Памяти безвинно убиенного населения ЧИАССР

НОВОСТИ ИЗ СМИ, 2024. ЧЕЧНЯ. Издание сообщает, что молодые люди: парень чеченец и русская девушка познакомились в Подмосковье. На тот момент девушке даже не исполнилось и 18 лет. Христина и Ахмед тайно расписались, у них родилась дочка, а в 2022-м москвичка подала на развод и стала жить с дочкой отдельно. Муж забрал ребёнка и увез в Чечню к родителям. По чеченским традициям дети матери не принадлежат, иногда при разводе она их видит, но редко и по разрешению отца, а светские законы в Чечне среди чеченцев никогда не котировались. Женщина была вынуждена забрать заявление о разводе, она снимала в Чечне жилье и работала в кафе, чтобы быть ближе к дочери. Иначе вообще не могла ее видеть! В августе 2024-го молодая женщина в очередной раз вернулась в Лобню. Она не выходила из дома, а также жаловалась матери, что ей постоянно звонит свекр, угрожает и шантажирует. Христина в сентябре отправилась в Чечню. Она рассказала, что сошлась с мужем и ее пока возвращение домой откладывается. В конце сентября она перестала отвечать на звонки. Полиция начала поиски по заявлению матери. Искать пропавшую невестку помогал и свекр. Свёкр помогал в поисках, но мама девушки настояла, чтобы проверили и его. Свекра по словам источника, задержали 27 сентября 2024 года. Чеченец признался в убийстве, он заявил, что сжег тело снохи. Пока труп не найден. Мать девушки предполагает, что свекр специально затягивает поиски, намереваясь скрыть признаки изнасилования. ***** Преступлением было скрывать ГЕНОЦИД нечеченцев в Чечне, который был в активной фазе 1990-2005 годов. Позор журналистам, правозащитникам, властям. Республика раньше была многонациональной, законы работали, жили 50% чеченцев и 50% русских, то есть нечеченцев, коренных жителей. Где они? Задумайтесь. И это все случилось кроме ужасной войны. Выслушав сотни историй, я заявляю об этом прямо! **** Одна из ссылок на новость: https://stav.aif.ru/incidents/-sapa-urozhenku-podmoskovya-vyshedshuyu-zamuzh-za-parnya-iz-chechni-ubil-svyokr

Я как-то писала об учительнице, которую убили в Чечне при геноциде нечеченцев, который длился в активной фазе в 1990-2005гг. Это кроме чудовищной войны! Теперь некоторые подробности от самых близких и родных о Галине Тимофеевне, учительнице школы № 10 и об ее муже Евгении Николаевиче Гладченко. Их убили вместе в 1996 году. На глазах других людей. Вытащив из автобуса! "Мама была очень веселым человеком, душой компании. Хорошо пела. Без нее не обходился ни один праздник. Очень душевно относилась к своим ученикам. Был эпизод, когда она к нам домой привела мальчика -чеченца, своего ученика из очень малообеспеченной семьи, собрала для него теплые вещи (наши с братом). Дружила с соседями независимо от их национальности. Соседи-чеченцы и указали на них в тот роковой день в автобусе. А потом завладели нашей квартирой в Грозном. Я в это время училась и жила в Самаре (Перевелась из ГНИ), это и спасло мне жизнь. От родителей мне в наследство осталась кастрюля, которую я взяла с собой в студенческое общежитие, и чемодан с вещами. Кастрюлю я храню до сих пор. Отца фотографий почти нет... Он не любил фотографироваться. Был человек очень грамотный и интеллигентный. Альбом со старыми фотографиями родителей, это единственное, что позволили забрать из разоренной квартиры наши "добрые" соседи-чеченцы, сопровождая проклятиями всю нашу родню. Альбом у них забрала и передала мне родная сестра мамы. Мы были коренными Грозненцами в нескольких поколениях. Мои родители родились в этом городе любили его, не хотели уезжать. Мама - потомок терских казаков. Дед отца был знаменитым грозненским адвокатом... Дочь Татьяна" Гладченко Галина Тимофеевна учитель грозненской школы номер № 10. Была убита с мужем в Ичкерии. Ученики Галины Тимофеевны сообщили мне о том, что она с мужем была зверски казнена. Неподалеку от жилья Гладченко до этого убили коллегу Галины Тимофеевны, соседи слышали крики, но выйти не решились... Сын Гладченко работал следователем и расследовал нападение чеченских боевиков на Будённовск. Это была месть чеченцев русским землякам за сына. В сети нашлась статья от 05.11.1996 года "Бандиты не выпустили супругов Гладченко из Чечни". В статье указано следующее: "Супруги Гладченко надеялись добраться из Чечни до Ставропольского края. Однако автобус остановили вооруженные боевики. В салон вошла женщина, которая указала бандитам на чету Гладченко. Бандиты вывели их из автобуса и расстреляли на глазах у других пассажиров". То есть пожилую учительницу и ее мужа, своих родных земляков, совершенно безоружных людей убивали на глазах других пассажиров... Учителей, врачей, священнослужителей убивали тогда на каждом шагу, желая искоренить многонациональный мир нашей Чечни. Чеченский народ обязан осуждать преступников! Нельзя лгать о жертвах, и о тех, кто сохраняет память. * Присылайте мне в личку фотографии убитых учителей, соседей, родных. Подписывайте фотографии. Я буду делать галерею памяти 1990 - 2005 годов всех земляков из Чечни, погибших при актах геноцида и в войну. Пожалуйста, подпишите, кто погиб в войну от бомбежки, от голода, а кто от рук местных нелюдей. Разумеется, спустя столько лет, мы узнаем единичные истории, но и по ним многое станет понятно. ПОЛИНА ЖЕРЕБЦОВА

Кто знал с 56-того участка в Грозном Владимира Яковлевича Прелова? Его зверски убили в Ичкерии по национальному признаку и захватили его квартиру (как по всем улицам и делалось). По словам родных: "Зарезали как свинью, резали пока кровью не истек. Русский мужчина, уроженец Грозного, ему было уже далеко за шестьдесят лет, пытался убежать от своих мучителей, его всего истыкали ножами, с азартом добивали, и в итоге перерезали горло. Он вначале бегал от них, они догоняли, забавлялись как со скотом. Резали и резали. Владимир Яковлевич жил в корпусе напротив детского сада. Квартира с большим участком земли, угловая. Мама и тетя похоронили его рядом с домом в огороде, еще было неспокойно, стрельба. Первая война. Новые чеченские жильцы его квартиры заставили родных выкупать тело Владимира Яковлевича, чтобы перезахоронить на христианском кладбище в Грозном". #хроникигеноцида #чечня #грозный

В Чечне трагически закончилась жизнь русской учительской семьи, которая несла в наш мир знания. Учительница, завуч по воспитательной работе Алла Николаевна Деребизова родом из Грозного. Вдова. Мать троих дочерей: Ирины, Татьяны и Елены. Жила в Октябрьском районе города Грозного. Преподавательский стаж сорок лет, в том числе в грозненской школе № 9. В Дудаевской Ичкерии в момент Первой войны запытали до смерти старшую дочку учительницы Ирину. Издевались над ней трое суток. Ее черно-синий от избиения труп бросили затем под окна матери и бабушки на 30-м участке, корпус 134, остановка Групповая. Хоронила дочку Алла Николаевна в гробу из оконных ставень прямо во дворе. Ирина Деребизова преподавала английский язык, она, как и мама, была учительницей в школе. По первой специальности она медсестра. Официально чеченцы обвинили ее в том, что она перевязывала во время боевых действий раненых российских солдат, и якобы давала им лекарства. Ирина ещё до войны боялась парня-чеченца, который имел на нее виды. Он пошел в боевики и с друзьями ее убил. Алла Николаевна не уехала с родной земли, от могил предков и могилы старшей дочери. Переживала все тяготы Чеченской войны вместе со своей девяностолетней матерью Юлией Лисовской. Не было воды, еды. Они находились вдвоем в своем жилье под бомбами в Грозном. В затишье, несмотря на войну и почти ежедневные теракты, Алла Николаевна продолжала учить детей в школе. Всегда была