Предыдущая публикация
"Лоскутки"
( Рассказ Людмилы Лавровой)
- Мам, я ушла! – голос Сони пробился сквозь дрему, и Ольга вздрогнула просыпаясь.
Сколько времени? Будильник, старенький, еще папин, сердито тикал на тумбочке. Вон оно что! Соня его отключила, чтобы дать ей выспаться, и собиралась сама.
Девочка! Всегда думает о других больше, чем о себе. А ведь у нее сегодня сложный день, и Ольга хотела встать с утра пораньше, чтобы напечь сырников. Творог вчера хороший купила. Соня их любит, да и поесть у нее времени сегодня не будет аж до самого вечера. Сначала три контрольных, ведь конец четверти, потом тренировка, а после еще к отцу заехать.
Вообще-то сегодня их день, и Соня должна была ночевать у Игоря, но тот был в командировке в соседнем городе и вернется только к вечеру. Ольга, конечно, засунула в рюкзак дочери пару шоколадок и пирожки вчера сложила в контейнер, чтобы Соня могла перекусить в перерыве между занятиями, но это разве еда?
Так, хватит валяться! Дел сегодня… И никто их не сделает за Оленьку, никто не поможет. А, значит, Оленьке надо пошевеливаться.
Она приподнялась и потянулась. Хорошо! Пусть день сегодня тяжелый, но у нее есть чему в нем порадоваться. И дело есть давно запланированное, которое предвкушала долго, готовилась. Это даже хорошо, что Соня поздно вернется. Будет больше времени на то, чтобы закончить.
Василиса пришла, уселась посреди комнаты, и возмущенно мяукнула.
- Встала я, встала! Не ругайся! – Ольга протянула руку и кошка ткнулась носом в ее ладонь. Мокрый шершавый язычок прошелся по пальцам. – Ты голодная?
Пушистый хвост дернулся, выражая возмущение. Даже если и кормили с утра, то что ж? Кто мешает порадовать вкусным еще разок? Или она не заслужила?
- Конечно, заслужила! Пойдем!
Василиса гордо удалилась в сторону кухни, а Ольга усмехнулась. Королева, не иначе! Кто сейчас скажет, что эту пушистую красавицу Соня подобрала во дворе в грязной луже. Маленький, еще слепой котенок, уже почти сдался, но ревущая Соня, держащая на ладонях эту, еле теплившуюся жизнь, знала к кому идти.
- Мама!
Больше всего тогда, тихо чертыхающаяся про себя Ольга, боялась, что котейка не выживет. Что она тогда скажет дочке? Что не оправдала ее доверия? Поэтому и носилась с еле живым комочком, как с писаной торбой. Не спала ночами, по часам пытаясь накормить из пипетки это недоразумение, носила в кармане, завернув в теплый Сонин носок. И Василиса справилась. Правда, долгое время была Васькой. Потому, что разобраться - «мальчик-девочка», Ольга не сумела, сколько не заглядывала под хвост найденышу. Внес ясность ветеринар, когда они привезли котенка на первые прививки.
- Хорошая кошечка! Красивая будет!
Ольга, переглянувшись с Соней, прыснула:
- Еще одна девица в нашем семействе? Как назовем-то?
- Так, Василисой, мам! Она уже привыкла на Вась-Вась отзываться.
Ольгу кошка любила, ходила «хвостиком», пока та была дома. Но, стоило появиться Соне, и Василиса становилась ее тенью. Сидела на письменном столе, пока девочка делала уроки, спала рядом ночью.
Если Соня заболевала, первой тревогу била именно Василиса. Она приходила к Ольге среди ночи, садилась рядом и начинала кричать. Что ж ты спишь, а еще мама?! У ребенка температура поднялась!
Корм кошке, кофе себе… Ольга выглянула во двор. Зима в этом году пришла даже раньше обычного. Красота какая! Снег, снег… Обычно в этом время еще мокро, грязно и очень противно. Серое небо висит низко, нагоняя тоску, даже голову понимать от тротуара не хочется, хотя и там ничего веселого – лужи да грязь. И настроение что-то делать пропадает напрочь. Тянешь время с утра до вечера, чтобы побыстрее день прошел. Зато сейчас… Светло, ярко, солнечно! Ольга рассмеялась, глядя, как соседский терьер влетел с размаху в сугроб и сердито закрутился на месте, пытаясь понять, куда же делся кот, за которым он погнался.
- Василиска, там твоего братца гоняют. Вон, на дерево залез. Сидит, сердится!
Василиса запрыгнула на подоконник, аккуратно обвила лапы хвостом, уложив его точно на чашку Ольги и замерла, глядя в окно.
- Вредная ты кошка, Васька! Я и без тебя знаю, что мне много кофе нельзя, но совесть тоже иметь надо! Всего одна чашка и из той два глотка!
Василиса и ухом не повела в сторону Ольги.
- Ладно! Пойду я работать, а ты давай-ка, вынимай хвост из моей чашки и помой посуду!
На это странное предложение Василиса отреагировала. Недоуменно посмотрев на Ольгу, она спрыгнула с подоконника, прошествовала в комнату и принялась царапать лапой коробку, стоящую под столом.
- Не сейчас! У меня еще дела есть. А потом начнем.
Звонки, переговоры, что-то из документов отсканировать, что-то кому-то отправить на почту. Хорошо, когда есть возможность работать из дома. До офиса Ольге добираться больше часа, а по нынешним дорогам и дольше, да и там бы поработать толком не дали. Всегда найдутся какие-то вопросы, и кто-то будет отвлекать. Погода, конечно, радует взгляд, но если подумать о деле... Беда! Проблемы, конечно, будут и завтра обязательно нужно ехать в офис. А потом еще вещи помочь собрать Соне.
Когда Ольга только начинала с отцом свое дело, они с Наташкой, верной подружкой, сидели вдвоем в малюсенькой комнате, больше похожей на кладовку, и почти не разговаривали. Некогда было. Это сейчас у Ольги полноценный офис и целый парк грузовиков. Папа бы гордился! Дочь дальнобойщика…
Кто же знал, что когда-то маленькая Олька, которая карабкалась в кабину фуры, сердито отмахиваясь от рук отца: «Я сама!», будет давать работу тем, кто с ним когда-то начинал. А ведь есть у нее такие ветераны! Дядя Слава и Семен. Они еще с отцом ездили напарниками, а теперь ей помогают. Без них не справилась бы. Папы уже давно нет, а друзья его остались рядом…
Ольга вздохнула. По отцу она скучала до сих пор так, что ныло сердце каждый раз, когда о нем вспоминала. Наверное, поэтому, когда они расходились с Игорем, не очень-то красиво, со скандалом и руганью, единственное, что примирило их и заставило успокоиться, это был вопрос с Соней. Взрослые обиды дело десятое, когда дело касается ребенка! Лишать свою девочку отца, Ольга даже не думала. Ведь понимала, девочке легко, пока папа рядом. Пока есть тот самый великан, который защитит от всего мира, подставит плечо, да и просто спросит: «Как ты, дочка?». И тогда ты не одна… И становится спокойно…
Ольга провела ладонями по щекам. Отца нет уже почти пять лет, а она никак не привыкнет. Даже номер его телефона не удалила. Рука не поднимается. И фуру отцовскую поставила было на стоянку, но тут ее дядя Слава отговорил.
- Машина работать должна, Оль. Батя твой так радовался, когда купил ее. Ему бы точно не понравилось, что его «ласточка» стоит и ржавеет, вместо того, чтобы летать по дорогам.
Ольга тогда подумала немного и согласилась:
- Возьмете ее?
- Я?
- А кто же? Вам -доверю.
«Папа… Нет тебя и плохо! Некому рассказать все, пожаловаться. Не с кем посмеяться вечером за чашкой чая твоего любимого, с чабрецом и мятой. А ведь есть у меня и чем порадовать, и в чем совета попросить. Соня растет… Ты всегда знал, как надо. Ни разу не ошибся, что-то советуя. Хоть и воспитывал меня один, почти без помощи.
Тетка Лиза не в счет. Она меня никогда не любила, считала обузой. Деваться было некуда, поэтому присматривала, пока ты в рейсах был. Про маму плохо говорила, хотя и нельзя было. Ведь, или хорошо, или никак. Ты так всегда говорил. Я знаю, что ты маму очень любил. Даже, когда она уехала, оставив меня, все равно ждал, что вернется. Я помню, хоть ты мне и не рассказывал об этом, и говорил, что такие маленькие дети ничего помнить не могут, как ты плакал.
Помню, как моя подушка стала совсем мокрой, а я лежала тихо-тихо, чтобы ты не понял, что не сплю. Это было до того, как ты узнал, что ее больше нет или после? Когда ты понял, что она не просто так нас бросила, а просто не хотела, чтобы мы видели ее больной? Когда бабушка тебе рассказала, как все было на самом деле? Ты ведь так мне и не сказал, а у бабули уже и не спросишь. Пока маленькая была – рассказывать она мне ничего не хотела, а потом уже поздно было.
Только и знаю, что мама, узнав о диагнозе, уехала к ней, чтобы нас не тревожить. Неправильно это… Люди должны быть рядом. Игорь меня не бросил, когда мы Вадика потеряли. Ему больно было, я видела, но, он остался. Поддерживал, был рядом. За это я ему все на свете простить готова была. Кроме этой его… Ой, ладно, пап! Я же не святая! Отдать свое, отпустить и не злиться! Все я понимаю! И про любовь, и про то, что так бывает…
Но, почему со мной это случилось? Ведь жили же хорошо! Ребенок у нас… Нет же, понесло куда-то! Может, надо было мне промолчать, когда узнала? Глядишь, и жили бы дальше… Но, ты же меня знаешь! Я бы копила-копила, а потом было бы... Даже думать об этом не хочу. Уж лучше так. Когда высказала все, даже полегчало как-то. И опять же… Соня... Не нужно ей все это. А отец нужен! И я засунула свою гордость подальше, тем более, что Настя эта его, оказалась не вредная. Соню не обижает. Да и внучка у тебя умная растет. Говорит, что мы еще «адекватные».
В ее классе у многих детей родители в разводе, но только она общается с отцом спокойно и в любое время. Конечно, пришлось нам с ним договариваться, но не через суд же. Без сломанных дверей и приставов. Хоть на это у нас ума хватило… А все ты, пап. Я вспоминала, как ты мне всегда говорил, что мама есть мама и нельзя говорить ребенку плохо о родителях. Спасибо тебе!»
Василиса цапнула Ольгу за ногу, и та встрепенулась.
- Задумалась я что-то. Спасибо, Васёна. Права ты. Пора начинать, а то не управимся.
Коробка, которую Ольга вытащила из-под стола и открыла, была тут же облюбована кошкой.
- Нет! Василиса, брысь! Я не шерстяное одеяло шить буду!
Турнув незваную помощницу, Ольга достала то, что готовила к сегодняшнему дню, перебирая шкафы. Лоскутки, уже готовые, обрезанные и выглаженные, ложились на пол один за другим, выстраиваясь в сложный узор. Закончив, Ольга отставила в сторонку пустую коробку, куда тут же запрыгнула кошка, и спросила:
- Красиво?
Василиса молчала, но Ольга и так знала – хорошо! Дочке точно понравится! Через три дня она уезжает на сборы и это одеяло, пусть и тонкое, будет греть ее, напоминая о доме.
Машинка застрекотала, собирая воедино Ольгину задумку и время побежало быстрее. Хорошо, что часть работы уже сделана. Осталось собрать верх и выстегать одеяло. Самая любимая часть…
Лоскуток к лоскутку… Это Сонина футболка, в которой она была, когда заняла первое место на школьных соревнованиях. А это – ее сарафан, в котором Соня бегала по пляжу в прошлом году… Растет быстро… Так, что Ольга не успевает ей одежду покупать. Только выбрали платье, а через месяц уже мало почему-то… Высокая будет. В Игоря. И хорошо. Сама Ольга небольшая, кругленькая и мягкая, как булочка, а Соня как тростинка на ветру – гнется и не ломается. Умеет держать удар. На последних соревнованиях ей в кроссовки сыпанули мелких камешков с пляжа. Не заметила сразу, торопилась, а потом не успела уже вытряхнуть. Так и отыграла первый тайм.
Принесла половину выигранных за это время очков команде и только после этого сказала тренеру, что дальше играть не сможет. Ноги в кровь, а она молчала… После соревнований не стала никому говорить о том, что знает, кто сделал. Сами девчонки как-то узнали. А Соня просто отвела в сторонку виновницу и спросила:
- Что, по-другому вопросы решать не умеешь? Ты ведь новенькая в команде, как же так проштрафилась сразу? Хоть бы посмотрела, разобралась для начала, что к чему.
- А что тут разбираться? Возьмут-то в сборную не всех!
- А ты решила, что после такого кто-то с тобой играть захочет? Странная логика.
- Можно подумать, ты будешь радоваться, если вместо тебя меня, например, выберут!
- Буду. Тебя, Киру, Веру, да кого угодно. Потому, что для меня спорт – это способ реализовать себя, а вовсе не самоцель.
