Предыдущая публикация
2
Книга нашего земляка
Того, кто очень любил наши края
Предыдущее написание в теме закреплённой в разделе "темы"группы в верху. А мы продолжаем повествование о нашей малой Родине.
На отдельной территории большой деревянный склад, назывался он пятым. Вероятнее с него и начиналось Заготзерно. В годы целины саратовскими строителями, было построено ещё два каменных склада и большая, по тем временам сушилка.
Позже при директоре, Тимофее Антоньяне, территория заготзерно была значительно расширена. Построено много вспомогательных помещений и новая контора. Но изменились грузопотоки зерна и значение этого хлебоприемного предприятия упало, а в годы реформ заготзерно перестало существовать. Разные предприниматели пытались организовать разные производства, от расписки леса до мукомолки, но тяму не дали.
Ранее у заготзерно была ещё одна организация -дровобаза. Находилась она между улицами Ленина и Павших Коммунаров, между переулком Почтовым и базой сельпо. Много дров требовалось стране. Дрова требовала металлургия, на дровах работали пароходы, дровами сушили зерно, дровами отапливали жилье. Много людей ручными пилами, после леспромхоза и лесхоза, подбирали лес и пилили его на дрова, метровые и швырковые (0,5м). На территории дровобазы находился конный двор, кузница и гараж с двумя автомобилями ЗИС-5 и ЗИС-150.
Недалеко от станции, на юго-западе, стояло несколько больших цистерн. Это нефтебаза, с нее производилось снабжение горюче-смазочными материалами почти всего Боградского района. В 1963 году по восточной окраине района прошла автодорога Красноярск-Абакан и грузооборот нефтебазы резко уменьшился, а затем в семидесятые годы ее вообще закрыли.
В 1952-54 годах железнодорожники затеяли строительство жилья. Было построено пять восьмиквартирных жилых домов, электростанция. Строительство вела откуда-то приехавшая строительная организация "Новостройка". На откосе железной дороги, за НГЧ, они построили себе базу, склады, электростанцию. Впоследствии частью этой базы воспользовались строители заготзерно из Саратова, а в конце 50-х годов ремонтники тоннеля из Кемерово. К началу 90-х годов тоннель опять был закрыт на ремонт в связи с аварийным состоянием. Его ремонтировать взялась строительная организация из Красноярска-26, знаменитая "девятка"-Сибхимстрой, всю жизнь возводившая объекты атомной промышленности и у местного населения началась паника: тоннель собираются приспособить под "свалку" ядерных отходов.
Во время войны хакасская тайга поставляла народному хозяйству много золота, а недалеко от станции Сон были два медных рудника: Улень и Юлия. В 1949годуначалось строительство Сорского молибденового комбината и городка при нем. Строительством и эксплуатацией этих рудников занимался Главк могущественного НКВД-Енисейстрой и на станции Сон, в залинейной части, на Большой горе, был маленький поселочек Енисейстроя. Там были жилье, контора, склады, а в деревне был магазин "Уленский".
Рудник Юлия был открыт в 1901году обществом "Енисейская медь". В 1911году обществом "Четвериков и компания" был открыт рудник Улень. Богатеи-хозяева рудников больше заботились о прибыли, чем о рабочих, поэтому соцкультбыт не строили, рабочие жили в полуземлянках. Даже собственное строительство вести было невыгодно, потому что земля также принадлежала хозяину. При увольнении рабочему приказывалось в суточный срок "убраться" вместе с семьёй и домом на "все четыре стороны". Интенсивное строительство жилья, соцкультбыта началось лишь после Великой Отечественной войны и большую роль играл Сонский участок Енисейстроя.
Рудник Юлия существовал до 1968 года, пока в апреле месяце, на День пожарника, до тла не сгорела горно-обогатительная фабрика и была закрыта за перспективностью. Рудоуправление перевели на Ангару, на Горевский комбинат полиметаллов. Вторично жители рудника пережили трагедию в годы ельцинского правления. В 1998 году, в передаче краевого телевидения, показали некогда богатейший комбинат, один из крупнейших в мире, брошенный на произвол судьбы. "Кухарки" умели управлять государством. Они строили, выращивали хлеб, производили машины, добывали руды. Кандидаты наук, младшие наручные сотрудники, юристы и журналисты, дорвавшиеся до власти, все развалили, все разворовали. Сейчас цветные металлы "добывают" на предприятиях, ракетных базах, на могилах. Страна Ельцина-страна паразитов мелких и крупных. Всем нужны общечеловеческие ценности.
