Шарагольские байки

Пылесос - Юлька, ты? -Ага, я. Привет! -Прывэт, аха. Бох послал тебя к мене сёдни, не иначе! -Что такое? - Дык, што, што. Сижу, сижу да высижу себе на голову пронблему: тадась кыски сцапились драться клубком на заплоти, но и я как раз на иранди стояла, пошла да е..в их веником, шоб оне стихли, надоели рыветь на весь околодок ети мурти. Кинуть то кинула в их, оне убежали того разу, а веник найтить таперь не могу. За заплот упал скорей всего. К соседти. Вали поишши у ей в ограде , но. В снегу торчит. Мине самой не доползти бует, ейбох. -Ладно. А ты сама то не видела куда он упал? - Не, в чём и дело. У меня один глаз совсем не видит, а другой через раз, паря. Очти в избе были. Вали, но. Перелезь али через ворота зайди к имя. У ей, нака, нету собати, кати нам собати, мы сами как собати. Али бегат неказистенька кака. Но и ты весь день так простоишь в дверях? -Пойду, гляну. -Добро, вали. -Чё, ташишь? -Да, там сразу за забором валялся. -Ноо вот, а я кого найду, тока языком молоть мастер. Без веника худо, сколь дён изба не метёна стоит, стыд добрых людей! Живу как пустодомка. Ты бы помела хучь впереде, скоро новый год. -Так, мести так всю избу, а то будет грязь тащиться из комнаты в комнату. -Но завари ево да помети. Там за комотом черти срали, мало -мало хучь "шишки сбей" не токмя о большой уборти. А жаланию изьявишь, так и смой, мать её.. Ширдык стаскай потряси на снегу. Брось его на снег да постучи по ему палкой большой, пыль выбей. А потом смоешь да заташишь, браво - свеже будет глядеться. Да ето, по подоконникам сор собери. Окул печти черепти кати -то накопились, их тоже пошырыкай. Да не гляди на меня быдто я последню корову со двора угнала у тебя, день длинный, всё переделашь. Нака, ты скорэ сделашь, чем я языком мелю. -Так то пылесос можно было купить давно, палас то тяжелый таскать его в ограду. - Каво в ём тяжёлого, а? скажи на милось. Он же капроновый. Мы с твоим дедушкой дом своими руками строили, я сама бревна таскала.Нитти, ева, распускаются, таши-ка ножницы да спичти , обрэжь да опали их. -Так, пылесосом можно не только палас чистить, пол тоже можно. - Ето кати шкеры на тебе опять страшнучи? Ты что одёжу безобразну себе берешь, что и други вешчи. Хто бует куплять да с города везти етот агрегат, а? Кому в ноди падать? Ты на слова тока удала, на русском да на французком али каком там учишь. -Английский. -Но вот. Там у их насмотрэлась в книжках бравой жизни, а мы друга страна, мы после войны насилу оклемались, аде нам с имя тягаться. -Он , пылесос, стоит 5 тысяч. Дешевле даже можно поискать. И в Кяхте продаются. Неужто у тебя нету столько? - Ты чё, мой кошель нашла под подушкой? -Нет! - Смотры у меня! Ладна, так уж и быть, ежели восподь расшчедрытся и даст мне годов пять жизни, то мошно взясти, а так, на черта оно мне? Хучь по уши зарасту. -А деньги тебе куда? - Тебе! Чё тебе мои деньди? Свои шчитай! я то, паря, веду шчёт копейти. Вот много чё я знаю, умею, понимаю в этой жизни, но одного не могу понять: как я так быстро остарэла? Раз и баущка. Давно ли я была как ты?! А уже пора к земле готовиться. Там добро, не надо никаких пылесосов и ничаво. Воздуха и того не надо. А пока живёшь - всё соберёшь. Етот суп и тот надо в чём то сварыть. Ей, а я тебя не кормлю седни. Картошку буешь с мяском? -Нет, не хочу. -Ты домыла? Круги потрясла? -Да. -Но , вали тогда чё. Посудешку сполосни да и будь здоров. Пока.

Бабушка о моде -Дева, включи -ка Кадышеву маленько послушать мою браиньку. Ей, она аде? -Здесь, здесь я, «Колдунью» или «У церкви стояла карета...»? -А окромя етих ишо кати есь у нее песни? -Да много каких… «Течет ручей» вот. Ручей аха, браво, во второй улице трытеводни рывел у кого то, то ли гуляли, то ли картошку пололи. Но ее давай, ой, не, луччи «эй, нарнарнэйра, ай -нанэнанэнана» - Щас. -Паря. Двадцать первый век- прогресс как ты хошь. Мы раньчи патефоны слушали (в амбаре стоит у меня), ека беда на полстола, а таперь ерундовинка не боле радива и орет на всю избу. Кати хошь таки и музыки тебе. А ты куды одиесси? Собралась куды то? -Да, выпускной в школе, схожу ненадолго. -Ненадолго конечно, на гору -то не ходи, тут хоть. Но ето другой вопрос, а первый такой у меня- как оболокаться буешь? -Да не знаю еще. Нечего одеть…..как всегда. -Как всегда, аха, ето ты правду сказывашь. Ты как со мной жить стала, мне ни в одном шифоньере носовой платок бросить негде, но тебе нечего ,да. Сапсем. Худой жизни не знаити! Можа, с чемодана к смерти отрэз достанем? Да че нить «на живульку»сошьем? -Ну, не чуди, найду че нить. -Вот ты,Юлька, хучь обижайси, хучь нет, но...выключи Кадышеву да слушай покуль я не сдохла: ето то, что ты купляшь ето не одежа, ето так, названне одно. А денег сколь уходит на их? Корову купить мошно! Десять тыщ испластала, а купила кого в последний раз? Курташку буреньку до пупа да штаны механизаторсти, даче страшны! Мама! Тебе их не жалко денег-то — иди да брось в колодец. Нескладно ходишь, несуразно! Мы как браво наряжались ране- и в алый светок платте, и в горох, и до колен, и пониже колен. А ето че? Вот щас лето началось, а у тебя какой наряд? Вот от етих штанов гачи отрэжит и трусы наладит , все, наряд готов! -Я пока шорты не собираюсь шить из них. -Пока..нужда прыстигнет и сошьешь. Че, штаны ети напялишь? -Да, наверное, с рубашкой синей. -Ааа, мы в войну так не рядились. Фрицы рази тока... Смотри хучь как люди ходят в телевизоре. Ты и одеться не умешь и волосси собрать. Волос длинный был - взяла, обгрызла , как петух раскрасилась. Че к чему,а? Надо косу плести как Валентина Толкунова, с бусами. Платтю долгу , туфли -лодочьти, а не том, что ты носишь. -Так теперь не ходят! И вообще это мое дело! -Твое,конечно, но нельзя посоветовать- то никак? Зимой тоже чудно ходила ты: долга свитра значит какашечного света и шаль на шее комком. -Палантин, а не шаль. -Хрепантин! Платки на голову одиют, а не на шею. Куртка коротка, вся поясница наголе. Но рази ето мыслемо, а? Че, так пойдешь? -да, сказала же. -Сними, не позорься! Достань мой свадьбишный костюм, я замуж выходила, толста была, ты как раз залезишь в ево. Достань, на дворэ жара, постирашь, он быстро высохнет, там ишо туфли лаковы валялись под комодом, тока их разогнуть нада, они с годами скрючились пошто то. -Пошто-то! Им сто лет в обед! -Вой, а на их написано што ли? Одень с костюмом крепдешиновым моим, хоть на человека буешь походить, а не на поселенца. -Нет, не буду, в отпуск пойду и сьезжу куплю себе обувь на лето. -Вой, час от часу не легши. Поедешь да мимо аптеки не проходи, купляй сразу мне «Андипал» да ишо че нить от давления да от сердца. Мне твои поезки дорого обходятся, тот раз насилу оклималась от твоих покупок. Штаны то ети аде с дырками? -Джинсы? -Во,во. -Я их не ношу. Лежат. -ОЙ, горе мое! Нашто брать их? Проститовоспади душу мою грэшную. -Но, купила да купила. Чего теперь то? Может, одену когда- нибудь. -Не, всежки я лишни года живу на белом свети. Или не понимаю че, но небраво вы ходити таперь. Ты вособенно. -Ой, ладно, как хожу, так хожу. -Таши андипалину! Давленне поднялось. Ниче никому не скажи, все спыльчаты. Не дай Бог. Зачем мене ето все? Сдохнуть да Вася не чешись. Ходи оне как хочут в чем хочут лишь бы ходили мать ее е...

Ах, какая женщина! - Тук- тук! - Ой, чуть не обоссалась, хто там? А, это ты скребесси с утра поране? - Я, аха. Прывет! - Прывет! Ползи скоре, покрывалом закину дверь, а то дует падла. Падай но, отпыхтись. - Тебя аде то не видать было уж сколь ден, вот и думаю сходить попроведать тебя. - Мм, ты ить када нить придёшь к студеным ногам, по неделе глаз не кажишь. Хвораю дак никого нету, а как в город съезжу, ты тут как тут. Ты увидала, поди, как я с микрика слазила вот и ползёшь. - Неее, не видала. Печка вчара не топилась, видала. А ты откудов слазила не видала. Ты как не боишься картошку заморозить? - Ой, да там говна её картошки то, ведра два, нака, осталось, нонче много не засыпала я. Итак всюë то жизнешку просидела про караулила картошку, скота, детей. Люди зто на курорт по путевке, хто куды, а я всё за картошку держалась, всё рамно голодовали мы. То ворота красить надо, то избу белить, то садок замазать, всё лето с этой краской как дурак с Красной торбой. Вот, а че люди скажут? Вдруг скажут, что страшно живём. А о себе никогда и не думали. - Так, и не ты одна, все держались. А как? На кого детей повесишь, скота оставишь? У всех своего хватат. У нас и не принято было о себе думать. - Да, да, всё так. Да хоть маленько для себя пожить, не думать об этой картошке, мать её ети. - А в городе каво творыла, как для себя жила? - Ой, уйди, но. На УЗИ ездила. Почки левой тисту признали. Я дамно имела подозрение, что она худларит у меня. Большой девти позвонила, она меня записала. Да к врачу потом сходили. - И че дохтор назначил? - А, че, диету, уколы, таблетки. - вот мне, паря, тожить надо было стаскаться до УЗИ, но мне печаль, не доехать. - А че не доехать то? Едь да едь. Запись надо тока крайно да сопровождение. Чаю налить тебе? - Но плесни 2 капли. - Хокей, ровно 2 плесну. - Хто бует меня сопровождать? Оне на работе. -Ой, мошно в выходные записаться, ты че? Звони, проси, настаивай.. И к врачу в выходной можно сходить. Съездишь, диагноз поставят, гляди да подмандерят тебя. Ишо лет на 5. - Куда на 5 то? Сдохнуть уж можно. Не болтай. Всякое живое существо к жизни стремится. И ты стремись. - Но, каво набрала? Хвастайся! - А, каво, сапожишки справила, покрывалу да очки на дальность. - Сапоги зимни? - Зимни, аха. С широкой голяшкой. - Но, обмывать надо, чтоб носились. - А я обмыла уже вчара. Чекушку с города привезла, тяпнула, печку затопила. Потом внучка пришла,, я говорю ей:"Включи- ка мне песню "Ах, какая женщина! Мне б такую.. ". Поплясала. Потом " Деревня моя, деревянная дальняя" И ишо эту люблю "такого снегопада". У меня он один и тот же репертуар. Мне если повеселиться, то никого не надо. Я сам себе режиссёр. Вот ишо песни научусь включать, то совсем ладно будет. У меня и щас Есь зун грамм, ты будешь? - неее, я не любитель, ты же знашь. Жалудок болит ишо, спасу нет. У тебя есь номера УЗИ - Музи то? Дохторов... - Есь, на пожалуста, звони, с жалудком то лампочку глотать скажут. Очень мерзкая процедура, но а че сделашь? - так вот, уже и жить то нет стремления, а смерть не берёт. - Не, ты каво с этой смертью привязалась то? Тут мы временно, на земле, а туда уйдём навсегда. Успеешь там набыться. Живи пока живётся. - Ну да, ладно, пойду я. Пока, моя. - Пока. Не пропадай да печку мою поглядывай, вдруг отплясали ножти да отпел голосок... - Пока, не смеши.

Такие разные мы - Ты аде пропадала? Здорово! - Здорово! В больнице лежала с поджалудочной своёй, почти 10 дëн отлежала. Лежать то чë не лежать? Лечение, процедуры назначают, за тобой стирают - убирают, жрать готово дают. - Одна в палате лежала то? - Неее, по 3- 4 в палате нас было да такая общительная компания подобралась, что я устала от их к концу лечения. Я надеялась, что оне в телефонах сидят теперь, в том году лежала даже не знала кого как зовут, отвернутся к стенке и в их денно- ношно. А ети, дева, как свиристелки: и тут, и там поспевают. "Гыр- гыр- гыр" целыми сутками. Хм, одна мадам вот тока хвастунишкой уродилась: сколько лежала, столько и хвасталась всем на свете: какая она хозяюшка прекрасная, какой дом чудесный у её, сын- отличник, муж - добытчик, доча - белокурая красавица! И петунии у её растут, и геворгины цветут, яйца- мяса невпроед, круче её во всём Новоильинске, паря, нету. Плохие в её жизни врачи да учителя. Вот как я поняла. К медикам не попасть, направление не взять, учителя на звонки не отвечают вечером да оценки не те ставят. И сама же говорит, что не хватает специалистов у их там. А я ей говорю- вы их поболе грызите, оне последние убегут, а уж с района тем более. Да ишо ей сказала : " Маленько поскромнее надо быть, доча, че имя, дитями выбражать? Ты их сегодня похвалишь, оне тебя завтра подведут. Закон жизни ". - Но и услыхала она тебя? - Не знаю, но я уже просто не могла молчать. Это одна беда веселила меня, потом друга ишо была. Чудо природы, ей богу. Она надоела мужику своëму звонить. С самого утра на телефоне, в туалет и то с телефоном идëт, но что такое? И как заведётся с раннего утра: " Саша, ты проснулся? Ты покушал? Что кушал? А носки какие одел- с ромбиком Али с полосочкой? Там на сушилке висели с ромбиком, ты их одень, оне теплее. На улице холодно. Саша, ты куда поехал? А когда приедешь? А ко мне заедешь? Долго не будь. Мне привези, что просила. Ты с кем разговариваешь? Никого домой не приводи. И шапку, пожалуйста, одень. О, господи! Меня аж в пот бросало от её. Великого терпения человек это Саша, дай ему бог здоровья. Я бы убила её. Вот уж подвадились с этой игрушкой настебываться. У нас раньше мужики на работу по темноте уходили и по темноте приходили. В ромбиках или в цветочках мы и спросить не успевали. Но в чем то же оне ходили, язвена в душу. - Наши то в портянках ходили. Но эта баба и правда вздохнуть не даёт ему. - Ой, не даёт. - А вот третья то бабëшка лежала скуповатенька, она и до слов то скупа, шибко не брякала она. Только поняла у её, что готовит она на семью тык- впритык. Сын любит позы, вот она и лепит ему их ровно три. Мужу что то отдельно варит, строго однуë порцию. - Однуë? - Однуë. Я так представила мой покойничек убил бы меня этой порцией. Ой, жрать гораздый был. Куда если идти с ëм в гости, я его прежде дома накормлю. Но это не помогало. В гостях без остановки хрубустел. Всё бедный боялся, что десерт подадут , а студень уташут. Сидит тыкат меня- скажи, чтоб студень не убирали. Отстань - ка ты пожалуста, я бы ишо не позорилась с тобой. Но а той бабе то говорю : ты, значит, экономная хозяйка, раз по порциям варишь. Она согласилась со мной, говорит, да, и поперла мне рассказывать сколь че стоит, особливо мука и яйца. Да сколько света наматыват. Ой, я думаю, зачем спросила тока, не знай. - Но, че сделашь то. Бог всех не уравнял. И мы с тобой неидеальны. - Нет, конечно, откуда идеальны. В старости совсем все идеалы потеряли. Но чужие то изъ яны виднее же. - Виднее, аха. Ладно моя, пока, отдыхай от больницы. От людей. Зато развеселили оне тебя мало мало. - Не говори, развеселили, точно.

