О смерти Дмитрия Петровича читаем в воспоминаниях его дочери Веры Дмитриевны: «…отец как-то изменился — стал тихим, сосредоточенным, а первого ноября (старого стиля) меня поразило его лицо: какое-то особенное выражение появилось на нем. Об этом я сказала матери, но она ответила, что не замечает перемены. Однако отец стал в этот день все прибирать в своем кабинете. Разобрал бумаги на столе, перебрал и привел в порядок бумаги в ящиках — это было как-то необычно для него. Куда он собирался и для чего навел порядок в своем кабинете? Меня очень тревожило какое-то примиренное и как бы просветленное выражение его чуть улыбающихся глаз.
Часов в 10, после вечернего чая, отец встал и направился в переднюю, но, не дойдя до двери, стал медленно падать. Я была близко от него, но поддержать не смогла, он упал на спину и стал стонать от нестерпимой боли в спине. Все подбежали, подняли его и снесли на постель. Вызванный врач определил сильнейший припадок грудной жабы и предупредил, что исход может быть роковым, так как положение очень тяжелое. Сделав укол, он сказал, что через некоторое время можно повторить его. Отец несколько успокоился, стал ровнее дышать и как будто дремал. Было двенадцать часов ночи. Мать и няня уговаривали меня идти спать, они будут дежурить и позовут меня сменить их. В два часа ночи меня вызвали, припадок стал снова мучить отца. Я попыталась сделать укол, но лекарство не входило в мышцу.
Он стал всё более тяжело дышать, судорожно потягиваться, но сознание было полное. Он сказал: «Все это сделали они...» Я стала его уговаривать, гладить ему руки, его милую голову, говоря: «Не волнуйся, папа, спокойно засни, отдохнешь, и всё будет хорошо». На это он ответил: «Какая ты добрая, Веруша!» И это были его последние слова. Он что-то еще прошептал и замолк навсегда... Подавленные горем, стояли мы над ним. Все оборвалось, опустело...Отец занимал такое большое место в нашей жизни и сердцах, что потерю его ничем нельзя было заменить.
Похороны были торжественные. Собралось множество народа. Была масса венков от службы, от всех учреждений и обществ, где отца очень любили, чтили и уважали. Были венки от воспитанников ремесленных школ, приютов, богаделен, от жильцов дома с прочувствованными надписями на лентах. Это показывало, какую любовь и уважение снискал этот скромный человек, вечно отдававший себя всего, свое сердце на пользу людям, ничего не требуя для себя. Особенно больно было, что он, веривший в людей идеалист, столько горечи и обид перенес в последний период своей жизни. Его, больного, пожилого человека заставляли дежурить даже по ночам у дома, разве было мало жильцов здоровых и молодых.
И вот не терпевший насилия, защитивший и не допустивший полиции арестовать группу большевиков в его доме № 31-33 по 14 линии Васильевского Острова, где у них была конспиративная квартира и где теперь висит мемориальная доска, он, веривший в людей, теперь окончил жизнь, произнеся с горечью: «И всё это сделали они...»
Умер Дмитрий Петрович 1 ноября 1917 года в возрасте 64 лет.
Комментарии 1