"Свежий ветер"

Лечу я в свою обитель За сотни вёрст. Хочу, чтобы ты не видел, Что я так чёрств. Хочу подлечить лопатки И крыльев взмах. Дождись же меня, мой сладкий, Сгоняя страх. Пускай для тебя не будет Пустых ночей. По утру звезда разбудит Снопом лучей. Тихонько подгонит ветер Давая сил. А взгляд остаётся светел И очень мил. Вернусь я, когда растает Последний лёд. Душа твоя точно знает, Куда идёт.

Когда я пойму что время Устало бежать от рая, То скину пустое бремя И стану совсем немая. Когда я накину саван На плечи свои устало, Войду в голубую гавань К подмосткам души причала. Когда запишу все песни, Придумаю сотни смыслов, Душе моей станет тесно От мыслей в моих же письмах. Когда я окину взглядом Родные свои просторы, Кого я увижу рядом И кто мне закроет шторы?! Живу, пока бьются пульсом Прожилки моих любимых. Я жизнь проживу со вкусом, Хранителем у хранимых.

Мама всегда ждёт звонка, Папа случайной встречи. Жизни молитва очень тонка, Шепчет подлунный вечер. Мама тихонько перекрестит, Папа, сжимая трубку, Скажет, нормально, переболит, Не отнимая руку. Так и живут, ожидая звонка, Радуясь малым встречам. Жизни молитва совсем тонка, Все мы грустим под вечер. Радуйте близких, пока живём Встречами и звонками. Жизни молитва подобна трём, Сложенным в такт перстами.

Ты не думай, что я не такая, Та, что выдумал ты сгоряча. Комсомолка от Чуда святая, Дочь товарища В. Ильича. Я к знахаркам, увы, не ходила, Колдовала сама по ночам. Как молитву упрямо твердила: - Дай присесть у родного плеча. Будь же счастлив! Ни словом, ни взглядом, Я уже не нарушу твой сон. Окровавлена я твоим ядом, И шепчу откровенно сквозь стон: Оказалась меж раем и адом, Но уехал заветный вагон.

Мы с тобою в другом воплощении, Там где я предавала, любя, Ты пришёл ко мне чудом отмщения И теперь предаешь лишь себя. Я тебя проклинала, сгорая? Ты же холодно нас убивал. А быть может была то другая, Та, с которою ты проживал. Кто из нас был тогда Инквизитор, Кто сейчас исполняет ту роль? Ты поэт, я же твой композитор, Ты надежда, а я твоя боль.

Я подарю тебе зарю, Туманный пояс Ориона. Я лунный берег озарю, Строками нежного канцона. Я просто бережно храню Твою бескрайнюю улыбку. И даже стоя на краю, Я понимаю, счастье зыбко. Моя безмерная печаль, Души ободранные струны. Ты знаешь, милый, как мне жаль, Не состоявшейся фортуны. Ты знаешь как болит душа, На одиноком полустанке? Но эта боль так хороша, В которой спят любви останки. Ты знаешь? Впрочем всё равно, Мне не стереть на сердце Вёсен. Тебя забыла я давно, Закрыла двери в эту осень.

Я с тоской вспоминаю былые года, Тихий дворик у дома и тёплую печку. Тёмным сумраком маму, зажёгшую свечку, Деревенский пейзаж и мельком города. Я опять и опять вспоминаю маршрут, Санный путь по заснеженной скользкой дороге. Я хочу посидеть на родимом пороге И почувствовать снова знакомый уют. Я с улыбкой открою заветный сундук, Красотой наслаждаясь старинных жемчужин, До тех пор пока мама окликнит на ужин, Пропуская по сердцу волнительный стук.

Зачем я продолжаю себе врать, Зачем ношу невидимые маски? И продолжаю тупо верить в сказки, И отдаю, кому нельзя давать?! Зачем я продолжаю говорить, Когда молчать значительно удобней? Наверно я хотела быть свободней, Когда лишь только начинала жить... Зачем я замечаю пустоту, Тела людей, покинутых душою? Как-будто происходит не со мною, Всё то, что догоняет на лету... Зачем я говорю порой не то, Что мне хотелось выразить когда-то? И где у моей сути адвокаты, Чтоб защитить дырявое пальто? Зачем я продолжаю врать себе? Пришла пора во всём душе признаться, Что я хочу навек с ней оставаться И принимать, всё то, что по судьбе.

Иди один и в перекрёстке дней, Возьми моё незыблемое чувство, Которое согреет как искусство, С которым станешь ты ещё сильней. Иди туда, где холод и тоска, Сожмут твою хладеющую грудь. Где вспомнишь обо мне когда-нибудь, Как счастье, заключённое в века. Иди к себе, запоминая путь, Разбрасывая камни за собою. Меня уже не будет за спиною, Чтоб собирать твою земную суть. Иди с тоской, но верою в исход, В победу над греховными страстями И в голубей с благими новостями И в новый день, точней его приход. Иди со мной, пусть образ светлый мой, Согреет на пустынном полустанке, Чтобы найдя обратную изнанку Он вёл тебя всегда к себе домой.