красива, отзывчива, эрудирована, талантлива. Надо сказать, что на время сильнейших боев Чеченской войны в столице оставались в 95-97% русские жители, то есть всё русскоязычное коренное население (вайнахи заранее выезжали из крупных городов, а воевать приходили чеченские боевики с гор, которые заблаговременно предупреждали городских родственников). Мирные чеченцы возвращались в Грозный, когда затихали бои... При Большой волне геноцида против русскоязычных земляков в Масхадовской Ичкерии, в 1997 году к учительнице Алле Николаевне в ее дом ворвался чеченский ученик с друзьями. Убита она была зверски. Ей выкололи глаза, страшно издевались. Учительницу всю изрешетили шилом (об этом писала Учительская газета, №10 от 20 марта 2001г.) Мама Аллы Николаевны, Юлия Лисовская, будучи свидетельницей казни не только внучки Ирины, но и дочери, выжила на 93-м году жизни и смогла выползти на улицу... Там ее подобрали соседи. Вскоре она умерла. Одна из чеченских учениц Аллы Николаевны, Фатима Магомадова, узнав о страшной казни своей учительницы, сказала: "Меньше ей надо было языком болтать". Чеченцы, пожалуйста, напишите в комментариях, русские / русскоговорящие земляки, жившие веками рядом, это «заслужили»? Те, чьи предки приехали по работе? По учебе? Часто от имени чеченцев пишут, что да, это все было правильно, это был ответ за 1944 год, депортацию, Сталина, Ермолова и русского царя. Или вы осуждаете чеченских нелюдей и готовы назвать именами убитых русских земляков (а их тысячи, тысячи убитых, кроме войны!) улицы по всей республике? Вы готовы разработать программы по возвращению захваченного жилья тем землякам, кого нацисты не убили целыми поколениями (а убивали сразу 3-4 поколения при геноциде), и кто до сих скитается без своего дома? Да, это был жуткий геноцид в активной фазе 1990-2005гг. , можете мне поверить. Теперь наша Чечня из многонациональной стала мононациональной. ***** Мы — выходцы из Чечено-Ингушетии, из республики, которая в начале 90-х годов XX века разделилась условной границей, наблюдали и войну, и геноцид: кто-то, как я, десять лет на войне в Чечне, а кто-то издалека, из соседней Ингушетии. В многонациональной на тот исторический момент Чечне не было еды, воды, лекарств, коммуникаций, и российские ракеты летели на наши дома. На улицах чеченцы, захватившие власть, устраивали казни по шариату. В Ингушетии было трудно, иногда случались теракты, но самолеты там не бомбили, а Красный крест частенько привозил беженцам в палаточные лагеря лекарства, тушенку и сгущенку. Чеченские боевики не чувствовали преград, перемещаясь по Чечне, Ингушетии, Дагестану, ловко уходили от погони, брали заложников и устраивали бои. Было множество разных отрядов, и, например, в группе легендарного воина Хаттаба были как чеченцы, так и ингуши. Некоторые из них даже попали в мой Чеченский дневник 1994–2004 годов. Мирным жителям в период становления Ичкерии жилось плохо: в нашем Старопромысловском районе учителей убивали так часто, что пока мы с матерью шли до рынка, то успевали выслушать несколько историй. «Вы знаете, что убили русскую учительницу Аллу Евгеньевну вместе с мужем и детьми? Их сегодня утром зарубили топором! Она преподавала биологию!» — останавливали нас соседи. Мы не знали. Через несколько остановок снова кто-то из знакомых бросался нам наперерез: «Вы куда идете? Вы знаете, что убили русскую учительницу?!» Моя мама отвечала: «Есть нечего, идем из дома вещи продавать, может, удастся купить хлеба. Да, мы знаем, что бандиты зарубили топором семью учительницы! Она преподавала биологию». «Нет! –– перебивали маму соседи по району. ––Математику она преподавала! Марию Ивановну позавчера застрелили вместе с ее парализованной тетушкой!» Пройдя еще пару кварталов, мы узнавали, что на днях повесили старенького преподавателя лицея вместе с малолетним внуком, а другой старик-фронтовик попал в больницу с переломом и там внезапно скончался от укола, и в его дом уже въехали «новые хозяева». Старшее поколение многонациональной республики, выросшее с наивной верой в дружбу народов, никак не могло сообразить, почему происходят подобные казни то врачей, то учителей, то ветеранов Второй мировой. Опросив выживших свидетелей геноцида, мне удалось выяснить, что были те, кто лично наблюдал за извергами своими глазами, например, мать, знаменитого в Грозном учителя истории грозненского нефтяного техникума, кандидата исторических наук Потокова Евгения Нурбиевича, которая сама была профессором. К ним в дом ночью ворвались чеченские нацисты, выбив дверь ногами. Русская семья испугалась, и, надеясь спастись, сын спрятался под кроватью, а пожилая мать — в шкафу с одеждой. Его вытащили из-под кровати, долго истязали ножами, а затем обезглавили на глазах у матери. Именно от нее стало известно, что бандиты, переговариваясь между собою, признались: им не нужны чуждые философии и традиции, а для этого в первую очередь следует расправиться с учителями, врачами, священнослужителями неверного мира — с теми, кто способен обучать и направлять будущие поколения. Маму Евгения Потокова преступники не нашли, она сидела в шкафу ни жива ни мертва и наблюдала страшную казнь собственного взрослого сына. Через несколько дней неравнодушные люди сумели вывезти ее из Чечни-Ичкерии, и с ней долго работали психологи, чтобы пожилая женщина могла хоть ненадолго уснуть. Между войнами в нашем районе убили учительницу английского языка Астраханцеву Елену Михайловну, что примечательно, случайно выжила ее пожилая мама Зинаида и маленькая дочка Анечка: русско-чеченская семья Шакиных-Идиговых, жившая по соседству, подняла тревогу и смогла спугнуть убийц. Этот случай был подобен чуду во времена Ичкерии. «Наурский район, станица казачья Наурская. Нашу учительницу Котову Анастасию Федоровну изнасиловали, плоскогубцами живьем ей вырвали золотые зубы. Изувеченная, старенькая, она умерла в больнице и до последнего стонала под капельницами: «Это сделали мои ученики-чеченцы! Как они могли?! Я же учила их! За что?» Другая учительница, Вера Игнатьевна Колонда, преподавала у нас историю в старших классах, ее мучительно убили в родном доме. Вера Игнатьевна успела продать жилье, но ей деньги еще не отдали, обещали на днях, а чеченцы, которые специализировались по убийствам русскоговорящих земляков, подумали, что деньги у нее, так как она должна была уехать к сыну-летчику в русский регион. Когда ее сын Виктор узнал, что маму зверски убили, у него отказали ноги, и прожил он после ее похорон недолго…» –– так засвидетельствовала Вера Дмитриева, уроженка Наура, которая и сама пострадала с семьей от геноцида в Гудермесе, где проживала какое-то время с родственниками мужа. В Учительской газете № 19 от 22 мая 2001 года есть воспоминания уроженки Чечни: «… ночью хозяйничала дудаевская банда… Часа в три ночи слышу в соседнем доме вопли и несколько выстрелов из автомата… Через пять минут ворвались в мой дом чеченцы, орут, как звери, всё бьют на пути, крушат. Я керосиновую лампу затушила, притаилась, а они на меня фонариком светят: «Деньги есть? Золото давай!» — «Нету, — говорю, — откуда?» — «Врешь, я в школе видел, у тебя кольца были на руке, снимай». Сняла я свое единственное тоненькое обручальное колечко, отдала ему в темноте. Он долго разглядывал его, потом положил в карман и говорит: «Помнишь меня? Я Ахмед, ты мне «пары» по русскому языку ставила, проклятый язык, кто на нем говорит — язык вырвать надо. Я из-за тебя два года в девятом классе сидел! Сука ты русская». Он убрал фонарик и выстрелил в темноту. Я едва успела за диван спрятаться. Он хотел меня убить… Утром я, в чем была, убежала к нашим солдатам, умоляла их помочь. Они отвезли меня в часть, а командир отправил дальше, в лагерь для беженцев в Ингушетию. А оттуда я уже, как говорится, на перекладных с помощью добрых людей добралась до Волгограда…» *************************************************************************************** #хроникигеноцида #чечня #чеченскаяреспублика #грозный #дружбанародов

