властью. Государственным строем - где Небо отразится на земле в лучах света Небесного Иерусалима. Внешне, новое русское самодержавие будет напоминать старые формы, но внутреннее её содержание будет преображённое, очищенное от всего мирского и от тлена времён. Россия будет мировым ковчегом спасения, фаворским светом. Миллионы православных людей, монархистов, в эти годы, дни, минуты, готовятся отдать всех себя, без остатка во служение этой великой и божественной цели.
НАРОДНЫЕ ДОГМАТЫ НОВОЙ ЦАРСКОЙ ВЛАСТИ:
1. ЦАРСКУЮ ВЛАСТЬ БУДЕТ НАСЛЕДОВАТЬ ЛУЧШИЙ.
ПРАВОСЛАВНЫЙ РУССКИЙ САМОДЕРЖАВНЫЙ ЦАРЬ - образ Господа Бога на земле. Кто может ограничить Бога на Небе, а кто образ Его на земле? Никто. Бог открывает своему Помазаннику (избраннику) пути, по которым надлежит вести народы. Власть Его на земле будет НАСЛЕДОВАТЬСЯ по указанию перста Его на своего преемника.
2. НАРОД ОПОРА ЦАРЯ – БОЛЬШЕ НИКАКИХ БАР И ГОСПОД.
ГОСПОДЬ ПОСЫЛАЕТ ПОМАЗАННИКА СВОЕГО ДЛЯ НАРОДА СВОЕГО. Это означает, что простой народ – опора Царя, а Царь отец ему и защитник, а не какие-то неприкасаемые родовые сословия, погрязшие в роскоши и вседозволенности, именем царя творящие беззаконие и самосуд. Родовые дворяне, графы, князья – есть мирской тлен, несущий смерть, а народная аристократия – богоугодная опора Помазанника Божьего Русского Царя. Народная аристократия –это когда простой человек из народа за дела свои великие во славу Бога, во служение Царю и Отечеству становится ЗНАТЬЮ ЗЕМЛИ РУССКОЙ – ОПОРОЙ ЦАРЯ. Как не передаётся душа по наследству, также и титул не может быть передан, только делами, службой и чистой души его можно обрести.
3.ЧЕСТНЫЕ ВЫБОРЫ И ШИРОКОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ.
ГОСПОДЬ ДАЁТ СВОЕМУ НАРОДУ ЦАРЯ НЕ ДЛЯ РАБСТВА, А ДЛЯ СПАСЕНИЯ, СВОБОДЫ И СПРАВЕДЛИВОСТИ. Царь – хозяин России, а честный человек, родившийся на своей родной земле- хозяин малой родины. Широкое самоуправление – богоугодная основа воскресшей России.Включить звукУзнать большеВернуться к просмотру• 16+Честные выборы – отражение церковной соборности. Как на Соборе нет капиталов, нет партий, также и на выборах их более никогда не будет. Только человек, его дела, совесть и честь - будут правом претендовать на власть
.4.НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ СОБСТВЕННОСТИ, СВОБОДА БИЗНЕСА.
ГОСПОДЬ ЗАПОВЕДУЕТ – НЕ УКРАДИ. Неприкосновенность собственности каждого человека, его сбережений, свобода бизнеса – есть фундамент новой, богоугодной России. Ибо это плоды честного труда и никто не имеет право забирать их.
5. НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ БАНКОВ И ОТКАЗ ОТ БАНКОВСКОГО ПРОЦЕНТА.
РОСТОВЩИЧЕСТВО – ЕСТЬ ГРЕХ ПЕРЕД БОГОМ. Не будет банков, не будет процентных кредитов, все ранее выданные народу кредиты будут прощены. Банки будут национализированы и объединены в единый государственное казначейство. Вместо кредитов будут выдаваться безпроцентные ссуды на развитие бизнеса, покупку недвижимости и т.д.
6. СВОБОДА СЛОВА И СВОБОДА НАРОДНЫХ СОБРАНИЙ.
Как сын имеет право говорить с отцом, так и народ имеет право говорить с Царём. Это богоугодно.
7. НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ ПРИРОДНЫХ РЕСУРСОВ.
ГОСПОДЬ ДАЛ НЕСМЕТНЫЕ ПРИРОДНЫЕ БОГАТСТВА НАРОДУ СВОЕМУ И СВОЕГО ПОМАЗАННИКА ДЛЯ СПРАВЕДЛИВОГО РАСПРЕДЕЛЕНИЯ БОГАТСТВ МЕЖДУ НИМ. Все природные богатства, данные Богом русскому народу – будут национализированы и распределены по Божьей справедливости между народом.
8.ДУХОВЕНСТВО ПОД КОНТРОЛЬ ЦАРЯ. БОЛЬШЕ НИКАКИХ «ПОПОВ НА МЕРСЕДЕСАХ И ЯХТАХ».
ПРАВОСЛАВНЫЙ ЦАРЬ – ОБРАЗ БОЖИЙ НА ЗЕМЛЕ. Господь Глава Вселенской Церкви, а Православный Царь – глава Земной Церкви. Самоотстранение царей прошлого от управления делами церковными – есть самоустранение от обязанностей своих перед Богом. Управление делами Церкви в соответствии с её канонами, защита от ереси, нападок богоборцев, вседозволенности духовенства- есть богоугодная и важнейшая задача для Помазанника Божьего.
ЦАРСКАЯ РОССИЯ - ЭТО СВОБОДА ЧЕЛОВЕКА и ТЮРЬМА ГРЕХУ!
Время строить Новую Россию - Святую Русь! Бог благословит и поможет:- заложите "Народные догматы о Царской власти" в политическую программу своих движений, братств и организаций;-ведите разъяснительную работу с людьми;-вызывайте на политические дебаты оппонентов: большевиков, демократов, либералов;-проводите в кафе, в библиотеках, на дому - политические кружки монархистов, думайте, обсуждайте, как вы обустроите Россию.
Михаил Налимов. Монархист-антибольшевик. Координатор Всероссийского оргкомитета "За вынос Ленина". https://vk.com/nalimovrus , https://www.facebook.com/rusrodina https://www.youtube.com/channel/UCIT32znZ1TVOCz8aV81M.
АДМИНИСТРАТОР!!! 1Ин 5:19 «Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле.»
ВРЕМЯ "Ч" - 14.08.2018 г. Исполнилось Откр.12.7-12!!!! ИДЕТ ШЕСТОЙ ДЕНЬ ВРЕМЕНИ СКОРБИ НА ЗЕМЛЕ ....Откр. 2.10 "Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть. Вот, диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни."14.08.2023 г. - МИНУЛА ПОЛОВИНА ВРЕМЕНИ ТОГО...Ин.12.31 "Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон." ГРЯДЕТ ВРЕМЯ ВСЕЛЕНСКОЕ - "ПЕРВОЕ ВОСКРЕСЕНИЕ" - Откр. 20.4-6!!! ИДЕТ ЖАТВА - Откр14.14-18; БЛИЗИТСЯ ВРЕМЯ ЗАВЕРШЕНИЯ ЗАПЕЧАТЛЕНИЯ ГОСПОДНЯ (Откр. 7.1-3); НЫНЕ СУД БОЖИЙ НАД ЖИВЫМИ, - по делам их воздастся им...., ВСЕ ЖЕ ИДУЩИЕ ПРОТИВ БОГА - ПОГИБНУТ!!! (Откр.14.19-20; Зах.13.8; Енох 19.92); 27.03.2022 г ИСПОЛНИЛОСЬ Откр.11.3-6 - ЗАВЕРШЕНИЕ ВСЯКОЙ ПРОПОВЕДИ В МИРУ- 27.09.2025 г. ПРЯМО СЕЙЧАС ВЕРШИТСЯ ПРЕДНАЧЕРТАННЫЙ ДЕНЬ ГОСПОДЕНЬ (Иоил 2.1-3; 2.11-13; Амос 9.10 -11; Захария 13.2;13.7-9; Енох 8.26 - 29; Малахия 4.1-3; Исаия 2.11-22; Откр. 6.15 - 17)!!!! СЛАВА Отцу и Сыну и Святому Духу СЛАВА, и ныне, и присно, и во веки веков СЛАВА! Аминь!
Русский дом: Царская Россия или СССР?
Хижины угнетенных трудящихся: бараки в стиле барокко
«Средняя зарплата рабочего по России составляла 37, 5 рублей. Умножим эту сумму на 1282, 29 (отношение курса царского рубля к современному) и получим сумму в 48 085 тысяч рублей на современный пересчет» ((197) Оболганный Царь. Факты и цифры http://nnm.me/blogs/argamak2/obolgannyy-car-fakty-i-cifry/page2/).
То есть, если сопоставить эту зарплату с днем сегодняшним, то жизнь в Царской России будет выглядеть более чем прилично.
А как эти заработки выглядели на фоне сравнения их с заграницей тех же времен?
«Академику С.Г. Струмилину удалось доказать, что в начале XX века заработки российских рабочих были одними из самых высоких в мире…» (Мирек А.М. Император Николай II и судьба православной России. «Духовное просвещение». М., 2013. С. 148).
Все дело в том, что при небольшой вроде бы в сравнении с заграницей зарплате у нас много меньшими были: налоги, плата за квартиру, плата за учебу в ВУЗах (начальное образование вообще безплатное), безплатная медицина, много дешевле стоили пропитание и проезд на ж/д транспорте. И т.д.
То есть и по заработкам мы стояли вновь — исключительно на одном из первых мест в мире. Причем, сам рабочий день у нас, в России — эдакой стране «неслыханной тирании», был короче, чем все в той же Европе:
«Государь много сделал для улучшения быта рабочих. При нем рабочий день с тринадцати часов в день был сведен к 11,5 часам и 10 часам в субботы и предпраздничные дни (в Европе в то время рабочий день равнялся 12 часам)» (Кобылин В.С. Анатомия измены Император Николай II и Генерал-адъютант М.В. Алексеев. СПб., 2011. С. 30).
А вот как обстояло дело в те времена с пропитанием. Мясо, например, в Москве стоило 20–21 коп. фунт (Богданов Е.А., Синицын И.В. Мясной вопрос в России и современное положение ското и мясопромышленности в России. М., 1912. С. 119).
И это все притом, что из-за устроенных большевиками провокационных забастовок, работодателям пришлось:
«…служащим мясоперерабатывающих предприятий поднять заработок на 50%. Кроме того, благодаря уменьшению рабочего дня, число служащих пришлось увеличивать» (Рогатко С.А. История продовольствия России с древних времен до 1917 г. Русская панорама. Творческая мастерская «БАБУР-СТМ». М., 2014. С. 157).
А до этого момента, то есть перед устроенными революционерами забастовками, фунт мяса стоил и еще на 3–4 коп. дешевле.
Так что все эти воспетые большевиками революции, что на самом деле, — Тришкин кафтан: никому лучше от них не становится, но лишь цены на все растут — только-то и всего. И лишь тот, кто горлопанить на улицу не вылезет, и окажется от них в проигрыше. Таков закономерный исход всех этих «перемен», раздуваемых оплачиваемыми Западом революционерами для якобы народного блага.
Но дорого это или дешево стоило мясо в дореволюционной Москве в сравнении с самыми лучшими за время СССР брежневскими временами?
Средняя зарплата в СССР в середине 70-х была 130 руб. Мясо стоило 2 руб. кг. Причем, мясом как таковым оно уже не являлось — по такой низкой цене выбрасывали для удовлетворения нужд народонаселения СССР только просроченное мясо из военных складов, которые и находились все в Москве. Мясо это, перележавшее свой срок, было уже без вкуса и без запаха. Потому его расхватывали в основе своей жители глубинки России, специально в Москву приезжающие за ним. И увозили на дальних электричках, которые в ту пору так и называли: «длинное зеленое колбасой пахнет». А вот уже москвичи, распрекрасно зная все его качества, предпочитали брать мясо на рынке. Где оно и стоило, как и по всей стране, не менее 6 руб. за кг.
То есть на среднюю зарплату в СССР можно было взять 21 кг мяса. А среднестатистический житель дореволюционной Москвы мог взять его в три раза больше — 75 кг.
Причем, в глубинке по России до революции мясо стоило и еще много дешевле, чем в Москве. В Сибири, например, почти вдвое дешевле. То есть сибиряк мог набрать мяса до революции на среднюю свою зарплату порядка 130 кг, а вот уже сибиряк брежневских времен мог покуситься только на 21 кг. То есть покуситься на количество его в 6 раз меньше!
И в какую эпоху жилось лучше?
Но не только по части мясопотребления дореволюционный житель России имел неоспоримые преимущества перед жителями России послереволюционной:
«Фунт ржаного хлеба в 1913 году стоил 3 копейки… Килограмм картофеля — полторы копейки» (Николай II: Венец земной и небесный. Лествица. М., 1999. С. 543).
В СССР 1 кг картошки стоил от 10 до 30 коп. То есть среднестатистический обыватель имел возможность на свою зарплату приобрести 650 кг картошки.
А вот в Царской России — 1 т 300 кг. Причем, в той же Сибири она вновь — будет много дешевле, чем в Москве.
Понятно, мы берем цены самых лучших для СССР времен — 70-е годы. Во все иные времена жить здесь было много и еще хуже. Ну, и когда продукты питания были доступнее — до «пролетарской» революции или после?
А вот что следует сказать о пенсиях, которые, как нам также внушала пропаганда, якобы появились только при большевиках:
«Сейчас идет дискуссия — пенсионный возраст и пенсия. Но мало, кто знает, что к 1913-му году все казенные (госслужащие, — ред.) служащие, начиная от рабочих казенных заводов до действительных тайных советников, отработавшие 35 лет, получали пенсию в месячную зарплату. Если стаж был в 25 лет, то половину месячной зарплаты. Все государственные служащие, начиная от рабочего и заканчивая высшими чиновниками, были обезпечены пенсиями. Признать это — значит, что мы 100 лет после этого в социальном плане вообще не сдвинулись. Мы колхозникам пенсию стали давать в 1965-м году. А ведь они, колхозники, тоже казенные были люди. У всех остальных пенсия была больше, но помогала ли она прожить? На рубль мог человек в то время прожить в день? А больше не давали» (Генерал-лейтенант Леонид Решетников: «100 лет назад большевики сознательно убили действующего, а не отрекшегося Царя» http://likorg.ru/post/general-leytenant-leonid-reshetnikov-100-let-nazad-bolsheviki-soznatelno-ubili-deystvuyushchego-a-ne-otrekshegosya-carya).
Да, в городе минимальная пенсия была именно 30 руб. — то есть рубль в день. А вот у колхозников и 12, и даже 8 руб. Причем, где-то ее так и вообще не выплачивали. И это совершенно нищим людям, которых с начала 30-х и до середины 60-х большевики ежегодно грабили просто до нитки — много более жестоко, чем бандиты с большой дороги. То есть, им и обуться не во что было, и одеть на себя нечего, и дом полуразвалившийся — не на что строительные материалы покупать… И вот вам бабушка — этот самый большевицкий Юрьев день — пенсия, эквивалентная 2 кг мяса. Сейчас, напомним, минимальная пенсия 12 300. Это 50 кг мяса. То есть в самые лелеемые сегодня любителями большевизма 70-е в СССР было жить в 25 раз тяжелее, чем теперь: сегодня мы получаем на минимальную пенсию в день столько, сколько в СССР выдавалось на целый месяц.
Вот что пишет о своей зарплате до революции Н.С. Хрущев:
«Я женился в 1914 году, двадцати лет от роду… я смог сразу же снять квартиру. В ней были гостиная, кухня, спальня, столовая. Прошли годы после революции и мне больно думать, что я, рабочий, жил при капитализме гораздо лучше, чем живут рабочие при советской власти. Вот мы свергли монархию, буржуазию, мы завоевали нашу свободу, а люди живут хуже, чем прежде. Как слесарь в Донбассе до революции я зарабатывал 40–45 рублей в месяц. Черный хлеб стоил 2 копейки фунт (410 граммов), а белый — 5 копеек. Сало шло по 22 копейки за фунт, яйцо — копейка за штуку. Хорошие сапоги стоили 6, от силы 7 рублей. А после революции заработки понизились, и даже очень, цены же — сильно поднялись» (Хрущев Н.С. Воспоминания. Ч. II. Вагриус, 1997. С. 191, 247); ((197) Оболганный Царь. Факты и цифры http://nnm.me/blogs/argamak2/obolgannyy-car-fakty-i-cifry/page2/).
Вот так. Молодой еще низшей квалификации рабочий Хрущев в самом начале своей трудовой деятельности уже зарабатывал сумму денег, эквивалентную 400–450 десяткам яиц. В СССР яйца стоили от 90¬ коп. до 1 руб. 30 коп. То есть в среднем 1руб. 10 коп. Таким образом, выясняется, что у молодого рабочего Хрущева зарплата была на советские деньги 70-х годов от 440 руб. до 495 руб. То есть в 4 раза больше, чем зарплата у начинающего рабочего в СССР.
Это по ценам на провизию. Но вот по ценам и возможностям снять себе жилье молодой Хрущев был на уровне работников ЦК КПСС: трехкомнатные квартиры при коммунистах получать могли только они. Причем, у Хрущева до революции была квартира мало того, что с кухней, но еще и со столовой…
И подтверждение этой удивительно сытой жизни простых рабочих, причем, еще только на самой заре своей трудовой деятельности, мы находим даже у большевицких классиков, из кожи вон лезших, чтобы оклеветать Царскую Россию:
«Рабочие (тот самый революционный пролетариат) жили неплохо. Во всяком случае не в безпросветном мраке, какой впоследствии рисовали коммунистические историки. Вчитаемся в любимый советскими идеологами роман Горького “Мать” — о жизни Павла Власова в рабочей слободке. (Вообще удивительно, как мы умудрялись пропускать такие детали мимо глаз и мимо сознания.) “Павел сделал все, что надо молодому парню: купил гармонику, рубашку с накрахмаленной грудью, яркий галстук, галоши, трость и стал такой же, как все подростки его лет”. Учтите, что ему 15—16 лет, никакой особой квалификации и, соответственно, зарплаты у него еще нет. Отец умер, мать не работала. Он один семью содержал. А жили они так: “Треть дома занимала кухня и, отгороженная от нее тонкой переборкой, маленькая комнатка, в которой спала мать. Остальные две трети — квадратная комната с двумя окнами; в одном углу ее — кровать Павла, в переднем — стол и две лавки. Несколько стульев, комод для белья, на нем маленькое зеркало, сундук с платьем, часы на стене и две иконы в углу — вот и все”. Это значит, у каждого человека в семье угнетенного рабочего Павла Власова была отдельная комната. Помнится, что-то такое вписывали коммунисты не куда-нибудь, а в программу построения коммунизма в СССР. Смею заверить, советские люди в тех же оставшихся рабочих слободках и через семьдесят лет после Павла Власова жили немногим лучше. И часто даже хуже: в таких домиках теснились иногда две-три семьи: бабушка с дедушкой, отец с матерью да еще и старший брат с женой» ((111) «Новая газета» № 20 от 27 февраля 2017. Завещание Павла Власова https://www.novayagazeta.ru/articles/2017/02/27/71625-sila-strashnoy-mesti).
Да и много позже, уже в 70-е, столь теперь смакуемые любителями «развитого социализма», не то что там за перегородкой, но именно на кухне частенько проживали обитатели советских однокомнатных квартир. Кухня же была такая, в которой и за стол-то не усядешься втроем — кровать, на которой было принято спать до революции, туда явно не влезла бы.