Живи, моя деревня! Живи, моя деревня Мой дивный отчий край Дыши, село родное Прошу: "Не умирай!" Живи, моя деревня Прогнозам вопреки Пусть скептики вздыхают: "Тут только старики!" Ты люба сердцу каждого, Кто здесь родился, рос Твои дома и улочки Тому милы до слёз Родная ты сторонка Мой райский уголок Где я смешной девчонкой Не ведала тревог Где белый цвет черёмух И алые закаты Туманы над рекою И воздух сладкий- сладкий Живи, моя деревня Прогнозам всем назло Ты будь, моя деревня Ты будь, моё село! #стихпродеревню #поэзия #село #Шарагол #патриот

Страх силы отнимает - Алё! Прывэт, моя бравыя! - Прывэт- прывэт, моя! А ето хто звонит? - Алё, ты отключилась али чё ли? Ей! - Да, да! Чё, не померла ишо от коровьего вируса? -Неее, я пошто помру- то? Не от коровьего, а от коронного. Ивановна! - Но, я ето знаю. Не совсем, поди, тупа. Я сама его так обзываю. Свиной грыб был, птичий был, таперь короввий прыцапился. Какой, дева, суровый! Сколь людей уж перемерло. Ты смотрышь телевизер? - Смотрю, моя, как же. А КОВО боле делать? Нам, старым, вылазить совсем нельзя. Одна радось- телевидение да и не радось- тоже, в том числе. Я кажный раз плачу, людей жалею. Ето кака беда, а, по земле ходит? Господи помилуй! Но, стары мрут ишо тудым- судым, но детям за что? - Ой, не говоры, не знай за чё.Мошно было б свою жись отдать, Аха, я бы не думая отдала. Ты в магазине- то бывашь? Хлеб есь там? - Но, рэдкий раз хожу. Вчара ходила, тово- ново взяла, хлеб был. Шибко не хожу. Последню нашу отраду- общение и ту забрали. Тебя хотела в гости позвать, можа, шалкнешь через два праулка? У меня индийски фильмы есь... - Кати? Индийсти? Я их не обожаю. - Но, Кадышеву могу включить, у меня на флешти есь она, чё то ее не слыхать стало. - Кадышеву люблю, но к тебе не пойду. Путин ругатся, сидити, говорит, смирно - Каво он ругатся? Сколь он у власти, я ни разу не видала, чтоб он вздыбарился на кого. Но, хоть и ругатся, он тебя тут как засекет? Ты не днём, а вечером иди когда все окошти закроют. У меня вино есь грушево в коробти, я с 8 марта его допить не могу. Там ишо димненько. - Ты так сопьесси пока сидим за апрель. - Но, Каво болташь? Нашла ханыжку. С молоду с вином не сбаловалась, щас пошто буду? Я после бани стопку да и всё. Прыди, посидим- поокаем. - Не, не пойду, не обижайся даже. Я в своей хамагаловти лучше просижу, пережду холеру ету. Да, вечером я в жись по людям не ходила. Чё за гости вечером? Вечером отдыхать надо. Я окошти запечатываю, на гайнушку пластом падаю, "Эденка" смотрю, новости послушаю и "аля- улю". А утром в 6 часов "как штык"! Когда, думаю, ишо полежала бы, но кака- то привычка вставать. Воля- нехотя встаю. - Дак, я ниче не имею, я тоже не люблю по ноче ходить, но как говорят умны люди "в свети последних событий" планы мошно и поменять. - Не, моя, не пойду. На Пасти, можа, но не обещаю. - Но, ладно, а ето ты слыхала, чё в Москве баба одна учудила? - Не, но- Ка, посвяти. - 65 тыщ в микроволновти спалила, от коронного вируса их хотела очистить, а оне сгорели. Это мене внучка сказывала. - Вооо, чё есь- то! Вот упуть! Ето в Москвах таки дуры живут?Беду, вой чё. Кому ись нечего, а хто такой х..страдат. Матушти родные. - Вот так, моя браинька, быват. Кати- то люди пошли нескладны до праху, на деньгах помешались. Мы раньчи жили "от получти до получти" и горя не знали. "Автолавка" прыдет, наберём колготков одинаковых да ковров, у всех как один, и никогда в чужой кошель "нос не совали". Вспомнишь Советский союз добрым словом. А щас у их всего битком и злы все как собаки. - Вот, в чем и дело! Мы жили все одинаково, одинаково бедно. По нонешним меркам, но нам хватало и было счастье. А теперь не знают куда запихать ети деньги: губы надуют себе как у коней, космы красют в зелёный цвет, когти как у кысок. Прости Господи. - Аха, едут за женихами, а сами картошку чистить не умеют, ишо хвастают сидят на всю страну, мол, ишо не научилась. - Имя с такими когтями мошно ее без ножика чистить, картошку- то. Хлесь- хлесь- и готово. Ой, но ладно, хто то идёт ко мне- ворота буцканули. Но, эта х..то пройдет да прыхрди, но. Да шибко не паникуй перед болезней этой. Нам с тобой чё? Мы Крым- Рим прошли. Не бойся, страх силы отнимает. Пока, моя бравыя. - Пока, живы будем, не помрем.

