✔️Копилка советов

Тот бросился в ванную комнату. Здесь чисто, всегда есть мыло и чистое полотенце. Он умылся и расчесался, чтобы понравиться тёте Ире. Когда зашёл на кухню на столе его ждала мятая картошка и котлета. Ребёнок с жадностью набросился на еду, а женщина смотрела на него вытирала слёзы: «Почему так несправедлива судьба? Мне так хочется сына, а нет ни мужа, ни ребёнка. Разве я виновата, что родилась некрасивой? Зато у этой красавицы Земфиры сын всегда голодный, а она неизвестно где гуляет». — Где твоя мама? – спросила, убирая со стола грязную тарелку. — Вчера мама на работу ушла, — стал рассказывать мальчишка. — На улице дождик был, и я весь день сидел дома. Пришла ночью, а сегодня утром опять на работу ушла. «Она и в такие-то дни не работает, — думала Ирина, слушая мальчишку. – Вчера суббота, сегодня воскресенье. Какая работа? Хотя у неё…» — А я утром хлеб доел и пошёл гулять, — продолжил рассказ мальчишка. – Мне тётя, которая пирожками торгует, пирожок дала бесплатно. Вкусный! Ирина поставила перед ним чай с молоком, дала шоколадный батончик. «Сколько раз приходили из опеки, обещали её родительских прав лишить. Так и не лишают. Отдали бы мне Мишку. У меня квартира двухкомнатная и зарабатываю я неплохо. Да разве отдадут? Я в компьютере посмотрела, у них там с эти волокита. Может попросить у Земфиры его на неделю, у меня ведь с завтрашнего дня отпуск». С батончиком мальчишка расправился моментально. — Будешь мультики смотреть? — Да, — обрадовался Миша и тут же добавил. – У нас телевизор совсем перестал показывать. Усадила его на диван, нашла мультик по его вкусу и пошла убираться на кухне. *** Когда вновь зашла в комнату, глаза у мальчишки слипались. — Давай я постелю тебе. Будешь лежать и смотреть телевизор. Пока сходи в туалет и раздевайся. Постелила ему чистую простынь. Взглянув, на вернувшегося мальчишку, схватилась за голову: — Боже! Какой ты грязный! Пошли мыться! Помыла, достала ему чистые трусики и маечку. Она купила их пять пар одинаковых, а также пять пар носков. Меняла, когда он приходил к ней. Его мать всё равно этого не замечала. Одев во всё новое, налила ему стакан сока. Тот выпил. Лег на диван и вскоре уснул. Ирина, ждала до полуночи, вдруг придёт его мамаша. Затем махнула рукой и легла спать. *** Проснулась утром. Как хорошо, когда отпуск, не надо идти на работу. Мелькнула мысль: «А Мише-то в садик, наверно? – и тут же её перебила другая. – А мамаша-то его где?» Подошла к дивану. Мальчишка всё ещё спал. Пошла готовить завтрак. *** Земфира проснулась от стука. Долго лежала с закрытыми глазами, вспоминая, где она. Затем открыла их: «Так, я дома? Кто там стучит?» Поплелась к двери не спрашивая открыла. Возле двери стояли её хорошо знакомые: участковый и женщина-инспектор из отдела опеки. — Здравствуй, Земфира! – произнёс полицейский. – Опять с глубокого похмелья? — Ну…, — промычала та, так не хотелось их видеть. — Опять только под утро пришла? — Ну…, — болела голова и не хотелось ни о чём думать и ни о чём вспоминать. — Приглашай в квартиру! Поговорить надо. — Заходите! – хозяйка повернулась и поплелась в комнату. — Земфира, а где твой сын? — спросила инспектор. Мамаша, покрутила головой, видно предполагая, где он может быть в её однокомнатной квартире. — Миша, ты где? – крикнула негромко. Вышла на балкон. Оглядела улицу. Поплелась на кухню. Налила в грязный стакан холодной воды, залпом выпила и вернулась в комнату. — Так где твой сын? – спросил на этот раз участковый. — Не знаю, — помотала головой мамаша. — Когда ты его в последний раз видела? Долго вспоминала, наконец, скорее спросила, чем вспомнила: — Может он у Ирки, у соседки? — Сейчас узнаю, — и участковый вышел из квартиры. *** Когда раздался деликатный стук в дверь. Ирина с Мишей пили чай. Хозяйка сразу бросилась к двери, глянула в глазок и открыла дверь. — Здравствуйте, Ирина Сергеевна! – произнёс участковый. – Миша у вас? — Да. Чай на кухне пьёт. Проходите! Он прошёл, улыбнулся мальчишке, но тот приходу этому дяде в форме не обрадовался, понимая, что его сейчас заберут отсюда, а так не хотелось уходить от тёти Иры. — Что, Миша, пойдем к маме? – спросил участковый. — Не хочу, — насупился мальчишка. — Ирина Сергеевна, вы когда его к себе взяли? — Вчера вечером. Уже темнело, а он один на лавочке сидел. — Понятно. — Ну, что, Миша, пошли! – участковый положил руку на плечо мальчика. *** — Вот он, мой сыночек! – радостно воскликнула Земфира, увидев вошедших. – Куда он денется? — Земфира Кирилловна, — строго произнесла инспектор опеки. – Мы начинаем процесс по лишению вас родительских прав. Мамашу, похоже, это особо не удивило, но она всё же спросила: — И пособие на него мне уже платить не будут? — Не будут. Но процесс этот долгий, у вас будет время одуматься. А пока принесите, свой паспорт и свидетельство о рождении ребёнка. Земфира пошла искать требуемые документы. А инспектор наклонилась к мальчику и тихонько спросила: — Миша, ты хочешь жить с мамой? Мальчик испуганно посмотрел в сторону комнаты и помотал головой. — А с кем ты хочешь жить? — С тётей Ирой. Она хорошая, никогда не дерётся и у неё всегда кушать есть. — Понятно. Но пока тебе придётся пожить с мамой. *** Мишу забрали, настроение у Ирины ухудшилось. Тут ещё начальник с работы позвонил и попросил с завтрашнего дня выйти на работу, обещая выписать премию и перенести отпуск на любое время года по желанию. Так часто бывало, начальник знал, что она женщина безотказная, всегда выписывал ей хорошую премию. Она всегда соглашалась, всё же лучше, чем сидеть дома.

Тамара бросила вязание и бросилась к входной двери, муж – за ней… Бледная Надежда Викторовна сидела на кушетке, прижимала руки к груди, пытаясь унять сердцебиение… Над ней склонился незнакомый молодой человек. Он с тревогой смотрел на пожилую женщину: – Как вы? Может скорую? – Не надо, – с трудом прошептала старушка и вдруг увидела взволнованное лицо дочери, – Томочка, девочка моя, это он! Кирюша!... Тамара вздрогнула от неожиданности, уставилась на парня и не могла отвести взгляд… Побледнела… Гость с недоумением буравил ее глазами: – Как же так? – Проговорил он, наконец, очень тихо, – мне сказали, что вы – алкоголичка, давно потеряли человеческий облик… – Кто сказал?! – Выдохнула Тамара… – Отец… *** Тамаре завидовали все, кто ее знал. Еще бы! Вытащила девка счастливый билет! Сама – ни кожи, ни рожи, ни образования, ни родителей богатых, а подишь ты: мужика отхватила – что надо! Богатый, умный, веселый! Не красавец, конечно, и старше на двенадцать лет, зато – обеспеченный, с квартирой и целым парком личных автомобилей! Такую свадьбу отгрохал – вся улица гуляла! И Тамара была – точно принцесса! Никто из ее подруг о таком платье даже не мечтал! Но… Праздник закончился, начались будни. Очень быстро Тамара поняла, что никакой птицы счастья она не поймала, скорее – поймали ее саму и посадили в клетку… Работать муж запретил. Подруг постепенно отвадил. Денег не давал: сам покупал, что считал нужным. Даже в прокладках разбирался… А уж когда Тамара забеременела, житья и вовсе не стало. Она отчитывалась во всем: что ела в течение дня, какие фильмы смотрела, с кем по телефону говорила, куда ездила, кого встретила, о чем говорила, о чем думала… Сначала будущая мама думала, что муж так проявляет заботу, но потом поняла: он считает ее своей собственностью. Вещью. Забавляется как с игрушкой. И наблюдает: насколько ее хватит? Если к Тамаре приезжала мама, то уже в первый вечер во время ужина, муж открыто намекал, что "теща загостилась" и он готов САМ отвезти ее домой. На просьбы жены, которая просила, чтобы мама побыла у них недельку, другую, неизменно отвечал: – Тамарочка, не будь эгоисткой. Зачем испытывать мамино терпение? Не думаю, что ей интересно сидеть с тобой дома и слушать твои милые глупости. Ничего, я не устал и отвезу маму домой. Поверь, ей будет гораздо комфортнее спать в своей постели. Правда, Надежда Викторовна, вы вовсе не планировали оставаться? Теща молча кивала и начинала собираться… Когда родился Кирюша, муж стал вести себя еще более странно. Его постоянно накрывали приступы ревности, хотя поводов Тамара не давала. Более того, зная, что муж патологически ревнив, она ходила по городу, опустив глаза, чтобы его не спровоцировать… Разговаривать, когда она гуляла с сыном, ей разрешалось только с женщинами. – Милый, а что делать, если ко мне подойдёт кто-то из знакомых, родственников или одноклассников? – «Уточняла» Тамара, надеясь, что муж поймет бессмысленность своих требований. – Подойдет, а ты молчи, на вопросы не отвечай. Вот он и отвалит. – Но… – Никаких «но». Я тебя предупредил. Смотри, если что – я узнаю. И тогда… – Что тогда? – С вызовом бросила Тамара. – Тогда я за себя не отвечаю… Тамара думала муж шутит. Не шутил. Уже на следующий день он узнал, что жена на улице (!) целовалась (!) с посторонним мужчиной! Он прилетел с работы и ни слова ни говоря, ударил Тамару кулаком в лицо. – Все, – прошипел он, едва сдерживая ярость, – я предупреждал… Моему сыну не нужна ТАКАЯ мать… Завтра же