***
Но вернёмся в Сон пятидесятых годов. Это мощный рабочий поселок. Его жители очень много работают, но живут бедно. Вся его история, это история тяжёлых лет нашей страны, поэтому нет хороших зданий-маленькие, наспех построенные домишки. Правда есть немного хороших построек. Это и средняя школа, рубленое здание из брёвен, построенное в 1936 году . Школа ЛТШ и ее общежитие, контора Шишкотреста. Около десятка домов по улице Линейной, построенных в 20-е годы, при строительстве железной дороги. Пять каменных домов 50-х годов, вот, пожалуй и все. Но и в хороших домах люди живут плотно. В одном восьми-квартирном доме живёт до двадцати семей.
Были люди бедны, но в то же время были и богаты. Молодежь много времени уделяла спорту. Сонские спортсмены всегда занимали первые места на районных соревнованиях.
Очень хорошо проходят праздники сабантуй. Они не похожи на пьянки семидесятых годов. Преобладают соревнование, игра, художественная самодеятельность.
В клубе ЖД есть самодеятельный духовой оркестр. Его организатор и активный участник Кожуховский Анатолий, в то время работающий завклубом.
Ну а как не вспомнить Сонский "точек"! Любимое времяубивание молодежи. Танцы "до упаду" под гармошку, в пыли и полной темноте. На базаре, возле пятого склада, на улице Ленина рядом с памятником, на улице Пушкина -это основные места сборищ.
Ещё есть занятие у сонской молодежи-встречать и провожать пассажирские поезда. Примерно за час до прихода поезда собирается молодежь поселка на перроне вокзала. Парами и группами прогуливаются по асфальтной дорожке, балагурят, обсуждают новости.
Влюблённые ходят молча, под ручку или взявшись за руки. Обниматься в те годы на людях считалось большим грехом.
В основном встречали поезд из Абакана на Красноярск, приходящий после обеда, ближе к вечеру. Влюблённые встречали и ночные, кемеровские, поезда. Встреча поезда-это ритуал, обязанность каждого молодого жителя поселка. Манили и звали куда-то поезда, в какие-то далёкие страны.
Песня неизвестного мне автора и названия.
Жители Сона ее считают своим гимном
Есть на маленькой станции без хозяина дом,
Там ветра одичалые поселяются в нем,
На крыльце, перекошенное ветки старых берёз,
В этом доме заброшенном, я родился и рос.
Припев:
Тихо стелется туман над полянами,
И летит куда-то крик журавлей,
Не могу забыть глаза твои и осень багряную,
Не могу расстаться с юностью своей.
Есть на маленькой станции два заросших пруда,
В них была очень чистая голубая вода,
И кувшинки и лилии украшали пруды,
Все девчонки любили их, а особенно ты.
Припев:
Тихо стелется туман над полянами,
И летит куда-то крик журавлей,
Не могу забыть глаза твои и осень багряную,
Не могу расстаться с юностью своей.
Есть на маленькой станции на перроне скамья,
Поезда проходящие зазывали меня,
И однажды я вечером в шумный город удрал,
Только взгляд твой доверчивый мой вагон провожал.
Припев:
Тихо стелется туман над полянами,
И летит куда-то крик журавлей,
Не могу забыть глаза твои и осень багряную,
Не могу расстаться с юностью своей.
Есть на маленькой станции без хозяина дом,
Там ветра одичалые поселяются в нем,
На крыльце, перекошенное ветки старых берёз,
В этом доме заброшенном, я родился и рос.
Так что жители села умеют отдыхать и работать. Главное место работы-это железная дорога. Никто не говорит:"Поселок Сонский Боградского района", а говорят:"Станция Сон Красноярской железной дороги".
Станция Сон большая, по тем временам, станция. Больше нее на отделении только Абакан и Ужур. Станция погрузочно-разгрузочные 2класса, сортировочная с оборотным депо. На станции есть вагонетки и путейцы, НГЧ и восстановительный поезд, электростанция и связь. Есть дежурные по станции, стрелочники, составители, сцепщики и работники товарной конторы, работники водоснабжения и угольного склада. Есть дом отдыха и круглосуточная столовая для поездных бригад. Есть два ВОХРа, один по сопровождению грузов, другой по охране тоннеля.