В 2005 году мы с мамой смогли выехать из родного Грозного. Из имущества с нами выехали три кошки, сковорода, несколько мешков старых книжек, две ржавые кухонные полки и черно-белый телевизор б/у. Это вместо четырех обставленных квартир. На жалкие гроши, которые маме дали вместо положенной компенсации (я вообще никогда ничего не получала), мы, став бездомными, смогли не купить, а снять на несколько месяцев домик без фундамента с бетонным полом, который раньше был конюшней. Вот он на фото! Постчеченские дневники "45-я параллель": *** Возле нашей калитки крутилась незнакомая пожилая женщина, как оказалось, — соседка. — Я живу в настоящем доме с фундаментом! — сообщила она. — А вы поселились в бывшей конюшне. Вы знаете, что сняли конюшню? После войны с фашистами ее переделали в жилое помещение, но там все равно холодно... — Наша фамилия Жеребцовы, — ответила мама. Соседка захохотала. — Тогда все в порядке, вам по адресу! — отсмеявшись, сказала она и представилась: — Меня зовут Клавдия Петровна. Я бывший педагог, сейчас на пенсии. Клавдия Петровна перешла на шепот. — Видите тот домик и другой… чуть поодаль? — спросила она и, не дожидаясь нашего ответа, добавила: — Рядом с вами живет рецидивист, его весь двор боится, здесь обитает милиционер, он воевал в Чечне и повредился рассудком, а там притон: проститутки у себя мафию принимают. — Хозяйка жилья сказала, что у нас за стенкой наркоманы, — вставила я. Клавдия Петровна махнула рукой. — Это безобидные алкаши! Могут только деньги отобрать или отжать телефон! Не бойтесь, они не убийцы. А вот те три домика нехорошие. Я вас предупредила. Пенсионерка проворно шмыгнула в свою дверь. Привет, Дневник! Похоже, мы упали на самое дно, поселившись в нищенском квартале. Это место, где обитают отбросы общества. Другое жилье нам снять не по карману. В двух крошечных комнатках, бывших некогда частью конюшни, стоят старые железные кровати (начало ХХ века) и такой же по возрасту шкаф. Маленькие окна-клетки, сквозь которые едва видно небо, не открываются. Только на кухне крошечная форточка приоткрыта. Отопление в жилье газо-печное, т. е. это газовая трубка в стене. Никаких батарей. Пол представляет собой тонкий слой бетона, разлитого на землю. Нет фундамента. Подвесной ретроабажур из оранжевой ткани давно распробовала моль. Снять квартиру с ванной и нормальным отоплением намного дороже. Здесь нет горячей воды. Миниатюрный нагреватель сплошная бутафория. Как мы выберемся из этой переделки? П. На улице разыгралась метель. Вечнозеленые ели, украшающие собой дворик, примерили белоснежные наряды. Если смотреть из окон бывшей конюшни, стоя у ветхой стены, видно, как облака несутся по небу, словно волны. Облака прятали от нас звезды, видавшие историю Кавказа. Ставрополь был основан в 1777 году по приказу Екатерины II, прозванной в народе Великой. Город служил одной из десяти крепостей Азово-Моздокской оборонительной линии, созданной для охраны южных границ Российской империи. Вначале крепость представляла собой неправильный многоугольник, разбросанный на холмах. Мой Грозный находится в низине, среди синих гор, словно в чашке, оттого туда редко проникает ветер. Ставрополь окутывают трескучие морозы. В городе три района — Ленинский, Октябрьский и Промышленный. Однако ставропольцы практически не используют эти названия, заменив их неформальными: 204-й квартал, Чапаевка, Ташла, Северо-западный и Юго-западный районы. НА ФОТО Я И КОШКИ, 2005 год.