чтобы духу твоего тут не было. Утром у Кирилла будет няня… – Я не уйду без сына, – расплакалась несчастная женщина. – Не уйдешь – выведут. Ты же знаешь мои связи. Убирайся по-хорошему, тогда разрешу с сыном общаться. Начнешь права качать – ославлю тебя на весь город и к сыну на шаг не подпущу… Как ни просила Тамара, как ни умоляла, как ни валялась у мужа в ногах, вымаливая прощение непонятно за что, он подал на развод. Полуторагодовалый сын остался с отцом… Первое время он пускал бывшую жену повидать ребенка, а потом исчез вместе с ним из города. В одночасье… Тамара пришла к сыну, а малыша – нет… И куда муж увез его, никто не знал… Она, конечно, искала… Спрашивала у соседей, знакомых, родственников. Даже на работе у мужа побывала. Никто ничего не знал. Как говорится, если человек не хочет, чтобы его нашли, его никто и не найдет… *** И вот теперь, спустя семнадцать лет, Кирилл стоит перед ней… Тамара не верила своим глазам… Сердце бешено колотилось от волнения… Только волнение это было какое-то не такое… За своих сыновей, которые родились во втором браке, Тамара волновалась совсем иначе… – Проходи, – пригласила она парня, – ты голодный? «Зачем я это спросила?» – промелькнуло в голове… – Я ненадолго, – Кирилл чувствовал себя неловко. Он приехал посмотреть в глаза мамаше-алкоголичке, которая бросила его еще в младенчестве, сказать, что он о ней думает, а потом гордо и демонстративно уйти… И вдруг оказалось все не так… Мать – нормальная женщина. Похоже – совсем не пьющая… Бабушка… Братья Словом, Кирилл растерялся, не знал что делать и как себя вести… – Как ты нас нашел? – спросила бабушка, – я уж и не чаяла увидеться… – Отец адрес дал… – Слава Богу, смилостивился, – прошептала старушка и перекрестилась. – Умер он, – Кирилл смахнул предательскую слезинку… Месяц назад… Перед смертью рассказал, что моя мать-алкоголичка еще жива, дал адрес. Вот я и приехал… Тамара молча встала, подошла к сыну, обняла и сказала: – Оставайся с нами… Если хочешь… Муж, который прекрасно знал историю о том как жена лишилась своего первенца, и даже помогал его искать, Тамару поддержал: – Теперь мы – твоя семья… Братья повисли у Кирилла на шее: – Мы давно тебя ждали! Бабушка тихо плакала… Все думали – от радости… Но это было не совсем так. Пожилая женщина прекрасно понимала, какие тяжелые времена пришли в их дружную семью. Родной, чужой, взрослый парень… Приживется ли он здесь? Найдет ли общий язык с матерью, братьями, отчимом? Ведь известно, что добрый сосед бывает роднее родных, а родной человек – беспощадным врагом… Одно осталось загадкой: почему первый муж Тамары так поступил? Не любил? Зачем тогда женился? Ведь всего три года вместе прожили… автор: Сушкины истории

Поженились они на пятом курсе, и бабушка сделала им на свадьбу невообразимый подарок – однокомнатную квартиру. Да, на окраине города, на пятом этаже и без балкона, зато – своя. Всю жизнь деньги копила, не хотела молодым мешать. У Вики никогда не было ничего своего. Отчим строго следил за тем, чтобы Вика не съедала больше его родных детей, чтобы воды не лила больше положенного, и вечно ругал ее за то, что понапрасну жжет электричество. В семнадцать она устроилась работать официанткой и сняла себе крошечную комнату, похожую на кладовку. Общежитие ей не было положено, прописка-то городская. Так что однокомнатная квартира казалась ей настоящими хоромами. Прожила она в ней недолго. Через год после свадьбы, вернувшись на час раньше со смены (торопилась, чтобы Никите завтрак приготовить), Вика застала в своей постели курносую блондинку. Та курила, пуская в полоток струйки дыма, а из санузла раздавались звуки льющейся воды. Блондинка ничуть не смутилась, лишь прикрылась покрывалом, которое бабушка подарила им на Новый год. Вот так закончились их отношения, которые продлились пять лет. Вика не стала устраивать скандал, и развелись они мирно. Квартира, понятное дело, осталась Никите, она на нее и не претендовала, хотя блондинка, сопровождавшая Никиту на всех этапах развода, громко шипела: «Возьми с нее расписку, а то сейчас залетит от какого-нибудь водителя и будет жилплощадь отсуживать!». – Куда переехала? – удивилась Вика, нажимая на сброс звонка. – Так в вашу квартиру! У этих же дите вот-вот должно родиться, вот они и поменялись. Вика разволновалась – бабушка плохо ходила после перелома шейки бедра, а та квартира на пятом этаже и без лифта. Как же она жить там будет? Накануне того дня, когда она блондинку в квартире застала, они как раз с Никитой решили, что переедут к бабушке и будут за ней ухаживать, а теперь, получается, бабушка совсем одна будет жить, да еще и в таком неудобном месте, где у нее ни одного знакомого? Здесь-то ее весь подъезд знает, всегда найдется тот, кого можно о помощи попросить. Новость про ребенка тоже неприятно оцарапала – с ней Никита отказывался заводить детей, говорил, что для себя нужно пожить. – Ладно, спасибо, теть Кать. Пришлось идти на остановку, ждать автобус и ехать сорок минут, ухватившись за облезлый поручень и пытаясь не растрясти торт. Возвращаться в квартиру, где целый год она считала себя самой счастливой на свете, было грустно. Вика шла привычным маршрутом, отмечая мелкие перемены – новую вывеску на магазине, огороженный пустырь… Во дворе поставили новую детскую площадку, и мальчишка лет шести сидел возле лужи, опустив в нее босые ноги. – А я на пляже! – весело сообщил он. Вика улыбнулась и достала из кармана шоколадку. – Держи, Робинзон! Конечно, бабушка сделала вид, что все в порядке, и это она сама предложила. – Никита будет заезжать ко мне – продукты покупать, если нужно, до больницы довезет, – пояснила бабушка. – И когда он был в последний раз? – спросила Вика. – Так вчера и был. Вика поняла, что бабушка обманывает, потому что мусорный пакет под мойкой был набит полностью и уже попахивал, а хлебом можно было гвозди забивать. – Давайте-ка я сбегаю в магазин, – предложила она. – Все равно мне надо сыр купить, совсем забыла. Про сыр это она теперь соврала. Бабушка отнекивалась, но Вика настояла на своем. А когда уезжала, специально зонт забыла, чтобы через день за ним приехать и опять в магазин сходить. Бабушка сначала сопротивлялась, говорила, что не надо и что Никита приезжает, но когда Вика осенью слегла с простудой и не появлялась неделю, боясь заразить, сама позвонила и робко спросила, когда та сможет ее навестить. Понятно, что мотаться часто было сложно, и Вика решила проблему по-своему: насчет мусора договорилась с тем самым мальчишкой, который в пляж играл, и за пятьдесят рублей в неделю он выносил мусорные пакеты каждый день, а продукты заказывала доставкой, даже смартфон бабушке купила и научила ее пользоваться приложением. Никита всегда говорил, что бабушка не справится, но ничего, справилась. Вика приезжала к ней раз в неделю, иногда чаще, иногда реже. Бабушка словно и забыла, что Никита раньше Викин муж был – хвасталась его первенцем, умилялась видео, которые Никита присылал ей на новенький смартфон. – А самого правнука к вам привозили? – поинтересовалась Вика. – Да ты что, маленький же еще! На годик, правда, правнука привезли – бабушка попросила ее с карточки десять тысяч снять на подарок. Так Вика знала обо всех посещениях Никиты – на его день рождения, на день мальчика, на Новый год и еще раз в апреле, видимо, в день рождения блондинки. На все праздники бабушка снимала с карточки кругленькую сумму в подарок. Вике она тоже пыталась совать деньги, но Вика отказывалась. – Я сильно на вас обижусь, – говорила она. Однажды бабушка ей сказала: – Хорошо. Но тогда пообещай, что исполнишь всего одну мою просьбу. И не буду больше с деньгами приставать. – Какую? – Я потом скажу. Потом так потом. И Вика согласилась. Когда в ее жизни появился Павлик, бабушка первая про это узнала. С мамой Вика почти не общалась – та стала пить с отчимом заодно, и только и делала, что ругала Вику и называла ее неудачницей. – Мужика с квартирой упустила, это надо же такой недалекой быть! Так и будешь всю жизнь в клетушках своих ютиться! У Павлика квартиры не было. Но он обещал обязательно на нее заработать. Он был младше на пять лет, и Вика долго отказывала ему в ухаживаниях, но, наконец, согласилась. Он был добрым и веселым, да и семья его Вику сразу приняла – жили они в частном доме на окраине города, и, кроме старшего Павлика, в семье было еще пять братьев. – Не решилась я седьмой раз на девочку, – с грустной улыбкой сообщила ей его мама. – Внучек буду ждать. Ты как, хочешь детей, или из карьеристок? – Хочу, – призналась Вика. – Ну, значит, буду от вас внучку ждать, Павлик у нас самый серьезный, остальные еще такие шалопаи! Поженились они скромно, без торжества, а на скопленные деньги поехали в путешествие. Вика очень переживала, как тут бабушка без нее, но делать нечего. Не зря она переживала. Как это случилось, никто не знал – может, плохо ей стало и за помощью пошла, или сама решила до мусорных баков спуститься… Нашли ее на лестнице, уже холодную. Вика понимала, что ей сейчас нельзя плакать и сильно переживать – она только