Змея -Ку-ку! -Ку-ку! ой, ты ползешь, я чуть не подавилась, думаю хто ето. Даровоти! Че, сказывай как живети? -Да как живем? налей-ка попить, в роту пересохло. -Дак налью, салат ева пожри, какой то покрошила с огурцом. -С огурцом? но давай. -Дык ты разболокись или кого ли. В душагрейти тяжело станет от горячего чая. -Неохота раздеваться, платок тока сыму. В Тяхту ехать хотела, не знай как сподобиться. Кажный дён откладываю. В больницу надо. -Ааа, ты поедешь лесли купи мне синьки пачку. Тут нету в сельпо, там можа бует. -Но если увижу возьму. -Щас прыташу тебе сотню. -Но отстань, кого ты. Она стоит тры копейти. Не разорюсь поди. -А ты на что в больницу то? -Да мне надо эндокринолога пройти да кардиограмму, у меня сердце шуметь стало. -Но, но. В наших годах оно все то шумит. К врачу записываться нада, поди. -Но, пошли они, ишо я буду записываться. В такую даль поташусь да записываться. - А че сделашь-то? порядок такой. -Зайду да главному нажалуюсь, че ето такое? Старикам почет должен быть. Опять , поди, че толку ходить к ему? поди, не от ево тока зависит эта система. - Но как не от ево? От ево тожа. Зайди, поупрекай, пристыди, хлебни кровушти молодой , свеженькой. Ты же первообразно ради того и прёсси туды, дома скучно со стариком сидеть, в околодке со всеми чисто перегавкалась, а тут такой повод- больница. Там все кому не лень злость свою срывают на врачах. -Ооо. кого болтат! Чай какой то горький у тебя, не сладкий. Подвид монгольского. -Какой монгольский тебе? " Нури" али" канди "нака. -Не, я не тока в лечебницу, у меня други дела есь. -Но ишо в каки-нить конторы заползи, поопостыляй. Там тебя одну и ждали. -Вооо, ты не с той ноди встала или че ли? Даже с твоей стороны некрасиво так говорить по -стариковски, мы должны быть по одну сторону баррикад. А ты! Пойду я.... -Дак а че некрасиво -то? Раз так оно и есь. Я же не только тебя в этом осужаю, я и сама грэшу тем же. Ты ето, харэ дуться, узнай-ка сколь на погребение плотют шитяс? Тыщ 13 хошь дают? -Но, каких, поди, 11-12 от силы. А тебе на что ето знать? -Да я че то со смёртных денег повытаскивала туды-сюды, недостачу ошчушчаю. На памятник не хватит. Прыдется ишо год жить, штоб на памятник хватило а или 2 года. Вотыть. -Ммм, ты, поди, копишь, копишь, потом хоп , истратишь, а потом вроде как и предлог есь штобы жизнь продолжить. -Отомстила, шчёт 1:1. Но, узнашь-нет? -Узнаю, мне все равно про дрова надо спросить, пепсибию не прыбавляют . -Весна на породи, она ишо дрова кати-то хоромучит. Щас кати дрова? у вас изба тепла- пукни, уже жара. Вторы ставни выташила? -не еще, скоро выташу. Мне сынок предлагат евроокна, но я их не хочу, с имя глухо в избе. Люблю весной выдернуть вторы ставни, помыть стекла и браво, просторно в избе, а осенью наоборот, вставишь и тепло,уютно стаёт. -Ой,что ты! Так и есь,так и есь. Таперя и в деревнях всё по иному сделали, под город косют. Лет 10 назад к каким старикам зайдешь- шчами пахнет, радио негромко бормочет, газетоночти шуршат... -Аха, и кошка на кругах в куте валятся. -Кошти ети, язвена в душу, моя абразина подвадилась, дева, на подоконнике в зали дрыхнуть, разоспится и валится оттудов камнем. Погань. Утром сяла в кресло башку поцарапать , он прямо на меня падат урод. Навязался. Мышей не ловит, одну колбасу жрет. И избавиться жалко от ево, привыкла. Какая- никакая, а живая тварь рядом. - Кот или кошка? -Кот. Ладно хоть не котится. -А в домах-то да, всё по-другому. Радио редко у кого услышишь, телефоны тока бряк-бряк. Щчи тоже редко варят. Ты в Тяхти обедать то где будешь? К родне пойдешь? -Не, я не хожу ни к кому, оне работают, перерыв на обед короткий, да подстраиваться под их перерывы! Молодые, занятые, че там говорить. В белый дом хожу, там вкусно и недорого. Народу много быват, но ето если в 12 идти, а пораньше если пойдешь, никово нету и спокойно. Посижу, пожую,по-стариковсти. -Понятна. Тебе жрать варить надоело изо дня в день, вот ты и линяшь в город, готово нажраться. -Змея. Ладно, пойду я. -Вали, потом приползи с новостями-то. -Ой, не знаю. -Синьку, синьку-то не забудь. -Но не знай, написать надо. Ты деньди-то потом возвертай, мы тоже не миллионеры. Тоже на памятник не хватат. - Отдам, отдам, счастливо съездить! -Спасибо. Коль не шутишь.

«Чудо- баба» -Але! Але, але, моя! Как жись сказывай но… -Жись да жись — у собати, навроди, больше привилегиев, чем у меня. -Пошто? -Дык, пошто, пошто. Она хоть на улице быват, а тут сидишь на привязи день- деньской. - Хто привязал-то тебя, паря? - Коронавирус, хто. Штоб ему пусто было, всюё жись испохабил. Я уж бояться перестала дамно, наборот хочу отболеть ем да не бояться. - Все так, все так. Меня тоже он не берет, я психологичести и практичести дамно готова. Но в неволе сидеть- хуже нету. -Но ты гулять куды-то летала, ниче, что невольна. -Аааа? Ты терясси адето, язве ее. -Аааа? -Но, пошла ты! «а» да «а», я «поакать» сама могу, без тебя. -АлЁ! Слышишь счас? АХА, насилу. Я грю ты гулять летала кудыто. -Ездила но, на юбилей. В Улан- удэ, к сватье. -К Машти поди? -К ей, но. Ты как догадалась? -Но, я быдто совсем тупа. Сама трындела, трындела месяц целый, быдто нихто не знал. -Вооо, говорела што ли, я думала я покраччи поеду. -Чудо- баба, ты, Ивановна! Покраччи. штоб покраччи было, самому себе вслух бояться сказать надо, а не том, что кому-то. Но, как съездила -то? Но, ниче, браво, че напрасно, хулить не за че. Мои рыбяты все были, все до одного. Здоровы все, больши, ходят как кони. Любо- дорого посмотреть. А ихни -то как мыши, сваттини, маленьки, сухи, с варежку ростом, гонор один у их. -Но счас не про то. Гонор. Они все теперь с гонором, палец в рот не положь никому. В етим гуляли, в кафетерии? -Не, ты чё! Нельзя в кафетериях, буфетах. Ишо говорит, што не тупа. Тупа в пух-прах. -Тьфуты, правда-то. Кого надарили? -А все в конвертах теперь, все засекречено. Хошь тыщу положь в его, хошь сотку. До утра забудут кто сколь клал. Открытку протянут и все. Андрэйка мой пять тыщ положил, я говорю ему: «Ты на што столь димно даёшь? Учисси ишо.». Он говорит: «Ты, мать, даже не сумлевайси, таперь все по столь дарят». Но не знай, чисто полминималки на именины отдать, както шибко роскошито. -Но ты, поди, полюбилея сидела, оплакивала этих пять тыщ. - Да, никого, че мне оплакивать, он молодой, заробит ишо поди ли чё ли. -А учится -то аде он? Ты говорела, нако, што робит он, служит. -Да, служит, учится заочно на учителя географии. - Во, сегодня служит, а завтра еоргафию. Нескладно как-то. -Не, он служит для корочти, для должности, лишь бы высшее было образование. -Зато и поступил на еоргафию што проще там. -Но. Да работать надо, служить, в командировки ездит походя, учится, я ему говорю: «тяжело теперь, надо было после школы сразу учиться», а он говорит: «Не переживай, мать, все схватим!». Но смотри сам, говорю. Схвати да не перехвати лишку. -Ничё, организм молодой, все выдержит. Нам, правда, переживать об их. Да и ни об чем шибко не надо переживать, оно как должно быть, вроде, так и будет. -Это я согласна. -А Надька ихна живет с мужиком? Живёт, пошто нет- то. Это ты с кысками однеми живешь, остарела. - Ишо не вечер, гляди да сойдусь с каким стариком. А ниче против не имею, выходи, отчуди на старости лет. Кому тока ты сдашься, не знай. Вредна, упряма, постыла. Нынче с этим коронавирусом совсем вредна стала. - Ты не луччи, однако. Помру, ишо спомянешь меня не раз и не два. Сразу потеряшь постылу. Я уйду в хороший день, снежок пушистый будет лететь, земля уж остынет, зимой уйду. -Зимой-то ладно, хоть вонять не будешь лежать. Ты, погоди ишо умирать. По таперешней системе возле гроба два человека будут стоять. Небраво. много нельзя народу. -Оно, нако, меня уж не будет волновать сколь народу будет. Лишь бы дети приехали проводить в последний путь. -Чудо-баба, как они не приедут -то? Але! Че, преставилась уже? Але! -Але-але, это я плакала. -Об чем? -Обо всем. О жизни нашей скоротечной, жалкой. У нас, у старых- одна радось - поговореть, повидаться на праздник, а и ту забрали... - Ладно, у меня ухо прыстало уже с тобой говореть. Пока, погоди помирать ишо. До Паски можа жизь наладится. -Но, ладно, не буду. Ты звони хоть мало- малешно. Да сама не помирай.