Много людей работает на железной дороге, много специальностей, возможно, я кого-то забыл.
Электростанция железной дороги была маленькая, на локомобиль Л-12. В середине пятидесятых годов была построена мощная, с тремя турбинами по 50 кВт, электростанция. В начале шестидесятых годов была построена ЛЭП от станции Ербинская и в Могу был создан участок ЭЧК. Все электростанции всех организаций были закрыты. Началась эра круглосуточного освещения.
В поселке была почта и радиоузел. Почта получала корреспонденцию на станции для всего Боградского района. Примерно в 1954 году в Сону случился большой пожар: сгорел радиоузел. Его разместили в здании почты, построив рядом маленькую избушку для электростанции, а сгоревший каркас радиоузла долго стоял пустым. Потом его отремонтировали, разместили в нем пекарню, которая славилась очень вкусным хлебом.
У железной дороги был клуб с библиотекой. Клуб вел разную культурно-просветительскую работу: кино, танцы, художественная самодеятельность, турниры по шахматам и шашкам, пропаганда передовиков железнодорожного транспорта. При ЛТШ тоже был клуб, но там было только кино. На станции была железнодорожная больница, а в поселке был медпункт.
В поселке работало очень много магазинов. Магазин Шишкотреста и на улице Первомайской, возле ветлечебницы, магазин ЛТШ. Два магазина на Базарной площади, там же столовая и "мордобойка"-ларек по продаже на розлив водки, пива, вина. Пивной ларек на углу улицы Ленина и Базарного переулка. Четыре магазина сельпо и столовая в центре села, там, где сейчас церковь, там же пивной ларек. Напротив магазины Тампо и Уленский. На углу почтового переулка пивной ларек Голубой Дунай. Магазин нефтебазы. Железнодорожный магазин возле будки осмотра. Столовая железной дороги, два буфета на перроне и круглосуточный ресторан в здании вокзала.
Интересное название ТАМПО-железнодорожный магазин в центре села. Что означает это слово, я установить не смог. Просто догадываюсь, что это-Томско-Ачинск-Минусинское потребительское общество. Дорога Ачинск -Абакан строилась как Ачинск -Минусинская и входила в состав Томской дороги до 1936года. Так что, наверное, Тампо-это первый Сонский магазин.
ЛЕСОТЕХНИЧЕСКАЯ ШКОЛА
Рядом со средней школой располагалась ЛТШ. В ней учились только по направлениям из леспромхозов, со стороны школа курсантов не набирала. Курсанты были людьми состоятельными. Им платили средний заработок, весьма солидный, стипендию. Среди них было много молодежи, а все, кто в командировке, обязательно люди "неженатые".
Или это инстинкт по улучшению рода или просто неважное воспитание, но курсанты пользовались большим спросом у женской половины поселка. Сколько разыгрывалось драм и трагедий на этой почве!
Были драки, переходящие в битвы, иногда даже со смертельным исходом. А уж просто подраться с курсантами считалось нормой. Дрались взрослые мужики, неженатые парни. Бои шли с переменным успехом, но сонские считали, что чаще побеждали они. Юнцы-учащиеся 8-10 классов, рвались на битву, ведь девки-соплячки тоже дружили с курсантами. Они даже написали двустишие:
Курсовая-курсовая двухэтажно здание,
Научила курсовая бегать на свидание.
Конечно, это вызывало лютую ревность мужской части населения. Делом чести считалось подраться с курсантами.
Занятия на уроке труда в школьной мастерской.
Буленкова Люба, Сетина Люся, Халявина Люда, Курагина Галя.
Кончалась учёба, наступало время расставаний и лились реки слез.
О том, что их суженый уже женат, выяснялось в последнюю очередь. Бывало, увозили курсанты женщин в свои леспромхозы, но те вскоре возвращались назад. Трудно они приживались в других местах. Некоторым женщинам, правда, везло, они находили себе новое местожительство.
Длительное время школой руководил Мацкевич. Инструкторами по вождению автомобиля были: Иванов, жил по улице Зелёной, Песегов-житель Первомайской. Позже инструктором на автомобиле МАЗ-501 был Тимофей Антоньян. Других не помню.
Самым умным и самым строгим преподавателем ЛТШ считался Прокофьев. Он преподавал ПУД, то есть правила уличного движения. Я не знаю какое было у него образование, но свою дисциплину он действительно знал хорошо, а она была определяющей на экзаменах. Курсанты говорили, что он любит в журнале рисовать гусей и это так: с первого раза он нерадивому незнайке не ставил двойку. Он аккуратно рисовал тонюсенький вопрос. На следующем уроке, если курсант опять не знал урока, к вопросу пририсовывался хвостик и вопрос превращался в жалкого, худого, гадкого утёнка. На третий день, у особо неисправимого лентяя, двойка начинала походить на жирного гуся или красавца лебедя.
Единых правил уличного движения в то время в стране не было. Издавались правила уличного движения для Москвы. Их рекомендовали использовать и в других городах и регионах, после утверждения местными Советами. Правила часто менялись, ведь менялась жизнь,да и количество транспорта возрастало.
Наивные были те правила, их нельзя вспоминать без улыбки. Например, главными дорогами считались улицы Советская и Ленина, все остальные были второстепенными. Улицы были главнее переулков, а как быть, если улицы Ленина и Советская встретятся на перекрестке, как в Бограде, "на Крестах"?
На равнозначных перекрестках преимуществом пользовались более мелкие автомобили. Вот бы сейчас этот пункт в правила! Запорожец был бы королём городских улиц. Тойоты, Крузеры, Вольво, Форды, а особенно Мерседесы-600 покорно ожидали бы, пока он проедет по перекрёстку. Что делать, если к перекрёстку одновременно подъедет четыре одинаковых автомобиля? Правила четко говорили: в этом случае один водитель, наверно, самый умный, должен выйти из автомобиля, махнуть рукой, а остальные должны разъезжаться по правилу "правой руки". Недолго этот пункт просуществовал, похоже, "самым умным" шофером никто не хотел быть. Появилась замена этому пункту. Правила стали предписывать: если одновременно к перекрёстку подъедут четыре автомобиля, необходимо всем повернуть направо, независимо от того, куда надо ехать.
Этот пункт в правилах просуществовал так же не долго и незаметно исчез, если его соблюдать, то можно ездить до бесконечности вокруг одного квартала и водители его не соблюдали, выкручивались, как могли, но ехали туда, куда им надо было.
Вскоре появилось определение и главных дорог. Машины стали ездить в дальние города и водитель уже не мог знать, где улицы Ленина и Советская. Правда, в деревнях до сих пор люди подсознательно пользуются старым правилом. Бывает в аварийной ситуации, один водитель говорит другому:
-Ты куда поешь, я еду по улице, а ты из переулка вынырнул...или
-...я от конторы еду, а ты с фермы...
Нам смешно, но так было.
Как учили правила, так их и сдавали. К концу учебного курса из Абакана приезжал госавтоинспектор Егоркин.
Приезжал он на автомобиле ГАЗ-51, с никелированным буфером. Его приезда ожидали и боялись. Решалась судьба, надо было рассчитываться за прогулы, за увлечение женщинами, спиртным. Экзамен был теоретический и практический. На теории вначале инспектор задавал вопросы, затем была "разводка". На планшете, изображавшие перекрёсток, расставлялись игрушечные автомобильчики и надо было установить очередность проезда -"развести". Карточек с вопросами и ответами не было. Сам инспектор задавал вопросы, какие ему взбредут в голову.
Был анекдотичный случай. Инспектор задал вопрос:"Кто ездит на красном автомобиле?" Ожидая ответ "пожарные". Пожарный автомобиль имел много автомобильных льгот по проезду улиц и перекрестков, о них можно было поговорить на экзамене. Курсант не сообразил, о чем его спрашивают, но быстро нашелся:"Ворошилов!"-отрапортовал он четко. Да, ситуация... Инспектор опешил...он не знал на каком автомобиле ездит Клемент Ефремович Ворошилов, но решил, наверное, красный маршал, командующий Красной Армией, должен носить красные штаны, писать красными чернилами, пить красное вино, иметь красный нос и ездить на красном автомобиле и курсант получил отметку "хорошо".
Практический экзамен -езда, в общем, был простой. Встречных автомобилей не ожидалось, их всего в районе было штук что, разве только, что коровы или люди могли помешать. Все сдающие экзамен курсанты садились в кузов автомобиля, один за руль и поехали. Надо было тронуться с места, проехать и остановиться. У инспектора были "ловушки", которые он мог подбросить курсанту и все: "сдал", "не сдал", "вылезай". Если сдал, садись в кузов, тебя привезут на место, не сдал, иди в школу пешком.
Инспектор был постоянным, его "ловушки" и вопросы преподавателям и инструкторам были известны. Они на занятиях постоянно твердили:
-Вот приедет Егоркин, он во время езды обязательно из кабины на перекрестке улицы Ленина и Почтового переулка, "случайно" выронит свою белую фуражку и заорёт:"Томози!"
Или:
-.. он обязательно возле выезда из базы ОРСа, скажет:"Остановись!". Не тормозите и не останавливайтесь, действуйте по правилам.
Но где там! Срабатывал, похоже, "инстинкт кролика перед удавом" и всякий раз находился курсант, в последний момент, забывавший наставления инструктора и получал двойку и пешком до школы.
Ради справедливости надо сказать, эти "гаишные заморочки " не нужны были леспромхозовским шоферам. Там, где они ездили, не было дорог, а если и были, то это были ""лежневки"-дороги из бруса и толстых плах. На "лежневках" действовали свои леспромхозовским правила о которых ни один гаишник не догадывался.
СОНСКИЙ ВОКЗАЛ
Интересное сооружение-Сонский вокзал. Он был построен в 1916 году, кто его строил не знаю, говорят, прораб Сонский. Кто проектировал, тоже не знаю. Вероятнее всего, в те годы проектов не было, проект и руководство постройкой, наверно, творчество одного человека. На всю Сибирь, от Омска до Иркутска, было всего одно здание каменного вокзала в городе Красноярске, остальные были из дерева, а сонский и ширинский вокзалы строились каменными. Наверно, было много пассажиров.
Шира-оно понятно, рядом курорт. Сюда едут отдыхать буржуи-интеллигенты издалека: из Иркутска, Омска, Томска, а сонский вокзал был призван обслуживать большой географический район, от синих гор Енисея. В нем пассажиры разных сословий могли долго ожидать попутной "оказии".
Есть в стране большой и самый главный город и называется он Москва. В Москве жили с матерью: Чук и Гек-два негодных ребенка. Их отец-Серегин, начальник геологов, работал далеко в Сибири, возле Синих гор, в урочище Алкараш. Что он искал-тайна. Потому что в далекой Австралии, проклятый буржуин Делаю (De la Rue) ждёт не дождется, когда можно будет опять вернуться на свои, Уленский шахты. Синие горы от нас не далеко, за Уленью, мы их зовём Белогорье. Целую неделю Чук и Гек с матерью ехали, на поезде к отцу в гости и наконец, утром они приехали в Сон. А куда же ещё? В Ужур? Так он в степи. В Шира? Так поезд туда приходит очень рано, почти ночью и конечно же не в Тисин или Туим, это совсем маленькие станции, там нет площади с ямщиками, нет буфета.
Выгрузились они на маленькой станции. Сон он для нас большая станция, а для Чука и Гека, которые жили в Москве,и проехав полстраны видели много станций, Сон-станция маленькая.
А до синих гор им ещё ехать... наверно, сто километров. Мать пошла к ямщикам, а к ребятишкам пришел козел, который противно мемекнул.
Это известный козел-Костя, большущий, черный, косматый и страшный, с длинными кривыми рогами. Он много страху нагонял на сонских ребятишек. Он даже в школу специально приходил, чтобы погонять мелких учеников. В пятидесятых годах он был уже очень старый и ничейный. Взрослые люди говорили, сколько они себя помнят, столько живёт Костя в Сону. Это была умная скотина. Он мог ездить на поездах. На станции Сон останавливались все поезда. Выберет себе Костя платформу в каком-нибудь поезде, запрыгнет на нее и уедет. Где-нибудь, когда-нибудь поезд остановится и дождавшись встречного поезда, приедет назад.
Сообразительный и талантливый козел, если бы он ребятишек не гонял, так его можно было и полюбить, а мы его не любили, но уважали, а как не уважать-вон какие у него рога!