накануне тест сделала и так радовалась, что сейчас приедет и бабушке расскажет… Но как не плакать и не переживать? Ведь если бы она не уехала, ничего бы и не случилось! И на похороны она не успела, Никита ей даже не сообщил, хотя знал, что она с бабушкой до сих пор общается. Но звонить ему и ругаться она не стала. Зато через несколько дней ей позвонила жена Никиты. – Что думаешь, самая умная? Да мы в суд подадим и докажем, что она невменяемая была, когда это писала! Вика никак не могла понять, в чем дело. Блондинка все кричала, обзывала ее разными словами, и только к концу разговора Вика поняла, что речь идет о какой-то квартире. А через день ей позвонил и нотариус. Пригласил приехать, ознакомиться с завещанием. Оказывается, бабушка и письмо ей оставила. Читала это письмо Вика со слезами на глазах. Бабушка столько хороших слов про нее говорила, так благодарила, что Вике было неловко – она ведь не для благодарности все это делала, а потому что и правда любила ее как свою родственницу. Да и некого ей было больше любить. «Вот моя просьба, о которой я говорила: прими эту квартиру в дар, больше мне тебя нечем отблагодарить». Вика так поняла, что бабушка пишет о той квартире, где жила, но нотариус ей разъяснил, что речь о той, двухкомнатной квартире, в которой Никита с женой проживал. Однокомнатная-то как раз Никите принадлежала, бабушка же дарила ее ему. Попросив время на раздумья, Вика все обсудила с Павликом. Не хотела она никакую квартиру, чтобы звонили ей и угрожали, не хватало еще из-за этого всего ребенка потерять. Но и бабушкину просьбу не исполнить было нехорошо. Они долго совещались и в итоге пришли к единому мнению. На разговор Никиту и его жену пригласили к нотариусу, прежде посоветовавшись с ним. Тот сказал, что Вика не очень умная, но спорить с ней не стал. Жена Никиты накинулась на Вику и накинулась бы с кулаками, если бы Павлик не стоял рядом – сыпала желчными словами, угрожала. – А ну, замолчи! – внезапно выкрикнул Никита. – Она по праву ее получила, потому что три года за бабушкой ухаживала. Вика на миг даже дар речи потеряла – она-то подготовила целую речь для Никиты. – И говорить здесь не о чем, не знаю, что обсуждать. Вещи перевезем и квартиру освободим, – сказала он, не глядя на Вику. И тут Вика высказала всем свой план. Что не хочет она их быт разрушать и что ей хватит однушки на окраине города. Что с нотариусом все обсудили, как это правильно оформить, остается только согласие Никиты получить. Тут он впервые поднял глаза и посмотрел на Вику. Глаза у него были виноватые. А жена его тут же успокоилась и принялась требовать кофе и печенье, а то она устала сюда ехать, могла бы и сразу сказать, не тревожить людей. У Вики родилась девочка. Назвала она ее Соней, как бабушку. А уж как была рада мать Павлика! Внучки у нее потом и еще родятся. Но Соня всегда будет самой любимой… автор: Здравствуй, грусть!

Два дня назад, когда врач объявил им окончательный вердикт. Детей у Юли не будет… Не только от него. Ни от кого другого тоже. Природа распорядилась очень жестоко и несправедливо. Юра видел, сколько в Юле нерастраченной любви. Малыши как к свету слетались к его жене. В их окружении все давно обзавелись потомством, и Юля была неизменным организатором всех детских праздников у друзей и родственников. - Юлька, ты незаменима! Это же прекрасно, когда есть кому отдать эту головную боль хоть ненадолго! – Маринка, жена старшего брата Юрия, обнимала невестку и вручала ей младшего сына. – Господи, какое счастье – два часа свободного времени! Юля смеясь, выпроваживала всех на веранду просторного дома Марины, где уже стоял накрытый стол и уводила детей в комнату. Через пару минут оттуда начинал доноситься сначала робкий, а потом все громче и дружнее смех, и родители выдыхали, зная, что детвора под присмотром и можно не дергаться хотя бы какое-то время. Марина пару раз спрашивала, не напрягают ли дети Юлю, но та отмахивалась: - Маринка, ты с ума сошла! Дети – это счастье! Как они напрягать могут? - Это пока ты это счастье не заимела. Потом поговорим! – Марина обнимала невестку. Про ее проблемы она все знала. Дружили они давно и тайн друг от друга у них не было. Познакомившись еще на первом курсе медучилища, они сошлись характерами и поняли, что вместе выживать в большом городе проще. Обе были из простых сельских семей, где мечтали, чтобы детям жилось попроще и посытнее. Только в отличие от Юли, у которой мать была учителем начальных классов, а отец – механизатором, Марину воспитывала только мама. Отец ее пропал давным-давно, когда Маринке не было и года. Уехал на заработки и не вернулся. Мать Марины долго страдать не стала. Трое детей на руках быстро отбили охоту жалеть себя. Посадив старших сыновей перед собой, и держа на руках маленькую Маринку, она как есть объяснила, что случилось и спросила: - Что делать будем? Пятнадцатилетний Гриша и десятилетний Семен переглянулись. - Без мужика сложно тебе будет, мам. Если что решишь – мы против не будем. А пока поможем, чем можем. – Гриша, совсем как отец, сдвинул густые брови. – Проживем как-нибудь. Простой их жизнь, конечно, не была, но они справились. И подросшую Маринку, с согласия братьев, отправили учиться в город. - Будет ходить в белом халатике, а не навоз грести. – Гриша, который давно стал Григорием Ивановичем, с любовью смотрел на сестру. – Пока я в силе – учись. Поможем. Выучишься на врача – поставим дом тебе с братушкой, чтобы рядом жила. Обещание он свое сдержал и дом начал расти потихоньку еще тогда, когда Марина училась в училище. - Гриш, мне долго еще учиться-то? Я врачом хочу стать. В университет пойду. - Ну и иди, кто мешает? - Так, может не стоит так ломаться? А если я в городе потом останусь? - Не заржавеет. На что-то да сгодится. У меня двое, у Семы – сын. Пусть и живут далеко, а мало ли – потянет на родину. Пока есть возможность, будем строиться. Жизнь внесла свои коррективы и Марина, отучившись, вышла замуж и осталась в городе. Муж ее, Денис, был автомехаником, и открыв свою мастерскую, переезжать в деревню отказался наотрез. - Я сам тебе дом поставлю. Или я не мужик? Обещание свое он сдержал. Пусть ушло на это больше пяти лет, но теперь Маринка жила в собственном доме и с радостью принимала родных, когда они приезжали в гости. С Юлей они все это время дружили. Когда Марина познакомилась с будущим мужем, она поначалу присматривалась к нему и семье, а потом сказала: - Юль, давай тебя с Юрой познакомлю, а? Хороший парень. И семья хорошая. Главное, мать у них адекватная. А, что может быть лучше вменяемой свекрови? - Куда тебя занесло, Маринка? – рассмеялась тогда Юля. – Я его еще ни разу не видела, а ты меня уже замуж выдала. Марина только улыбнулась в ответ. Что-то подсказывало ей, что Юра не сможет пройти мимо такой девушки как Юля. Так и случилось. Галина Петровна присматривалась к невесткам недолго. Хозяйственные, трудолюбивые девчонки быстро покорили ее сердце. Да и с новой родней она быстро нашла общий язык. - Лишь бы дети были счастливы. Этот девиз для всех трех семей был един и на это решено было работать всем вместе. - Держитесь друг за друга, дети. Мы не вечные. Уйдем - будем знать, что вы вместе, что поддержите друг друга. – Галина Петровна вытирала слезы, принимая поздравления на свой юбилей. - Мама! Что ты такое говоришь! – дружный хор был ответом на эти слова. Жили дружно, вместе проводя все выходные и праздники. Вместе деля и горе, и радости. Юля с удовольствием нянчила появлявшихся одного за другим племянников, а Марина с каждым годом все больше мрачнея, искала ей новых и новых светил медицины, надеясь еще на то, что Юля сможет родить собственного ребенка. - Не смей сдаваться! Тебе ли не знать, как все меняется в медицине! - Иногда и наука ничего поделать не может, Марин. – Юля прижимала к себе племянницу и целовала светлую макушку. – Только вот, что мне с этим делать, я пока не понимаю. Маринка обнимала подругу, не зная, чем утешить ее, чем помочь. Именно к Марине приехал Юра после разговора с матерью. Приняв от нее чашку с чаем, он долго сидел молча, глядя на свои руки и не решаясь заговорить, озвучить то, что темнотой зрело внутри. - Что ты, Юр? С мамой что-то? Говори уже, не томи. Вместе сладим как-нибудь. - Не с мамой, Марин. Хотя и с ней тоже. Дело в Юле. Юрий вкратце рассказал Марине о разговоре с матерью, и та заметалась по кухне. - Вот так просто?! Раз Юлька родить не сможет, то и вон ее? Не ожидала я такого от Галины Петровны. Куда только делась вся любовь и заботушка… Прости, Юр, что я так о твоей матери, да только обидно это очень.для группы опусы и рассказы Мне за Юльку обидно, а ты представь, как она себя чувствовать будет, если такое в свой адрес услышит? Да она с ума сойдет! Погоди-ка! – Марина остановилась посреди кухни и посмотрела на Юру. – А ты что? Ты-то сам, что думаешь? - Не знаю, Марин. В чем-то мать может и права, конечно… - Что? – карие глаза Маринки потемнели, став почти черными. – Что ты сказал? - Да не бушуй ты, погоди. Я имел в виду, что без детей жизнь, и правда, пустая. - Вставай! – Марина подошла вплотную к Юрию. – Вставай и уходи сейчас. Или я не знаю, что с тобой сделаю! Ты хоть на минуту задумался, что этот приговор для Юли значит? Как она хотела детей? Твоих, между прочим, детей. И теперь, когда ей жизнь перечеркнули, ты, вместо того, чтобы ни на шаг не отходить от нее, держать рядом, к маме побежал и у меня на кухне сидишь? Рассуждаешь о том, что жизнь твоя пустая? Уходи, Юра… Или я сейчас тебе такого наговорю, что потом век друг друга не простим. Не хочу, чтобы вы с Денисом потом разругались. Юрий открыл было рот, пытаясь что-то сказать, но посмотрев на идеально прямую, как из мрамора выточенную, Маринкину спину, молча развернулся и ушел. Услышав, как хлопнула дверь, Маринка всхлипнула и разревелась. Что ж за жизнь такая, поганая?! Почему той, что была бы лучшей матерью на свете, в этом отказано? Где справедливость? Спохватившись, она набрала номер Гриши и поговорив с ним, глянула на часы. Пора за старшим в школу. Да и малышей сегодня можно забрать пораньше из садика. Ведя машину, Марина думала о том, как облегчить подруге это бремя. Ведь покоя ей теперь точно не дадут. Пусть в глаза не скажут сразу, но рано или поздно все равно полезет чернота из всех щелей. Так уж человек устроен. Не может при себе держать свое ценное мнение, даже если никто его и не спрашивал. Юля собирала вещи. Ей не нужно было долго решать, что делать. Достаточно было одного взгляда на окаменевшее лицо мужа, когда он услышал то, что говорил врач, а потом взгляда, который Юрий бросил на нее, тут же отвернувшись Они всегда понимали друг друга слишком хорошо. Оставалось лишь решить, куда податься. Ехать в деревню, где раньше жили родители, Юля не хотела. Пусть там все почти родня, но сочувственных взглядов и шепотков за спиной ей хватило в последние годы с лихвой. Больше она этого не вынесет. И родителей больше нет, заступиться будет некому. Уложив поверх одежды папку с документами, Юля застегнула молнию на чемодане. Вроде бы все… Раздавшийся звонок заставил ее вздрогнуть. У Юры есть ключи, а больше она никого не ждала. Племянники ворвались в квартиру шумной ватагой, чуть не снеся ее на своем пути: - Теть Юля, привет! А мы соскучились! – детвора повисла на шее тетки, не замечая, как та напряглась. - Привет! – Марина обняла подругу и шикнула на детей. – Брысь в комнату, нам поговорить надо. В спальне она кинула взгляд на собранные вещи и покачала головой: - Точно решила? - Марин, не трави душу. Пусть живет полной жизнью. Зачем ему такой огрызок, как я? Встретит женщину, будут дети у него. - Молчи, глупая! – Марина все-таки разревелась, как не старалась сдерживать себя и обняла Юлю. – Я его видеть не захочу больше, если вот так отпустит тебя! - А вот это ты зря. Не ссорьтесь. Они с Денисом братья и ты знаешь, как привязаны друг к другу. Нельзя давать им повода разругаться, поняла? – Юля отстранила от себя Марину и серьезно посмотрела на нее. - Да, поняла я… А, ты? Куда ты теперь? В родительский дом? - Нет. Не хочу туда. Слишком много воспоминаний, да и знают там все меня. - Значит, непонятно куда и непонятно как… - Марина скинула с плеча лямку рюкзачка, в котором носила детские вещи и достала оттуда ключи. – Держи! - Что это? - Ключи от моего дома. Помнишь? Что братцы строили для меня. Там, конечно, не все доделано, но две комнаты полностью готовы и все подключено. Жить можно. Да и Гриша поможет. Я с ним говорила. - Марина, я… - Еще как можешь! Я ведь тебя хорошо знаю… Понимала, что ты сделаешь. Поэтому и подстраховала тебя. Поживи немного, оглядись, а потом решать будешь. Там фельдшера нет как раз сейчас, так что работу искать не придется. А дальше видно будет. Юля покрутила в руках связку ключей, а потом крепко обняла Марину. - Спасибо! Записка, которую Юля написала мужу, легла на кухонный стол, и Марина отвезла Юлю на автовокзал. Перецеловав детвору, Юля села в автобус и, как только Марина с детьми скрылись из виду, горько расплакалась. Вот и все… Полжизни за спиной, а впереди никакого просвета.Она не вытирала слезы, которые сплошным потоком лились по щекам. Благо, автобус был полупустой и рядом с Юлей никого не было. Откинувшись на спинку кресла, она перебирала в памяти все то хорошее, что было у них с мужем за эти годы. Хорошего было много, плохо почти ничего. Но, как же мало надо для того, чтобы поставить точку во всем, что связывает. Всего-то две вещи. Потерять доверие и иметь желание видеть счастливым человека, которого любишь. И если это счастье больше невозможно для двоих, то пусть будет счастлив хотя бы он… Деревня встретила Юлю неприветливо. Дождь лил как из ведра и она, выйдя из автобуса, мгновенно промокла насквозь. - Отлично! Зато умылась… - Юля перехватила поудобнее чемодан и побежала под навес. - Юлька! – Григорий вышел из машины и махнул рукой. Отобрав у Юли чемодан, он коротко обнял ее. - Ничего! Не одна ты, поняла? Все сладится. Юля закусила губу, но реветь себе снова запретила. Сколько можно жалеть себя? Хватит! - Дом я протопил. Пусть и тепло еще, но дожди шли всю неделю, сыровато там было. Сейчас тебе все покажу, а завтра с утра отвезу куда надо, если решишь оформляться на работу. Или ты еще из больницы не уволилась. - Уволилась, Гриша. Я уже месяц, как не работала. С этими обследованиями… - Юля осеклась. – В общем, не до того мне было. Так что, на работу могу хоть сейчас. Гриша кивнул и вдруг дернул руль, резко свернув на узкой дороге в сторону. Крепко ругнувшись, он смущенно глянул на Юлю: - Прости! Вырвалось. - Что это было? - Кто-то из Матвеевых. Детвора. - На дороге? В такую погоду? Григорий помрачнел и, тронув машину с места, сказал: - Мать у них никудышная совсем. Пьет по-черному. А детвора сама по себе по деревне болтается. Уж и жаловались, и просили забрать детишек, да только что-то медлят все. То ли ждут, когда за ум возьмется, то ли беды. Детей соседи кормят, конечно, присматривают, как могут, да только это все не то. - А много детей-то у нее? - Трое. Старшая – Дашка и двое пацанов – Сашка и Антошка. Младший маленький еще, года нет. А Дашка с Сашкой постарше. Одной десять, а другому шесть будет. В школу уже пацана отдавать, а мамаша эта и не чешется. – Григорий снова ругнулся, уже не извиняясь и притормозил у калитки. – Приехали. Пойдем, покажу тебе все, да ехать пора мне. Если что надо будет – говори, не стесняйся. Не чужие. Поняла меня? Юля кивнула, разглядывая дом. Братья Марины постарались на славу. Большой, явно очень просторный внутри, дом стоял на участке, который пока был завален строительным хламом. Юля отметила, что расположен он очень правильно, она и сама не придумала бы лучше. Ей почему-то вдруг представился сад вокруг дома и большой цветник у забора. Юля тряхнула головой. Почему она всегда начинала наводить порядок везде, где появлялась? Этот дом не ее. Так, временное пристанище, но почему-то очень захотелось сделать так, чтобы здесь стало красиво и уютно. - Ну вот, вроде все. – Григорий закрыл дверь в пустую пока комнату напротив кухни и кивнул. – Поехал я. Аленка завтра придет, молочка тебе свежего принесет. В холодильнике там есть что-то. Она готовила. Поешь. - Спасибо тебе, Гриша! – Юля обняла мужчину. – И Алене спасибо передай. Не знаю, что бы я без вас делала. Григорий смущенно крякнул и пошел к выходу. Юля еще раз обошла дом и присев на кухне на старенький табурет, вдруг поняла, что совершенно без сил. Какой тяжелый день… Как сложно менять все, начиная с себя. Она долго сидела на кухне, уставившись в одну точку и пытаясь ухватить за хвост хотя бы одну мысль. Но, ей почему-то это не удавалось. Наконец, она встала, дошла до диванчика, который стоял в соседней комнате и, как была, одетая, улеглась, свернувшись в тугой комок. Боль накатила, скрутив в тугой узел все внутри, и Юля дала себе волю. Ревела она долго и никак не могла успокоиться. Как уснула, потом вспомнить так и не смогла. Утро встретило ее робким солнышком, побивающимся через не рассеявшиеся толком облака, и бойким Алениным: - Привет! Литровая банка с молоком и завернутый в марлю творог стояли на столе, а жена Григория теребила Юлю: - Что это ты, одетая спишь? Юлька! Вставай! Потом жалеть себя будешь. Времени у тебя теперь на это навалом. Но, сначала, давай-ка я тебя завтраком накормлю, а то через час Гриша приедет. Ты на работу-то устраиваться не передумала? - Нет… - Юля спустила ноги с диванчика и удивленно огляделась. Солнце заливало просторную комнату. Значит, это теперь ее новый дом. Вчера она толком его и не рассмотрела. Алена хлопотала на кухне, а Юля, наскоро приведя себя в порядок, распаковала вещи и достала нужные документы. - Ешь скоренько! А мне пора. Как управлюсь – приду потом и поговорим, если захочешь. Юля кивнула в ответ, не зная пока, хочет ли она разговаривать сейчас с кем-то. Алена оказалась очень умной женщиной. Не настаивая на откровениях, она просто была рядом, по-соседски приглядывая за Юлей, пока та устраивалась на новом месте. Помогая наводить порядок в фельдшерском пункте, она вкратце рассказывала Алене о тех, кто жил в поселке. - Люди тут