- Чего?
- А, понятно. Попроще надо. У меня есть масса планов на то, как прожить свою жизнь. И если один из них рухнет по каким-то причинам – я найду чем заняться. А ты?
С девочкой, которая обидела Соню команда, разобралась по-своему. Потому, что нечего капитана задевать! Не для того они ее выбирали! Пока Соня не появилась в команде, они так и грызлись все между собой. Как-то само собой получилось, что именно Соня собрала их, заставив увидеть друг в друге что-то хорошее. Маша рисует здорово, а Кира поет. Вера снимает такие ролики, что закачаешься просто! У нее подписчиков больше, чем у многих именитых блогеров. А все потому, что идей – море! Было бы, когда реализовывать. Даже к тихой Ире Соня подход нашла. И как у нее это получается? Говорит, что просто ей интересны люди. Такие какие есть. Со всеми «заморочками». Но, мало ли кто кого интересует? А чтобы вот так… по-хорошему со всеми…
Это только Соня. И ведь не ангелочек, может и приложить словом так, что задумаешься, а надо ли в следующий раз связываться… но, это редко бывает, только, когда сами виноваты и никогда перед всеми. Отведет куда-то подальше, «вправит мозг», а потом как ни в чем не бывало:
- Девчонки, айда за мной! Верка новый ролик снимать будет. Нужна массовка.
Ольга видела, как к ее дочери относятся. И гордилась этим, хоть и молчала. Не знала, нужно ли заострять на этом внимание. Подростки они такие… подростки… Мало ли… Загордится, свернет с хорошей дорожки и пиши-пропало… Где эта грань? Как гордиться своим ребенком и не превратить ее в идола?
Ольга невольно улыбнулась. Вспомнила соседку, тетю Фиму. Вот, для кого дети всегда были на пьедестале почета. Причем мамы под этим пьедесталом было мало. Непременно нужна была большая толпа обожателей, поэтому своего сына тетя Фима рекламировала всегда громко, на весь двор, иначе мало ли? Не услышит кто-нибудь!
- Яша, радость мамина, иди сюда! Господи, посылают же небеса такую красоту! Сыночка, ты посмотри на себя! Лучшего мужчины мир не видел! Что значит, ты еще не мужчина? Никому об этом не рассказывай! Кому нужны твои маленькие секреты? Пусть все думают, что они большие! Тогда мама будет тобой гордиться и найдет тебе самую прекрасную жену. Таких, конечно, уже не делают, но мама очень постарается! А чего эта женщина уметь не будет, так мама ее научит. И рыбку готовить, как ты любишь, и правильные тефтельки.
Тощий, нескладный Яша, слушая свою мать, невольно выпрямлял спину и начинал смотреть на всех немного свысока. И этот взгляд Ольга почему-то запомнила на всю жизнь. Вот, как надо любить своего ребенка! Чтобы он точно знал, что лучше его и на свете нет! И, хотя тетя Фима всегда хвалила «на людях» только Яшу, ее Рита, младшая дочь, смотрела на мир так же, как и брат. Что, когда и где говорила ей мама, никто не слышал, но этот уверенный в себе взгляд, которым Маргарита спокойно смотрела на окружающих, говорил о многом.
Они давно уже уехали из города, так как Яша стал ученым и ему предложили какую-то очень интересную работу в столице.
И тетя Фима мигом собралась сама и собрала в дорогу семью дочери. Распихивая по чемоданам вещи, она говорила внукам:
- Дядя Яша теперь большой человек! Он и вас такими сделает, если ума хватит его слушаться. Риточка, твой муж тоже умный человек и я его уважаю, но с Яшей его не сравнить. Поэтому, собирайся! Умному человеку всегда найдется работа, неважно где, а Яша поможет!
Провожали тетю Фиму тогда всем двором. Это позже Ольга узнала, что свое знаменитое пианино, которое тетя Фима берегла как зеницу ока, соседка просто подарила самой талантливой девочке из местной музыкальной школы, оплатив перевозку и присовокупив к инструменту две больших коробки с нотами.
- Пусть счастье ходит с тобой рядом, девочка!
Инструмент был очень дорогим и в отличном состоянии. Это было единственное Фимино наследство от «мамочки», которую знал весь город, как лучшего педагога, из рук которого выходили настоящие виртуозы. Ольга знала, чего стоило тете Фиме отдать этот инструмент.