Два бежавших из германского плена советских офицера, Сидорчук и Михайлов, оказались в Швейцарии и захотели узнать:
«как живут швейцарские рабочие при капиталистической системе. Они с недоверием относились к тому, что мы им показывали. С удивлением осматривали они, например, большой чистый дом рабочего с фарфоровой фабрики, который объяснял им, что это его собственность. Посмотрев на ванную комнату и опрятную кухню, они сказали, что так могут себе позволить жить только капиталисты, но не рабочие» [Из воспоминаний швейцарского офицера М. Гигакса] (Там же).
Вот еще самое вещественное свидетельство, которое и через сто лет все также указывает на те условия жизни, о которых в советской стране можно было всегда только мечтать:
«…достаточно посетить Орехово-Зуево и посмотреть на морозовские казармы, чтобы понять, что “ужасы царизма”... Даже по современным меркам, это добротное жилье. Да, там не было ванных комнат, и была общая кухня на каждом этаже двухэтажных кирпичных казарм. Но, комнаты были по 20 кв. м на семью. С огромными окнами и высотой потолков в 3 метра. При этом отопление было центральным и водопровод был и ватерклозеты тоже. В Павловском Посаде, в районе Павлово-Покровской фабрики, до сих пор стоят такие же типовые, кирпичные, двухэтажные казармы рядом с забором фабрики, на которой работали обитатели казарм. До проходной 300 метров. В 100 метрах поликлиника, построенная тогда же для рабочих, работает до сих пор — для жителей этого района другой за 100 лет не построили. В двухстах метрах от казарм стоят три хрущевки из силикатного кирпича, постройки 60-х годов. Их состояние в разы хуже, чем краснокирпичных казарм. Такая же ситуация в Дрезне. Кстати при всех этих фабриках были детские сады и ясли. А, надо сказать, что упомянутые фабрики были отнюдь не элитными. Это прядильные и ткацкие фабрики, производившие простую х/б ткать для пошива солдатской формы. Кстати и в СССР они делали тоже самое, и работники жили в тех же казармах и лечились в той же поликлинике. В Павловском Посаде были (и есть) еще Городковская фабрика, которая ткала шерстяную тонкую ткань для шалей и Старо Павловская фабрика, где набивали знаменитые павловсие шали из этой ткани. Так рабочие этих фабрик в казармах жить не желали. У них были свои дома. Собственно Городок, как район Павловского Посада и образовался из домов работников фабрики, изначально построенной на пустом берегу Клязьмы вдали от города.
Ну, ладно. Может быть это не типично? Мой дед — потомственный тульский оружейник, до революции работал на тульском оружейном заводе в цеху, где делали пулеметы Максим. Его отец (мой прадед) на заводе не работал, был кустарем и делал на заказ охотничьи ружья. Он своим ремеслом заработал на дом с усадьбой, но рано умер. Дед, не успевший перенять все тонкости ремесла, в 14 лет пошел на оружейный завод. Его зарплаты хватало на содержание дома, матери и двух младших сестер. После революции, когда в Самаре строили авиационные заводы, деда по комсомольскому призыву направили туда. Там он дослужился до начальника оружейного цеха, где делали ШКАСы. Цех — как завод. В три смены в нем работало около 1 000 человек. Дед с семьей до пенсии прожил в комнате в коммуналке. Там на 20 кв. м (как в морозовской казарме), одно время, мы жили вшестером. Четверо взрослых и двое детей (ваш покорный слуга и моя младшая сестра). В квартире был сортир и кухня 10 кв. м с единственной раковиной, на две семьи. И это считалось хорошо. Двухэтажный восьмиквартирный дом, строили пленные немцы и он был чуть ли ни элитным» (Там же).
Вот еще сюжет все из той же «оперы» об «ужасах проклятого царизма»:
«Когда 38-летний революционер Сталин в 1917 году вернулся из Сибири в Петроград, он остановился в семье Аллилуевых, где и встретил свою будущую жену, шестнадцатилетнюю гимназистку Наденьку. Ее отец, Сергей Аллилуев родом из воронежских крестьян, работал слесарем в Обществе электрического освещения. Жили по тем временам скромно — в четырехкомнатной квартире. Работал один глава семьи, а в семье кроме Нади было еще трое детей. Хозяйством семьи, выбором летних дач, воспитанием детей занималась мать, Ольга Евгеньевна, в свободное время увлекающаяся революцией, как и Наденька после гимназии ходила на уроки музыки» (Там же).
Так что сравнение нынешних условий жизни с условиями жизни рабочих до революции есть. И на фоне жилищных условий, например, того же Хрущева, который уже в 20 лет, получая всего-то среднюю зарплату рабочего в Царской России, уже имел возможность снимать себе и своей супруге, то есть всего на двоих человек, трехкомнатную шикарную квартиру, имеющую кроме кухни еще и столовую, никак нельзя поставить в сравнение рабочего человека уже советского общества. Ведь даже наиболее привилегированные из советских чиновников, руководящие цехами в тысячу человек работников, частенько ютились вшестером в комнате коммуналки.
Русский дом: Императорская Россия или СССР?
1-е место в мире: русский свет, нефтепереработка, самые низкие налоги и т.д.
«Россия экономически первенствует в мире, опередив стремительно развивающиеся США» (Николай II: Венец земной и небесный. Лествица. М., 1999. С. 533).
И вот каковы показатели этого роста:
«Если в период 1885–1913 годов промышленное производство в Англии увеличивалось в год на 2,11 процента, в Германии — на 4,5, в США — на 5,2, то в России — на 5,72 процента» (Яковлев Н. 1 августа 1914. «Молодая гвардия». М., 1974. С. 117).
«Бурно развивались буквально все отрасли: добывающая, тяжелая и легкая промышленность, сельское хозяйство, активно шло строительство железных дорог, линий почтовых и телеграфных сообщений» (Бабкин М.А. Священство и Царство. Россия, начало XX века — 1918 год. «ИНДРИК». М., 2011. С. 122–123).
«В 1910 году в России 53% промышленных рабочих работало на предприятиях с численностью свыше 500 человек, тогда как в США соответствующий показатель составлял только 33%» (Мирек А.М. Император Николай II и судьба православной России. «Духовное просвещение». М., 2013. С. 141).
То есть находящаяся на верху своей экономической мощи Америка представляла собой, по сравнению с нашей промышленностью, всего лишь сеть кустарных производств.
Мало того, для Америки мы являлись неслыханно недосягаемым конкурентом по части добычи нефти:
«…в 1901 году США имело 10 млн. тонн, Россия 12 млн. 200 тысяч тонн нефти. Это обстоятельство делает Россию одной из самых индустриальных стран в мире» (Дичев Т., Николов Н. Зловещий заговор. «Витязь». М., 1994. С. 52).
Причем, лидирующее положение Российской Империи в данной области не меняется и в дальнейшем. И здесь следует подчеркнуть, что нами:
«экспортировалась не сырая нефть, а только продукты переработки. Экспорт сырой нефти рассматривался как потеря для России. Было подсчитано, что каждый пуд вывезенный заграницу нефти приносит стране ущерб, составляющий 19 копеек. Качество русских нефтепродуктов было самым высоким в мире, превосходящим американское.
Особенно ценились русский керосин и смазочные масла, которые продавались на 20–30% дешевле американских» (Мирек А.М., с. 143).
То есть и здесь мы лидеры: имеем возможность продавать лучший в мире продукт своего производства, ко всему прочему, еще и дешевле, составляя американцам более чем серьезную конкуренцию.
«К 1913 году промышленность и сельское хозяйство достигли таких высоких рубежей, что советская экономика смогла их достичь лишь спустя десятилетия. А некоторые показатели были перекрыты только в семидесятые–восьмидесятые годы. Например, энерговооруженность СССР достигла дореволюционного уровня только к 1970–1980-м годам. А в некоторых областях, таких как производство зерна, так и не догнала Николаевскую Россию» (Там же, с. 87).
Теперь вспомним про пресловутую эту «лампочку Ильича» и некий план такой всех планов: ГОЭЛРО. То есть то чудо, которым якобы темную отсталую Россию осчастливил некогда «светлый гений» Ленина:
«В царствование Государя Николая II проведена электрификация всей страны…» (Там же, с. 167).
Как-то и в голове такое не укладывается: а как же заявление большевиков? Неужели же они и об этом нам столь беззастенчиво все наврали?
«С 1898 года происходит интенсивная электрификация в Нижнем Новгороде, Курске, Витебске, а к 1900 году — еще во многих городах.
Такого уровня электрификации при советской власти страна достигла только к 1970-м годам» (Там же, с. 169).
То есть и по этой самой модной части нас дурили, как хотели, столько лет. И мы все заученно повторяли: да, план ГОЭЛРО, да «лампочка Ильича». То есть какую-то якобы уж такую сверх полезную вещь принесли нам с собою в эту страну медведей и Бальзаминовых откуда-то из самого из закордону большевики, что мы им теперь за это по самый по гроб обязаны. Но вот, что выясняется, и это наглое вранье этих маразматиков, даже наше изобретение, лампочку русского изобретателя Яблочкова (1876 г.), каким-то образом записать в актив коммунистов, раздобывших ее для нас из какого-то «прогрессивного» места. Из какого, правда, они особо и не уточняли. Но мы уточним: нами изобретенное электричество еще в середине XIX столетия на Западе именовали «русским светом».
Но и та лампочка, которая дошла до самого загнивания у нас этого их социализма совершенно в неизменности тоже изобрели мы. Мало того, внедрили в качестве основного осветительного прибора. Так что теперь выясняется, что полная электрификация России проведена вовсе не большевиками.
«Развитие электрических сетей страны способствовало внедрению нового вида городского транспорта — трамвая. Впервые трамвай появился в Киеве в 1892 году» (Там же).
