Предыдущая публикация
Захваченные в ходе сражения пленные рассказали, что наш удар был для них совершенно неожиданным.
По их сведениям, сильно пострадала артиллерия и почти всюду была нарушена связь, система наблюдения и управления.
Однако следует сказать, что к началу действий противника план контрподготовки у нас в деталях полностью еще не был завершен. Не были точно выявлены места сосредоточения в исходном положении и конкретное размещение целей в ночь с 4 на 5 июля. Хотя при тех разведывательных средствах, которыми мы тогда располагали, нелегко было точно установить местоположение целей, но все же можно было сделать значительно больше, чем это было сделано.
В результате нам пришлось вести огонь в ряде случаев не по конкретным целям, а по площадям. Это дало возможность противнику избежать массовых жертв. Через два-два с половиной часа он сумел перейти в наступление и в первый же день, несмотря на небывалую плотность огня нашей обороны, продвинулся на 3 - 6 километров. Этого могло не быть при лучшей организации контрподготовки и более значительном поражении противника.
Правда, нельзя сбрасывать со счетов, что контрпод- готовка проводилась ночью, вследствие чего участие авиации было незначительным и, прямо скажем, малоэффективным; удары по аэродромам противника на рассве-
те полностью не достигли своей цели, так как к этому времени немецкое командование уже подняло авиацию в воздух для взаимодействия со своими наземными войсками.
Значительно эффективнее действовала авиация по тактическим боевым порядкам и по колоннам противника, совершавшим перегруппировки в ходе сражения.
Конечно, артиллерийская контрподготовка нанесла врагу большие потери и дезорганизовала управление наступлением войск, но мы все же ждали от нее больших результатов. Наблюдая ход сражения и опрашивая пленных, я пришел к выводу, что как Центральный, так и Воронежский фронты начали ее слишком рано: немецкие солдаты еще спали в окопах, блиндажах, оврагах, а танковые части были укрыты в выжидательных районах Лучше было бы контрподготовку начать примерно на 30 — 40 минут позже.
Между половиной пятого и пятью часами утра 5 июля вместе с появлением авиации противника был открыт артиллерийский огонь по обороне Центрального фронта, особенно сильный по войскам 13-й армии, Через полчаса немецкие войска начали наступленис.
Противник бросил в атаку в первом атакуюшем эшелоне три танковые и пять пехотных дивизий. Удару подверглись войска 1-й армии и примыкавишие к ней фланги 48-й и 70-й армий. Атака была ветречена мощным огнем всей системы нашей обороны и отбита с потерями для немецко-фашистских войск.
В течение всего дня 5 июля противник провел пять яростных атак, пытаясь ворваться в оборону наших войск, но не сумел добиться существенных результатов. Почти на всех участках фронта войска твердо стояли на своих рубежах, и казалось, что пока нет такой силы, чтобы сдвинуть их с места. Только к исходу дня в районе Ольховатки и еще кос-где части противника вклинились в нашу оборону на глубину от 3 до 6 километров.
Особенно мужественно дрались воины 13-й армии, в том числе 81-я дивизия генерала А.Б.Баринова, 15-я дивизия полковника В.Н.Джанджгавы, 307-я дивизия генерала М.А.Еншина и 3-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада полковника В.Н.Рукосуева. Сильный удар приняла на себя батарея капитана Г.И.Игишева, которая за один день уничтожила 19 танков противника. Все воины этой батареи героически погибли в бою, но врага не пропустили.
Смело дралась 70-я армия генерала И.В.Галанина, сформированная из хорошо подготовленных пограничников Дальнего Востока, Забайкалья и Средней Азии.
Вечером было принято решение с утра следующего дня, то есть 6 июля, ввести в сражение 2-ю танковую армию и резервный 19-й танковый корпус, которые в тесном взаимодействии с войсками 13-й армии должны были нанести контрудар и отбросить противника в исходное положение, восстановив всю систему обороны на участке 13-й армии.
Особую боевую доблесть проявили части 17-го гвардейского стрелкового корпуса. 203-й гвардейский стрелковый полк 70-й гвардейской дивизии под командованием майора В.О.Коноваленко за 6 июля отбил до шестнадцати атак противника и нанес ему тяжелые потери.
Однако, несмотря на хорошо организованную оборону, величайшее мужество и массовый героизм наших войск, за 5 и б поля пойскам противника ценою больших потерь все же удалось продвинуться на отдельных участках до 10 километров. Оба дня, невзирая на колоссальные потери, свирепствовала его авиация. Но прорвать тактическую оборону враг так и не смог.
Перегрупировав свои ударные танковые части, противник с угра 7 июля бросился в ожесточенную атаку на Поныри. Здесь занимала оборону 307-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора М.А.Еншина, усиленная 5-й артиллерийской дивизией, 13-й противотанковой артбригадой, 11-й и 22-й минометными бригадами.
Целый день в районе Понырей не смолкал непрерывный гул ожесточенного наземного и воздушного сражения. Враг бросал в бой все новые и новые танковые части, но и здесь ему не удалось сломить оборону.