Затем мать увела Чука и Гека в маленький буфет, где стоял толстый, как Чук, самовар, но это был не буфет.
Это был ресторан, настоящий. Десятки блюд и холодных закусок, большое разнообразие выпивки: шампанское и коньяки, вина всевозможных сортов, водка: "красноголовая", "белоголовая-московская" и "столичная", чистейший спирт, безвкусный на язык, но огнем жгущий и сушащий рот. Все самого высокого качества. Были и опрятно одетые официантки. Не было только вышибал-швейцаров и эстрадного оркестра с певцами.
Эстрады тогда вообще не было, усилительная аппаратура ещё не была изобретена. Вышибалы же просто не нужны были. Люди в ресторане не столько пили, сколько ели и коротали время. Ждали поезда, ждали утра, чтобы с рассветом идти искать попутный транспорт. Ресторан работал круглые сутки и сидеть в нем можно было долго, хоть всю ночь. Люди в ресторане знакомились, заключали сделки.
Был житель поселка Николай, большой любитель "наколоть лоха". Его наметанный глаз, безошибочно находил пассажира, которого можно обмануть. Коля заводил знакомство и что-нибудь продавал. Все что угодно, все, что надо пассажиру. Одному замдиректора степного совхоза он продал Большую гору, под вырубку. Другому прорабу продал вагон леса с проходящего поезда. Ради справедливости, надо сказать, что Николай не был мошенником в полном смысле этого слова, деньги он не брал, не обогащался.
Он артист-юморист, он сценарист, он художник. Он мог быстро придумать сделку, запудрить мозги какому-нибудь доверчивому дурачку, выпить за его счёт, а как же без этого, ведь без выпивки никто не поверит.
А попался сам, как "последний фрайер". Мало кто из одураченных пассажиров жаловался, убыток небольшой, 1-2стакана водки и все, а конфуз великий.
Но, всё-таки, проделки Николая становились известными, например, тот прораб, который купил вагон с лесом, требовал от железнодорожников, чтобы они отцепили этот вагон:
-Я только что договорился, сейчас возьму счёт...-громко орал он.
Поэтому милиция не спала, а вела наблюдение и один оперативник, тоже артист, только драматург, присмотрел Колю, подсел к нему, вошёл в доверие, зацепил самолюбие.
Артист нуждается в зрителях и Коля растаял, сам напоил опера и расхваставшись, все рассказал, значительно больше, чем было известно милиции:
-Вот так! Знай наших! Мы тоже могем!
Вокзал, точки зрения архитектуры, был своеобразен. Он был построен из природного камня и имел белый, слегка синевато-зелкноватый оттенок. На склоне Большой горы, на небольшой вырубленной площадке, располагалась привокзальная площадь, мощная булыжником. Выше площади на следующей ступеньке стоял возвышенно и надменно вокзал. В него вела высокая и широкая лестница. Через восточный вход пассажиры попадали в зал ожидания, миновав небольшой коридорчик.
Из зала ожидания, через западный вход можно было попасть в ресторан и на перрон. Зал ожидания имел высокий потолок, в виде свода с рисунком, который украшал это помещение.
Давным-давно, по каким-то соображениям, вход с привокзальной площади закрыли. С востока здания посадили деревья и у подножья площадки сделали оградку. Красивый главный фасад оказался замаскированным и недоступным взору пассажиров, вокзал потерял высокомерие и площадь отказалась ненужной, ямщики и шофёры стали останавливаться, не доезжая до неё, поближе ко входу в ограду.
В 1996году прежнее здание было взято в кирпичный каркас. Вокзал утратил свою оригинальность. Был окончательно заложен восточный вход, здание превратилось в обыкновенную кирпичную коробку. А жаль!
Похоже, что начальники НГЧ хотели как лучше, а получилось каку Черномырдина, то есть как всегда.
Следует сказать, что строители хорошо поработали, красиво облицевали вокзал. Сделали хорошую лестницу на перрон.
Но раньше вокзал был не просто красивый, он был ещё и оригинальным и бывшие жители поселка, приезжая в гости, сокрушаются, не встретив старого вокзала.
-Это не наш вокзал -говорят они.
#ЮрийНикитин
ЗАНЯТИЯ СОНСКИХ ЖИТЕЛЕЙ
Следующая публикация
Комментарии 3