Сильно ударившись головой, девушка потеряла сознание...

Скорая примчалась быстро. Уже в машине Полина пришла в сознание и спросила: “Где Барри?!”
День не задался с самого утра, и Полина даже не удивилась, когда ей пришлось задержаться на работе, а выйдя на улицу, «порадоваться» ледяному дождю.
Дома ждал Барри, её любимый пёс, подаренный отцом незадолго до его внезапного ухода из жизни.
Как-то так получилось, что в детстве родители не решились завести собаку, как Полина их ни просила. А потом…
Она так и не поняла логику поступка папы, который на отличное окончание дочерью университета преподнёс ей щенка.
Смущённый отец, растерянная Полина, пожимающая плечами мама и довольный жизнью бутуз породы шарпей.
Да, ей нравились шарпеи, но она как-то уже подостыла от желания иметь собаку. Детская мечта растаяла, а нынешние мечты были связаны с карьерой, любовью, своей семьёй.
– Дочь, я понимаю, что это как-то неожиданно, но я тут подумал, что ты всё детство просила у нас собаку, а мы не разрешали. И я решил, что пусть поздно, но мечты должны осуществляться, – всё ещё смущаясь, сказал папа.
Мама снова пожала плечами. Она редко перечила отцу, хранила в доме мир и покой.
Только через полгода после смерти отца Полина поняла, как ей было непросто, когда мама стала ездить на курорты и в санатории, засиживалась у подруги, сменила причёску, стиль одежды.
Дочь не осуждала маму, она была тихой и неконфликтной девочкой. Больших и шумных компаний избегала.
Малышкой одна возилась в песочнице, потом подолгу сидела на корточках перед клумбой, наблюдая за бабочками и шмелями, летающими между цветов. Отец в шутку называл её созерцателем.
Тяга к уединению сохранилась и в школьные годы. Более-менее близко она сошлась лишь с Витькой Карасёвым.
Она знала, что нравится ему, но тот молча провожал её до дома, не утомлял долгими разговорами, не хвалился своими детскими подвигами.
Да что там говорить. В доме, где она жила с рождения, Полина мало общалась с соседями, с большинством просто вежливо здоровалась, иногда отвечала на незатейливые вопросы о житье-бытье.
Были только двое, Мария Петровна и Василийй Фёдорович, с которыми она могла остановиться, поговорить, зайти в гости, и то только потому, что первая была подругой мамы, а второй дружил с отцом.
Полина как-то спросила маму о её спокойствии и непротивлении папе, внутренне понимая, что своей уединённостью в чём-то копирует мать.
– Я любила папу, очень любила и очень боялась потерять, – ответила та и заплакала.
Спустя три года мама встретила мужчину, к которому благополучно и переехала, оставив дочери трёхкомнатную квартиру и пожелав счастья...
Так Полина и осталась с Барри вдвоём в большой и тихой квартире. И не сказать, что ей было грустно или одиноко. С Барри не соскучишься, а больших компаний она по-прежнему чуралась.
Касаемо других мечт, то из них пока только карьера была в активном движении.
С семьёй и любовью имелись определённые сложности: тому, кто ей нравился, не нравилась она, а тот, кто пытался ухаживать за ней, не вызывал у неё никаких чувств.
*****
Сейчас ей надо бы поспешить, но ледяной дождь считал иначе. Практически семеня, она осторожно двигалась к остановке, пополнив число таких же горемык, спешащих домой с работы.
В голове она уже представляла, как будет гулять с Барри, и невольно передёргивала плечами.
«Или действительно знобит» – подумала она, когда очередные мурашки пробежали по телу.
С горем пополам добравшись до дому, Полина ещё на втором этаже услышала радостный лай Барри.
– Иду, иду, – бормотала она себе под нос.
Дверь напротив её квартиры приоткрылась, оттуда выглянула Мария Петровна.
– Задержалась на работе, Поленька? Барри сильно соскучился, – сообщила ей соседка очевидную вещь.
– Добрый вечер, Мария Петровна! Да, вот подзадержалась, а ещё этот дождь ледяной, пока добралась...
– Ой, и не говори, на улице ужас, что творится, – согласилась соседка, подождала, пока Поля откроет свою дверь и закрыла свою.
– Барюшка, сейчас, сейчас, только переобуюсь, – успокаивала она суетящегося пса, заждавшегося хозяйку.
Короткий ледяной дождь за считанные минуты превратил улицу в каток. Обледенело всё: деревья, асфальт, столбики невысокой ограды, подъездные ограждения-решётки старой хрущевки.
Семенила Полина, семенил Барри…
«Вот, опять горло запершило» – подумала Поля и решила, коль уж вышла, всё-таки зайти в аптеку. Та находилась на углу дома, стоявшего поперёк других домов её двора.
С трудом добравшись до угла нужного дома, Поля привязала Барри к решётчатому ограждению соседнего подъезда, усадив собаку под крышу.
– Я быстро, Барри, жди! – велела она собаке.
*****