Предыдущая публикация
– Скажите, пожалуйста, мы приедем вовремя?
– Изменений в расписании нет, не переживайте. Вы на какой станции выходите?
– В Орле.
– В шесть тридцать. Я вас разбужу за полчаса. Спите.
Лене хотелось как можно скорее прибыть в родной город, увидеть мужа и старшую дочь. Она соскучилась по ним за те три дня, что была у родителей с младшим сыном. Лена склонилась над мальчиком, поправила спавшее одеяло и вжалась лбом в оконное стекло, и начала считать столбы на подходе к очередной станции, чтобы отвлечься. И она поглядывала на себя, отраженную в этом стекле, испуганную, обеспокоенную, растерянную… Поправила короткие волосы. Ей нравилась эта стильная стрижка.
– Моя задорная мальчонка, – в шутку говорил ей муж. Лена вспомнила это и не улыбнулась, а, напротив, судорожно выпрямилась – в отражении на окне был её муж. Она потрогала трепещущими пальцами стекло и он рассеялся, как дымка. Там снова была только она. Лена посмотрела на верхнюю полку над сыном – женщина оттуда тоже не спала, листала мобильный. Совсем растревоженная, Лена решила попытаться набрать мужа. Он не спал, работал в ночную смену. Открыв телефон, она поняла, что ничего не выйдет – нет сети. Лена зашла в мессенджер. Дима был в сети в 20:00, ровно в это время у него начиналась смена. Она написала:
“Любимый, я скучаю. Поскорей бы тебя увидеть”. Знала, что сообщение сейчас не дойдёт, но всё же…
Нажала на аватарку с его фотографией. Улыбка тронула её лицо и оно преобразилось, как преображается цветок, когда на него садится лёгкая бабочка. Дима во всю ширь улыбался ей с фотографии, а на плечах у него сидел сын, ухватившись за рыжий отцовский чуб. Лена отложила телефон и решила, что ей всё же нужно попытаться заснуть.
Ей приснился длинный больничный коридор. Белые стены, пустые каталки… Из одной двери вышла медсестра и Лена обратилась к ней:
– Простите, вы не знаете чем я могу помочь?
Но медсестра спешащей походкой прошла мимо, словно и не заметила Лену. И тогда Лена обернулась на неё, хотела догнать… Медсестра свернула на лестницу, а там, в конце коридора, сидел на каталке у окна её Дима и грустно рассматривал свои ладони.
– Дима! Что ты здесь делаешь?
Дима поднял голову, но смотрел не на Лену, а в сторону.
– Я и сам не понимаю. Ищу, ищу выход, а его нет… Так устал!
– Там лестница! Пошли, нужно поскорее уходить!
Лену охватил безотчётный страх. Она поняла во сне, что их разыскивают, что они в опасности. Лена взяла мужа за широкую ладонь, чуть шершавую от физической работы и такую тёплую, и увлекла за собой.
Лестницы, куда свернула медсестра, не было. Лена открыла дверь -там чулан с вёдрами, бытовой химией и половыми тряпками. Она начала открывать все двери, что попадались на её пути. Кабинеты, палаты с пациентами, медицинское оборудование…
– Стой! – остановил её Дима перед следующей дверью. – Туда не ходи. Я там был… Лучше не надо.
– Нет, нет, мы должны всё проверить! Надо поскорее выбираться!
– И она толкнула дверь.
На операционном столе лежал человек. Он был укрыт до пояса. Над ним стояли две медсестры и снимали с него медицинские трубки, какие-то приборы. Лену потянуло туда, как магнитом, ноги сами пошли… Дима остался за дверью.
Это был он, её Дима. Его рыжая шевелюра горела в белой палате ярким пятном… Он лежал с разрезанной грудной клеткой, зашитой назад грубыми швами.
– Красивый мужчина… жаль… – сказала медсестра.
– Бывает, – ответила другая.
Лена попятилась, вышла за дверь… Оглянулась – а муж медленно уходил.
– Дима! – побежала она за ним. Она боялась даже дотронуться до него, боялась, что он распадётся, развеется, исчезнет.
– Дима, что происходит?!
Он опять не смотрел на неё. Ни разу за весь сон так и не посмотрел ей в глаза.
– Кажется, я понял… Но я не понимаю что делать дальше? Я не хочу уходить, хочу с вами остаться.
– Дима, мы уходим домой! Я не отдам тебя! – в панике кричала Лена, но слова с превеликим трудом выдавливались у неё из горла.
– Здесь нет выхода.
Лена посмотрела в конец коридора.
– Мы уйдём через окно. Здесь не высоко, всё получится. Бежим!
Коридор за ними смыкался. Не было времени открывать окно и необъяснимым образом они, как это часто бывает во сне, вылетели сквозь стекло. Грохот, визг, шум… Лена падала вниз, но никак не долетала, а Дима… Он разлетался в разные стороны, рассыпавшись на стаю рыжих голубок.
Поезд резко тряхнуло при отъезде от очередной станции. Лена проснулась и не сразу поняла где находится. В голове у неё был только муж. Она нащупала телефон, посмотрела на время – прошло всего минут двадцать. Боже мой! Нужно позвонить, срочно позвонить ему! Мобильная сеть давала слабый сигнал. Лена зашла в вызовы, её колотило, мутило в желудке и хотелось кричать.
“Димочка, любимый мой, ответь, пожалуйста, скорее ответь!”
Гудки шли. Дима не брал трубку. “Ответь же!” – в панике молила Лена. И он ответил… Вдруг у женщины, что лежала на верхней полке над сыном, громко начала играть песня. Нежный женский голос запел:
Когда я умру — я стану ветром
И буду жить над твоей крышей
Когда ты умрёшь, ты станешь солнцем
И всё равно меня будешь выше…
– Боже мой, ничего не понимаю, простите! – запаниковала соседка, тыча в мобильный, – наушники резко сломались! Не могу выключить! Да что же это такое! Я и песню эту не включала, она сама!
– Выключите его! – испуганно закричала Лена, – выключите совсем!
– Совсем с ума посходили, меломаны чокнутые… – буркнули с боковой полки и перевернулись на другой бок.
Лена сидела как в трансе. Ей продолжали петь:
Осенним ветром я буду где-то
Летать с тобой ветром по свету
Ты не поймёшь, а я незаметно
Шепну теплом: «Ах, солнце, где ты?»
На этом моменте хозяйка телефона справилась с управлением и он заглох.
– Простите ради Бога… У меня такое впервые, – пролепетала она....
“Это паника. Паническая атака. Я слышала о таком”, – пыталась успокоить себя Лена. Нервы её были, как оголённые провода. Размеренный шум поезда казался ей оглушающим грохотом. Она дышала поглубже, но воздуха словно не хватало. Пыталась ещё несколько раз дозвониться до мужа, но он не брал трубку или пропадала сеть. Лена не хотела беспокоить ночью дочь и свекровь. Они наверняка спят. Всё хорошо. Всё хорошо…
Как она вырубилась Лена не помнила. В шесть утра их разбудила проводница. На подъездах к Орлу телефон Лены завибрировал и она увидела, что звонит свекровь. Тяжёлым молотом застучало у Лены в висках…
– Лена, Леночка! – прохрипела в трубку свекровь не своим, но чужим, рыдающим голосом. Она захлёбывалась, – мне позвонили с Диминой работы, его ночью забрали на скорой! Ой, Лена…
– Что с ним? – еле выдавила из себя Лена.
– Сердечный приступ! – провыла свекровь, – какой же приступ, он же не болел, что за чушь!
Лена вспомнила, что муж последние дни и впрямь жаловался, что иногда покалывает в сердце. Свекрови она об этом не сказала. Самый главный вопрос сейчас в другом.
– Он жив?
– Не знаю, я собираюсь в больницу, уже такси вызвала. Перезвоню!
Люди тащили свои сумки по проходу к выходу из вагона. Обычная толкотня плацкарта. Со сдавленным чувством в груди, Лена помогала сонному сыну обуться.
– Мама, а папа нас встретит?
– Нет, сынок, он… Он на работе.
Его не стало скоропостижно. Как в тумане Лена стала готовиться к похоронам. Слёзы не просыхали. Набегавшись за день и чувствуя, что скоро сойдёт с ума от завываний свекрови, которая находилась здесь же, у них дома, лежала на диване в окружении внуков и без конца причитала, целуя то детей, то фотографию сына в траурной рамке, Лена вышла на балкон и, не стесняясь, закурила. Свёкр уже третий час бездвижно сидел в кресле. Лена курила одну за одной. Она видела сквозь балконную дверь, как старшая дочь увлекла за собой в комнату брата, чтобы заиграть его, отвлечь.
Вдруг на карниз балкона сел голубь. Он посмотрел на Лену, повернув на бок головку, курлыкнул и стал подбираться к её руке. У Лены выпал из рук окурок. Она раскрыла ладонь. Рыжий и чубатый голубь забрался на её руку. Улетать не думал. Лена погладила его вихрастую головку, а голубь словно подавался вперёд, улавливая её ласки. Вместе с голубем Лена вернулась в гостиную.