Испугавшись истины, которая побеждает любую тьму, нелюди, не находившиеся с нами под бомбами в Грозном, стали активно оскорблять мою честную семью, лгать на моих предков: якобы кто-то из нас покусился бы на чужое (оба мои дедушки сражались с фашистами, они ветераны ВОВ, как и прадед. Воевал с фашистами и юный брат бабушки Игорь Федоров, он погиб защищая свой отряд). Мои дедушки и бабушки в мирное время были меценатами и годами в советском Грозном поддерживали едой и одеждой горцев, всегда жили честно, много работали. У моих предков в Грозном было три жилых квартиры и одна квартира-кабинет у знаменитого деда журналиста-кинооператора, итого четыре квартиры. Библиотека более десяти тысяч томов! Большая часть моей семьи погибла под бомбами в Чеченскую войну. В самом начале войны погиб дедушка Анатолий Жеребцов, который прошел Великую Отечественную и был многократно награждён за храбрость. Квартиры деда-журналиста сразу захватили чеченские преступники, а квартиру бабушки со стороны отца разбомбила российская авиация. Тело бабушки так и не нашли, этажи высотного здания рухнули. Отчим погиб, когда повез вещи в лагерь беженцев в Ингушетии. Мы с мамой были ранены осенью 1999 года (у меня 16 осколков в ногах, у мамы 1 в бедре). Мы потеряли все! Семью, здоровье, жилье, имущество, но никогда не взяли чужой нитки. Голодали, мёрзли, подвергались угрозам и нападениям, пытались спасти при геноциде, кого могли из русскоязычных соседей. Мама пережила два инфаркта. Когда мы жили по Заветы Ильича, то призывали две семьи соседей-чеченцев, которые на бои скрылись, а затем вернулись, одуматься: перестать позориться перед Богом, нападать, грабить, убивать русскоязычных земляков (от Корана негодяи шарахались как черти от ладана, а нас с мамой грозились зарезать, но побаивались дальних родственников со стороны моего отца). Мы укоряли негодяев за воровство ежедневно! Они не стыдились воровать последнее у русских земляков (обчищали и родных чеченцев). В какой-то момент наше жилье окончательно рухнуло и мы переехали в съёмное жилье. Туда приходила комиссия и выдала маме бумагу: февраль, 2004 год. Эта бумага о нашем материальном положении. Читайте внимательно! Как мы, пострадав на родной земле, жили в бедности и честно. Надо ли объяснять, что в последствии государство не предоставило нам никакой помощи. В настоящее время нелюди, обнаружив, что я не стала хвалить их героев типа Басаева, Дудаева и Масхадова, прямо объявив, что мои герои - мирные жители всех национальностей, преимущественно в Грозном под бомбами были русскоговорящие в 95-97%, которые пострадали и от тех, кто в затишье возвращался и зверствовал, начали фантазировать, якобы мы с мамой могли взять что-то чужое. Будущие поленья для ада, махровые лжецы, забыли что есть архивы и за их липкий язык можно спросить. Любая экспертиза докажет подлинность этой бумаги. И хорошо бы еще проверить в чьем жилье брехуны живут, так как дома русскоязычных земляков в Ичкерии захватывали улицами, а квартиры этажами. Я лично не получила никакой компенсации за ранения или хоть за одну квартиру предков и до сих пор живу без своего дома. Кто-то из нас дождался публичных извинений от властей за войну и геноцид? Никто. Русские пожилые земляки, которые долгое время стояли в очереди на жилье в Чечне, сообщили, что были изгнаны оттуда в 2024 году. Негодяи, которые смели людей, как мусор, теперь покусились на нашу память, чтобы мы не имели права вспоминать что пережили в родном краю. Поняв, что даже перед угрозой для собственной жизни, я не отступлю и буду хранителем памяти о войне и геноциде в Чечне, нелюди решили применить излюбленное для себя развлечение: ложь в групповом сговоре. Они размечтались, что найдется мститель и тогда я замолчу навсегда, а им можно будет дальше плясать на костях без укора общества. Однако Всевышний знает лучше и ОН защищает того, кто всегда говорит правду, а негодяев метит. Полина Жеребцова.