Предыдущая публикация
Розыгрыш…
— Вы кто? — спросила Лариса, открыв дверь и увидев женщину с испуганным лицом. — Катерина, — представилась гостья. — Невеста Славика. — Простите, какого Славика? — Вашего бывшего мужа. — Ярослава, что ли? — Да. — Так бы и сказали. А то «Славика». Слушаю вас. — Вы не разрешите мне войти? — Не разрешу, — ответила Лариса. — Говорите здесь. У меня много дел. Катерина сделала лицо как можно проще и трогательнее. — Простите, Лариса, — произнесла она. — Я очень волнуюсь. И прийти к вам мне было не так уж и просто. Но простота и трогательность Катерины на Ларису не подействовали. — Допустим, — холодно произнесла Лариса. — А от меня-то вы что хотите? Но Катерина не сдавалась и продолжала изображать из себя невинно обиженную жертву. — Вы на меня как-будто сердитесь? — спросила она. — Может, я вам неприятна? — Я на вас не сержусь. Но вы мне неприятны. — Странно. — Что вам странно? — Я не так представляла себе эту нашу встречу. Я думала, мы мило побеседуем за чашечкой горячего ароматного кофе с пирожными. — С какой стати? — Ну, не знаю, — не спеша и тщательно подбирая слова, ответила Катерина. — Видите ли, я много читаю и смотрю телевизор. Преимущественно — мелодрамы и сериалы. Вот вы в каком месяце родились? — Вы не могли бы говорить чуть быстрее и по существу? — попросила Лариса. — Да-да, — произнесла Катерина, но речь её от этого не изменилась. — Я по существу. Так вот, там в мелодрамах и в сериалах эти встречи проходят очень мило. И женщины... В смысле, бывшая и будущая жёны одного и того же мужчины, несмотря ни на что, становятся чуть ли не подругами. И мы тоже... — Что «тоже», и кто «мы»? — Мы с вами. Я и вы. Могли бы подружиться. — Нет, — уверенно ответила Лариса. — Не могли бы. — Почему? — Оснований нет, — ответила Лариса, — для дружбы. — Ну, как? У нас много общего. — Например? — Славик. Простите, Ярослав. Он — наше общее. Он — отец ваших детей, а я люблю его. — Ничего не понимаю. Это он вас сюда прислал? Ярослав? — Нет-нет, что вы. Славик не такой. Он бы никогда. Он вообще о моём приходе к вам, Лариса, ничего не знает. Я сама. — Кажется, я поняла. Вы выпили? — Нет, что вы. Ну, если только чуть-чуть. Вообще-то я не пью. Разве что иногда. Так. Самую малость. Для решительности. Поймите, Лариса, мне было непросто решиться прийти к вам. В это время открылась соседняя дверь и из неё высунулась голова бабы Мани. Баба Маня с интересом посмотрела сначала на Ларису, а затем на Катерину. — А я стою, слушаю и понять не могу, кто к тебе пришёл, — произнесла баба Маня. — А это она, значит. Ну-ну. Вы продолжайте, продолжайте. — Здравствуйте, баба Маня, — сказала Лариса. — Вам что-то нужно? — Говорите, говорите, — ответила баба Маня. — Я потом. — Нет уж, — произнесла Лариса. — Вы сейчас, баба Маня. Что хотели? — У тебя соли нет? — Я вам вчера дала целую пачку соли, баба Маня. — Правильно. Дала. А я и забыла. Соседка не спешила уйти к себе. — Что-то ещё? — спросила у неё Лариса. — Это она и есть, — ответила соседка, кивая на Катерину, — ну, которая приходила к твоему. Когда вы ещё вместе были. Я её запомнила. Лариса посмотрела на Катерину. — Это правда? — спросила Лариса. — Вы были у нас в квартире? Катерина растерянно пожала плечами. — При чём здесь это? — тихо спросила она. — Была, была, — уверенно проговорила соседка. — Я её сразу запомнила. — Даже если и так? — растерянно произнесла Катерина. — Какое сейчас это имеет значение? Я не по этому вопросу. Тем более... это было давно. Больше года назад. И была-то я