06.1944
Дорогие Лиля и Зина!
28-го получил Вашу открытку от 22-го/6 и обрадовался ей чрезвычайно, т.к. на фронте получал всего-навсего одну открытку – от Вас же, а без писем здесь чувствуешь себя совсем оторванным от своих. Поэтому – пишите! Письма очень помогают и радуешься им несказанно, как празднику. Впрочем – вижу, что повторяюсь, - а это никогда не рекомендуется!
Не знаю, писал ли я Вам (вернее – получили ли Вы то письмо, где я об этом говорил), что меня перевели из моего подразделения на фронте, в другое, совсем новое. В прежнем я уже обвыкся и обжился, и в новое переходил неохотно. Я стал вновь работать писарем. Но у меня "движение карьеры" почему-то шиворот-навыворот и вместо того, чтобы снизу идти вверх, оно идет сверху вниз. Вы помните, что моя писарская деятельность в Алабино закончилась включением в маршевую роту. В моем прежнем подразделении здесь, на фронте, я тоже (не сразу, правда) стал работать писарем, но когда не хватило людей для пополнения в другое подразделение, то я послужил "затычкой". В новом подразделении я сразу был назначен писарем, но здесь моя писарская карьера была кратче еще более чем раньше и через несколько дней закончилась. После этого я некоторое время проработал на мифической должности связного старшины: после боя таскал оружие, носился с поручениями с передовой в "тыл", помогал носить раненых и т.д. Вчера и эта моя деятельность завершилась, и вот я из ячейки управления перешел в стрелковое отделение, простым бойцом. Во всех трёх случаях видна явно нисходящая линия – сверху вниз. Чем это объясняется? Было бы несправедливостью обвинять кого-либо в этом, кроме себя самого. Всё зависело от меня. В сущности, от меня требовалась лишь аккуратность, исполнительность, терпение, т.е. те качества, за исключением первого, которых я абсолютно лишен. Ну и опыт, конечно, "бывалость". Вы помните, как я работал в Москве комендантом общежития? Писарская работа схожа с этой, и наводила на меня самую настоящую тоску и скуку, я от нее буквально засыпал. При таких условиях я, конечно, не мог прочно закрепиться на "писарских позициях", а для связного я слишком медлителен.
В последнее время мы совершаем большие марши, следуя по пятам отступающего врага. Живем, т.е. отдыхаем и находимся, в лесах. Походная кухня, рытье окопов (чтобы уберечься от артогня), и всё такое прочее. Бой был пока один (позавчера); постепенно вхожу в боевые будни: кстати, мертвых я видел в первый раз в жизни: до сих пор я отказывался смотреть на покойников, включая М.И. А теперь столкнулся со смертью вплотную. Она страшна и безобразна; опасность – повсюду, но каждый надеется, что его не убьёт. Хожу уже с немецкими трофеями: большой нож-штык и кружка, ложка. Идем на запад, и предстоят тяжелые бои, т.к. немцы очень зловредны, хитры и упорны. Ноя полагаю, что смерть меня минует, а что ранят, так это очень возможно.
Асе писал, Але - тоже; напишите, что с Митькой, как он и где (Ириша скажет, т. В 1-56-41). Раечке напишу обязательно, и очень обрадовался тому, что она заходила к Вам. Как она Вам понравилась?
До свидания. Пишите! Мур.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев