Предыдущая публикация
Нам предъявлен февраль
Нам предъявлен февраль для того, чтоб мело и мело,
Чтоб свеча на столе и скрещённые тени над нами.
И, воспитанный книжною стаей пацан пожилой,
Ждёт, когда Пастернак разбодяжит чернила слезами.
Эти строки легли в лексикон, словно пакля в пазы.
С детства их прививали, совместно со свинкой и корью.
Что за май-чародей, если нету в начале грозы?
Что за август без Анны Андревны с бедою и скорбью?
Рыбий жир фонарей мы ещё по традиции пьём,
Но фонарь без аптеки уже привлечёт нас едва ли.
Как нам быть, если станет понятно, куда мы плывём?
Что читать, если список чужих кораблей до конца дочитали?
© Сергей Плотов
И вот когда в тишине прозвучит команда: «Всем встать —
Суд идёт!», когда конвоиров скрипнет кирза,
Мать, конечно, его попытается оправдать,
Но слов не найдёт, замолчит, отведёт глаза.
Это будет тот самый суд, где присяжных нет —
Вместо них двенадцать, с нимбами, стариков.
Его приговор не измерить количеством лет.
Его не измерить даже числом веков.
Подсудимый не признаёт за собой вины —
Он служил высокой идее, себя не щадя.
На облака проецируют хронику той войны.
И кровавые мальчики маршируют по площадям.
© Сергей Плотов
__________________
Брести, не поднимая глаз, не отпуская фраз.
Как в прошлый раз. Как в этот раз. Как в следующий раз.
Поскольку век всегда свиреп и плеть в его руке.
И песню старую свирель играет вдалеке.
«Раскалённые камни… Пески густые…
Шепоток мудрецов затих…
Никогда не выйти рабам из пустыни,
Ибо пустыня – в них…»
Работа – дом… Работа – дом… И вновь – работа дом.
Потом закончится твой путь, но это уж - потом.
Потом - и молоко, и мёд. Сейчас - беда и страх.
Так слушай, что свирель поёт, фальшивя на верхах.
«Миражи не радуют, опостылев.
Дрожит песчаная взвесь.
Никогда не выйти рабам из пустыни.
Они пустыня и есть…»
Меняй декабрь на апрель.
И муть меняй на жуть…
Пустыня.
Долгий путь.
Свирель...
Свирель.
Пустыня.
Путь.
Сергей Плотов
___________________
Пионерская гордость горела подобием вымпела,
Ты готов был геройски погибнуть в геройской войне
И реально жалел те народы, которым не выпало
Это трудное счастье — расти в самой лучшей стране.
Вымпел выцвел. Геройские войны — кровавое варево
Из словесной трухи и высоких идей требухи.
В небесах над тобой ни архангелов нет, ни Гагарина,
Ни того, на кого уповают, что спишет грехи.
Пролетают надежды над книжным Парижем фанеркою
И вопрос о свободе ещё на столетье закрыт.
А в серёдке души — там, где гордость была пионерская —
Только стыд за страну.
Только стыд.
Только @баный стыд.
© Сергей Плотов
_________________________
Горизонт закрывает дым и просвета нет.
В партитуре беды не предусмотрена кода.
Грустный Бродский пишет письмо генералу Z,
Но генерал не читает писем врагов народа.
Генерал водит пальцем по пеплу краплёных карт.
Он врос в свою ставку, будто бы в грядку овощ.
Два последних союзника жизни – инсульт и инфаркт –
Увы, не спешат пока приходить на помощь.
Генерал уверен – ему помогает Марс.
Полки маршируют, приказов не понимая.
И бесконечно тянется месяц март,
Не даря надежды, но и не отнимая.
Сергей Плотов
#стихи
#Gleb
Суд идёт!», когда конвоиров скрипнет кирза,
Мать, конечно, его попытается оправдать,
Но слов не найдёт, замолчит, отведёт глаза.
Это будет тот самый суд, где присяжных нет —
Вместо них двенадцать, с нимбами, стариков.
Его приговор не измерить количеством лет.
Его не измерить даже числом веков.
Подсудимый не признаёт за собой вины —
Он служил высокой идее, себя не щадя.
На облака проецируют хронику той войны.
И кровавые мальчики маршируют по площадям.
© Сергей Плотов
__________________
Брести, не поднимая глаз, не отпуская фраз.
Как в прошлый раз. Как в этот раз. Как в следующий раз.
Поскольку век всегда свиреп и плеть в его руке.
И песню старую свирель играет вдалеке.
«Раскалённые камни… Пески густые…
Шепоток мудрецов затих…
Никогда не выйти рабам из пустыни,
Ибо пустыня – в них…»
Работа – дом… Работа – дом… И вновь – работа дом.
Потом закончится твой путь, но это уж - потом.
Потом - и молоко, и мёд. Сейчас - беда и страх.
Так слушай, что свирель поёт, фальшивя на верхах.
«Миражи не радуют, опостылев.
Дрожит песчаная взвесь.
Никогда не выйти рабам из пустыни.
Они пустыня и есть…»
Меняй декабрь на апрель.
И муть меняй на жуть…
Пустыня.
Долгий путь.
Свирель...
Свирель.
Пустыня.
Путь.
Сергей Плотов
___________________
Пионерская гордость горела подобием вымпела,
Ты готов был геройски погибнуть в геройской войне
И реально жалел те народы, которым не выпало
Это трудное счастье — расти в самой лучшей стране.
Вымпел выцвел. Геройские войны — кровавое варево
Из словесной трухи и высоких идей требухи.
В небесах над тобой ни архангелов нет, ни Гагарина,
Ни того, на кого уповают, что спишет грехи.
Пролетают надежды над книжным Парижем фанеркою
И вопрос о свободе ещё на столетье закрыт.
А в серёдке души — там, где гордость была пионерская —
Только стыд за страну.
Только стыд.
Только @баный стыд.
© Сергей Плотов
_________________________
Горизонт закрывает дым и просвета нет.
В партитуре беды не предусмотрена кода.
Грустный Бродский пишет письмо генералу Z,
Но генерал не читает писем врагов народа.
Генерал водит пальцем по пеплу краплёных карт.
Он врос в свою ставку, будто бы в грядку овощ.
Два последних союзника жизни – инсульт и инфаркт –
Увы, не спешат пока приходить на помощь.
Генерал уверен – ему помогает Марс.
Полки маршируют, приказов не понимая.
И бесконечно тянется месяц март,
Не даря надежды, но и не отнимая.
Сергей Плотов
#стихи
#Gleb
Следующая публикация
Нет комментариев