Необыкновенные животные

Се́рая нея́сыть,или обыкновенная нея́сыть (лат. Strix aluco) —

птица средней величины из семейства совиных

Распространена на большей части территории Европы, а также в Центральной Азии.

Всего лишь собака

Мухтар упирался. Зарывался в рыхлую после недавнего дождя землю ноющими лапами, скулил. Там, где земля сменялась асфальтом, скрежетал, стирая в труху и без того ломкие когти. Но врезавшийся в шею ошейник и натянутый до предела крепящийся к нему поводок, крепко зажатый в руке молодого хозяина, несмотря на все сопротивление пса, продолжали делать свое дело… На одном особо сильном рывке попавшая в выбоину передняя лапа больно хрустнула, и Мухтар упал. Провез начинающей седеть уже мордой по жесткому асфальту. Застонал, завыл жалобно, ища помутневшим взглядом глаза остановившегося и чуть ослабившего поводок человека, но наткнувшись на застывшее на его лице безразличие, сменяющееся явной досадой, замолчал. Лишь устало, безнадежно как-то, опустил морду на сложенные лапы, больше не пытаясь подняться... Наблюдавший эту картину с противоположной стороны дороги Ромка не выдержал. Зацепил Джулькин поводок за ветку росшего тут же молодого деревца, потрепал ласково навострившую уши собственную собаку по холке и, отдав команду «ждать», быстрым шагом направился к замершей на противоположном тротуаре паре. - За что ты с ним так? - спросил кивнувшего при его приближении дворового приятеля, - Неужели не жалко? - Тебе-то что? - огрызнулся Макс, но натянувшийся было опять поводок, волоком провезший старого пса несколько метров, ослабил. Ромка, уже успевший присесть на корточки возле замершей, безучастной ко всему собаки, нахмурился. - Тащишь-то хоть куда его, скажи? - Туда, откуда не возвращаются, - огрызнулся парень и с новой силой дернул поводок. Вот только быстро перехватившая плетеную веревку чужая рука не дала жесткому ошейнику вновь впиться в беззащитную шею. А потом и вовсе потянула веревку на себя, вырывая конец из рук мучителя. - Мне отдай, раз ненужен, - твердо сказал Ромка. - Да забирай! Мне же проще. Только старый он, бесполезный. И гадить дома начал, но это уже не мои проблемы, - сплюнул Макс под ноги и, развернувшись, пошел в обратную сторону... - Сволочь! - прошипел вслед приятелю Ромка и, кое-как подсунув под лежащую на асфальте собаку руки, поднялся. Быстрым шагом он перешел на ту сторону дороги, где заливалась взволнованным лаем привязанная им Джулька, и уже здесь, на мягкой траве, попробовал поставить старого пса на лапы. Не с первой попытки вышло, не сразу. Ромка уж думал, что так и придется тяжелого овчара на руках до дома нести, да Джулька, егоза мелкая, подсобила. Запрыгала вокруг лежащей собаки белкой, заскакала. Залилась звонким лаем. Чего уж там на языке своем собачьем ему наобещала, Ромка даже представить себе не мог. Только поднялся Мухтар. Встал, в живые глаза Джульки преданно заглядывая. А потом заковылял, захромал на трех лапах, четвертую под себя поджимая, за ведущим его на болтающемся поводке мальчишкой. Мать Ромкина, Раиса Павловна, конечно, высказалась. Всю родню Максову до седьмого колена помянула, да и Макса с ними заодно. Но плед старый, пополам сложенный, возле Джулькиной лежанки в углу постелила. И в пластмассовую салатницу подогретого супа налила. А потом не выдержала, набрала Катерине - Максимовой матери. Благо, двор-то небольшой, все друг друга давно знают. - Одумайся, - попросила, - разве можно так!? Столько лет верой и правдой, а ты его, как вещь сломанную на свалку... Самой все равно, хоть о сыне подумай! Какой пример подаешь? Кого из ребенка растишь… Да разве ж переубедишь там. Вразумишь разве? Только и услышала в ответ от недовольной соседки про крик, на пустом месте поднятый - ни отца же они, ни мать родную погнали. Всего лишь собаку! Старую и бесполезную! С которой возиться больше ни сил, ни желания нет: - Отвели б уже подальше, и дело с концом, если б вас, таких сердобольных, на пути не встретили! - фыркнула на том конце провода Катерина. Раиса Павловна после такого дальше даже слушать не захотела. Чего зря нервы, итак до потолка взвинченные, трепать? Кому от этого легче станет? Других забот полно. К ветеринару вот надо, с лапой что, понять, да и в целом. Быт новый с большой собакой в доме, опять же, наладить. Да и за Джульку, дворняжку мелкую, все равно боязно. Она хоть и ничего - радуется товарищу новому. Но то может пока, от растерянности может, а там, кто знает, как дальше повернется… Да и Ромка, спаситель, нос чего-то совсем повесил. Тоже, видать, думает, как дальше быть. Неужто боится, глупый, что на улицу старика хвостатого выгоним? Ох, бестолковый еще. Доброта-то, она ведь и такая бывает - с последствиями, что же от нее теперь на попятную? - Ничего, сынок, справимся! Устаканится все как-нибудь, образуется, - погладила Раиса Павловна сына по опущенным плечам, - Ты, давай, нос-то не вешай, а на ветеринарную станцию звони, взял на себя ответственность, так иди до конца, а там уж, как будет… Зря Раиса Павловна беспокоилась, хорошо все было. Справно. Три года Мухтар с того дня памятного в их семье прожил. Благодарней собаки они с Ромкой и не видели. И для Джульки-вертихвостки другом стал, и для них отрадой. Не молодой, конечно, не шустрый. Но и они, рядом шагая, не торопились. Понимали - не щенка в дом привели. И рад бы скакать, да не те лапы уже. Хорошо, уколы да таблетки, врачом выписанные, хромоту и боль в суставах изношенных почти совсем убрали. Два года, посчитай, на лекарствах этих и держались. Но всему, видно, свой срок есть. Вот и лекарствам чудодейственным тоже... Пришел день, и они помогать перестали - совсем тяжело ходить Мухтар стал. На улицу из подъезда по ступеням Ромка на руках его носил. А уж на улице, на ровной-то дороге - сам. Пройдет с десяток метров и ляжет, голову на лапы опустив. Отдыхает. Только смотрит тоскливо на Джульку, впереди бегущую. Поскуливает просительно. А по осени совсем пес ослаб. Вздохнул как-то вечером, словно попрощался, ткнулся в последний раз в ладони Ромкины и уснул навсегда уже теперь. Навечно... Ромка с мамкой хоронить его вместе ходили. За дворы, в посадки березовые. И Джулька под ногами опять крутилась. Не прыгала только, не лаяла. Выла тихонечко. Плакала по своему, по-собачьи… Прощалась. Катерина с Максом , на обратном пути домой повстречавшиеся, от известия о смерти Мухтаровой только отмахнулись. Ваша, мол, теперь собака, нам до всего этого дела нет. Других забот хватает. Ромка только головой покачал на равнодушие такое. И, взглянув на качающую неодобрительно головой собственную мать, отступился. Подхватил под живот вертлявую Джульку, бросил последний взгляд на удаляющихся по дороге бывших хозяев умершего пса. Сплюнул. И больше не оборачиваясь пошел за матерью домой... А время с того дня дальше вперед бежало, неслось вскачь. Вот уж и Ромка институт окончил, на работу в столицу устроился, жену Светлану к матери знакомиться привез. А под березкой, рядом с Мухтаровой могилкой, постаревшая Джулька свой последний покой обрела. Потом и Раиса Павловна на долгожданную пенсию вышла - сорванцов внучат, мальчишек погодок Ромкиных воспитывать взялась. Как привезут тех родители в выходные, как наведут пацаны шороху, так Раиса Павловна только и ходит, посмеивается всю следующую неделю. А на каникулах-то и вовсе учудили - собачонку, к мусорным бакам прибившуюся, домой привели. Как только в подъезд-то недоверчивую такую заманили - Раиса Павловна пробовала, кастрюльку с кашей подкармливать выносила, но собачонка только отбегала. А стоило женщине отойти - бросалась к угощению, ела жадно, да то и дело оглядываясь опасливо на стоящую поодаль Ромкину мать. А за малышней-то, вон, не страшно оказалось. Не выгнала, конечно, переглянулась только с сыном, вечером за мальчишками заехавшим - видать, семейное это, собак ненужных подбирать. И имя жиличке дала - Мухой стала, в память о жившем когда-то с ними Мухтаре. Трусихой Муха была страшной. Все жалась по первости к входной двери, да хвост под себя прятала. А уши-то торчком, так и вертелись от любопытства во все стороны. Вот с этими ушами, отпросившийся с работы посреди недели к матери Ромка однажды к врачу собаку и повез... Заболели любопытные Мухины уши, до болячек собачонка их за пару дней разодрала. Раиса Павловна от волнения даже расплакалась в трубку, пока Ромке о беде этой рассказывала. А когда сын приехал и поскуливающую Муху на руках к машине понес, не удержалась, следом выбежала. Так втроем к врачу и поехали. А на обратном пути, когда у аптеки встали, чтоб лекарства назначенные купить, их и увидели. Они из магазина, что с аптекой рядом был, выходили - Макс, приятель Ромкин дворовый из детства, с которым после Мухтаровой смерти Ромка все контакты оборвал, да девица с ним в обнимку незнакомая. Веселые оба, подвыпившие. Никого по сторонам не замечают. А навстречу им женщина вышла. Старая, сгорбленная. Одета не богато, поношенно как-то. Заступила дорогу, руки тянет, говорит что-то. А Макс от нее, как от собаки, отмахивается. Голос повысил, раз оттолкнул, второй. А на третий видать силы не рассчитал, а может, и специально… Старушка тяжело поднималась. Медленно. Ухватилась кое-как одной рукой за высившийся рядом столб, а под вторую руку уже Ромка, из машины под Мухин лай выскочивший, поддержал. - Прям дежавю какое-то! - в сердцах выругался, - Что ж ты, Макс, делаешь? Зачем ты так? Макс только посмотрел пристально, узнал значит, усмехнулся: - Тебе-то какое дело? - выплюнул, - Опять в благородство поиграть захотелось? Так бери - забирай, ты ж у нас добренький! - рассмеялся, - Мне же возни меньше будет. Достала она уже своим нытьем и нравоучениями, - вдруг бросил зло и, обняв пьяно хихикающую подругу, потянул ту прочь. Ромка только и смог, что вслед уставиться ошарашено. И вместе с подоспевшей Раисой Павловной, под руки отвести притихшую женщину к стоящей в паре метров правее скамейке. Усадить. И замереть потрясено от узнавания под поднятым на них взглядом. Со скамейки на застывших напротив Ромку и Раису Павловну, полными невыплаканных слез глазами смотрела Катерина, не по годам постаревшая, оказавшаяся ненужной собственному сыну Максова мать… ОЛЬГА СУСЛИНА источник фото: glorypets.ru

Рыба-тренога (лат.Bathypterois grallator)

Загадочное создание глубин океана

Рыба-тренога – глубоководная бентосная рыба, обитающая в Атлантическом, Тихом и Индийском океанах на глубине от 878 до 4720 м. Она похожа на треногу или штатив из-за длинных костных лучей, торчащих из-под хвостового плавника и обоих брюшных плавников. Этими лучами она опирается на морское дно. Свой бледный и прозрачный вид рыба-тренога дополняет большими глазами и паучьими усиками, создавая впечатляющий облик.

Обыкновенный зиморо́док,или голубой зимородок (лат. Alcedo atthis) —

мелкая птица семейства зимородковых(Alcedinidae)

Зимородок немного крупнее воробья.

Десятый котёнок

Сколько Семен себя помнит, его всегда окружали котята... А помнил он себя, без малого, уже как минут пять! Что было раньше, Семен сразу вспомнить не смог. И вот лежит он, на каком-то немного влажном и прелом сене, через дырявый, полуразрушенный потолок пробиваются лучи утреннего, еще совсем холодного солнца. А вокруг него копошатся котята... Семен пересчитал их пальцем – штук девять, не меньше! Он взял в руку того, кто был поближе и приложил его к гудящей голове. Легче не стало, но память постепенно начала возвращаться. Вроде как приехал он вчера к Сереге, который прикупил себе домик под дачу в какой-то почти заброшенной деревеньке. Дешево купил. А дом-то неплохой и участок очень хороший. Вот и закатил Серега пир на весь мир – пригласил всех друзей своих и коллег, на так называемое новоселье. Собрались бравой, мужской компанией и как давай отмечать! Семен тоже не отставал, тосты из него сыпались, как пшено из дырявого пакета. А потом он решил проветриться и осмотреть всю округу. Вот и осмотрел... Очнулся в каком-то сарае на окраине, в окружении множества младенцев-котят... ***** Маринка, так звали кошку, жила в этой деревне всю свою недолгую, незатейливую жизнь. Двор, в котором она когда-то жила, в один совсем не прекрасный момент опустел. Кошка долго сидела на крыльце и ждала... Ждала – когда же, наконец, появятся ее долгожданные люди. Но они исчезли, уехали насовсем, даже не вспомнив про свою единственную, черно-белую кошку. Нет, Маринка не голодала – мышей и птиц вокруг было вдоволь. Но вот чего ей действительно не хватало, так это человеческого тепла. Посиделок перед мерцающим телевизором долгими вечерами. Душевных и теплых разговоров, когда родная, человеческая рука, ласково и осторожно поглаживала податливую, пушистую спинку. Наглухо заколоченный дом кошку в себя не пускал, и она, устав ютиться под продуваемым всеми ветрами крыльцом, нашла себе убежище на окраине, в еще достаточно крепком, хотя уже и не целом, сарае. Конечно, она пыталась прибиться в хоть какой-нибудь жилой дом, да только ее не пускали, гнали со двора другие, придворные кошки. Пришлось смириться и начать жить одной… Но совсем одной у Маринки жить как-то не получилось. Короткий кошачий роман – и вот она уже многодетная мама, родившая в своем сарае пятерых разноцветных котят. А тут, как назло, чередой зарядили дожди, противные, проливные... Дырявая крыша не спасала совсем. Но Маринка отыскала единственное сухое местечко – у стенки, в самом дальнем углу. И однажды, когда ее детям был почти месяц, Маринка во время охоты наткнулась на туго завязанный, плотный мешок, из которого доносились звуки, так напоминающие голодный, жалобный плач ее собственных котят. Когти кошки, живущей охотой, совсем не похожи на когти домашних любимцев. Это грозное оружие, которое кошка готова всегда пустить в ход. Сходя с ума от призывающих ее звуков, Маринка буквально вспорола бок у мешка, и к ее лапам вывалилось четыре... Нет, не комочка! Вывалилось четыре дрожащих, изнемогающих от жажды и ужаса «червячка». Котята оказались очень худыми! Растерянная, Маринка поначалу не знала, что ей следует делать. Вот только кошачье материнское тело все уже решило и сделало за нее. Оно сгребло котят под себя и досыта их накормило. С недоверием и опаской поглядывая на распоротый ею мешок, Маринка перетащила котят подальше, в другое место. А потом, одного за другим, перенесла их в свой безопасный сарай и положила рядом со своими котятами. Почти ровесники, как же они отличались! Ее пухляши и эти, неизвестные и ничьи... Но совсем скоро они все смешались, и Маринка уже не различала своих детей и чужих. Они все стали ее – кровными и родными. И вот однажды, вернувшись в сарай, Маринка обнаружила рядом с котятами лежащего человека... ***** Семен попытался встать, но его голова закружилась. И он со стоном вернулся на «свое» прелое сено. Прикрыл глаза и попытался силой воли вернуть свой разум в трезвое состояние. Получалось не очень. Вновь приоткрыл глаза и принялся наблюдать за котятами. Больше не за кем было ему наблюдать... А котята балдели!!! Человек был большой и теплый! Они радостно прижимались к нему и впитывали в себя жар его горячего тела. Да, сарай кое-как защищал от дождя, но от сырости и промозглости защитить был не силах. А их мама была слишком мала, чтобы полностью обогреть хоть и маленьких, но целых девять жизней! И Семен это понял, согнулся, лег полумесяцем, полукругом, словно обнимая своим телом сразу всех котят. Защищая их спиной, головой и коленями от всего мира. Котята сбились в плотную кучку у его живота и блаженно развернулись. Уснули, раскинув в разные стороны лапки. Семен посмотрел на них, шмыгнул носом, растерянно заморгал, осторожно поднял голову и встретился взглядом с двухцветной кошкой. Кошачий взгляд, это не взгляд человека... Человек всегда взглядом пытается обмануть, делает его бесстрастным и равнодушным, стараясь скрыть, что чувствует сам. Или притворяется – для того, чтобы манипулировать собеседником было легче. А взгляд кошки – он никогда не врет! Этот взгляд – самый честный на свете! Кошки не притворяются, не обманывают, не пытаются ничего скрыть. И вот поэтому кошек многие и не любят. Потому что по-честному не умеют жить. Маринка приближалась... Осторожно перебирая лапами, наклонив слегка шею, вытянув свою морду вперед. А ее немигающие глаза вопрошали: – Кто ты? Откуда ты здесь? Почему лежишь рядом с котятами? Если ты обидел хоть одного, то тебе больше не жить! Задумал что-то плохое – то тебе лучше сразу уйти! Семен глазами говорить не умел, поэтому попытался сказать все словами: – Я не обидел твоих детей. Как я мог... Они же маленькие совсем и беззащитные. Смотри, они согрелись рядом со мной! Ложись рядом с нами, нам тут всем хватит места. Маринка успокоилась, поняла, что опасности нет. Подошла и легла, закрыв собой полумесяц. Из кошки и человека получился почти идеальный круг, в центре которого спали пушистые дети. Маринка тихонько затарахтела, и под этот звук уснул и Семен... Он проснулся минут через сорок, открыл глаза и встретился с Маринкиным взглядом. Сонным, ласковым, обнимающим, нежным... Так смотрит любящая мать на детей – словно Семен стал ее десятым котенком. А ему стало вдруг до щемящей горести стыдно! Он же все понял, что часть котят не ее! Но только ее тепла и заботы на всех хватило, а вот эту кошку не принял никто из людей. Господи, да ей же всего ничего и надо! Просто теплый и сухой уголок, а все остальное она сама принесет и добудет. Может быть, лишь иногда, она попросит погладить бок или дать напиться чистой воды, чтобы хоть на мгновенье забыть вкус грязной лужи или холодного снега. Но ни в одном дворе для этой кошки уголка не нашлось... Мужчина был зол. На себя, на людей, на весь окружающий мир! И почувствовав его раздражение, Маринка насторожилась – она протянула лапку и потрогала Семена за сгиб локтя, успокаивая и убеждая: – Ничего, успокойся. Будет все хорошо. Пока я рядом, с вами плохого ничего не случится. Как же горько было мужчине осознавать, что это не он успокаивает бездомную кошку, а она пытается вернуть ему душевный покой. Десятый котенок внутри Семена разбушевался: – Так! Собирайтесь! Я вас здесь не оставлю... Как вас много-то!!! Но если ты справилась с ними одна, то вдвоем и подавно мы все решим. Не знаю как, но эту ситуацию мы разрулим. Он заправил футболку в штаны и засунул через ворот туда котят, блаженно жмурясь от их шелкового прикосновения к грубой коже. Маринка наблюдала за ним, но не беспокоилась, она уже ему доверяла. Ее десятый сын не мог ее обмануть! Семен вышел из сырого сарая, вдохнул свежий воздух, Маринка как привязанная шагала за ним. Слегка поплутав, Семен нашел дачу Сереги. – О, ты где пропадал? Мы уже собирались тебя искать! Серега, держась за голову, постанывал и икал. – О, ты с Маринкой пришел! – Ты знаешь про эту кошку? – А то ж! Не успел я приехать, как она прибежала. Терлась возле меня, просилась всё в дом. Только я ее не пустил, мне кошек не надо – нарожает потом еще, а мне переживать и топить. Ничего не сказал Семен... Он просто побоялся искалечить бывшего друга. Развернулся, ушел и молча завел свой автомобиль. Устроил позади Маринку с котятами и поехал домой. Как его встретит жена, он даже не переживал. Ему обязательно попадет, а вот с кошкой женщина всегда найдет общий язык. Тем более, что у Маринки есть такой веский аргумент, как котята. Всё так и случилось... Девять штук пушистых, маленьких душ, растопят даже самое черствое сердце, при условии, если оно все же есть! Спустя время каждому нашли своего человека. Была ли готова отдать их Маринка? А вот и да! Она вырастила их, воспитала и теперь пора ее детям вступить каждому в свою, взрослую жизнь. Но кошка все же не была одинока – десятый котенок остался с ней навсегда! Раздав котят, Семен не смог расстаться с Маринкой. ЕКАТЕРИНА С.