всего два раза. — Четыре раза была, — уточнила соседка. — Больше года назад? — задумчиво произнесла Лариса. — Четыре раза была? А почему же вы мне тогда об этом не сказали, баба Маня? — Так не успела. Меня же тогда с сердцем увезли. Помнишь? А когда вернулась, ты с Ярославом уже рассталась. — Понятно! — неизвестно кому сказала Лариса и посмотрела на соседку. — Ещё что-нибудь хотите сказать, баба Маня? — Пока нет. — Всего хорошего, баба Маня. Дальше мы без вас. — Очень хорошо, — ответила соседка и скрылась у себя. Лариса посмотрела на Катерину. — Итак, — произнесла Лариса, — что же вы всё-таки хотите? — Чтобы вы не мешали нашему счастью. — Вашему и Ярослава, я правильно поняла? — Да. — С которым мы уже давно развелись? — Да. — Чем я мешаю? — Тем, что каждое воскресенье вы его прикармливаете. — Не поняла. — Каждое воскресенье он приходит к вам в гости. — Он приходит к своим детям. Не могу же я ему это запретить. — Он приходит не к детям, а поесть. — Что, простите? — Вы очень вкусно готовите, Лариса. И он ходит к вам, чтобы поесть. Он сам об этом сказал. — Что сказал? — Что на детей ему плевать, что для него главное — вкусно позавтракать, пообедать и поужинать. Сами подумайте, ну зачем ему сейчас ваши дети? Одному — полтора года, другому — три? Лариса пожала плечами. — Молчите? Правильно. А что вы можете сказать? А я вынуждена терпеть! — Что терпеть? — Терпеть, когда он вас мне в пример ставит. Мне это неприятно. Я опасаюсь, что через это он меня разлюбит и бросит. И вернётся к вам. — Ко мне вернётся? — удивилась Лариса. — Но я ведь уже почти снова замужем. Я люблю другого. И если вам следует кого-то опасаться, то только не меня. Выслушав Ларису, Катерина закрыла глаза, шумно выдохнула и, открыв глаза, снова посмотрела на Ларису и покачала головой. Затем Катерина открыла сумочку, достала оттуда небольшую металлическую фляжку, открыла её, сделала несколько глотков, закрыла и убрала обратно в сумочку. — Простите, — произнесла Катерина. — Очень волнуюсь. О чём мы говорили? Напомните? Речь и голос Катерины стали более смелыми. — Вы боитесь, что Ярослав вернётся ко мне, — напомнила Лариса. — А это возможно? — серьёзно спросила Катерина. «О-о, — подумала Лариса, — а здесь всё намного тревожнее, чем я думала». — Я люблю другого, — ответила Лариса, — и собираюсь за него замуж. Катерина снова закрыла глаза, усмехнулась, открыла глаза и посмотрела на Ларису. — И что? — с вызовом произнесла Катерина. — Кого и когда это останавливало? Другого она любит. Послушайте, Лариса, — голос Катерины стал каким-то усталым, — я вас по-хорошему прошу. Перестаньте к нему таскаться... — Что? — не поняла Лариса. — В смысле... Я хотела сказать... Перестаньте его прикармливать! И вообще. Прекратите его пускать в свой дом. Если он, действительно, хочет видеться с детьми (в чём я сомневаюсь, но пусть даже и так), пожалуйста. Я не возражаю. Но! Ему необязательно для этого приходить к вам. Понимаете? Катерина снова достала фляжку и сделала несколько глотков. — По воскресеньям они могут встречаться и у меня на квартире, — икнув, продолжила она, убирая фляжку в сумку. — Я вас поняла, — сказала Лариса. — Но поймите и вы меня, Катерина. Я не могу его не кормить. Как вы себе это представляете? Он приходит на весь день. Что же, он голодным должен оставаться? Весь день? — А вы его вообще в квартиру не пускайте. — И не пускать в квартиру тоже не могу. — Почему это?! — воскликнула Катерина. — Потому что... Лариса хотела сказать, что не может не пускать отца к детям, но не