О Ново-Киевке Рудницкий упомянул не-спроста. Еще когда-то до войны обнаружил он возле поселка с этим названием выходы бурого железняка. Выходы подтверждали его версию о том, что халиловская залежь действительно тянулась с северо-запада на юго-восток двумя длинными меридиональными полосами. И пра¬вая, восточная полоса давала о себе знать все чаще как раз в районе Ново-Киевки. Быть мо¬жет, именно здесь и следует начать новые раз¬работки, заложить еще один рудник, который со временем станет в ряд с Аккермановкой, а может, даже и превзойдет его по запасам и возможностям...
— А потом прослышал Иосиф Леонтьевич сто¬роной, от приезжего геолога из Уфы, будто в Южно-Уральском геологическом управлении, созданном в столице Башкирии, поговаривают
— о посылке в восточное Оренбуржье специальной поисково-разведочной экспедиции. «И только никак не решат, где расположить ее базу. То ли в Калиновке, то ли в другом месте. А называть¬ся будет определенно — «Гайской».
— Какой уж тут санаторий!
— В докладной записке об Орско-Халиловском комплексе, помнится, шла речь и о том, что месторождение медных пиритов, найденное в свое время на востоке Оренбуржья, представляет собой только часть громадной полосы вулканических пород, а к этой полосе, вероятно, приурочены почти все месторождения меди на Урале. Полоса, как говорилось в записке, начиналась в районе Мугоджарских гор в Казахстане и на сотни километров тянулась до реки Большая Сосьва на Среднем Урале, а потом прослеживалась и за ней.
— Так, может, Гай тоже приурочивался к этой полосе, может, даже был ее основой, ее стержанием? Видимо, не случайно в Южно-Уральском геологическом управлении решили создать специальную экспедицию. Такое решение не возникло, конечно, само по себе.
— Уже позже, когда Гайская поисково-разведочная экспедиция обосновалась в поселке Ка- линовка неподалеку от Купоросного озера, в ее документах Рудницкий нашел подтверждение своим мыслям.
— Повод, приведший к открытию Гайского медноколчеданового месторождения, говорилось в этих документах, дало Купоросное озеро в су-хом русле одного из истоков реки Колпачки — правого притока реки Урал. Купоросное озеро давно известно целебными свойствами своих вод: они излечивают ревматизм, бруцеллез, кожные и нервные заболевания.
— В 1931 году геолог И. Л. Рудницкий, свидетельствовали далее документы, путем анализов обнаружил в воде Купоросного озера присутствие меди...
— Да, о такой экспедиции давно мечтал Иосиф Леонтьевич. Но создали ее через двадцать с лишним лет, после того как он приехал сюда «во временную командировку», и начинал без точных карт, без оборудования, без мало-мальски подготовленных сотрудников.
— В селе Калиновка главный геолог экспедиции Мефодий Степанович Недожогин показы¬вал Рудницкому свое хозяйство. Самые разно¬образные и самые точные карты. Мощные ди¬зели и самоходные буровые станки. Приборы и инструменты для геофизических и геохимических методов разведки. Потом с нескрываемой гордостью представил своих соратников:
— — Михаил Новиков, инженер. Наталья Си¬бирская, инженер. Александр Черняев, инженер. Алексей Аветисян, инженер. Иван Бутрин, техник. Василий Кузьмин, техник. Григорий Денисов, техник...
— Ого, какая гвардия! — не без удовольствия заметил Рудницкий!. — Как говорится, рас¬тем и крепнем. Ну что ж, большому кораблю и большое плаванье...
— Но большому кораблю, как известно, не¬обходим опытный лоцман, — будто между про¬чим проронил начальник экспедиции Петр Сергеевич Гавришин. — Карты каждый из нас, конечно, читать умеет. На то и учились. Ну, а вот район этот никто толком не знает. Сам я только приехал из Адаевки, разведывал в Се¬верном Казахстане новое, Соколово-Сарбайское месторождение железных руд. А вот Наталья Александровна, например, тоже только что...
— Закончила геологический факультет Киевского государственного университета, — под¬сказала Сибирская и, вскинув голову, добавила: — Но это ровным счетом ничего не значит.
— Что же не значит ровным счетом: уни¬верситет или «только что»? — деликатно осведомился Рудницкий.
— Нет, «только что»!
— Не зря Гавришин и завел, видно, разговор об опытном лоцмане. Да, что там ни толкуй, подумал Иосиф Леонтьевич, а диплом дипломом, а опыт опытом. А еще лучше, когда диплом и опыт, и даже опыт вначале, а диплом потом. Для крепости.
— И нам, конечно, нужен хороший лоц-ман, — без обидняков высказался Гавришин. — А в этом качестве мы хотели бы видеть вас, Иосиф Леонтьевич.
— Но я, Петр Сергеевич, уже в некотором роде веду корабль. И не маленький. Металлургический комбинат идет правильным курсом.
— Мы и не рассчитываем на то, что вы оставите комбинат. Это ваше детище. Но и Гай — не ваш пасынок...
— Ну, и приперли же вы меня к стенке. Ладно. Полагайтесь во всем. Звоните, вызывай¬те, приезжайте сами. Вместе будем заниматься Гаем. А для начала советую прощупать «дай¬ку» кварцевых порфиров. У нее, мне кажется, все ключи от месторождения. Да, впрочем, что я вам говорю: ведь Валентин Иванович Скрипиль не хуже меня знает эту «дайку». Вместе начинали ее разведывать. А где он, кстати?
— В Уфу уехал, скоро вернется.
— Так передайте ему от меня — пусть на¬чинает с «дайки»...
— За «дайку» взялись опытный Недожогин и начинающая Сибирская, упорный Бутрин и до¬тошный Денисов... Взялись все. И в первую очередь — заместитель главного геолога экспедиции Скрипиль. И вот первый результат. В сентябре 1950 года геологи вскрыли пласт сплошного серного колчедана. Рудную зону толщиной в несколько десятков метров они назвали «колчедановой залежью № 2».
— А где же первая залежь? Ее разведывали одновременно. Но дала о себе знать она не¬сколько позже, в марте 1951 года. И дала знать не только серным, но и медным колчеданом. И куда большей толщиной пласта, и куда более высоким процентом содержания руды...
— А помните, Иосиф Леонтьевич, как мы с вами приступали к Гаю? — спросил Скрипиль Рудницкого, заглянувшего в Калиновку вскоре после этого события. — Как в тридцать шестом году прощупывали эти места...
— Валентин Иванович очень обрадовался встрече со своим старым учителем, под началом которого постигал премудрости поисково-разведочной службы. С тех пор много воды утекло: пройдена не одна тысяча километров поисковых маршрутов, вырыта не одна сотня глубоких шурфов, пробурен не один десяток скважин, а все равно приятно вернуться в прежние места, а еще приятнее повстречать в них старых дру¬зей и коллег.
— Не сдержал своих чувств и Рудницкий:
— Валентин, дорогой мой, да как же не помнить! Все отлично помню!
— И они, окруженные молодыми геологами, сидя на ящиках из-под оборудования, стали припоминать, как устанавливали на месте бу¬дущей скважины примитивную треногу и не¬сколько человек, двигаясь по кругу, с трудом вращали тяжелый, скрежещущий ворот. Тре¬бовалось добавить промывочной жидкости — ра¬бочий прямо из ведра заливал ее в скважину. Не хватало воды — запрягали в повозку волов и медленно везли ее в бочке за несколько кило- ( метров... Да, трудновато нам приходилось в ту пору, — кивал головой Рудницкий. — Прямо- таки ветхозаветной техникой пользовались; с грехом пополам бурили только мягкие поро- ды, да и то на небольшую глубину. А как по¬падалась мало-мальски твердая порода, то тут уж и стоп! Сколько раз приходилось останавливаться в непосредственной близости от руды..
— И обидно было порой так, что слезы навертывались, — добавил Скри Скрипиль.— Особенно
— не забуду, как долго мы обхаживали «дайку» кварцевых порфиров. Сколько сил положили, чтобы подобраться к ней, а она, как заворожен¬ная, не давалась в руки...
— И не одним нам показывала кукиш, — рассмеялся Иосиф Леонтьевич. — На что уж геофизики самыми чувствительными по тем временам приборами пользовались, каждое на- рушение электрического поля будто прослеживали, а на поверку тоже вокруг да около. И все потому, что каждый старался как мог, на свой л страх и риск. Безо всякой преемственности и последовательности. Ну, и этой, как оно принято говорить сейчас, — координации!
— И все же одного я не помню, — в раздумье остановился Скрипиль.
— Чего именно, Валентин Иванович?
— Чтобы в наших записках и отчетах хоть раз промелькнуло: «Не надо искать».
— Да, такого случая и я что-то не припоминаю... Да это, впрочем, и не мудрено. Мы просто и в мыслях не допускали подобного.
— —Кажется, Иосиф Леонтьевич, — сказал как- то Недожогин Рудницкому, — Гайское место¬рождение по своим запасам лишь немногим уступит Джезказганскому, а вот по содержанию, по концентрации «купрума», бьюсь об заклад, не найдется у него соперников в Советском Союзе!
Нет комментариев