больше в возрасте. Молодняк весь разъехался. Остались единицы. Хотя, сейчас потихоньку возвращаться стали. Рядом большую ферму открыли. Молочный завод ставить начали. Там и работа есть и с жильем помогают. Вот те ребята, кто в городе не зацепился и стали возвращаться. Детворы прибавилось. Раньше в школьном автобусе и половины не наберется, а сейчас почти битком. Вот, еще бы школу у нас открыли, а то в соседний поселок возить приходится. У нас, кроме садика, пока ничего. Все обещают, но никак. Ой! – Алена спохватившись, прикрыла рот ладошкой, забыв про грязные руки. – Что это я все о детях? Извини! - За что ты извиняешься, Алена? – Юля устало махнула рукой. – Если у меня проблемы, мир не остановится. Я рада, что детишек много в поселке. Работа точно будет, — она мягко улыбнулась. – Скажи, а Матвеевых ты же тоже знаешь? - Как не знать? – Алена выкрутила тряпку и сердито двинула ведро ближе к выходу. – Беда это большая, Юль. И мамка, и дети. - Она всегда пила? - Нет. Хорошая девчонка была. Мы учились в одной школе, только она помладше. Семья большая была. Четверо детей. Ирка самая младшая. То ли мать уже устала к тому времени, то еще что, да только упустили ее. В шестнадцать закрутила любовь с одноклассником. Залетела, а он ее бросил, жениться не захотел. Ребенка бабка забрала поначалу, а Ирка по рукам пошла. Плохая история…- Алена покачала головой. - Все дети у нее от разных отцов. С младшим, похоже и сама не знает, чей он. Она старалась, пыталась выбраться. Да только… Если уж люди клеймо ставят, так не отмоешься потом. А Ира слабой оказалась, зубов не хватило на таких «доброжелателей». Вот и докатилась. - Ален, а почему детей не забрали у нее? - Это я не знаю. И писали, и ходили, да только… Там, где не надо они скорые… - Алена швырнула тряпку в ведро и, охнув, разогнулась. – Все! Чисто! А насчет Матвеевых, я тебе так скажу. Дети там умные. Хорошие дети. По крайней мере старшие. Ни Дашка, ни Сашка ни разу ничего от соседей просто так не взяли. Где огород прополют, где с чем еще помогут. Работают, не хуже взрослых. Только учиться, конечно, не получается у них как следует. Антошку жалко. Ты его не видела? Лучше бы и не смотрела. Боль, а не ребенок. Прежняя-то фельдшерица сильно ругалась с Иркой, да только толку не было. Плохо она за ним ухаживает. Да и ухаживает ли… Мне кажется, там Дашка ему мать заменила. Если бы не она, может дитя бы уже и в живых не было. - А родня что, Алена? Ты ж говоришь у нее и братья, и сестры были? - Матери нет уже, а старшим на нее плевать. Своих проблем хватает. - Ладно, на нее, хотя и страшно это, не чужая же! А дети?! -А что дети, Юленька? Лишние рты они для них. Так Ирке и сказали. Да и нет их уже никого в поселке. Разъехались. Юля слушала Алену и поражалась. Трое! Господи, такое богатство! Почему? Почему вот так? Если бы это были ее дети… Кто услышал этот Юлин крик души в небесной канцелярии? Кто решил изменить еще раз всю ее жизнь? А только спустя полгода после того, как она переехала в деревню, к ней прибежала запыхавшаяся Алена. - Беда, Юлька! Матвееву Ирку нашли в посадке. Ох, горюшко! Такая молодая еще и так себя загубила! - А дети? Дети где? – Юля схватила свою сумку и кинулась вслед за Аленой к выходу, чуть не забыв запереть дверь медпункта. - Младшие дома, я мимо тебя бежала -видела, как Сашка во дворе возился, а Даша в школе. Скоро автобус придет. Как ей сказать-то? Юля почти бежала по улице, думая о том, что за последние полгода эти дети стали ей вовсе не чужими. Значит и сейчас ей о них позаботиться. Началось все с того, что Даша пришла к ней, спустя неделю после Юлиного приезда, держа на руках младшего брата. - Как ты дотащила-то его? – Юля отобрала у нее малыша и чуть не скривилась. От ребенка пахло вовсе не молоком и свежестью. Застиранный костюмчик был чистым, но самому ребенку не помешала бы хорошая помывка. - Коляски нет. Мать ее… Неважно. У него сыпь какая-то. Я мазала тем, что нам прежний фельдшер давала, но не проходит. – Даша роняла слова словно нехотя. Юля раздела ребенка. Яркая красная сыпь вилась по ножкам, переходя на поясницу и выше. - Даша, а как часто моете его? Девочка смутилась. - Я стараюсь. Хотя бы два раза в неделю. Но… Не всегда получается. Она покраснела, не желая рассказывать подробности о материнских гулянках, когда компании не замолкали с утра до вечера, а Даша с братьями прятались на чердаке летней кухни, надеясь только на то, что их там не услышат и не найдут. Какие уж тут ванны? Юля быстро глянула на девочку и выпрямилась. - Ну, вот что. Считай, что я забрала вас в стационар. Мать ругаться будет, если вы на неделю из дома пропадете? Предупредить ее надо. - Да она даже не заметит! – Даша тут же пожалела о своих словах, но вглядевшись в лицо Юли, все-таки кивнула. – А что делать надо? - Поживете пока у меня. Так легче мне будет за малышом наблюдать. Не хочу я вас в больницу отправлять, хотя еще чуть-чуть и надо будет. Попробуем своими силами обойтись. Юлю удивило то, как спокойно Даша отреагировала на эту новость. Так же спокойно и деловито она, как оказалось, шла и по жизни. В первый же вечер, Юля, отмыв до скрипа всех троих, уложила спать малыша и, вернувшись на кухню, обнаружила, что посуда, оставшаяся после ужина, уже перемыта, а Даша, закрутив край ночной рубашки в узел, домывает пол. - Это что такое? Ты почему не спишь? - Порядок у вас. А мы насорили. Так лучше будет. Юля смотрела на эту тоненькую девочку, на ее натруженные ловкие руки, которые открутили тряпку так споро, на темные, коротко остриженные волосы и внимательные глаза, и вдруг подумала, что была бы счастлива, если бы Даша была ее дочерью. - Спасибо тебе огромное! – Юля тепло улыбнулась. – Только давай мы договоримся? Твое дело учиться, а мое – все остальное. - Нет. Так не пойдет. – Даша одернула край ночной рубашки и покачала головой. – Если не нравится, что я сама делаю, так вы скажите, что надо. А нахлебницей я быть не привыкла. Вы, тетя Юля, не хмурьтесь. В деревне это нормально. Тут все работают. А кто не работает, тот… - Даша оборвала себя и опустила голову. Собравшись, она снова подняла глаза. – Не хочу как мама. А это значит, что я должна сама за себя отвечать. И не только за себя, но еще и за братьев. Нам никто ничего не должен. - Ты очень взрослая, Даша. - Хотела бы я… Тогда бы мне ребят отдали и не было бы этого… - Чего? - Боюсь я. Если нас заберут, то отправят в разные места. А кому мы там нужны? Антошка пропадет. Юля, не думая больше, что делает, шагнула к девочке и обняла ее. Даша замерла, не понимая, как принимать эту странную для нее ласку, но тут же обмякла, прижавшись к Юле. - Мы постараемся сделать так, чтобы этого не случилось. С того дня дети почти все время жили у Юли. Ира пару раз приходила, даже пыталась скандалить, но односельчане быстро остудили ее нрав. Махнув рукой на все и не желая слушать того, что говорила ей Юля, которая пыталась помочь, Ирина с головой окунулась в свободную жизнь. - Ее ты не вытащишь! Забудь об этом! – Алена сердито смотрела вслед непутевой соседке, которая шла, шатаясь по улице. – Ей ты не поможешь, а вот детям еще можешь. Держи! – отдав банку с молоком, Алена вытерла руки. – Не бери на себя беды всего мира, Юлька. Возьми небольшую печаль. С ней ты справишься. Деревня поначалу судачила о том, что новая фельдшерица прибрала к рукам чужих детей, но вскоре замолчала, после того, как Юля сцепилась у магазина с самой завзятой сплетницей поселка, которая кинула вслед Даше ядовитое: - Такая же, как мать вырастет! Яблочко от яблоньки… Дальше она договорить не успела. Юля, которая отдав Даше полную сумку, укладывала в другую одежду для Антошки, вихрем слетела по ступенькам и схватив за плечи тщедушную Степановну, изо всех сил встряхнула ее. - Еще раз откроешь свой рот на этих детей – сильно пожалеешь, поняла меня? Непробиваемая Степановна, которую боялся, как огня, весь поселок, собралась было ответить, но заглянув в глаза Юли, осеклась и промолчала. - Я сказала - ты меня услышала. – Юля отпустила руку соседки и, забрав сумку, пошла вслед за Дашей по улице. Женщины, что высыпали из магазина, ожидая увидеть, чем дело закончится, переглянулись и тут же подняли на смех незадачливую Степановну. - Что? Прикусила язык свой ядовитый? - Ты поосторожнее, Степановна, а то глядишь, фельдшерица новая в следующий раз, как у тебя сердце прихватит, будет идти сильно не спеша. - Наконец-то и тебе, язве, кто-то ответил, как надо! Будешь в следующий раз думать, о чем языком своим поганым треплешь! Авторитет Степановны был напрочь уничтожен этим происшествием. Злясь на Юлю, она на следующий же день собралась и поехала в город. Спустя пару дней в деревню явилась комиссия из органов опеки. Даша прибежала к Юле на работу, перепуганная и с порога крикнула: - Они забирают Антона! И нас тоже! Теть Юля, что делать? То, чего не могли добиться всей деревней, когда было нужно, одна женщина сделала за полдня, когда стало совершенно ни к чему. Юля еле уговорила, с помощью руководства совхоза, чтобы детей оставили у нее, пообещав в кратчайшие