Расстояния -Че, прышла? Насилу то, но сказывай как житуха? -Да нормально все. -Нар -маль -на! Не пережить эти ваши «нармальны», када так сказываете, значит, навоборот все. Поробить изявишь жаланию? -Ну давай. Щас. Погодика, 5 секов. Таши пока лопату с амбарушти. Че-то ты кака-то смурна-грустна-бледна. Вали-ка по берегу походи, подыши, язва с ей, с етой работой, не убежит. Вали погуляй. Я молода была када как лесли че накатится прысталь- лихотень сразу из избы уходила. Тожно по делу, а када и так выйду постою, на Чикой посмотрю.В мугуте была- сПодбалая до Заверняихи ходила пешкодрапом как вы говорите таперь. Ето щас как представлю — помилуй Бог- такая даль. Километров 6 поди туды-суды бует. Или боле...Ты меня слухашь, не, алло! -Да! - И не уставала при том. Кровь играт, тело дышит. У нас такой благодатный край- грэх великий не замечать этого и в стенах киснуть, думы думать горькие. Весной вутром выйди, аха, вой, воздух — хоть ложкой ешь! Сладкий, душистый, пряный! Сколь сил набраться можно. А вы сяли за кампутеры да пеналы от ушей не отлипаете, вот и здоровия нету у вас. Тут уж Малышеву спрашивать не надо. Вывод следовает такой. Дак вот, но че то же другое хотела я сказывать, запамятовала опеть. А вот че: раньчи по 6 километров в день ходила, на Хутор слетать — как будто так и надо. Стареть стала до магазина насилу сползаю, но ползала. Потом на берег только стала спускаться, потом до праулка, теперь за ограду и то не кажный раз. За ограду тяжело выходить стало , до амбару хожу или до садка. И так, день ото дня расстояния мои сокрашчаются. Осемьдесят пятый год живу, шутка что ли? Но сколь может человек делать на етой земле, столь и надо. Не через силу, по желанию, по тихонечку шевелиться. И ето не только расстояниев касаемо. И с работой также: молода была, спать ложусь, вой, сколь планов прокручу в голове и все от и до сделаю, все че намечу, в один день и пирогов настряпаю и в избе смою и баню истоплю, намоюсь, после бани ишо вина напьюсь и как заново родилась. Утром встанешь- самовар чая выпью и браво, ни в жись не похмелялась я. Уй, в такую пору как шитяс после страдинушти пирогов настряяяпаюю- 4 протвиня. И с морковью, и с капустой, и с картошкой и с черемухой тарти заверну. Да и не я одна така удала была. Все бабы стряпали. Запах во всю улицу стоял! Таперь редкий раз пахнет хлебом в улице. Табачком иной раз наднесет, по улице лесли кто идет курит (да хархат тут же на землю матушку), не надо на землю плевать, она кормилица наша. Но и че я куды вела сбилась опеть. Ты щас упадешь с етой табуретти. Не усни хоть. Но и то,то, то намечу, все переделаю….Аха. А таперича раным рано ложусь, с курицами, дел не прыдумываю, не, уже ложусь да думаю: «Проснуться бы...». Вот и все мое дело на день грядушчий. А не проснусь так и не надо. На все воля Божия. Чемодан к смерти собрат дамно, ева он, под кроваттю стоит, все добренько. Деньди отложила, тебе не скажу аде лежат, а то ты сразу прыдумашь куды их спустить. Сережти золоты купила тебе, все, носи и помню баушку. Вам то уж обижаться на меня...На стол наладити, бабы помогут, а добро ето пропади оно пропадом. Стулля ети да кресло с собой не поташу. Но ладно, я тебя уж усыпила, вали походи но, тошно смотреть на тебя. Стой она , ета изба, черта ей сделатся.