Матфей преисполнился величайшего дара благодати – христианской любви, а ее следствием явились в нем и другие обильные дары: духовное рассуждение, проникновение в души людей, прозорливость и исцеление духовных и телесных недугов.
Мы так привыкли к словосочетанию «христианская любовь», мы столько раз слышали проповеди о ней и призывы к ней, что нам трудно бывает постичь вечную новизну, необычность того, что заключено в этих словах. На новизну эту указывает Сам Господь в Своей прощальной беседе с учениками: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга» (Ин. 13, 34). Но ведь о любви, о ценности и высоте любви мир знал и до Христа, и разве не в Ветхом Завете находим мы те две заповеди – о любви к Богу (Втор. 6, 5) и о любви к ближнему (Лев. 19, 18), про которые Господь сказал, что на них утверждаются закон и пророки (Мф. 22, 40)? И в чем же тогда новизна этой заповеди, новизна, притом не только в момент произнесения этих слов Спасителем, но и для всех времен, для всех людей, новизна, которая никогда не перестает быть новизной?
Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно вспомнить один из основных признаков христианской любви, как он указан в Евангелии: «любите врагов ваших». Помним ли мы, что слова эти заключают в себе ни иное что, как неслыханное требование любви к тем, кого мы как раз не любим? И потому они не перестают потрясать, пугать и, главное, судить нас. Правда, именно потому что заповедь эта неслыханно нова, мы часто подменяем ее нашим лукавым, человеческим истолкованием ее – мы говорим о терпении, об уважении к чужому мнению, о незлопамятстве и прощении.
Но как бы ни были сами по себе велики все эти добродетели, даже совокупность их не есть еще любовь. И новую заповедь, возвещенную в Евангелии, мы поэтому все время подменяем старой – любовью к тем, кого мы уже и так по-человечески любим, любовью к родным, к друзьям, к единомышленникам. Но мы забываем при этом, что про эту – только природную, человеческую любовь в Евангелии сказано: «кто любит отца или мать <…> сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф. 10, 37) и «кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер <…> тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14, 26). А если придти ко Христу и означает исполнение Его заповедей, то, очевидно, христианская любовь не только есть простое усиление, распространение и «увенчание» любви природной, но коренным образом от нее отличается и даже противопоставляется ей. Она есть действительно новая любовь, подобной которой нет в этом мире.
И последнее, любить - это желать блага другому.Из жития о. Матфея мы видим, что ему была свойственна та самая христианская любовь. Он не осуждал гонений на церковь, был кроток, но при этом каждому пришедшему желал только блага. Возможно, поэтому многие его роковые пророчества были преподнесены пришедшим в иносказательном виде.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 1