сроки оформить все документы. - Дети и так живут у меня уже не первый месяц. Вы же видите, они здоровы, учатся, все с ним в порядке. - Вижу-то я вижу… - уставшая женщина, которая представляла органы опеки, оглядела перепуганных, жмущихся друг к другу детей. – Да только, есть же порядок… - А где был ваш порядок, когда мы заявления строчили несколько лет? – Алена переглянулась с мужем и пошла в наступление. – У нас ведь тоже бумажки эти все на руках имеются. Воевать будем? Так неизвестно, кто прав окажется! Вы же не просто так там сидите! Сделайте так, чтобы детям хорошо было! - Да я-то что? Я с радостью! Но, для этого так много всего нужно. Вы замужем? Юля растерянно переглянулась с Григорием и Аленой. Развод с мужем она так и не оформила, хотя, после отъезда из города, больше ни разу с ним не виделась. Юрий так и не приехал за ней, хотя отлично знал от Марины, где Юля теперь живет. А она убедилась в том, что решение уйти, было не просто правильным, а единственно возможным. - Официально – да. Пока еще замужем. - Плохо. Тут нужна ясность. А дом этот? Ваш? Юля открыла было рот, чтобы ответить, но тут вмешался Григорий. - Разберемся. Бумаги, какие надо, будут. Юля благодарно кивнула, гадая, что он имел в виду. Сейчас главное, чтобы детей не увезли. Их оставили. Ненадолго. Дав Юле два месяца, чтобы оформить все документы. Чтобы не забрали детей, пока все будет готово, односельчане, посоветовавшись с опекой, заставили Ирину подписать доверенность, по которой она передавала детей на время Юлии. - Мать ты, или кто? Сама не заботишься, так другим не мешай! Раскидают детвору по разным детдомам, хорошо это будет?! Ирина, размазывая по грязным щекам злые слезы, согласилась и Юля взялась за дело. Развод оформили быстро. Делить им с Юрием было особо нечего. Да она и не хотела. Чтобы лишний раз не встречаться с ним, в суд она не пошла, попросив Марину найти адвоката в городе, который оформит все бумаги. - Мне надо так, чтобы комар носа не подточил. Сама понимаешь! Дом, в котором жила Юлия, Григорий, посоветовавшись с родными, предложил ей выкупить. - Продавай родительский дом, раз жить там не планируешь. Мы подождем. Место там хорошее, районный центр. Не продешеви только. Спешить не надо. И на этот хватит, да еще останется. Я помогу, если надо. Покупатель нашелся быстро и уже через пару недель Юля стала владелицей дома, в котором жила последнее время. - Вот теперь можешь сажать свои цветочки! – Алена помогала Юле расчищать двор. – Красиво будет! Юль… - А? - А ты уверена? Все-таки трое… Справишься? - Аленка, да я еще троих бы взяла. С такими-то как мои. Это ж золото, а не дети. - Погоди пока. В возраст войдут, может и не все так гладко будет. - Я знаю, Аленушка. Все знаю. Только еще я знаю, что жить только теперь начала. - А до этого? Не жила что ли? - Нет. – Юля покачала головой, вытирая тыльной стороной руки пот со лба. - Существовала. Разговор этот состоялся всего пару недель назад и сейчас Юля бежала по улице, думая о том, что теперь все изменилось еще больше. - Юля! – Даша кинулась к ней, спрыгнув с крыльца, где только что успела бросить свой рюкзак с учебниками. - Тише, тише, моя родная! Все знаю! Мальчиков не пугай! – Юля крепко прижала к себе девочку. - Ты нас не отдашь? - Ни за что! Только… - Что? – Даша испуганно подняла заплаканные глаза на Юлю. - Опеку оформлять я теперь не хочу. - Как это… - Тебя удочерю, мальчиков усыновлю. Чтобы никто больше не сказал мне, что вы не мои. Что скажешь? Даша всхлипнула и, не найдя слов, молча кивнула. - Вот и хорошо! А теперь, соберись. Нам с тобой много чего сделать надо. А потом и поплачем, и погорюем… Обнявшись, они пошли в дом. Конечно, все было далеко не гладко. Юля в полной мере почувствовала, что такое быть матерью. И Дашины перепады настроения в подростковом возрасте, когда та наотрез отказалась учиться и полгода мотала Юле нервы, сама не зная почему. Потом плакала, прижавшись в приемной матери и просила прощения. И Сашкины непонятные поиски себя, когда, после армии, он уехал из дома и они почти полгода не знали, где он и что с ним. Объявился он неожиданно, привезя с собой невесту и Юля, немножко придя в себя и успокоившись, сыграла им свадьбу, а потом приняла первого своего внука. Спокойным и деловитым оказался только Антон. Проблемы со здоровьем давно ушли в прошлое и мальчишка рос умным и способным, нацелившись, как и Юля в свое время, в медицинский. - У тебя получится, Антон, я знаю. Вот только, уедешь ты... - Это еще нескоро. – Антон деловито раскладывал по полкам в медпункте привезенные Юлей из города лекарства. Он давно уже помогал ей, научившись ставить уколы и капельницы даже лучше, чем она сама. Свадьба старшего сына Григория пришлась на последнюю неделю сентября. Скуксившаяся было на осень природа вдруг встрепенулась и выдала целых две недели золотого бабьего лета. - Прямо, как по заказу! – нарядная Алена металась по двору, накрывая столы. – И тепло, и солнечно! - А ты волновалась! – Юля поставила на стол очередное блюдо с салатом. – Кажется, все! Горячее поставили, как раз поспеет. А ты, матушка, просто ураган! Столько наготовить и так быстро! - Ага, справилась бы я, если бы не вы с Дашкой! Маринка же не смогла приехать. - Выписали ее? - Позавчера. Нет, ну ты подумай! Аппендицит в ее-то возрасте! - Это ладно. А вот как наше светило от медицины чуть до перитонита не допрыгалась, об этом я бы с ней побеседовала! - Вот и побеседуй! – голос Марины раздался за спиной и женщины дружно обернулись. - Здравствуй, Юля… - Юрий стоял рядом с матерью и братом, держа за руку маленького мальчика. - Здравствуйте! – Юля улыбнулась ребенку, который засунув палец в рот, разглядывал людей вокруг. - Мам! – Даша подлетела к Юле с младшей дочкой на руках. – Возьми ее! Мне торт доделать надо, а она спать хочет. Намаялась. Юля приняла на руки сонную внучку и кивнула бывшим родственникам. - Извините. Мариша, пойдем со мной. - Ругаться будешь? - А, то! Только не при детях, потом. – Перехватив поудобнее ребенка, она обняла свободной рукой Марину. – Сейчас как? - Хорошо все. Не волнуйся. Юля подтолкнула Марину вперед и поднялась по ступенькам, на ходу потрепав по макушке старшего внука, который на мгновение прижался к ней и спросил: - А можно, я сегодня у тебя останусь? - Конечно, можно! Галина Петровна посмотрела вслед бывшей невестке и покачала головой: - Ну, хоть так… Не всем дано своих иметь… - Мама! – Юрий нахмурился и, взяв на руки сына, кивнул жене. – Идем! Алена проводила их взглядом, а потом не выдержала и обернулась к Галине Петровне. - Не всем дано человеком быть и сердце иметь. Простите, мне еще столько всего сделать надо! Вы располагайтесь. Если что-то нужно будет, скажите. Вечером Юля, сидя с Мариной у себя на веранде, смеялись, шикая друг на друга, чтобы не разбудить детей. - Да пушкой их не разбудишь! Столько съесть и так набегаться! Юлька, а Сашкина Лизавета опять ребенка ждет или мне показалось? - Эх, ты! А еще врач, вроде как, с опытом! Не показалось. Еще недельку полюбуюсь на нее и отправлю ее к тебе, посмотришь. Что-то не нравится мне, как она ходит. Со старшим такого токсикоза не было. - Значит, девка. - Хорошо бы! Она мечтает о дочке. - Юль… - Марина потянулась к выключателю и щелкнула им. Мягкие сумерки заполнили веранду и сразу стало уютнее. - Ась? - Ты счастлива? - Очень. - А не жалеешь? - О чем? - О том, что Юрой так сложилось? О том, что одна осталась? - Да, где ж я одна, Мариш? Вон сколько у меня теперь! Только успевай поворачиваться. Юля помолчала. - Нет, Мариночка, ни о чем я не жалею. И если бы сказал мне кто-то сверху сейчас: «Повторим?», я бы только кивнула. Мне всегда казалось, что любить можно только своих детей. И, знала бы ты, как мне страшно было! - Когда? - Когда я решение приняла, и бумаги оформляла. - Чего боялась? Что не потянешь? - Нет. Что любви на всех не хватит, если вдруг что-то наперекосяк пойдет. Нельзя было ошибиться, понимаешь. После их матери, после всего, что было… Три загубленных души было бы, а я была бы виновата. - Ты справилась… - Нет, Марина, не так. Мы справились… Если бы не дети мои, одна бы я ничего не смогла. На веранду шагнула Даша и, присев на корточки, прижалась к руке Юли щекой. - Мам, вы спать сегодня думаете? - Дашка! Что ты пристаешь? – Марина заглянула в заварочный чайник. – О! Пусто! Завари-ка нам чайку лучше свежего, а? Когда еще нам выпадет так вдоволь потрепаться? Чтобы никуда не надо было спешить, и дети не скакали на голове? Нет, что не говори, а пенсия имеет свои плюсы! Можно делать, что хочешь, есть, все, что душеньке угодно и никому не давать отчета. В разумных пределах конечно. Вот я бы сейчас что-нибудь сладенькое освоила. - Сейчас принесу. Эклеры ваши любимые. - Дашка, ты человек! И прекрасный кондитер! Цены тебе нет! - Марина улыбнулась, любуясь молодой женщиной. - А еще, прелесть возраста, Дашуня, в том, что сна ни в одном глазу! Веришь? А тебе спать давно пора. А то проснется твоя красотка через пару часов и будешь ты вокруг нее полночи прыгать. - Не буду! – Даша улыбнулась и забрала со стола чайничек. – Она теперь до утра спать будет. Ее же мама укладывала. А она на нее очень странно действует. Если я качаю – вскакивает через пару часов, а у мамы – спит до утра. Почему так? - Это – любовь, Дашка! Понимать надо. И стаж. Вот станешь ты бабкой и у тебя внуки так же крепко спать будут. - Это еще нескоро будет! – Даша засмеялась и пошла на кухню. - Огорчим? – Марина прищурилась ей вслед. - Не надо! – Юля покачала головой и улыбнулась. – Зачем ей знать, что время так торопится? У нее еще вся жизнь впереди. ✍ Людмила Леонидовна Лаврова, 2022

Николая был инфаркт полгода назад, ему совсем нельзя волноваться. А вчера он вдруг скомандовал ей, - Собирайся, сердце у меня не на месте, три месяца одни отговорки, а сама к нам не едет. Неспроста это, ты же мать, что молчишь, не знаешь, что сказать? Ирина и правда не знала, что сказать мужу. Не потому, что не знала, а именно потому, что знала! А вот от Николая они с Таней это скрывали, думали наладится всё, и откроются тогда. Ну поворчит, поорёт даже, но ведь будет уже всё хорошо. А теперь Бог знает, что говорить, что делать? - Да она просто устала, учится, да ещё и подрабатывает, скоро обещала нас навестить, ты же её знаешь, - лепетала Ирина, но Николай уже одевался. Он взял барсетку, ключи в карман положил, свой телефон, и забрал у Ирины её телефон, - И не звони ей, не вздумай, не предупреждай, я отец или кто? Видел я, как она летом перед зеркалом, то боком повернётся, то волосы распустит, поправит за ухо, потом завяжет опять. А кто он нам не говорит, значит неладно что-то! Поехали к ней! Приехали, позвонили в дверь, Николай Константинович видел, что жена нервничала. Она ещё в электричке порывалась ему что-то сказать, потом рукой на него махнула, - Ты торопишься, Таня сама всё хотела рассказать, когда всё наладится. До этого не хотела, у тебя ведь сердце, Коля. - Ира, что ты заладила, ну сердце, и что теперь? Я тоже человек и хочу знать, как дела у моей дочери, предчувствие у меня, что не так что-то! - Ну хорошо, звони в дверь! - жена взяла мужа за руку. Дверь открылась не сразу, было похоже, что Таня посмотрела в глазок и сначала не хотела открывать. Но потом пожалела, ведь мама с папой приехали, ну как не открыть? И открыла. - Я так и знал! Таня, дочка, кто он? От кого у тебя ребёнок, ну почему ты от нас скрыла? Разве мы тебя когда-то не понимали? Николай Константинович без сил вышел на лестничную площадку и сел прямо не ступеньки. - Папа, ну зачем ты там сел, ну пап! - Таня стояла в дверях, такая смешная, растерянная, с уже заметным животиком. Его доченька, его любимая Таня, она учиться же поехала, он так ей гордился, а что же теперь, а? Николай Константинович проглотил подступивший ком к горлу. А ведь кроме него ей никто не поможет, никто не заступится. Он должен с ним поговорить, ну хотя бы в рожу наглую двинуть, ну хоть что-то сделать! - Папа, ну пап, я хотела позже рассказать, когда образуется. А теперь так вышло, его машина сбила, он в больнице лежит! - Таня больше не могла себя сдерживать и разревелась, как маленькая. Николай Константинович встал, отряхнул брюки, и почему-то вдруг успокоился. Ну и что, ну ребёнок, главное все живы! Если что, и ребёнка воспитают, ничего, выдюжат, не такое перенесли! Танюшка у них с Ирой после пяти привычных выкидышей родилась. Думали не получится, а всё получилось! В первый класс когда пошла, самая маленькая в классе была. Так жалко её было, а она важная такая, даже не баловалась. Другие бегают на переменах, потные все, лохматые. А Танечка сидит и читает, очень читать любит, на одни пятёрки училась. Конечно она поступила на бюджет, они ей деньгами помогали, но Таня плюсом стала подрабатывать. Квартиру сняла ещё с двумя девочками с её же курса, они к ней в прошлом году приезжали, нормально всё было... - Ира, а ты знала? Знала, но не сказала, что ж ты так? - спросил он жену и тут же пожалел. Ирина Александровна ещё больше расстроилась и стала пытаться объяснить ему, - Коля, ты был в больнице, сказали тебя не волновать... - Ладно, я всё понял, пошли в квартиру, рассказывай Татьяна подробно, что случилось? И дочка рассказала, как она с Андреем познакомилась. Он работает там, где она стала подрабатывать. Помогал ей, потом стали встречаться, Андрей сказал, что очень хочет, чтобы Таня всегда была с ним, стала его женой. Но... Он ей сразу сказал, что был женат, почти сразу после школы мама и её подруга их сосватали. Они с Мариной и в детском саду, и в школе вместе учились. И ему казалось, что они и правда, как родные. Но на самом деле они просто хорошие друзья. Потом Маринка в другого влюбилась всерьёз и они решили развестись, а своим мамам сказать потом. Но всё тянули с этой формальностью, и вдруг Маринка сообщила ему, что передумала разводиться, что она беременна. Тот парень её бросил и она решила всё оставить, как было! - И ты в это веришь? - уточнил Николай Константинович, - Ты веришь, что ребёнок не его? - Да, пап, я верю Андрею, он никогда не врёт! И потом он всегда был со мной, а она в другом городе. Он поехал с ней поговорить в свой родной город, а там его сбила машина и он лежит в больнице. Но как поправится, он сразу приедет, я не сомневаюсь! - Я всё понял, Таня, ты главное не переживай, поняла? Говори, как его зовут полностью, какой город и номер его телефона. - Папа, не надо, пап! - Не бойся, я ничего плохого ему не сделаю, тем более если и правда он в больнице лежит. Я просто хочу с ним поговорить. Ведь, как я понимаю, он отец моего внука или внучки? А может даже будущий зять? Николай Константинович вытер Тане слёзы и улыбнулся, - Ты помнишь нашу песенку? Тише Танечка, не плачь, папка у тебя силач! - Помню, пап, - сквозь слёзы улыбнулась Таня, - Я тебе сейчас напишу телефон Андрея и всё остальное, вот держи. Спасибо, папа! Таня с дочкой - Я тебя никуда одного не отпущу, с тобой поеду, - сразу сказала Ирина Александровна. - Хорошо, поехали, но только с парнем, с этим Андреем, я один встречусь. Кто их там разберёт, вдруг его специально машина сбила? Ну или он обычный подонок, каких предостаточно, надо же выяснить. А ты со мной на связи будешь, Ира. Андрей и правда оказался в городской больнице, его только что перевели из реанимации. Николай Константинович на посту показал своё удостоверение, - Майор полиции в отставке Шустров Николай Константинович, я могу поговорить со Степановым Андреем Викторовичем? Конечно недолго, пятая палата говорите? Кто у него? Жена? Ну ничего страшного, я не помешаю, мне всего-то на пару слов! Николай Константинович вошёл в палату, и увидел, что рядом с забинтованным парнем сидит симпатичная девушка. Но он не постеснялся и сразу к делу, - Добрый день, ты Андрей Степанов? А я отец Татьяны, ещё помнишь такую? Николай Константинович сделал расчёт на первую реакцию. И его расчёт оправдался, парень явно обрадовался, ни тени беспокойства, - Здравствуйте, вас ведь зовут Николай Константинович? А это Марина, моя подруга с детского сада и бывшая жена. Она мне правда устроила нервотрёпку. Встретила непорядочного парня и в итоге решила, что лучше меня нет никого на свете. Пришлось ехать и разбираться, но не повезло, меня машина сбила, хорошо, что обошлось! - Андрей попытался привстать, но не смог, - Вы простите, я Танечке пообещал, что всё будет хорошо и она мне верит! - Стоп, а что за ребёнок у твоей так называемой бывшей жены? Думаешь я не в курсе? - усмехнулся Николай Константинович. - Да это Маринка балда, ляпнула, чтобы я приехал. Нет у него никакого ребёнка, она всё придумала. И я уверен, что она скоро встретит настоящую любовь, а на развод мы только что подали онлайн. Я люблю вашу дочь Таню, Николай Константинович, и мечтаю стать её мужем, у нас скоро будет ребёнок! Вы отдадите за меня Таню? - и Андрей опять попытался привстать. - Он очень хороший, он правда только Таню любит, это я виновата, - вступилась за него Марина. - Ну вы устроили, ну дети, дети! - покачал головой Николай Константинович, - Что вы творите? - Я докажу, я скоро приеду и докажу. И Таня будет счастлива со мной! - Посмотрим, если что, мы и сами ребёнка вырастим, а с тобой разберусь, когда не лежать, а стоять сможешь! - и Николай Константинович направился к выходу. - Спасибо, Николай Константинович! - крикнул ему вслед Андрей, - Я всей жизнью докажу, что достоин Тани! Андрей сдержал своё слово, они с Танечкой до её родов успели расписаться. Так что из роддома Андрей встречал Таню и маленькую дочку на полных основаниях - мужем и отцом. - Батя твой классным дедом будет, надо ему потом ещё внука родить, - шепнул Тане Андрей, принимая розовый свёрток из рук нянечки, - Он в меня поверил, а я его ни в чем не подведу. Главное - мы с тобой вместе. Тут к ним подошёл Николай Константинович, руку протянул пожать, - Ну что, зять, с дочкой тебя! Андрей пожал крепкую руку тестя, - А вас с внучкой, Николай Константинович! И спасибо вам за Таню, и за всё! - Будьте счастливы, дети! - улыбнулся им Николай Константинович, - Когда у детей всё хорошо, и у родителей и сердце не болит, и на душе светло.

Кaк выpeзaть oбoи в тpудныx мeстax

Я пахала, как проклятая. Вставала в 5 утра, чтобы приготовить завтрак. Потом отводила племянников в садик, с коляской в зубах. Возвращалась из садика — уже кормить всех пора, да на работу собирать. Причём, плакать моему ребёнку было категорически запрещено. Вот только младенцу это не объяснишь. Как только раздавался плач, мама с женой брата сразу кривились: — Пусть поплачет, детям это полезно. Что, дел других у тебя нет, кроме как ребёнка на руках таскать? Сейчас придумаем, чем тебя занять. Положи ты его, он у тебя и воет потому, что ты к нему бежишь сразу. Я молча ревела, слыша как мой сыночек надрывается. У меня сердце кровью обливалось, но я знала, стоит мне пойти наперекор — нас и отсюда выставят. Я знала, когда приедет муж. В тот день я, взяв сына, поехала на вокзал. Муж вышел из вагона, я со слезами счастья бросилась к нему на шею. он отцепил от себя мои руки, развернулся и ушёл, не сказав ни слова, и даже не глянув на ребёнка. Я сидела на вокзале, обнимала сына и не знала, что делать дальше. Я не понимала, что случилось с мужем, почему он так с нами. Куда нам идти? К маме? Совсем туда ноги не идут. Мама всегда любила моего брата, а я так — досадная ошибка молодости. Я посадила сына в коляску, и мы пошли куда глаза глядят. Через пару часов мне позвонила бабушка мужа: — Приезжай, я всё знаю. Помогу, чем смогу. Я летела к ней, как на крыльях. Свекровь моей свекрови поведала мне о причинах охлаждения её внука ко мне. — Свекровь твоя, гадюка ещё та. Ты ещё не родила, она уже мужа твоего обрабатывала, что не его ребёнок родится. Только что от них, праздник она закатила в честь приезда сына. Там я и узнала о вертихвостке, что с любовником сбежала, пока муж в командировке. О тебе, между прочим, говорили. К внуку, в день отъезда, бабка из вашего подъезда подошла и по секрету рассказала, что мужик к тебе ходит. Так что, всё один к одному сошлось, поверил внук своей мамаше, когда она ему дозвонилась и обрадовала твоим побегом. Не удивлюсь, если соседку она и подослала. Выгнать младенца на улицу — даже от неё я такого не ожидала. С бабой Маней мы нашли общий язык, сыночек очень её полюбил, ведь она была его единственной бабушкой. Свекровь и моя мать не горели желанием общаться с внуком, ну да и Бог с ними. Сын пошёл в садик, я вышла на работу. Тогда настала моя очередь помогать бабе Мане — её шёл уже восьмой десяток и возраст брал своё. За полгода до своей кончины, баба Маня сходила к нотариусу. — Ту уж прости, квартиру правнуку оставила. Я к тебе сильно привязалась, но так лучше будет. Где «похоронные» мои лежат, знаешь. Помни: никаких рюшей. На похороны бабы Мани пришли и мой бывший муж со своей матерью. Бывшая свекровь была в своём репертуаре: — Ну что, милочка, пожила на халяву у старухи, пора и честь знать. Собирайся, да отродье своё не забудь. Я не стала её разочаровывать раньше времени. Я поймала на себе задумчивый взгляд бывшего мужа. Он, увидев что я на него смотрю, подошёл: — Я видел фотографии ребёнка, он — копия я в детстве. Он мой? — Он всегда был твоим, но сейчас это не важно. — Я сделаю экспертизу. Если он мой, то мы съедемся. Я хочу, чтобы мой ребёнок рос в полной семье. Напряжение последних лет, боль от потери бабы Мани, обида на бывшего мужа — всё это вылилось в истерику. Я расхохоталась ему в ответ. Где он раньше был, со своей «полной семьёй»? ДНК-экспертиза подтвердила, что мой сын рождён от бывшего мужа, тот соизволил начать платить алименты. Его мать позвонила и милостиво сообщила: — Чтож, вы можете сойтись. И квартира в семье останется — твой сын, когда станет постарше, просто перепишет её на моего сына. Счастья желать не буду. Пока. Моя мама, узнав о том, что её внук — владелец недвижимости, сразу прискакала ко мне с нытьём — её сыночку надо расширяться. И что я, как опекун сына, могла бы как-нибудь обобрать собственного ребёнка в пользу любящего дядюшки. Маму я послала, громко и нецензурно. Бывший муж не оставляет попыток снова затащить меня в ЗАГС: приглашает на свидания и посылает цветы. Но мне противно даже на него смотреть: ни в чём не разобрался и вычеркнул жену с ребёнком из жизни — не самый мужской поступок. Знаете, мне повезло. У меня есть любимая и любящая семья. И эта семья — мой сын. Если история Вам по душе, нажмите Класс, мне будет очень приятно

Но запасы быстро кончались. Скудный урожай этого года не давал семье надежды дотянуть до весны. Мать, понимая, что она вряд ли поправиться, отказалась вообще есть. Как Дуся ни уговаривала Мать, та отдавала свою еду младшим сыновьям. Был в хозяйстве еще кот. В деревнях не принято кормить кошек. Хорошо если молочка хозяйка плеснет малость. Кот должен сам себе пропитание добывать. Но кормилицы коровки не стало, кот и не просил больше ничего. Сибирские коты не чета городским, изнеженным созданиям. Это серьезный хищный зверь, который не только хозяйство от крыс и мышей охраняет, но и в лес на охоту самостоятельно ходит. Мать зиму не пережила. Дуся осталась одна с братиками. Соседи пытались по первости помогать. Но у всех свои беды. Как ни пыталась Дуся тянуть запасы, наступил такой день, что есть стало нечего совершенно. Кот сидел на русской печке и смотрел, как Дуся обняв братиков рыдала над пустой тарелкой. Может все таки люди не совсем понимают животных. А вот кот понял, что детям есть сегодня нечего. Он попросился из избы. Дуся его выпустила. Кот вернулся к вечеру и принес половину зайца. Целого дотащить не смог... Принес и положил на крыльцо громко зовя маленькую хозяйку. Дуся со слезами на глазах приняла неожиданный подарок. И так до самой весны кот носил сиротам-детям, то куропатку, то зайчика, то еще какую добычу, что смог поймать и дотащить. Дети выжили благодаря сибирскому коту. Эта история была рассказана мне моей бабушкой. А девочкой Дусей и была моя бабушка.... Автор: Ладжиния Рудникова

Я достала сто рублей и подаю ей. Он не берет, еле уговорила. У меня тоже мама на пенсии, а вдруг с ней такая ситуация. Столько она мне слов хороших сказала, я несколько дней ходила в приподнятом настроении. Через пару недель, после работы забегаю в магазин за хлебом и молоком. Подхожу на кассу, а кошелька в сумке нет, забыла на работе. Начинаю извиняться, прошу удалить покупки, и тут из-за спины слышу мужской голос: «Пробейте, пожалуйста, я заплачу». Я говорю, что не нужно, я завтра куплю. А он мне: «Я вам помог, и вы кому-нибудь поможете». Сразу вспомнила бабушку из трамвая. Пожелала ему всего самого хорошего и побежала домой. А на душе так светло и тепло стало.

🧑‍🎨 Загадка не простая