Предыдущая публикация
Урок истории.
Как Сталин выяснял у двух конструкторов, чья пушка лучше.
В июне 1935 г. на военном полигоне в Подмосковье проходили испытания артиллерийских орудий. Среди прочих свои пушки представляли конструкторы И. Маханов и В. Грабин, бывшие в силу своих профессиональных убеждений противниками. Первый считал, что будущее за универсальными пушками, второй – за пушками специального назначения. Это сейчас мы знаем, что прав был Грабин, а тогда в военном руководстве Красной армии по этому вопросу велись горячие споры.
После окончания испытаний (где пушки Маханова показали себя неважно), товарищ Сталин решил побеседовать с обоими конструкторами. Вот как Василий Грабин рассказывает об этом в своих мемуарах:
«Когда закончилась стрельба из последнего орудия, Сталин произнес: "Все!" — и отошел от амбразуры. Выйдя из блиндажа, заговорил негромко, как бы думая вслух:
— Орудия хорошие, но их надо иметь больше, иметь много уже сегодня, а некоторые вопросы у нас еще не решены. Надо быстрее решать и не ошибиться бы при этом. Хорошо, что появились у нас свои кадры, правда, еще молодые, но они уже есть. Их надо растить.
Мы с Махановым шли рядом с ним, я справа, а он слева, но ни я, ни он не промолвили ни слова — было ясно, что Сталин не с нами ведет этот разговор.
Потом он остановился. Остановились и мы. Сталин сказал:
— Познакомьтесь друг с другом.
Мы в один голос ответили, что давно друг с другом знакомы [Грабин начинал свою деятельность в КБ Маханова].
— Это я знаю,— сказал Сталин,— а вы при мне познакомьтесь.
Маханов взглянул на меня с приятной улыбкой, и мы пожали друг другу руки.
— Ну, вот и хорошо, что вы при мне познакомились,— сказал Сталин.
Я не мог ничего понять.
Сталин обнял нас обоих за талии, и мы пошли по направлению к нашим пушкам. Через несколько шагов Сталин опять остановился и сказал:
— Товарищ Маханов, покритикуйте пушки Грабина.
Этого ни один из нас не ожидал. Подумав, Маханов сказал:
— О пушках Грабина ничего плохого не могу сказать.
Не ожидал я такого ответа, даже удивился. Тогда Сталин обратился ко мне:
— Товарищ Грабин, покритикуйте пушки Маханова.
Собравшись с мыслями, я сказал, что универсальная пушка имеет три органических недостатка. Перечислил их и заключил:
— Каждый из этих недостатков приводит к тому, что пушка без коренных переделок является непригодной для службы в армии.
Сказав это, я умолк. Молчали и Сталин с Махановым. Я не знал, как они отнесутся к моим словам, и испытывал некоторую душевную напряженность, но не жалел о том, что сказал. "Если бы меня не спросили, я не сказал бы ничего, — рассуждал я мысленно, — ну, а раз спросили!.."
Помолчав немного, Сталин предложил мне:
— А теперь покритикуйте свои пушки.
Этого я уже совершенно не ожидал. Ждал или не ждал — неважно. Умел критиковать чужую пушку, сумей покритиковать и свои.
Я рассказал о недостатках. Перечисляя их, объяснял, как они могут быть устранены, и в заключение сказал, что устранение дефектов значительно улучшит боевые качества пушек. От своей самокритики я даже вспотел. Сталин сказал:
— Хорошо вы покритиковали свои пушки. Это похвально. Хорошо, что, создав пушки, вы видите, как они могут быть улучшены. Это значит, что ваш коллектив будет расти, прогрессировать. А какую из ваших пушек вы рекомендуете принять на вооружение?
Опять неожиданный вопрос. Я молчал. Сталин спросил еще раз. Тогда я сказал, что надо бы прежде испытать пушки, а потом уже давать рекомендации.
— Это верно, но учтите, что нам нужно торопиться. Времени много ушло, и оно нас не ждет. Какую же вы рекомендуете?
Я сказал, что рекомендую "желтенькую" [Ф-22]… [Ее] мы проектировали позже, чем Ф-20, учли и устранили многие недостатки.
— Это хорошо. А теперь мы отправим вашу пушку в Ленинград, пусть военные ее испытают. Я правильно понял вас, что в ней нет ничего заграничного?
— Да, товарищ Сталин, она создана нашим КБ по своей схеме, изготовлена из отечественных материалов и на отечественном оборудовании.
— Это замечательно,— сказал Сталин.
Похвалу слышать было приятно, но отдавать военным для испытаний опытный образец пушки — такого в практике проектирования никогда не было. Всегда КБ предварительно отлаживало, испытывало опытный образец, а потом сдавало его заказчику. Никогда еще не бывало, чтобы опытный образец без заводских испытаний был направлен на полигонные.
— Ну что ж, не бывало, так будет,— сказал Сталин. — Поймите, что нужно экономить время, иначе можно опоздать. Отправим пушку сразу на полигон, ускорим решение вопроса...
Лишь впоследствии я понял весь смысл этих слов: "Нужно экономить время, иначе можно опоздать"».
Я привел этот эпизод в некотором сокращении, но стиль Сталина он хорошо передает. Из эпизода видно, что Сталин старался наилучшим образом разобраться в вопросе; что он спешил с подготовкой к войне; что он не боялся рушить шаблоны, если так того требовала обстановка. Не было такой практики? Значит теперь будет! В этом весь Сталин.
Ну а что касается пушки Ф-22 - повторяться не буду, о ее судьбе вы знаете из моих предыдущих статей.
Автор: Дмитрий Голубов. https://vk.com/russkiy_analizknig
Следующая публикация
События конца 80-х и начала 90-х являются черным пятном в истории России и бедой для большинства населения, которого лишили общественной собственности на средства производства. Победа контрреволюции вернула капиталистов к управлению государством. Результаты такого управления мы имеем «радость» наблюдать сегодня.
Антикоммунистическая пропаганда и вредительство в производстве выполнили задачи, поставленные контрреволюционерами. К моменту разрушения СССР огромное количество людей были обмануты и настроены против коммунизма. Многие советские граждане теперь видели в Дзержинском не революционера, отдавшего жизнь за счастье и прогресс общества, а дикаря и кровопийцу. 
Буржуазия пришла не в свою страну и закономерно борется с наследием своего классового врага — нашим наследием.
Нет комментариев