Предыдущая публикация
Кем мы становимся для себя самих, когда внутренние зеркала начинают отображать совсем не то, чего хотелось?
Удаётся ли нам утешить своё собственное сиротство, которое не связано с другими людьми, а растерянным ребёнком тихо плачет в невидимых комнатах, грустно ожидая своей земной участи?
Достаёт ли сил встретиться с той реальностью, которая нам не далась, обнажив всю нашу слабость хоть что-то изменить в ней, и предъявив те факты, которые мы не изменили бы даже на пике своей силы?
Выходит ли ухватиться за храбрость признать свою частую трусость перед жизнью?
Таков вот парадокс, лишь через сочетание несочетаемого позволяющий узнать своё, неприглядное, но и никуда не девающееся.
Трудности диалога с самими собой бывают настолько велики, что очень многим легче даже не начинать его, полностью переключившись на других.
И переключившись, как правило, очень критично, высокомерно, въедливо к самым незначительным деталям, отрицательно оценивающе.
Мы не ведаем, что почти всё, в чём мы торжествующе уличили других, это наши собственные неразрешимости, от которых нам так и не удалось удрать.
Это наша собственная бесприютность, в которой мы не нашли убежища у себя же самих.
Это наша собственная неспособность пощадить в себе то, что нам не нравится, но вместе с тем является нашей неотъемлемой частью.
Просто всё это легче побить в ком-то другом, а не в себе. Иллюзорно легче, но всё же...
Хотя на самом деле здесь требуется не битьё, а исцеление. Медленное, честное, насквозь пропитанное болью с частыми откатами в глухую безысходность, но и щемяще прекрасное даже первыми своими живыми позывными.
Исцеление человека в себе.
Человека, успевшего побыть роботом.
Лиля Град
Следующая публикация
Нет комментариев