успела. Дверь бабы Мани снова открылась. — Я знаю, почему, — произнесла баба Маня. — Баба Маня! — воскликнула Лариса. — Потому что это квартира принадлежит Ярославу, — продолжила соседка. — Вот. Как она может не пускать Ярослава в его же собственную квартиру? А? — Баба Маня! — произнесла Лариса. — Зачем вы это сказали? — Затем! — ответила баба Маня. — Могла бы сама догадаться. — Догадаться о чём? — не поняла Лариса. — О том, — баба Маня кивнула на Катерину, — рано или поздно она всё равно бы узнала об этом. Так пусть лучше сейчас. Лариса немного подумала. — Вы правы, баба Маня. Пусть лучше сейчас. Спасибо. Дальше я сама. Соседка скрылась за дверью. Лариса смотрела на Катерину и молчала. Катерина тоже молчала. Смысл сказанного медленно доходил до Катерины. Но, в конце концов, дошёл. — Это правда? — грозно спросила Катерина. — Квартира, в которую вы меня не пускаете, принадлежит Славику? Лариса пожала плечами. — Правда, — ответила она. — Мы с детьми здесь даже не зарегистрированы. — А где же вы зарегистрированы? — В квартире её мамы, — высунувшись из квартиры, сообщила баба Маня и тут же спряталась обратно. — Это правда, — грустно подтвердила Лариса. — Мы зарегистрированы в квартире моей мамы. Но, поскольку мама живёт на даче, мы квартиру её сдаём. А на эти деньги живём. А вы говорите, чтобы я бывшего мужа не пускала в его же собственную квартиру и не кормила его вкусными завтраками, обедами и ужинами. Когда человек так благородно со мной и с детьми поступил, я не могу не ответить ему тем же. Другой бы, на его месте, выгнал бы нас сразу, в тот же день, как развелись. Понимаете, Катерина? — Это было бы логично, — ответила Катерина. — А Ярослав — нет. — Интересно, почему? — удивилась Катерина. — Благородная душа потому что, — ответила Лариса. — И мало того, что не выгнал меня и детей, так ещё и мужа моего будущего обещал здесь зарегистрировать. — Ещё и мужа вашего... зарегистрировать! Прекрасно! А вы хорошо устроились! — Мы здесь ни при чём. Это всё — Ярослав. Его решение. Я же говорю, доброй души человек. Настоящий мужчина. Ушёл и всё оставил бывшей жене и детям. — Оставил, но квартира оформлена на него? — На него. — И приобретена до брака с вами? — До. — Очень хорошо. — Больше у вас ко мне вопросов нет? — Нет. Всё понятно. Я пошла. Где тут у вас лифт? — Там. — Большое спасибо. Сделав несколько шагов, Катерина обернулась. — Вы так и не сказали, Лариса, в каком месяце вы родились? — В июле, — ответила Лариса. — Да ладно. Надо же. А ведь мы могли бы стать подругами. — Не думаю. — Могли бы, могли. Но, увы, не судьба. Теперь... разве что в другой жизни. Вы верите в другие жизни, Лариса? — Нет. — Почему? — Некогда. Много других дел. Катерина с пониманием кивнула несколько раз. — Бытовые проблемы заедают? — сказала Катерина. — Они, — ответила Лариса. — Это грустно, — произнесла Катерина, — когда бытовые проблемы отвлекают от решения глобальных тем, это... Просто нет слов, как мне вас жаль, Лариса. Верите? — Верю. Когда двери лифта закрылись и Катерина поехала вниз, из своей квартиры выглянула баба Маня. — Зачем вы это сказали, баба Маня? — Из вредности, — ответила соседка. — Пусть знает, как на чужое посягать. — Так нельзя. — Мне можно. — Мы не вправе судить. — А мы не судим. Мы наказываем. — Вы представляете, что теперь может произойти? — Очень хорошо представляю. И что? — Как что, баба Маня? Вы ещё спрашиваете? Да ведь теперь Катерина устроит Ярославу скандал. Потребует, чтобы он выгнал нас всех из его квартиры. — И что? Тебя это