Маленькие Советы

— Ты что, кaкой белить, ночь нa дворе! — Пойдемте, рaботaть нaдо. — Но у нaс нет кисти! — Ничего, вон у отцa бороду обрежем и будет кисть. Тaк и сделaли, нaутро хaтa побеленa. Нa следующую ночь все повторяется. — Мaмa, пойдемте зaбор крaсить. — Но у нaс нет кисточек! — Ничего, вон у отцa усы отстрижем и покрaсим. Нaутро зaбор покрaшен. Вечером сын возврaщaется сын с рaботы и видит, что отец нa дереве сидит. — Отец, ты что это нa дереве сидишь, спускaйся! — Ты где эту зaрaзу рaботящую взял? Первый день ей взбрелося хaту побелить, тaк бороду отстригли. Второй день зaхотелось зaбор покрaсить, тaк усов лишился. А теперь онa выпечь что-нибудь собрaлaсь, a домa ни одного яйцa нет.

Хотя внутри понимал, что она не лжет. Но тогда я все равно от нее ушел. После того, как она вновь сказала «Алло», я сбросил трубку. Крепко сжал телефон в руке. Пришло смс. Она написала: «Привет! я ждала твоего звонка. Очень надеялась услышать твой голос. Но ты струсил, как и тогда. Теперь я смело могу выключить этот телефон. Я знаю зачем ты звонил. Узнать, люблю ли я тебя. Да, люблю. Я не соврала тебе тогда…» Я попытался ей перезвонить, но номер был недоступен. Звонил на следующий день, звонил потом еще и еще. Каждый день. Пытался её найти. Но как след простыл… Сейчас мне 39 лет. Я один. У меня нет ни ребенка, ни котенка. Только все тот же номер, что и 15 лет тому назад. Вдруг она позвонит… Цените тех, кто рядом, сейчас, а не потом!

Ася стала невольной свидетельницей того, как мама с кем-то говорила по телефону. Голос Зои был напряженным, даже недовольным. После того, как женщина положила трубку, она уселась на стол, хотя никому и никогда не позволяла в доме вести себя столь невоспитанно. — Мам, а кто такая Полина? – голос Аси заставил Зою вздрогнуть. Она, погруженная в явно тяжелые мысли после телефонного разговора, посмотрела на свою дочь так, будто вообще с трудом понимала, кто и о чем ее спрашивает. — Полина? Какая Полина? – Зоя нахмурилась, а потом вдруг ее лицо вытянулось. – Ах, Полина! Это ты у своего отца спроси! — Папа на работе, — ответила Ася, понимая, что, продолжая разговаривать с матерью на неприятную для той тему, ходит как будто по острию ножа, — он не скоро вернется. Так кто такая Полина? Мать соскочила со стола, пробежала через всю гостиную и скрылась в прихожей. Для сорокалетней женщины, в прошлом спортсменки, а ныне – тренера по художественной гимнастике, такая скорость и гибкость были вполне обыденными, даже несмотря на возраст. — Ты у отца спроси, кто такая Полина! От кого и когда эта Полина появилась на свет. – крикнула она. Ася последовала в прихожую. Мать одевалась. — А ты не можешь сказать? – нерешительно спросила Ася, сгоравшая от любопытства. – Это его родственница? Или подруга? Зоя одарила дочь недовольным взглядом: — Сестра твоя. Старшая. А все остальные вопросы задашь отцу. Мать застегнула пуговицы на пальто, схватила сумочку и вышла за дверь, захлопнув ее с такой силой, что звякнули хрустальные бокалы, стоявшие в серванте. Сестра! Старшая сестра! Надо же! Ася всю жизнь мечтала о том, чтобы у нее была сестра или брат. Только вот Зоя, родившая ее в почти тридцать лет, приняла решение больше никаких детей. — Не самое приятное это занятие, — морща лоб, говорила она, — фигура портится. Да и для карьеры не самый лучший период. Отец Аси никогда не настаивал на том, чтобы жена еще рожала. Ему вполне хватало Аси. Сам он был человеком занятым. Воспитанием дочери, в основном, занималась строгая и холодная Зоя. Женщина, с детства привыкшая к жесткой дисциплине, имела характер упертый. Она была не очень ласковой. Ася ни разу не слышала, чтобы мать называла ее «котенком» или «зайчиком», как называли подруг Аси их матери, а уж о том, чтобы просто обнять или поцеловать дочь, и речи не было. А теперь, оказывается, у отца была еще одна дочь. Ася с нетерпением ждала возвращения домой отца, Виктора, который мог бы хоть как-то приоткрыть завесу тайны из прошлого. Как ни странно, домой вернулись оба родителя одновременно. Ася к тому времени успела умыться, переодеться в пижаму. Она послушно сидела на диване в гостиной, ожидая результата разговора между взрослыми. Виктор выглядел смурным. Он и без того не часто улыбался, а уж его смеха Ася отродясь не помнила. Зоя была крайне взбудоражена: бегала по квартире и то и дело бросала на мужа недовольные взгляды. — И что? – сказала она, обратившись к Виктору. – Ты и в самом деле поедешь в Градовское и притащишь оттуда эту девчонку? — Не притащу, а поеду и привезу. Это моя дочь, как бы тебе ни хотелось в это верить. — Почему ты никогда не говорил о ней? Для меня появление Полины, как снег на голову! — Зная тебя, я предпочитал молчать, — также коротко ответил супруг. Ася смотрела то на мать, то на отца. Они продолжали переговариваться между собой, будто ее в квартире и вовсе не было. Из разговора родителей девочка поняла, что у отца была старшая дочь, появившаяся на свет в Градовском. В родном поселке отца. Откуда он когда-то уехал в Москву. Уже в Москве он встретил Зою. Они поженились, потом появилась Ася. Ни слова о том, что у Виктора могли быть еще дети, произнесено в доме до этого дня не было. Мать заперлась в спальне. Отец остался на кухне. Снова достал откуда-то припрятанную пачку с сигаретами. Ку.рил, сидя за кухонным столом и глядя в пустоту. — Пап, — Ася осторожно прошла в кухню, присела за стол, — а сколько лет этой Полине? Отец посмотрел на Асю так, как будто не сразу понял, кто вообще перед ним находится. Тряхнул головой, затушил сигарету, потом слегка улыбнулся. Улыбка получилась натянутой и неестественной. — Ей тринадцать. — Значит, она на три года старше меня, — задумчиво произнесла Ася, — пап, я не буду против, если Полина будет жить с нами. Виктор снова натянуто улыбнулся, потрепал дочь по голове. Это был тот максимум ласки, который Ася получала от своих родителей. Через два дня отец уехал. К этому моменту обстановка в доме накалилась до предела. Зоя не разговаривала с мужем. Тот делал вид, что не замечает этого. — Притащит сейчас эту де.вку! – жаловалась кому-то Зоя по телефону. Ася отлично слышала каждое слово матери. – Как будто больше деть ее некуда! А ведь у девчонки есть бабка. Да, старая. Я не знаю, сколько ей лет. Может быть, восемьдесят, может быть, меньше. Нет, меня не это даже волнует! Меня волнует то, что Витя молчал столько лет о том, что в каком-то богом забытом месте у него есть дочь! Видите ли, он не хотел меня волновать. Мотался туда, якобы на мо.гилу к матери, а сам! Может быть, он и с той ба.бо.й встречался, ну, матерью дочки. От чего она ум.ерла? Не знаю, сердце вроде бы… Ася ловила каждое слово матери. Выходит, что у Полины ум.ерла мама, поэтому девочку нужно было отправить отцу. У Полины есть бабушка, совсем старая. Наверняка ей просто не разрешили оставить себе внучку на воспитание в силу возраста и состояния здоровья. В свои почти одиннадцать. Ася кое-что уже понимала… Виктор вместе с Полиной приехали в конце недели. Открыв дверь и увидев свою сестру, Ася замерла. Какой же Полина была… простой что ли. В потрепанном, испачканном пуховике и старых, порванных кроссовках. В шапке, покрытой катышками. В руке со старым рюкзаком, видавшим виды. Неужели отец позволял своей дочери так одеваться? За ужином сидели втроем: Ася, Полина и Виктор. Зоя демонстративно не присутствовала. Снова заперлась в своей комнате. Вечером в квартиру привезли диван-малютку. Его с большим трудом впихнули в комнату Аси, поставив рядом с письменным столом. На этом диване и легла спать Полина, за весь день не проронившая ни слова. Она смотрела на Асю как зверек. А когда младшая сестра увидела вещи, которые раскладывала старшая на выделенной ей в шкафу полке, то и вовсе стало грустно. Две рубашки, пара футболок, старые джинсы, спортивные штаны. — Это все твои вещи? – отважилась спросить Ася, а Полина лишь молча кивнула. Ложась спать, Ася испытывала нечто вроде нежности и жалости к Полине. Как она жила в своем Градовском? Наверное, ей было очень нелегко. Проснувшись утром, Ася чуть не подпрыгнула на кровати. Рядом на диване-малютке, сидя с ровно выпрямленной спиной и сложив руки на коленях, находилась ее сестра… — Ты чего не спишь? Суббота же, — Ася поднялась и с удивлением посмотрела на Полину. — Я умыться хотела, а там тетя Зоя, — тихо ответила Полина, — она мне сказала позже прийти, когда она закончит. — Пошли вместе, я тоже буду умываться. Девочки отправились в ванную, а Зоя злобно посмотрела на них из кухни. — Вот твоя щетка, — Ася достала из шкафчика запечатанную зубную щетку, — вот тут мыло. Здесь полотенце чистое. — Спасибо, — тихо сказала Полина, — у нас дома было одно полотенце, а тут у вас у каждого свое… — Конечно! — С какой стати ты дала ей розовое полотенце? – в ванную вошла Зоя. – Пусть свое достает. — Мама, это общее полотенце, ты сама говорила, — возразила Ася, — Полина не привозила полотенце из дома. — Значит, пусть отец идет и купит! – нервно отозвалась мать. — Он купит, чуть позже, — Ася снова встала на защиту сестры, — пока Полина может взять это. — Не может! – Зоя Ивановна вырвала полотенце из рук Полины, а та смотрела на нее с испугом. — Тогда я отдам ей свое, — ответила Ася, а потом, осторожно вытолкав мать за дверь, закрыла ее на засов. Зоя что-то еще кричала за дверью, но Ася уже не слышала ее. Вместе с Полиной они умылись, потом позавтракали. Женщина в это время снова пряталась в своей спальне. После обеда втроем: Ася, Полина и Виктор, вместе поехали в магазин. Ася наблюдала за реакцией своей старшей сестры, которая видимо никогда не бывала в больших гипермаркетах и не видела столько товаров и вещей. Отец не скупился: он покупал дочери все, включая одежду, нижнее белье, обувь и прочие хозяйственные вещи. Потом вместе пошли в кино. — Я никогда не была в кино, — призналась она после сеанса. Ася снова почувствовала нечто вроде смеси жалости и нежности. Вечером девочки вместе смотрели по телевизору фильм. Полина уже немного освоилась. — Хочешь, завтра пойдем вместе на день рождения к моей однокласснице? – предложила Ася. — Но мне нечего подарить, — Полина слабо улыбнулась, — да я и не знаю там никого. — Я познакомлю тебя со всеми, — ответила Ася, а потом подсела на диван к своей сестре, — я уверена, что ты всем понравишься. День рождения и вправду оказался веселым. Ася с гордостью представляла всем старшую сестру. Подруги удивлялись тому, откуда у Аси могла взяться сестра, да еще и старшая? Но для всех была выдумана легенда — Полина приехала издалека, чтобы воссоединиться с сестрой. Рассказывая об этом всем, Ася чувствовала себя счастливой. Наконец-то у нее была сестра! Домой они вернулись ближе к десяти. Уселись на кухне пить чай, громко смеялись и обсуждали события вечера. В этот момент в кухню ворвалась Зоя. — Что за шум? Почему грязные чашки на столе? — Мы сейчас все уберем, — спокойно ответила Ася, хотя видела, как начала закипать мать. — Сейчас же убирайте! Ася поднялась из-за стола, начала складывать чашки в раковину. — А эта почему сидит? Она что, гостья тут? Полина испуганно поднялась из-за стола. Взяла в руку блюдце, но Зоя, подскочив к ней, ударила по руке. Блюдце с грохотом упало на пол и разбилось. На глазах у Полины появились слезы. Ася вдруг почувствовала прилив злости. — Ты приехала сюда, чтобы посуду всю переколотить? – Зоя уже плохо контролировала себя. — Мама! – Ася подскочила к матери и встала между ней и Полиной. – Не злись, пожалуйста. Мы сейчас все уберем. — Это она пусть убирается! – зашипела Зоя, выставив указательный палец в сторону выхода из кухни. – Приперлась сюда, чужая! Ты тут никто?! Ася подошла к матери и с силой опустила ее руку вниз: — Никуда Полина не пойдет. Она не чужая. Она родная, по крайней мере, для меня и папы. В кухню вошел отец: — Что тут происходит? Зоя сделала глубокий вдох и промолчала. Ася обняла сестру за плечи и прижала к себе: — Пап, все хорошо. Я блюдце случайно разбила, а мама разозлилась. Но все ведь хорошо? Мы новые блюдца еще купим, правда? — захлюпала носом Ася. — Собирайся! — спокойно сказал Виктор, обращаясь к супруге. — Я понимаю, что тебе нелегко… Нам сейчас всем нелегко. Нужно время. Зоя поджала губы и уставилась на Виктора не понимая, что он хочет от нее. — Я нашел хорошего специалиста, который поможет нам сохранить семью. Сейчас мы поедем с тобой к психологу. Прошу тебя, дорогая, собирайся. Виктор обнял жену. Зоя бесшумно заплакала, сотрясаясь всем телом. А Ася, взяв за руку сестру, увела ее к ним в комнату. Автор: ГЛУБИНА ДУШИ

-Очень приятно. Что случилось? – Ничего. Я просто хотела узнать, почему вы отправляете моего мужа в командировку перед самым Рождеством? – А, вот в чём дело. Наша юрист напутала с документами. К сожалению, обнаружили не сразу, а десятого мы должны получить новое оборудование, иначе производство встанет. Без документов с живой печатью оборудование нам не отгрузят. Не беспокойтесь, Никита отвезёт новый экземпляр договора и вернётся к Рождеству. Командировка займет всего два дня. Я выпишу ему премию, купит вам подарок. Еще есть вопросы? – Нет, но…- начала Лена, но в трубке уже раздавались короткие гудки. – Ну что? Убедилась? Или ты думаешь, мой начальник меня покрывает? Лена виновато посмотрела на Никиту и отдала ему телефон. – Просто в последнее время между нами что-то происходит. Я думала… – Всё хорошо. – Никита убрал телефон в карман брюк. – Я обещаю, что успею вернуться к празднику. Завтра рано утром выеду до пробок, а там по трасе… Переночую и утром назад. – А вдруг что-то пойдёт не так? На сердце неспокойно, – вздохнула Лена. – Ну вот, то готова была обвинить меня в измене и поссориться, а теперь переживаешь. Я буду острожен. У меня есть целый день в запасе. Звонить буду часто. – А ты купил подарок Марусе? – напомнила Лена. – Конечно. Чёрт, оставил его в машине. Пусть со мной едет. Будет напоминать о вас и поторапливать вернуться вовремя, чтобы успеть положить его под ёлку. Давай спать, мне рано вставать. А то просплю и, правда, не успею вернуться к Рождеству. Засыпая, Никита смотрел на ёлку. Через незавешенное шторами окно в комнату проникал свет от уличных фонарей, игрушки слабо мерцали в темноте. Никита с детства любил это праздничное время в начале года. Начинал ждать его ещё с лета. Мама клала подарки под ёлку и в Новый год, и в Рождество. Проснувшись, Никита сразу бежал к ёлке. Для мамы он перед сном тоже клал свои рисунки, беря с неё обещание, что она не будет раньше времени смотреть. Даже став взрослым, они с мамой продолжали эту традицию, пока Никита не обзавёлся своей семьёй. Игра поднимала настроение. В Лениной семье такой традиции не было. Они просто дарили подарки друг другу перед тем, как сесть за праздничный стол. Но с рождением Маруси, традиция возродилась и в их с Леной семье. Никита осторожно выбрался из постели, чтобы не разбудить жену. Выпил кофе, заправил крепким чаем термос, взял бутерброды. Перед уходом всё же заглянул в комнату к четырёхлетней Марусе. Она сладко спала, прижав к себе плюшевого мишку. Да, они в последнее время часто ссорились с Леной, но он не думал изменять ей. Марусю Никита обожал, как и она его. Он прикрыл дверь. Всю ночь шёл снег. Пока прогревался мотор, Никита щёткой чистил стёкла и боковые зеркала. Перед тем, как сеть в машину, он поднял глаза к окнам. На кухне горел свет. Лена стояла у окна, прижав ладонь к стеклу. Никита протянул свою ладонь ей навстречу, словно мог коснуться её руки. Потом помахал ей, сел в машину и выехал со двора. Мотор ровно урчал, дворники счищали снег с лобового стекла, в динамиках звучали попсовые песни. Никита подпевал, кивая в такт мелодиям. Часа через два глаза начали слипаться от монотонного движения, да и спал он мало. Найдя место для стоянки, съехал на обочину, выпил крепкого чая из термоса, включил музыку погромче и поехал дальше. Мысли перекинулись на юриста, которая неправильно составила договор. Она была строгой и неулыбчивой, никогда прежде не делала ошибок Натаныч ей доверял, и подписал договор не глядя. Поставщик обнаружил ошибку уже после Нового года, сразу позвонил. Натаныч хотел послать в командировку юриста, так сказать в воспитательных целях. Но, во-первых, у неё не было машины, а был сын подросток, который отбивался от рук в силу переходного возраста. А во-вторых, незадолго до Нового года от неё ушёл муж. Это и выбило юриста из колеи. В командировку поехал Никита. Проезжая мимо сёл и деревень, он видел в окнах домов ёлки в мигающих гирляндах. Перед некоторыми домами ёлки были наряжены и на улице. Праздник чувствовался везде. Часа в три Никита заправил машину и поел в кафе на заправке. К поставщику он приехал прямо домой уже в темноте. Тот перепроверил договор, подписал и пообещал,что оборудование поставит точно в срок, предложил поужинать с ним. Но Никита устал и отказался, мечтая отдохнуть и выспаться перед обратной дорогой. Он поехал в гостиницу, где для него забронировали номер. После душа он действительно заснул, а проснувшись через два часа, почувствовал страшный голод. Никита оделся и спустился в ресторан. Посетителей было мало, занято всего несколько столиков. Не успел Никита сесть, как к нему подошла официантка с меню. На усталом лице заметны морщины, глаза потухшие. Выглядела она лет на сорок пять. Никита сделал заказ и проводил её взглядом. Фигура ладная, со спины выглядела лет на десять моложе. Она принесла его заказ и отошла в другой конец зала, откуда её звал подвыпивший мужчина. Вскоре Никита услышал крики. Он увидел, как мужчина пытался усадить официантку себе на колени. Женщина отбивалась, но мужчина был гораздо сильнее. Бармен наблюдал за этой сценой из-за своей стойки, не собираясь помогать официантке. Никита встал из-за стола и направился в конец зала, погружённого в сумрак. Выпивший порядком мужчина усадил женщину на колени и пытался расстегнуть на ней блузку. – А ну отпусти её, – приказал Никита и отбросил руку мужчины от груди официантки. Женщина тут же вскочила с его колен и стала застёгивать блузку. Недовольный, что ему помешали, мужчина вскочил на ноги и набросился на Никиту. – А ты кто такой? Чего вмешиваешься? – кричал он, надвигаясь на противника с кулаками. Никита толкнул мужчину в грудь, тот не удержался на ногах, но промахнулся мимо стула и сел на пол. Никита успел отойти на несколько шагов, как мужчина догнал его, развернул к себе за плечо и ударил кулаком другой руки в подбородок. Зубы клацнули, Никита ощутил привкус крови во рту. Не дав опомниться, мужчина нанёс удар в живот. Никита согнулся пополам, не в силах сделать вдох. Мужчина снова замахнулся, но ударить не успел. Подоспевшие на помощь охранник и полицейский вывернули разбуянившемуся мужчине руки за спину. Никита, наконец, смог сделать вдох. Под ногами хрустели осколки разбитых бокалов… Полицейский с охранником вывели пьяного хулигана из зала. Никита вернулся к своему столику, но есть расхотелось. Зубы ныли, а из рассечённой губы сочилась кровь. Никита слизывал её языком. К нему подошла официантка с маленьким подносом, на котором стояла бутылочка с перекисью водорода и упаковка с салфетками. – Давайте я обработаю рану, – сказала она, ставя на стол поднос. – Ничего, до свадьбы заживёт, – отмахнулся Никита. Официантка хмыкнула, покосившись на его правую руку с обручальным кольцом. – Спасибо, конечно, но зря вы ввязались, – сказала она, смачивая салфетку перекисью. – Ну и работа у вас, – сказал Никита, поморщившись от прикосновения солфетки к рассечённой губе. – Нормальная работа. Только такие вот пристают, думают, мы все здесь проститутки. – Рассчитайте меня, – сказал Никита, когда официантка обработала его рану. Проходя мимо стойки администратора, Никита попросил разбудить его в пять часов. «Ну и видок. Завтра будет ещё хуже. Действительно, зачем ввязался? Ничего он ей не сделал бы, – думал он, разглядывая себя в зеркале и трогая языком зубы. – Вроде не сломал». Проснулся Никита от стука в дверь. Встал и накинул махровый халат. Голова была тяжёлой, передние зубы ныли, мышцы живота болели. Он открыл дверь и увидел на пороге официантку. На приколотом к кофточке бейджике он прочитал её имя: «Виктория». А вчера бейджика не было или он не обратил внимания? – Вы просили разбудить вас в пять. Вы уезжаете? – спросила она. – Да. – Никита заметил, что выглядела она гораздо лучше, чем вчера. – Вот, в дорогу. – Она протянула ему пакет, из которого аппетитно пахло жареной курицей. – У вас термос есть? Несите, я налью крепкого кофе. Или чаю? – Нет, кофе будет в самый раз. – Одевайтесь и спускайтесь в ресторан. Я вам приготовила завтрак. – Официантка взяла термос и ушла. В ресторане был накрыт один единственный стол. Никита сел и принялся за яичницу. На тарелке рядом лежали два тоста с джемом, стояла кружка крепкого чая. Виктория принесла и поставила на стол наполненный термос. – Спасибо, очень вкусно. Но не стоило так беспокоиться, – сказал Никита, показав на стол. – Хватило бы одного термоса. – Это компенсация за травму, – сказала невозмутимо Виктория и ушла. Никита съел всё. Подождав немного официантку, он всё же не стал оставлять деньги за завтрак, чтобы не обижать её. – Приезжайте ещё. Таким гостям мы всегда рады, – расплылась в улыбке девушка за стойкой администратора, когда он сдавал ей ключи от номера. На телефоне почти не осталось заряда. Никита поискал зарядное устройство, но не нашёл, хотя помнил, что брал его с собой. Он ехал, не останавливаясь, часа четыре. Уже рассвело. Никита остановился на обочине и выпил чаю, вспомнив с благодарностью Викторию. «Красивое имя. Что заставляет её работать официанткой? Чаевые. Что же ещё? – ответил он сам себе. – Каждый выживает, как может. – Он попытался представить свою жену на месте Виктории. – Раньше была скромная и тихая. А сейчас как сжатая пружина. После рождения Маруси она изменилась. Теперь ещё эта ревность…» Никита увидел на обочине женщину возле автомобиля. Она махала ему рукой. – Что случилось? – спросил он, опустив боковое стекло. – Колесо пробило. Помогите заменить. Никита вышел из машины, обошёл тёмно-синий «Рено». – Запаска есть? – Да, в багажнике. – Женщина открыла багажник, стала вынимать сложенное инвалидное кресло. – Я сам, – Никита рукой отодвинул женщину в сторону. – Это моего сына. У него ДЦП, – сказала она, хотя Никита ни о чем её не спрашивал. Он сходил к своей машине, принёс инструменты. – Мы домой из храма едем. Отец Валентин причащал сына. Ночью на службе будет много народу. – Помогает? – спросил Никита. – Кто? Отец Валентин? – Причастие. Помогает вашему сыну? – повторил он. – Не знаю, после него спокойнее. – Женщина пожала плечами. – Не стойте, идите в мою машину, замёрзнете. Но женщина осталась стоять рядом, пока он менял колесо. Пальцы замёрзли, не слушались, то и дело инструменты выскальзывали из рук. Провозился Никита долго. Еле разогнулся после долгого сидения на корточках. – Ой, вы грязный. Поедемте к нам. Я вас чаем напою, руки отмоете. Вон наша деревня. Никита увидел вдалеке крыши домов. Подумал, что потерял уже много времени, но он действительно замёрз. И короткий отдых ему не повредит. Возле дома Никита помог вытащить из багажника кресло, потом помог усадить в него мальчика лет одиннадцати. Вместо ступенек на крыльце смонтирован удобный пандус. В доме проёмы всех дверей расширены, чтобы кресло легко проезжало. Женщина показала, где можно вымыть руки. – Вы одна здесь живёте? Как же вы справляетесь? – спросил Никита, когда вернулся в комнату. – Справляюсь. Муж ушел от меня, когда узнал, что Стёпа болен. – А где же ёлка? Ведь Рождество, – Никита оглядел комнату. – Не успела срубить, да и топор куда-то задевался. Никита направился к двери. – Вы куда? – окликнула его женщина. – За ёлкой, какое же Рождество без неё? У меня в машине топор лежит. Никита отошел от деревни и срубил на окраине леса небольшую ёлку. Поставил её в углу комнаты, чтобы не мешала передвижению кресла. Дом наполнился запахами детства – смолы и хвои. Потом Стёпа подавал игрушки, а Никита вешал их на самый верх ёлки. Галина, так звали женщину, вешала игрушки внизу. Скоро ёлка засверкала игрушками. – Ну вот, совсем другое дело. Теперь и у вас в доме праздник, – улыбнулся Никита. – Спасибо большое. Жалко, что у меня нет подарка под ёлку, – вздохнула женщина. – У вас чайник кипит, – сказал Никита и выскользнул на улицу. Он взял из машины подарок для Маруси – коробку с игрой, и вернулся в дом. Стёпа с Галиной разливали по чашкам чай. Никита сунул коробку под ёлку и пошёл к ним на кухню. Сразу после чая он засобирался домой. – Возьмите, не побрезгуйте.- Галина поставила перед ним пакет с банками. – Что это? – Варенье земляничное и малиновое. Должна же я как-то отблагодарить вас. – Спасибо. Он попрощался с мальчиком и вышел на улицу. Уже начало темнеть. «Надо спешить. Лена устроит скандал», – Он сел в машину и напоследок глянул на дом, приютивший его на короткое время. Галина со Степаном смотрели в окно и махали ему. «А приятно быть Дедом Морозом. Вот только что скажет Лена? Ничего, завтра куплю Марусе другой подарок». Домой он приехал уже ночью. Лена вышла в прихожую, ждала его. – Почему не звонил? Я с ума чуть не сошла, – шёпотом набросилась она на мужа. – Телефон разрядился, а зарядку я не нашёл, – Никита протянул ей пакет, в котором звякнули банки. – Что это? – Варенье земляничное. Я не смотрел. На кухне Лена развязала пакет. Достала банку и понюхала крышку. – Оно же закрыто, – сказал Никита. – Всё равно пахнет. – Лена зажмурилась от счастья. – Я тысячу лет не ела земляничное варенье. Откуда? – На дороге помог женщине с больным ребёнком заменить колесо. Не мог же я её оставить на трассе. – А губа разбита… Подрался? – Пришлось. – Из-за женщины? И ты говоришь, не ревнуй. – Если помог женщине, значит, изменил? – Грибы! – Лена достала из пакета очередную банку. – А это что? – Она вытащила вырезанную из дерева лошадку. Грива и хвост были покрашены розовой краской. Никита вспомнил, что видел в доме несколько поленьев и стружку. Ещё удивился, кто вырезает? Значит, Галина положила лошадку в пакет, пока он ходил за коробкой. – Это, наверное, больной ДЦП мальчик вырезал. Я видел стружку на подоконнике. – Никита осёкся. – Ты был у них дома? – тут же прицепилась Лена. – Ну да, я менял колесо, испачкался, замёрз, они напоили меня чаем. – И ты притащил в дом эту уродливую игрушку для дочери? – Я не знал, что она положила мне её в пакет. Я не смотрел даже. Они не заметили, как перешли на крик. – Лошадка, – произнесла тихо Маруся. Никита и Лена одновременно обернулись к ней. В глазах дочери застыл восторг. – Дай мне, – Маруся протянула руки к лошадке. Она рассматривала ей долго, потом прижала к груди. – Нравится? – спросила Никита. – Да, очень. – Лена увела Марусю спать. Никита слышал, что она расплакалась, когда жена пыталась забрать у неё игрушку. – А подарок все-таки забыл купить? – спросила Лена, вернувшись к Никите в комнату. – Но не мог же я не оставить что-то больному мальчику. У него не было подарка, да и ёлки тоже. – Ты отдал какому-то мальчику Марусин подарок, а ей привёз деревянную кривую игрушку? Ты считаешь это равноценный обмен? – Причём тут обмен? Завтра я куплю ей новую игру. Ты видела, как она смотрела на лошадку? – Он не хотел злиться, но слова звучали, как обличение. Лена обиженно отвернулась к стене. Никита долго не мог заснуть. Он лежал и думал, сколько за такую короткую поездку произошло всего. У Ленки всё есть, она не работает, но вечно всем недовольна. А те женщины выживают, как могут. Галина живёт с больным ребёнком в деревне. Ни жалоб, ни злости, ни слёз. И ведь сколько доброты в ней. В пакет положила скромный подарок, сделанный не очень умелыми детскими руками её сына. А Марусе понравилась игрушка. Эта лошадка всегда будет напоминать о необычной поездке, странном Рождестве. Почему-то у нас широко отмечают Новый год, а Рождество проходит незаметно. А ведь именно в Рождество случаются чудеса. Разве не чудо, что Никите пришлось ехать в командировку перед самым Рождеством? Получить в благодарность за помощь завтрак в ресторане в пять часов утра, термос с крепким чаем в дорогу. И лошадку. Мы привыкаем жить по навязанным нам обществом правилам, а есть другие правила, где ценятся не деньги, а помощь и сострадание, доброта и щедрость. Такие подарки не найдёшь под рождественской ёлкой. Они – в сердце человека. «На следующее Рождество надо поехать куда-нибудь вместе с Леной. Может, она тоже увидит чудо и у нас всё наладится?» – подумал Никита, засыпая. «Рождество – это день радости и милосердия. Пусть Бог сделает нас очень богатыми и в том и другом» Филипп Брукс «Легко забыть, каково это, когда твоя жизнь связана с другими людьми. Мы нажимаем клавиши компьютера, убеждая себя, что это общение, что этого достаточно. Вот почему этот праздник особенный. Он даёт всем нам возможность объединиться: шанс прикоснуться к своему соседу, другу члену семьи; проявить щедрость своего сердца и духа» Цитата из фильма «Чудо Рождества», Канада Автор: Живые страницы