О войне #МАКСИМОВ_СЕРГЕЙ_ВЛАДИМИРОВИЧ знает всё и без прикрас. Или почти всё.
Сергей Владимирович был старшим в семье. Родился 18 ноября 1960г. в д. Каргурезь Игринского района УАССР, там же окончил начальную школу. С 4 по 8 класс учился в школе, что располагалась вблизи льнозавода в селе Зура. С 5 класса начал помогать семье. Работал в колхозе. Вместе со сверстниками пололи грядки, сено гребли. А, когда подрос, доверили лошадь, на ней он возил сено. Среднее образование получал уже в вечерней школе, после возвращения из армии. После 8 класса приехал учиться в Ижевск, но через два дня заскучал деревенский мальчишка по дому и уехал домой, бросив училище. По направлению колхоза поехал в Игру, где при сельхозтехнике отучился на курсах трактористов. Получил права и вернулся в колхоз, где ему дали трактор Т-40 и он занимался перевозкой различных сельскохозяйственных грузов. Потом был у него МТЗ-82, на котором сеял кукурузу, свёклу. Урожай убрать не успел, потому что в июне 1979г. ушёл служить в армию. Направили его в Туркмению, в мотострелковый полк. Сначала учения, каждый день стрельбище. И так 6 месяцев. Затем войска вывели к границе в районе Кушки. Через месяц, ночью, на машинах их полк пересёк границу Афганистана. Когда рассвело, увидели горы, вершины которых скрывались под шапками облаков, пахаря, идущего за деревянной сохой, и много ребятишек, которые протягивали к ним руки и что-то просили. Везде бедность и серость. Ощущение было, что попали в прошлое, что цивилизация прошла мимо. «Первое время мы меняли позиции, словно кочевники. Однажды полк остановился в парке князя. Там был бассейн с чистой водой, которой нам там не хватало. Офицеры купались, а мы с завистью смотрели на них. Нам воду привозили водовозки. Кто успел, тот с водой. Бывало, что одну фляжку наберёшь, и не знаешь: то ли пить, то ли умываться. Пить из колодцев не разрешалось, т.к. на территории Афганистана был расцвет всех инфекционных заболеваний, о которых в СССР давно забыли. Потом нам стали выдавать таблетки для дезинфекции воды, и стало полегче. После кочевой жизни, наш полк наконец-то дислоцировался возле Герата. Мы занялись обустройством территории, налаживанием быта. Рыли окопы. Стояли в охранении, спали в окопах. Жили в палатках, которые ставили в заранее отрытые углубления (50-70см грунта убирали), так, чтобы во время нападения, солдаты не стали жертвами первых же пуль. На дно палаток клали щиты, под которыми нередко находили фалангу или скорпиона. Кровати появились уже перед дембелем. Со снабжением первое время тоже были перебои. Всё было привозное. Особенно плохо было с хлебом. Ломоть делили на 10 человек, порция равнялась кусочку сахара – рафинада. Погода в Афганистане – врагу не пожелаешь. С осени до весны идут дожди, снег лежит один месяц. Летом один месяц зелёная трава, а потом всё выгорает под палящими лучами солнца. Под бронёй можно париться. Ветер-афганец всегда с песком и пылью, глаз открыть невозможно. Приходится постоянно щуриться. Через месяц после ввода нас бросили в горы, на перевал. Там ещё снег лежал. Мы должны были охранять колонны, чтобы «душманы» не обстреляли. Наши позиции были за камнями. Афганцы в калошах на босу ногу, а мы в валенках мёрзли. С собой нам выдали сухпаёк (неприкосновенный запас), еду привозили. Первый обстрел наших позиций произошёл ночью. Мы только сменились, легли спать и тут началось. Подняться невозможно, пули, пробивая палатку, проносятся прямо над головой. Страшно было. Потом к стрельбе привыкаешь, становишься агрессивным, понимая что, если не ты, то он тебя. Перевал охраняли по месяцу, потом менялись. В части в караул ходили, в боевое охранение полка, но чаще выходили в рейды. Курить в армии научился, раньше и в рот не брал. Да и травку там пробовал. После неё ещё сильнее есть хочется. Не раз участвовал в охране аэродрома в Герате, бывало, что от одного дня до двух недель были в охранении. На Иранской границе банду ждали. Ушла она другой дорогой. Кто-то предупредил о засаде. Духи ведь у себя дома воевали, каждую тропинку знали. Им было легче скрыться незамеченными. Однажды меня отправили вместе с разведротой в кишлак. Пришло сообщение, что там духи собираются. Вышли под покровом ночи. Основная группа тайно окружила кишлак, чтобы никто не ушёл, а меня с пулемётом и двумя разведчиками отправили нам башню, прикрывать тех, кто в кишлаке. Разведка расположилась внизу, а я на верху башни. Вскоре завязался бой. Гаубицы «рявкают», с вертолётов идёт бомбёжка. Всё в дыму и всполохах пожара. Пули свистели так, что голову не поднять, разведчиков ранило. Оказал им помощь. С башни пришлось спускать по очереди, потом пулемёт забрал. У одного было ранение живота разрывной пулей. Он в сознании был, внутренности держал руками и понимал, что после такого ранения мало кто выживает. Но надеялся. Тяжело вспоминать... Вертушкой отправили их в госпиталь, но говорят – не долетели, умерли от ран и кровопотери. Ко всему привыкаешь, а вот к гибели товарищей никак. Когда бой закончился. Ходили смотреть трофеи. Чего там только не было: от современного оружия до кремниевого ружья, которое в винограднике нашёл наш земляк Сергей Чирков с выселка Кушья. За тот бой меня представили к награде, но так случилось, что, будучи дневальным (это в Шинданте было), отказался выполнить просьбу лейтенанта и был лишён всего: и отпуска, и награды. Это уже перед увольнением было, и мне было всё равно.
#35ЛетСоДняВыводаСоветскихВойскИзАфганистана
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев