Предыдущая публикация
"Злой Петруха"
— Ой, Милочка, как же мы тебе признательны! А то ведь чуть до греха не дошли: думали увезти этого зверя подальше и выпустить в чистом поле! Ведь почти всех курей передушил, изверг! Один из помета остался, и забирать этого охотника никто не хочет!
Людмила прижимала к груди юного черного такса Петруху и вполуха слушала, как тетя Нина рассыпается в благодарностях.
Петруха вертелся и то с подозрением смотрел на большую дорожную сумку, то с вожделением на загон, в котором расхаживали оставшиеся несушки.
Ему предстояла долгая дорога... Насколько долгая, Петруха тогда даже представить не мог.
В городе ему сначала не понравилось. На улицу выводили всего два раза в день. Дома развлечений было мало. Да и за те обычно ругали:
— Петрушка, ну что ты за варвар?! Зачем подушку подрал?! Ой, и на моих любимых туфлях каблук откусил! Своих игрушек, что ли, не хватает?! — ругалась Людмила. — Дождешься ты у меня, возьму ремень и отшлепаю так, что на пятую точку не сядешь!
Петруха в ее угрозы не шибко верил: его пятая точка уж точно в безопасности. А Люда поругается-поругается, потом повздыхает, спрячет от Петрухи пару-тройку вещей и на этом успокоится.
Он уже изучил повадки своей хозяйки и пришел к выводу — хорошая она у него, только уж очень занятая! Люда и сама это осознавала и даже иногда извинялась, придя с работы:
— Скучал? Прости... Ну ничего, Петрушка, скоро отпуск. Поедем на дачу. Курей я тебе, конечно, для охоты не предоставлю, а вот относительную свободу, лес и речку обещаю!
После этого она гладила Петруху по шелковистой блестящей шерстке, трепала уши-тряпочки и целовала в длинный нос.
Петруха верил и ждал. Но судьба-злодейка была, похоже, против Петрухиного счастья. Иначе зачем бы незадолго до отпуска она свела его Люду с противным Витькой?!
Сначала Петруха даже и не понял, насколько Витька отвратительный! Тот так виртуозно изображал друга: угощал Петруху печеньем, подражая Людмиле, трепал его по голове, даже ходил с Людой и Петрухой на прогулки!
Но время раскрыло всю его вражескую сущность. Однажды вечером Петруха подслушал разговор хозяйки с Виктром:
— Вот поженимся и рванем в Москву. Мне там отличную работу предложили! Твоя квартирка плюс моя — вот и неплохое жилье в столице. Да еще и на подушку безопасности останется.
Кое-чем, конечно, придется пожертвовать. Петруху предлагаю с собой не тащить! — строил планы Виктор.
— То есть как?! — Петруха услышал в голосе Люды неподдельное возмущение и обрадовался.
— Да так! Найдем ему здесь нового хозяина. Пес породистый, думаю, с этим проблем не будет. И если уж по-честному, я не очень люблю собак. Да и бардак в новой квартире от твоего Петрухи терпеть не готов!
Воспитание у него хромает, сама знаешь! А когда дети пойдут?! Будет ли у тебя время еще и на Петруху?! — Виктор, похоже, уже все решил.
— Нет, так не пойдет! Это тебе не вещь! Он член семьи, друг! Если ты так ставишь вопрос, то я никуда не поеду!
Петруха подслушивал и ликовал: Люда — молодец! Настоящая хозяйка!
Но, как выяснилось, с выводами он поторопился...
Витька действовал по принципу «не мытьем, так катаньем»:
— ...Людок, ну давай Петруху не насовсем оставим. На время. Пока не устроимся. А может, ему у новых хозяев так понравится, что он сам потом уезжать не захочет!
— ...Люда, ну нельзя же так очеловечивать животное! Ты готова разрушить наши отношения в угоду псу?!
— ...Людочка, я и не подозревал, что у меня аллергия на собак. Не было у меня раньше животных. А теперь вот по вине Петрухи все наружу вылезло: чихаю, глаза красные, дышать тяжело... Я же не виноват!
«Не поведется хозяйка на вранье этого Витьки!» — думал Петруха. Но, увы...
Однажды Люда подошла к его лежанке, присела на корточки, долго гладила черную шерсть, смотрела грустно в глаза и, наконец, сказала:
— Прости, Петрушка... Придется нам расстаться. Ты не поймешь: мне ведь уже тридцать шесть. Витьку я люблю, да и он меня вроде. Может, это мой последний шанс! А тебе я новую хозяйку нашла. Хорошую!
Что такое «последний шанс», Петруха не очень представлял. Да и неважно это было! Главное он понял: Люда его бросает! В угоду этому обманщику Витьке!