– Вы только посмотрите кто к нам пришёл!.. – сказала она восторженно.
Голубь слетел на пол и принялся ходить, как у себя дома. Он подошёл к свекрови и воззрился на неё ярко-синим глазом. Свекровь медленно опустилась перед ним на колени, попутно утирая слёзы и воду из носа. Она была поражена. Её нижняя губа задрожала, рука потянулась к птице… Голубь сделал пару деликатных шагов назад, выпятив рыжую грудь, словно желал во всей красе показать своё великолепие.
– Это же мой сыночек! – мягко всплеснула руками свекровь и из её глаз хлынул потоком новый виток слёз. – Это мой Димочка ко мне пришёл! Сыночек мой, родименький, да на кого же ты нас покинул…
Она упала перед голубем плашмя, как в глубокой молитве. Положила голову на пол и влюбленно смотрела на голубя снизу вверх. Рядом присел на корточки удивлённый свёкр.
– Сыночек, сыночек…
Рыжий голубь постоял перед ними какое-то время и направился в детскую комнату, просочился в щель приоткрытой двери.
– Дети, только не шумите. Это папа пришёл попрощаться… – тихо сказала им Лена, приложив палец к губам.
Все с замиранием смотрели на голубя. Сын сидел на ковре с вытянутыми ногами. Рыжий голубь постоял около них, посмотрел попеременно на каждого… и забрался на ногу сына.
Он пробыл в детской всю ночь, а утром, когда дочь собиралась в школу, сел на окно и стал стучать по стеклу клювиком. Девочка подошла к нему, погладила в последний раз… Голубь нежно ухватился клювом за её пальчик.
– Прощай, папа… – сказала она и распахнула окно. Голубь улетел в небо.
***
После похорон Лена не жила. Она существовала. Жила ради детей. Дима никогда больше ей не снился, а она так хотела, так ждала каждую ночь, что он придёт… Смысл жизни был утерян. Пустота. Её душа стала дырой, в которую проваливались прожитые без мужа дни, проваливались и ничем не оседали внутри, пролетали насквозь так, как ветер, залетевший в одну форточку, вылетает через другую, оставляя после себя лишь холод.
Любимое время года Димы – это осень. Ту осень, которая с ним так и не случилась, Лена пережила одна. Её не радовали яркие краски и когда жёлтые листья пожухли, осев вдоль тротуаров жалким коричневым мусором, она даже почувствовала облегчение. Однажды, идя утром на работу, она подумала о муже и такая тоска её взяла… Что же? Ну что от него для неё осталось? Почему всё так несправедливо! Сильный порыв ветра поднял с дороги завявшие листья и закружил их над Леной и листья взлетали высоко-высоко, до крыш девятиэтажек. И в этот момент из машины на обочине зазвучала песня, как ответ на её вопрос: что же ей осталось от Димы? Он словно сам ответил ей:
Останусь пеплом на губах,
Останусь пламенем в глазах,
В твоих руках дыханьем ветра…
Останусь снегом на щеке,
Останусь светом вдалеке,
Я для тебя останусь – светом…
Автор: Пойдём со мной
Собственно, смотрела я на его кашне, размышляя о том, какая же это безвкусица. А еще он не очень твердо стоял на ногах. Вернее, практически не стоял.
Вынув наушники, я стала прислушиваться, что говорят про него парнишки-те острили на тему «середина дня, а уже пьяный в каку». Решив, что таки человек в кашне действительно пьян, я заткнула уши, начала вспоминать свою бурную молодость и задумалась. Ведь, выпив столько, что не можешь стоять, ты будешь источать определенный аромат, который не забить жвачками, зубной пастой и одеколоном.
От человека в кашне не пахло совсем. Это было странно.
Из вагона мы вышли вместе. Он, покачиваясь и чуть ли не падая, пошел в сторону перехода на другую ветку. Я взвесив, смогу ли я не думать весь день о том, что могла помочь пьяному избежать падения под поезд, но прошла мимо…
… чертыхнулась про себя, но подошла к нему и спросила, все ли в порядке. Человек ответил — и это было страшно. Потому что он ПЕРЕПУТАЛ СЛОГИ В СЛОВАХ. Поняв по моему лицу, что что-то не так, он испуганно на меня посмотрел.
Вспомнив одно время тиражировавшиеся в соц. сетях описания признаков инсульта, я с замиранием сердца попросила его улыбнуться. Просьба была странная, мне пришлось его уговаривать: «Ну, пожалуйста, улыбнитесь!Красивая молодая девушка просит Вас об улыбке — неужели вы не улыбнетесь?» Он попробовал улыбнуться.