- От сердца отрываю, но перевозить его далеко, да еще зимой… Загубят! Пусть уж лучше служит искусству. Мамочка этого хотела бы…
Странно, почему вспомнилась ей сейчас тетя Фима? Ведь прошло столько времени! Когда они уезжали, Соне было всего два года. Тетя Фима тогда как-то очень внимательно, долго разглядывала девочку, а потом сказала Оле:
- Ты будешь очень гордиться своим ребенком. И она никогда тебя не огорчит. По серьезному поводу – не огорчит. А остальное – мелочи. Помни об этом.
И ведь права была! Соня, и правда, Ольгу только радует. Просто чудо, а не ребенок!
Солнце брызнуло последними лучами, рассыпав золото по комнате, и ушло. Ого! Как время пролетело! Ольга защелкала ножницами, обрезая лишние нитки. Еще немного. Поесть она и потом успеет, а пока…
Господи, целая жизнь уместилась на этом прямоугольнике… С памятью, с радостями и огорчениями. Вот этот лоскуток от Сониного нарядного платья, в котором она была на выпускном в садике. Дочь тогда пролила вишневый сок, и белая ткань окрасилась в такой красивый цвет, что Соня замерла, разглядывая получившиеся переливы и только потом заревела. Ольга успокаивала ее как могла. Но дочка плакала так горько, что, плюнув на то, что в кошельке осталось всего ничего, ведь тогда они с папой и Наташкой только начинали свое дело, Оля поехала с Соней в магазин и купила ей точно такое же платье, не надеясь отстирать то, что было испорчено. Тонкая ткань и правда не отстиралась тогда как Ольга не старалась. Легкий розовый оттенок так и остался, но сейчас он не портил ничего, напротив, смотрелся именно так, как надо.
А вот этот лоскут с кружевом – это блузка, в которой Соня была на первой своей линейке в школе. Маленькая, слегка перепуганная, растерянно искавшая в толпе глазами маму. Игорь тогда опоздал. Но, когда Соня увидела его, поднимаясь по ступенькам школьного крыльца, слегка запыхавшегося и машущего рукой ей вслед, ее лицо так посветлело, а улыбка была такой радостной, что Ольга ни слова не сказала о том, что Настя могла бы подождать в машине. Напротив, сдержав себя, Ольга вежливо поздоровалась, держа лицо, и только потом отошла к другим родителям. Сложно было… Но, они все справились. И сейчас всё идет как идет, но самое главное, что Соня счастлива. Она давно поняла, что родители уже никогда не будут вместе, но приняла то, что есть, продолжая любить их и не деля себя на части.
Василиса тихонько мяукнула, и Ольга испуганно вздрогнула.
- Чего ты?
Теплые ладони закрыли глаза Ольги, и Соня промурлыкала не хуже кошки:
- Привет! Я дома!
Замерев на секунду, Ольга бережно свернула это ощущение счастья, уложив его в сундучок своей памяти. Доченька…
- Ты рано!
- Дорога плохая. Папа задержался. Завтра приедет! А это что?! Мне?
Ухватив за край почти готовое одеяло, Соня потянула его со стола и восторженно закружилась по комнате.
- Мама! Ты как всегда! Я думала, вот опять мерзнуть буду! Мы же уже были в этой гостинице, там холодно зимой, хоть и топят. А тут… Спасибо! Ой, а это что? Моя футболка? Та самая, первая? В которой мы выиграли тогда? А это… Мам, а где ты все это хранила, что я не видела?
- Собирала. Нравится?
- Очень! – Соня прижалась к Ольге, накинув на них одеяло. – Буду вот так вспоминать тебя, когда уеду. Чтобы тепло и вместе!
Это потом Соня войдет сначала в молодежную сборную, а потом и в основной состав. И везде она будет возить с собой это самое одеяло, сшитое мамой. Потрепанное, уже тонкое, почти как бумага, она все равно будет кутаться в него, утыкаясь носом в швы, которые будут помнить руки Ольги. А когда придет время, Оля снова сядет за машинку, достав другую коробку. И байковые пеленки со смешными утятами, крошечные ползунки и распашонки, сотни раз простиранные и проглаженные, превратятся в мягкие лоскутки. И на свет появится еще одно одеяло. Маленькое, светлое и теплое, созданное любящими руками для той, что, названная в честь бабушки – Оленькой, так похожа будет на свою маму. И в жизни Ольги появится еще одно счастье.
Автор Людмила Лаврова
Следующая публикация
Нет комментариев