То есть так и вообще за четверть века до этой их модной революции, якобы и принесшей нам с собой, как нам с детских пор усиленно внушали, эту столь модную электрификацию!
Некоторое время спустя трамвай появляется сначала в Богородске (г. Ногинск Московской обл.), а:
«В 1899 году пущена первая линия трамвая в Москве» (Там же).
В Петербурге некоторое время тормозит развитие трамвайных путей конка, договор с которой городскими властями был заключен на много лет вперед. А потому основным средством передвижения по столице становится все от тех же электрических сетей запитанный городской транспорт, и по сию пору успешно используемый в наших городах, — троллейбус, изобретенный тоже нами и испытанный впервые в мире в 1902 г.
Но может быть из-за вопиющей неготовности к войне и случились с Россией все произошедшие затем революционные события?
Однако и здесь все обстояло с точностью до наоборот:
«К 1914 году кадровая русская армия была обучена в ряде отношений лучше, чем войска противника — Германии и Австро-Венгрии. Русский устав полевой службы 1912 года, по которому готовился личный состав, был самым совершенным в мире» (Яковлев Н. 1 августа 1914. «Молодая гвардия». М., 1974. С. 31–32).
То есть даже воинский устав — лучший в мире.
Но и главное средство ведения войны, что представляла собою наша 76-мм пушка, ему ничуть не уступало:
«Орудие, разработанное на Путиловском заводе, было одним из лучших в мире по всем показателям» (Там же, с. 33).
Может, наших лучших в мире орудий было выпущено вопиюще мало?
«Россия была полностью обезпечена орудиями по существующему мобилизационному расписанию — 959 батарей при 7 088 орудиях. Это была громадная сила — союзная Франция имела только 4 300 орудий» (Там же).
Так что и здесь никакой отсталости со стороны России не прослеживается.
Но, может быть, мы себя довели до «ситуации», случившейся лишь почему-то исключительно у нас, непомерными расходами на заклейменную социалистической историографией якобы нами и развязанную «империалистическую агрессию»?!
Но и с этим мифом сегодня можно расстаться достаточно легко:
«За два года войны Россия истратила на войну меньше других воевавших стран. Стоимость войны: Россия истратила на войну около 14 миллиардов рублей, Англия 15 миллиардов р., Франция 16 миллиардов р…» (Николай II: Венец земной и небесный. Лествица. М., 1999. С. 568).
Так кто там воевал на четыре фронта: мы или англичане?! Именно мы были вынуждены воевать сразу против всех 4-х стран милитаристской коалиции: и Германии, и Турции, и Австро-Венгрии, и Румынии! И не мы Германии, как лгали нам столько лет большевики, но Германия нам объявила тогда войну!
Но никакой горячки правительство не пороло. И даже от производства изобретенного нашими инженерами танка отказалось, лишь сконструировав и испытав один опытный экземпляр, передав чертежи своего величайшего изобретения союзникам — англичанам. Но при всем притом все же произвело перевооружение армии по ходу войны и к весне рокового 1917 года уже прекрасно подготовилось к генеральному победоносному наступлению.
Но затраты все равно были минимальны. Так что и революционерам никакой такой «особой ситуации» по вышеуказанной версии «из пальца высосать» вновь никак нельзя.
А может быть у нас, по тем временам, какие-либо слишком особенные нелады с законами происходили? Потому-де и народ — «похотел бунтовать»?
Однако же и здесь:
«Русское рабочее (социальное) законодательство — самое совершенное в мире (о чем президент США Тафт в 1912 г. публично заявил: “Ваш Император создал такое совершенное рабочее законодательство, каким ни одно демократическое государство похвалиться не может”)» (Там же, с. 544).
То есть и законодательство — лучшее в мире!
Ну, было б там, опять же, — второе–третье… Но ведь лучшее! О чем даже глава самой нам враждебной масонской страны (практически открыто собирающей деньги на устроение у нас хаоса революции) принародно заявляет!
«Налоги в России до 1914 г. были самыми низкими в мире! Прямые налоги с населения были почти в четыре раза меньше, чем во Франции, более чем в четыре раза меньше, чем в Германии, в 8 с половиной раз (!) меньше, чем в Англии» (Священник Рожнов В. О тайне воскресения России. Курск, 2001. С. 166).
«До 1917 года русские налоги были самыми легкими в мире» (Иванов В.Ф. Русская интеллигенция и масонство от Петра Первого до наших дней. ФондИВ. М., 2008. С. 27).
Но ведь и это еще не все:
«При этом, без малейшего увеличения налогов, доходы государства неуклонно росли… С 1904 по 1914 гг. общая сумма превышения доходов над расходами составила 2 миллиарда 400 миллионов золотых рублей…» (Священник Рожнов В., c. 167).
И ведь все это притом, что:
«…Государь за это время отменил выкупные платежи с крестьян, снизил железнодорожные тарифы и уменьшил ряд налогов!» (Там же).
После чего Россия:
«…по дешевизне для пассажиров и комфортабельности поездов занимала первое место в мире» (Там же).
Вот и здесь — первые. Только у нас 3-й класс имел спальные места: те же модные французы на берег Средиземноморья ездили из своего модного городу Парижу в сидячем положении, забив вагоны как в бочке селедка. Причем, выплачивая за такое удовольствие много больше, чем русские крестьяне, развалившись на ночь и вытянув ноге для удобства сна на отдельной полке.
Мало того:
«Символом экономического процветания России конца XIX – начала XX века являлась Великая Сибирская железная дорога… явив миру русское экономическое чудо» (Мирек А.М. Император Николай II и судьба православной России. «Духовное просвещение». М., 2013. С. 142).
То есть мы и здесь были впереди планеты всей — ни одна страна мира не могла похвастать столь гигантской и технически обезпеченной железной дорогой, которая простиралась вдоль самого огромного материка на планете — Азии.
Причем:
«Великая Сибирская железная дорога была далеко не единственной, построенной в царствование Николая II. При нем ежегодно возводилось примерно две тысячи километров дорог» (Там же).
А всего:
«В Царской России в период с 1880 г. по 1917 г., т.е. за 37 лет, было построено 58 251 км, что дает средний годовой прирост в 1 575 км. За 38 лет советской власти, т.е. к концу 1956 г., было построено всего лишь 3 250 км…» (Тарунтаев Ю. А. Никто как Бог. «Издательство Алгоритм». М., 2012. С. 43).
То есть темпы строительства железных дорог при советской власти, когда сталинскими вертухаями с собаками, науськанными на людей, в землю вколачивались столько людей, сколько укладывалось в нее шпал, уступали дореволюционным ни много, ни мало, а почти в 20 раз!
Причем, само качество этого большевицкого ударного строительства, которое начато еще на костях зеков в 20-е и заканчивалось комсомольцами аж в 80-е, слишком наглядно можно лицезреть на примере того же БАМА, разваливающегося сегодня буквально на глазах. При этом построенные еще при Царе железные дороги прекрасно используются на постсоветском пространстве и по сию пору.
Так что большевицкий метод строительства железных дорог, шпалы которых уложены прямо на трупы уработанных зверскими методами эксплуатации миллионов погибших при их строительстве людей (в своей основе попавших сюда по ложным доносам — только реабилитированных, то есть убитых большевиками просто так, насчитывается за 2 млн. человек!), выглядит кривой ухмылкой людоедов над могучей индустриальной поступью нашей Великой Державы. Страны, разрушенной инородцами и иноверцами. То есть большевиками интернационалистами — зверьем, обманувшим простого русского мужика, придя к нему с американской натянутой улыбкой на лице и в человеческом обличье. Потому и здесь, говоря о каком-то якобы преимуществе над своими предшественниками еврейских революционеров, пришедших к власти в России в октябре 1917 г., заикаться также не стоит. Ведь пусть и были у нас войны и революционная разруха в те годы, но это вовсе не повод, чтобы четыре десятилетия усилий большевиков, по части обустройства доставшегося им даром железнодорожного транспорта, могли уместиться всего в два года вовсе не ударных, как при большевиках (вспомните Павку Корчагина), но обыкновенных строек железных дорог при Царской власти в Российской Империи.
БОДРСТВУЙТЕ ПРАВОСЛАВНЫЕ - СТОЙТЕ НАСМЕРТЬ В БОЖЕСТВЕННОЙ ИСТИНЕ!!!
В 2024 году ЛУКАВАЯ КОЗЛОРОГАЯ МРАЗЬ (Откр.13.11), под именем мирским ПУТИН, ГОТОВИТ к запуску жидосатанинский проект СССР - 2.0666 - Китайский аналог ЦИФРОВОГО КОНЦЛАГЕРЯ...Прямо сейчас продажные СМИ ОТКРЫТО И ЦИНИЧНО, и даже уже на уровне МИД РФ, - ведут полномасштабную пропаганду всех "прелестей и благ" НОВОГО ОБЩЕСТВЕННОГО ПРАВОПОРЯДКА КОЗЛА.....ЭТО НЕ ТОТ СССР КОТОРЫЙ БЫЛ, А ЗАКРЫТАЯ ТЕРРИТОРИЯ ДЛЯ СОДЕРЖАНИЯ ЗОМБИРОВАННЫХ РАБОВ - САТАНИНСКАЯ ВОТЧИНА ЛУКАВОЙ КОЗЛОРОГОЙ МРАЗИ (Откр.13.11), под именем Путин, КОТОРЫЙ БУДЕТ ИМЕТЬ В НЕЙ ЗАКРЫТУЮ ОТ ВНЕШНЕГО МИРА ЖЕЛЕЗНЫМ ЗАНАВЕСОМ, НИКЕМ И НИЧЕМ НЕ ОГРАНИЧЕННУЮ И НИКЕМ НЕзагрузка
Показать ещёЛевая колонка
О группе
Фото из альбомов
Ссылки на группу
9 363 участника
65 участников