Улыбка растянулась на пол-лица. ЭТО БЫЛ ИНСУЛЬТ!
Что было дальше? Дальше я положила его на лавочку. Дальше я звонила в скорую. Дальше я, перекрикивая гул поездов, ругалась с оператором скорой, потому что мне раздраженным голосом продиктовали семизначный номер — «Это врачи московского метрополитена, туда и звоните». Изрыгнув трехэтажную конструкцию, смысл которой сводился к тому, что у меня на коленях умирает человек, звонить из метро шумно, и вообще ЭТО ВАША РАБОТА, добилась того, что мне сказали «не волнуйтесь, бригада выезжает».
Дальше были 20 минут, которые я не забуду никогда.
С лежащим рядом человеком, который бледнел, зеленел — умирал на моих глазах. С проходящими мимо людьми, которых я умоляла дойти хотя бы до тетеньки в будке эскалатора и сказать, что тут происходит, или привести мента. И которые либо просто проходили мимо, либо останавливались, говорили «девушка, мне некогда» и уходили. Потом приехала скорая. Мужчину быстро погрузили на носилки и… кошмар продолжился....
Я понимаю — час пик. Все опаздывают. Всем некогда. Но кем нужно быть, чтобы НЕ ПРОПУСКАТЬ ВРАЧЕЙ С НОСИЛКАМИ, НА КОТОРЫХ ЛЕЖИТ БЕЛЫЙ, КАК ПРОСТЫНЯ ЧЕЛОВЕК??? То есть, это риторический вопрос. Нужно быть БЕЗДУШНОЙ толпой.
Через пару часов мне позвонил мальчик из бригады, который взял мой номер, и сказал, что мужчина умер в машине на подъезде к больнице — слишком долго он ждал помощи и не дождался. Я даже не знаю, как его звали.
Но теперь я знаю страшную, чудовищную вещь — я могу умереть на глазах нескольких сот людей, и никто не остановится. Меня не станет — но ОНИ НЕ ОПОЗДАЮТ. И рассчитывать можно только на себя, да чуть-чуть на Бога.
И еще — я не зареклась писать в соц. сети всяческие призывы и тому подобное. НО ПОЖАЛУЙСТА! Отрывайтесь иногда от своих мыслей и смотрите по сторонам. Пожалуйста, даже если вам кажется, что человек рядом с вами пьян, псих, неадекват, не бойтесь подойти и посмотреть внимательнее, точно ли это алкоголь, наркотики, психическое заболевание. Максимум плохого, что может с вами случиться — вас пошлют дорогой длинной куда подальше. НО ЭТО НЕ ТАК СТРАШНО! А, может быть, вы спасете человеку жизнь??? Или, хотя бы, дадите ему шанс за эту жизнь побороться…
И еще… У вас займёт всего одну минуту прочесть следующее… Нейрохирурги говорят, что если они в течении 3 часов успевают к жертве инсульта, то последствия приступа могут быть устранены. Трюк состоит в том, чтобы распознать и диагностицировать инсульт и приступить к лечению в первые 3 часа — что, конечно, не просто.
Распознай инсульт: Существуют 4 шага к распознанию инсульта:
· попроси человека улыбнуться (он не сможет это сделать нормально);
· попроси сказать простое предложение (напр. «Сегодня хорошая погода»);
· попроси поднять обе руки (не сможет или только частично сможет поднять);
· попроси высунуть язык (если язык искривлён, повёрнут — это тоже признак).
Если проблемы возникнут даже с одним из этих заданий — звони в неотложку и описывай симптомы по телефону. Один кардиолог сказал, что, разослав это сообщение как минимум 10 адресатам, можно быть уверенным, что чья-нибудь жизнь — может быть и ваша — будет спасена. Мы рассылаем каждый день столько «мусора» по свету, что может стоит разок пустить по проводам действительно что-то полезное и нужное.
ВЧЕРА БЫЛО 118 ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ЛЕОНИДА ИЛЬИЧА БРЕЖНЕВА...И ОН НЕ ТОЛЬКО ЗАБЫТЫЙ ФРОНТОВИК...(Советский государственный, политический и партийный деятель, занимавший высшую руководящую должность в КПСС в течение 18 лет. Первый секретарь ЦК КПСС в 1964—1966 годах и Генеральный секретарь ЦК КПСС с 1966 по 1982 год. Маршал Советского Союза)...
загрузка
Показать ещёЛевая колонка
О группе
ЛУЧШЕЕ УКРАШЕНИЕ ЖИЗНИ-ХОРОШЕЕ НАСТРОЕНИЕ!
Скрыть информацию
Ссылки на группу
94 396 участников