пугает? Квартира ведь не его, а твоя. Тем более, что ты сразу всё поняла. И очень хорошо подыграла мне. — А теперь ругаю себя за это? — И напрасно ругаешь. — В том-то и дело, что не напрасно. Ярослав сразу ей скажет правду. Она поймёт, что мы её обманули. Мне совестно. — А мне — нет. Подумаешь, наплели её про квартиру. Тем более что и скандала никакого не будет. Во всяком случае, не в ближайшем будущем. — Как не будет? Обязательно будет. Она сейчас приедет домой и начнёт расспрашивать его о квартире. Зачем я вам подыграла? — Нет, Лариса, — ответила баба Маня. — Всё будет не так. Сейчас она ни о чём расспрашивать не станет. Зачем? Чтобы скандал устраивать? Чтобы спугнуть жениха? Нет. Она ведь не знает, что квартира не Ярослава. Уверена, что его. И пока она не станет официальной женой Ярослава, она рисковать и что-то предпринимать не будет. А вот когда выйдет за него замуж, тогда, конечно, сразу поднимет вопрос о квартире. Вот тогда и будет скандал. И ты всё сделала правильно. Лариса махнула рукой и ушла к себе. А когда в следующее воскресенье Ярослав снова приехал к детям, Лариса сразу предупредила, что ничем кормить его не собирается. Сказала, чтобы он или заказывал себе еду с доставкой, или привозил с собой. И с тех пор Ярослав больше в гости к детям по воскресеньям не приезжал. «Выходит, правду сказала Катерина, — подумала Лариса, — он приходил в гости, говорил что к детям, а на самом деле — поесть». *** Катерина завела разговор с Ярославом про квартиру на следующий день после того, как стала его женой. А поскольку Катерина была не очень трезвой, а Ярослав тоже ещё не совсем отошёл от свадьбы, поэтому они никак не могли достучаться друг до друга. Катерина не могла донести, а Ярослав никак не мог понять о чём, собственно, речь и чего от него хотят. Прошло уже много времени после начала разговора о квартире, а Катерина так толком и не получила от мужа вразумительного ответа. Более того, чем дольше продолжался разговор, тем меньше Ярослав понимал, о чём речь. Только через два часа Ярослав наконец-то понял, чего хочет Катерина. — Какая квартира, любовь моя? — спрашивал он. — Я не понимаю. Ты толком можешь объяснить? — Твоя квартира! — кричала Катерина. — Твоя! У тебя, что, много квартир? — Одна! Но я там не живу. Ярослав говорил правду. У него и у его мамы была квартира, но поскольку Ярослав жил у Катерины, а мама — на даче, то эта квартира сдавалась. Деньги за аренду Ярослав и его мама делили поровну. — Я знаю, что ты там не живёшь, — кричала Катерина. — И поэтому хочу восстановить справедливость. — Какую справедливость? — Высели оттуда всех, кого ты туда пустил. — Но так нельзя? — Можно! — кричала Катерина. — И нужно! Теперь я твоя жена. И я требую. А если нет, то я просто с тобой разведусь. Понял? — Понял. Но... — И всё! Больше разговаривать с тобой у меня нет сил. Видеть тебя не хочу. Не попадайся мне на глаза, пока не выкинешь всех из своей квартиры. И спишь ты теперь в гостиной на диване. Понял? Хлопнув дверью, Катерина ушла в другую комнату. А через неделю Ярослав сообщил, что квартира свободна. — Поехали! — произнесла Катерина. Каково же было её удивление, когда, вместо того чтобы подъехать к шикарному дому в центре Москвы, они приехали к трёхэтажному бараку, расположенному в промзоне на окраине города. Квартира, которую показал ей Ярослав, была однокомнатной. И находилась на первом этаже. Катерина поняла, что стала жертвой чудовищного, по своей жестокости, розыгрыша. Автор: Михаил Лекс.
Следующая публикация
Комментарии 3