8 июля усилились атаки в направлении Ольховатки. Здесь противник вновь натолкнулся на героическую стойкость советских воинов. Особенно отличились артиллеристы 3-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады полковника В.Н.Рукосуева. Бригада вела неравный бой с 300 танками противника.
Последующие попытки прорвать оборону советских войск также не дали противнику положительных результатов.
Так, до 10 июля, потеряв значительную часть танков, на которые Гитлер делал основную ставку, немецкие войска не смогли продвинуться вперед.
Еще в ходе описываемых сражений под утро 9 июля на командный пункт Центрального фронта мне позвонил И.В.Сталин и, ознакомивннись с обстановкой, сказал:
— Не пора ли вводить в дело Брянский фронт и левое крыло Западного фронта, как это было предусмотрено планом?
— Здесь, на участке Центрального фронта, противник уже не располагает силой, способной прорвать оборону наших войск,— ответил я. — Чтобы не дать ему времена на организацию обороны, к которой он вынужден будет перейти, следует немедленно переходить в наступление всеми силами Брянского фронта и левым крылом Западного фронта, без которых Центральный фронт не сможет успешно провести запланированное контрнаступление.
— Согласен. Выезжайте к Попову и вводите в дело Брянский фронт. Когда можно булет начать наступлспие Брянского фронта?
— Двеналнатого.
— Согласен.
О положении дел на участках Воронежского фронта я не стал расспрашивать Верховного, так как держал непосредственную связь с А.М Василевеким, с Генеральным штабом и знал, что там так же, как и на участках Центрального фронта, разралось ожесточеннейшие сражение.
Вкратце позволю себе изложить события первого дня битвы ни участке Воронежского фронта, о которых мне было известно из донесения в Ставку командования фронта.
В 16 часов 10 минут 4 июля противник начал настунательные действия передовыми отрядами Эти действия видимо, носили развельвательтый характер. 5 иноля из района Стреленкий — Томаровка — Зыбино — Трефиловка после артиллерийского удара и авиационного налета враг перешёл в наступление, введя в дело не менее 450 танков
Первая атака была отбита
Во второй половине дня, введя в дело тяжёлые танки «тигр», противник вновь ринулся в наступление На этот раз ему удалось сломить сопротивление 52- й гвардейской стрелковой дивизии, которой командовал полковник И.М.Некрасов, и занять ряд населенных пунктов, в гом числе Березов, Гремучий, Быково, Козьма-Демьяновку, Вознесенский Соседняя б7-я гвардейская стрелковая динизия полковника А.И. Баксова, подвергшаяся сильному удару, оставила Черкасское и отошла на рубеж Красный Починок
За день боя немецко— фашистским войскам были нанесены колоссальные потери, но и войска фронта потеряли до 60 танков, 78 самолетов, значительное количество личного состава
Из анализа действий противника чувствовалось, что в районе Белгорода его войсками руководят более инициативные и опытные генералы. Это действительно было так. Во главе группировки стоял генерал-фельдмаршал Манштейн.
Как развивались события на Брянском фронте?
Вечером 9 июля, как было указано Верховным, я был B штабе фронта, где встретился с командующим М.М.Поповым, членом Военного совета Л.З.Мехлисом и начальником штаба фронта Л.М.Сандаловым. Они уже получили указание Ставки о переходе в наступление войск фронта.
Должен отметить исключительно оперативную грамотность и умение четко спланировать наступательные действия, организовать систему управления войсками начальника штаба фронта генерала Л.М.Сандалова. Знал я его еще со времени битвы под Москвой, где он был в должности начальника штаба 20-й армии. Это был один из наиболее способных наших начальников штабов, глубоко разбиравшийся в оперативно-стратегических вопросах.
Планирование наступления в армиях было заранее продумано и подготовлено. Во главе армий стояли исключительно способные и опытные генералы. 3-й армией командовал генерал А.В.Горбатов, 61-й армией — генерал П.А.Белов, 63-й — генерал В.Я.Колпакчи, 3-й гвардейской танковой армией генерал — П.С.Рыбалко, 11-й гвардейской армией Западного фронта, которой предстояло наступать одновременно с Брянским фронтом, командовал генерал И.Х.Баграмян.
Во всех этих армиях Брянского и Западного фронтов я побывал и по мере возможности оказал их командованию помощь своими советами.
Особенно детально пришлось поработать в армии И.Х.Баграмяна, с которым у меня с давних пор сложились хорошие деловые и товарищеские взаимоотношения. В тот момент у И.Х.Баграмяна находились командующий Западным фронтом генерал В.Д.Соколовский и представитель Ставки генерал Н.Н.Воронов, занимавшийся артиллерийскими вопросами.
При обсуждении метода артиллерийского огня, о котором докладывал командующий артиллерией 11-й гвардейской армии генерал П.С.Семенов, родилась идея преподнести врагу какой-то новый, еще неизвестный ему метод
После долгих обсуждений всеми нами было решено: атаку начинать не после артиллерийской подготовки, как это было до сих пор, что помогало противнику определить начало перехода наших войск в наступление, а в процессе самой артиллерийской подготовки, в момент усиления ее темпа и мощности. Этот метод хорошо себя оправдал.
Следующая публикация
Нет комментариев