Предыдущая публикация
Путешествие длиною в жизнь
Глава из будущей книги о Семёне Григорьевиче Минкине
В одной из старых советских комедий шутливо прозвучал примечательный тост за совпадение желаний и возможностей человека. Может, это и шутка. Но в каждой шутке, как известно, есть доля истины.
Потому и припомнился мне этот тост, что, мысленно прослеживая судьбу Семёна Григорьевича, могу с уверенностью утверждать: всю свою жизнь он стремился к познанию нового в любой форме. Вот только годы его детства выпали на период, когда страна усиленно готовилась к отпору неотвратимой агрессии, проходила сложные экономические этапы коллективизации, индустриализации. Юность совпала с военным лихолетьем, битвой с коварным врагом, последующим восстановлением страны. Да и процесс личного становления потребовал от воина немало сил и энергии.
Путешествовать по миру, постигать его многообразие парню было попросту некогда, если не считать того периода, когда в составе 8-й гвардейской армии ему пришлось «пол-Европы пропахать по-пластунски», а потом неоднократно перемещаться теми же путями, продолжая службу в советских частях, находившихся в поверженной Германии.
Несмотря на то что выбор геологии в качестве специальности оказался в определённой степени случайным, стоит припомнить упомянутый ранее тезис о том, что «случайность – это непознанная закономерность». Ведь геология – удел романтиков, она предполагает постоянный поиск, знакомство с новыми местами, открытие неведомого. А именно это и соответствовало натуре моего героя.
Обретя интересную специальность, финансовую свободу, Семён Григорьевич смог уже самостоятельно принимать решения, находить время для увлечений, в том числе и для путешествий.
Люди в нашем мире по-разному интерпретируют для себя это понятие – путешествия. Между тем, странствование – это не только любование природой во всём её многообразии, наслаждение окружающими красотами, и уж тем паче не праздное времяпрепровождение в специально созданных для этого курортных условиях. Путешествие включает в себя и наблюдение за жизнью, постижение бытия людей, населяющих ту или иную местность. И проникновение в культуру народа, ведь каждое место связано с историей, мифологией, достижениями архитектуры и зодчества. И прикосновение к сокровищам литературы, музыки, живописи, которые выразительно отражают быт жителей, минувшие события в художественной форме.
Не вызывает сомнений, что Семён Григорьевич стремился дать мне то, чего сам оказался лишён в детстве и юности. Именно поэтому с самого раннего моего возраста нашим общим увлечением сделались в том числе и путешествия.
Порой папа подтрунивал надо мной, констатируя сложившуюся традицию:
– Всё привычное, типовое, обыденное решается с мамочкой. А уж разные авантюры – это с папочкой.
И вправду, вдвоём мы частенько пускались во всякие приключения и очень огорчались, если что-то срывалось по независящим от нас причинам. Впрочем, такое происходило крайне редко.
Самым досадным стал отказ от уже намеченного, было, путешествия по Дагестану. Семён Григорьевич успел договориться с товарищами – коллегами из Грозненского нефтяного института, нас включили в геологическую партию, обещали предоставить палатку... Однако в это самое время в горах произошло землетрясение, и нам пришлось безропотно подчиниться категорическому запрету собираться туда, наложенному со стороны мамочки. Но это было всего лишь исключением из правила.
Примечательно, что страна, гражданами которой мы являемся и которая досталась нам в наследство от многих поколений предков, поистине уникальна. Красивая, обширная, богатая, она неслучайно веками манит к себе алчные взоры завистливых соседей. Поближе познать её и нам самим, жителям России, не грех. Именно этим мы много лет довольно активно занимались в свободное от учёбы и работы время.
Нашими привычными средствами передвижения зачастую становились самолёты и поезда. А диапазон перемещений составил, как довелось впоследствии оценить, целых девять часовых поясов – от Дрездена и Берлина до Байкала и Владивостока. Причём круг интересов при таких поездках никогда не был меркантильным, да и
вещизмом мы не страдали.
Разумеется, немало достопримечательностей имеется и в других странах. Так, увидеть Дрезденскую картинную галерею, посетить музеи Гёте и Бетховена в Веймаре, остров музеев в Берлине нам тоже было очень интересно. И всё-таки ничто не сравнится с многообразием и красотой нашей Родины.
Побывать на острове Русском, что находится в Амурском заливе Японского моря, прокатиться по уникальной Кругобайкальской железной дороге, заглянуть в музеи Трубецких и Волконских в Иркутске, пешком подняться на вершину горы Машук в Пятигорске, увидеть знак, символизирующий географический центр Российской империи, в Новосибирске, бывшем Новониколаевске. Всё это и многое другое было для нас значительно интереснее и существеннее, чем обзавестись чем-то вещественным.
А уж о богатейших музейных коллекциях, начиная с Русского музея в Питере и кончая музеем Владивостокской крепости, и говорить не приходится. Все отечественные музеи дают богатую пищу и для ума, и для души. А главное – они формируют в сознании путешественника невыразимую гордость за непревзойдённый талант и мастерство нашего народа, за достижения отечественных первооткрывателей и мудрые вердикты некоторых правителей.
Вот только один пример. Во время дальневосточной поездки заглянули мы в Военно-исторический музей Тихоокеанского флота и прочли там примечание императора Николая I на отчёте Амурской экспедиции адмирала Геннадия Ивановича Невельского: «Где раз поднят русский флаг, он уже спускаться не должен». Гордо, бескомпромиссно, достойно!
Не берусь даже пытаться перечислить все достопримечательности, которые нам довелось посетить на просторах нашей Родины. Важно при этом, что, путешествуя, мы даже мысли не допускали, что можно в какой-то момент отступить перед трудностями. Только если в детстве чаще всего преодолевать собственные слабости, не позволять себе хныкать от усталости доводилось мне, то с годами ситуация в корне переменилась. К старости уже Семён Григорьевич не желал сдаваться, хандрить, отступать.
Вот, скажем, прибыли мы на мыс Хобой, что на острове Ольхон в самом центре Байкала. А раз прибыли вместе, значит, и до самой верхней точки нам надо подняться тоже непременно вместе! В таких случаях папа порой подбадривал себя известными песенными строками Николая Добронравова:
Держись, геолог, крепись, геолог,
Ты ветра и солнца брат!
Разумеется, в солидном возрасте под девяносто лет ни в чём не уступать ветерану становилось всё труднее и труднее. Но тогда выручало чувство юмора, которое помогало смягчать горечь от вынужденной слабости.
Посетили мы, к примеру, музей «Подводная лодка С-56» во Владивостоке. Лодка эта располагается теперь в самом центре города, на суше, на берегу бухты Золотой Рог.
Половина подводной лодки преобразована под музей в привычном понимании этого слова с витринами, макетами, знаками воинской доблести. Зато вторая половина с кают-компанией и торпедным аппаратом сохранена полностью в исходном состоянии. Между отсеками во второй части лодки выполнены люки небольшого диаметра, с каждой стороны к этим люкам ведут по две довольно крутые ступеньки. Несложно себе представить, как в своё время молодые ловкие парни-моряки многократно ныряли в эти люки, перемещаясь по кораблю.
Но, к огромному сожалению, с возрастом гибкость тела утрачивается, а флотской сноровки у нас и вовсе не было никогда. Только разве могли мы повернуть назад и не пройти через всю лодку до конца, до самого торпедного аппарата? Нет, конечно. Мне-то в силу более молодого возраста было, понятное дело, немного легче. А вот сколько трудов стоило Семёну Григорьевичу с моей помощью преодолевать эти препятствия – отдельный вопрос. Зато после возвращения домой победивший все сложности отважный экскурсант с юмором рассказывал о своих незабываемых впечатлениях знакомым:
– Всё бы хорошо! Вот жаль только, что дочурка не догадалась взять с собой прочную верёвку, чтобы протаскивать меня через люки подводной лодки. Так вот и пришлось везде карабкаться-пролезать самому.
Или ещё пример, относящийся даже к чуть более солидному возрасту. В Брестской крепости молоденький
сотрудник-аспирант с неподдельным восхищением констатировал, прощаясь с нами после довольно долгой экскурсии:
– Надо же, фронтовик даже ни разу не попросил где-нибудь присесть, чтобы немного отдохнуть. А ведь у меня и молодые посетители обычно начинают хныкать после первого же часа пребывания на ногах, сетовать на усталость от продолжительной ходьбы.
Но сколько усилий пришлось затратить на ту весьма утомительную экскурсию моему ветерану, было известно только ему и понятно мне, умевшей подмечать состояние старшего друга.
Разумеется, со временем я старалась по возможности облегчить верному спутнику такие путешествия – покупала билеты в вагоны СВ, в которых мы порой оказывались единственными соотечественниками. Увы, не по карману такой комфортный способ поездок большинству граждан России! Не пора ли пересмотреть эту ситуацию нашим туристическим операторам и перевозчикам?
Кому-то может показаться странным, что в столь почтенном возрасте ветеран отправлялся в такие дальние и нелёгкие путешествия. Когда-то он сам ответил на такой вопрос. Прочитав только что написанные в ту пору главы моей первой повести «Дневник Татьяны Лариной», папа сказал однажды:
– Ты писатель, тебе нужно знать настоящую правду, видеть мир.
Только сказано это было много позже, чем такое мнение зародилось у него в сознании. Даже не знаю, как, когда, почему он пришёл к такому решению, но ясно вижу, анализируя минувшее, что всю мою жизнь, буквально с первых детских лет, он старался дать мне возможность всестороннего познания окружающего мира.
И. МИНКИНА
Продолжение следует.
Следующая публикация
Комментарии 5