Этого не могло быть, но было!
Петруха вывернулся из-под ладони, притворяющейся ласковой, уткнулся носом в лежанку и затих. Люда поднялась с корточек, грустно посмотрела на свернувшегося в печальный клубок Петруху, вздохнула и ушла.
Больше она с ним не разговаривала...
В новом доме Петруха решил не церемониться с хозяйкой. С ним же самим никто не церемонился.
— Красивый ты пес. Мы подружимся! Меня Оля зовут, — женщина протянула пухлую руку, собираясь погладить Петруху.
Но он не желал, чтобы его трогали, поэтому показал зубы и зарычал.
— Ну что ты такой сердитый? Маленький, я же тебя не обижу! — Оля не оставила своих попыток.
«Как же, не обидишь! Людка вон тоже клялась, что она мне друг! А мужик приказал, и выкинула, выставила, предала!» — зло подумал Петруха и цапнул протянутую мягкую белую руку, украшенную тонким золотым колечком.
Оля вскрикнула, отдернула раненую конечность, на глаза навернулись слезы...
— Злыдень! А Людка говорила, что ты шалопай, но добрый!
Петруха забился под стол и затих. Ему все равно, что говорила Людка. Теперь он будет вести себя с людьми так, как они того заслуживают...
Как только Оля вывела его на прогулку, пес рванул поводок. Ольга ойкнула и крепче вцепилась в рулетку. Но Петруха не сдавался. Он метался, лез в кусты, тормозил, потом срывался с места и дергал. Наконец, добился своего.
Нет, Оля не выпустила рулетку. Но Петрухе удалось вывернуться из свободного ошейника. И вот уже он, злой и свободный, бежал по улице, а вдалеке затихали крики Ольги...
«Один буду жить! Никто мне не нужен! Ни собратья, ни тем более люди!» — думал Петруха, перебирая короткими лапами и подогревая обиду в душе.
Но одинокая жизнь оказалась непростой штукой. Беспризорные собратья гнали от помоек, где надеялся найти пропитание Петруха. Люди вели себя по-разному: некоторые пытались погладить, другие норовили ударить…
Петруха, оголодав, вспомнил свое деревенское детство. И даже пробовал охотиться на птиц. Но, то ли голуби были проворнее кур, то ли он растерял охотничьи навыки на Людкиных хлебах, крылатая добыча неизменно ускользала от голодного Петрухи.
Тогда Петруха обратил свой взор на нелетающих. Кошек, как добычу, пес отмел быстро. Те, что боялись, прятались на деревьях и оттуда дразнили гавкающего в бессильной ярости Петруху. А те, которые не боялись... Одну из них Петруха запомнил надолго.
Она не убежала, наоборот, выгнула серую спину, задрожала напряженным хвостом и угрожающе зашипела.
Петруха призадумался: стоит ли нападать? Но он был голоден и зол, поэтому рванул к этой кошачьей фурии. Взлетела серая когтистая лапа, морду Петрухи обожгло болью!
Хорошо, что он непроизвольно зажмурился... Иначе бы остался одноглазым.
Тогда в поле зрения Петрухи попали крысы. Это было в некотором роде спасением. Маленьких он душил, больших — как получится, очень больших, памятуя о свирепой кошке, обходил стороной. Терять здоровье не хотелось...
Так Петруха прожил пару летних месяцев. Наступила осень. Дожди становились все холоднее, собратья-беспризорники злее, а люди — мрачнее. Они больше не пытались погладить Петруху.
Может, потому, что он пообтрепался: потерял былой лоск, отощал и вид имел дикий и непрезентабельный. Все чаще пес слышал в свой адрес:
«Пшел прочь, блохастый! Нечего тут отираться!»
Его прогоняли от супермаркетов и ларьков с шавермой, от булочных и гастрономов...
Иногда Петруха даже жалел, что сбежал от Оли. Сейчас бы лежал себе на мягкой подстилке, обогретый и сытый...
Но потом вспоминал, что люди — предатели, и злость возвращалась. Она гнала его дальше, сквозь осенний дождь и холод. И однажды привела к Андрею...
— Такса! Ну ничего себе... Ты чего же это, приятель, на улице в такую погоду один болтаешься?! Где своего человека посеял? — незнакомец огляделся по сторонам, потом внимательно посмотрел на Петруху:
— Да ты, видно, давно его потерял, уж больно ты худой и грязный. Может, со мной пойдешь? Я, конечно, в друзья не навязываюсь, но хоть покормлю тебя...
Петруха замер. Чем-то ему понравился этот двуногий. Может, своей тактичностью, может, удивительным домашним запахом...
Кроме того, Петруха был чудовищно голоден. Последний раз он ел два дня назад. А этой ночью вообще проснулся на люке от кошмара: бесконечно длинные сосиски, похожие на розовых змей, ползли к Петрухе, разевали зубастые пасти и норовили сожрать беззащитную таксу.
«Приснится же такое с голодухи!» — мысленно выдохнул Петруха и отправился искать на завтрак хоть что-нибудь...
И вот, пожалуйста, судьба подкинула ему этого мужика. Петруха сделал пару шажочков навстречу. Незнакомец заулыбался:
— Да не трусь! Андрюха, — мужчина ткнул себя пальцем в грудь, — ни одной таксы в своей жизни не обидел!
И пес поверил... Наверное, он просто устал никому не доверять.
В маленькой квартире Андрея Петрухе понравилось. Он с опаской переступил порог и огляделся. Его новый знакомый не был фанатом порядка.
— Ты извини, хозяйкой я пока не обзавелся! — пояснил Андрей. — Но тебя накормить я и сам сумею!
И сдержал обещание. Петруха чуть не лишился чувств от восторга, когда перед ним поставили миску, полную гречневой каши с печенкой.
«Этот мужик идеален! Зачем ему вообще хозяйка, если он сам умеет готовить такую вкусноту?!» — размышлял Петруха, опустошив миску и вытянувшись на стареньком шерстяном одеяльце, сложенном вчетверо.
— Ну что? Пойдешь или останешься?! — поинтересовался Андрей.
Петруха задумался.
— Я бы на твоем месте остался. На улице холодно, голодно, да и врагов ты, видать, там нажил, судя по шраму.
«А ведь он прав! Останусь!» — решился Петруха и, соглашаясь, застучал по полу хвостом.
— Ну вот и хорошо! — Андрей его понял правильно.
Первое время пес вел себя настороженно: привыкал, боялся довериться человеку.
Андрей был терпелив. Не тянул руки, чтобы погладить, когда Петрухе этого не хотелось, не ругал за изодранные в клочья тапки, не возмущался, когда пес проявлял характер.
— Слушай, ну давай хоть насчет имени договоримся? Нужно же мне тебя как-то звать. Будешь Пиратом? Шрам у тебя уж очень колоритный...
Пес подумал и согласился. Сперва он не всегда реагировал, когда слышал: «Пират, пойдем гулять!»
Но со временем привык, как и ко многому другому: к вечерним поглаживаниям перед сном, к веселенькому красному мячику в белую полоску, к ожиданию у дверей, когда Андрей вернется домой...
Но однажды Андрей пришел не один.
— Познакомься, Пират, это Лена, — сообщил он псу.
«Опять?! Второго предательства я не переживу!» — пронеслось в голове у Пирата. И он оскалился, а потом залаял зло и страшно.
— Не знаю, что с парнем, — растерялся Андрей. — Наверное, у него с женщинами связана какая-то травма... Ты уж прости.
Но Лена не испугалась, не раскричалась и даже не возмутилась:
— Что ж, будет нелегко, но мы попробуем подружиться, — сказала она.
Так и начались их непростые отношения...
Пират лаял, Лена спокойно разговаривала. Он драл ей джинсы когтями, она приходила в плотных болоньевых штанах. Пират скалил зубы, Лена просила его не злиться и подкрепляла свои добрые намерения вкуснотой.
Она терпела его плохое настроение, вспышки гнева, злость, и ни разу не повысила голос и не схватилась за ремень.
— Да ты просто прирожденный воспитатель! Собачий Макаренко! — восхищался Андрей.
— Он первым тебя встретил. Имеет право ревновать и злиться! — улыбалась Лена.
В конце концов, Пират сдался. Нет, он не пал ковриком к Лениным ногам. Но их отношения наладились.
«Наверное, не все люди — предатели! Встречаются среди них и порядочные!» — однажды понял Пират и принял Лену в семью.
А вот семья Людмилы к тому времени дала трещину. Такой прекрасный и заботливый в самом начале отношений Виктор, очень изменился после свадьбы.
От жены требовалось заботиться о нем: любить, кормить, ублажать и полностью раствориться в интересах мужа.
Со временем Люда поняла, что ее «последний шанс» не в состоянии любить кого-то, кроме себя. Развод был болезненным и громким: раздел квартиры, обвинения и упреки Виктора.
Люде пришлось научиться выживать одной в большом городе. Но она не жалела о разводе.
Единственное, чего она себе не простила, что ради Виктора совершила самый низкий поступок во всей своей жизни — предала друга.
Автор : Алена Слесаренко
Следующая публикация
Нет комментариев