Представьте себе такую ситуацию. Один человек спрашивает у другого дорогу до нужного ему места. Задача другого – четко обозначить путь, но он объясняет так: – Идите прямо до сквера. Там направо будет большой красный дом, слева старый раскидистый дуб, а под ним синяя палатка, где продают мороженое. Запомнили? Но вы к ним не ходите, а идите в сквер. Там две дорожки. Одна чуть правее, в глубь сквера, а вторая огибает пруд, на ней еще скамеек много и грибочки стоят. Но вы к пруду не ходите, а идите по той, что правее… Три минуты таких объяснений – и вы полностью запутаны.
Аналогичную картину можно наблюдать при обучении детей фонемному анализу. Сегодня он превратился в громоздкий блок действий, который «висит» на ребенке, как кандалы на каторжнике.
Вместо того чтобы просто рассмотреть и списать слова, поговорить об их этимологии и морфемном составе, детей заставляют с немалым напряжением выполнять работу, по сути, уводящую в сторону от орфографической грамотности.
Любой, даже самый поверхностный анализ письменных работ учеников показывает, что ошибки в них обусловлены стремлением записывать слова по прямому соответствию – как слышу, так и пишу: вяжит, понел, учавствовать, децкий, бачёнок, жыли, йолка, льубит, корабаль, ещщё, птитса (птица), севодня, пожалуста, лёччик, большова. Да и как еще могут писать дети, если с самого начала их приучают не только постоянно, с великим вниманием вслушиваться в звучание слова, но и обозначать эти звуки буквами: [малако], [паб”ижал], [дарошка]. А потом говорят: нет, так писать не надо, а надо писать молоко, побежал, дорожка.
В последние десятилетия учение о фонемном составе слова стало главной методической основой обучения младших школьников русскому языку. Мало того, дети знакомятся с характеристиками звуков в дошкольном возрасте, когда они еще не пишут, следовательно, и не могут понять, зачем им нужны все эти премудрости. Вместе с тем слуховая тактика письма далеко не у всех людей является ведущей. Многие опираются на зрительную тактику, при которой человек запоминает графический образ слов, и если при письме он сталкивается с трудностью, то воспроизводит возможные варианты написания слова и выбирает наиболее привычный для его зрительного восприятия. Сегодня эта тактика отодвинута в дальний угол, а когда-то она была на первых ролях.
Сегодня зрительный образ слова не только не культивируется, но напрямую разрушается.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев